— Отвали, шутник херов, — недовольно насупился Лютик. — Портовые шлюхи, наверное, в восторге от этих твоих плоских шуточек.
— Это ты у нас знаток по части портовых дамочек, — Геральт рассмеялся, хлопнул друга по спине. — Ладно, не делай такое лицо, словно лимона нажрался. Завтра рано в дорогу. Спи и не волнуйся — насильник к тебе и близко не подойдёт.
Ведьмак усмехнулся, увидев злобный взгляд товарища. Когда Геральт вернулся, наполнив фляги в ручье, поэт уже спал, уткнувшись лицом в дорожный плащ.
— Отключился ты на удивление быстро после таких баек, — пробормотал белоголовый, внимательным взглядом осматриваясь по сторонам. Волчий вой раздался вдалеке у холмов, покрытых ковром вековых сосен. — Ну хоть это радует. Не придётся снова спасать тебя уже из лап волчьей стаи.
***
Ему снился Каэр Морхен, утопающий в тени деревьев. Он не мог припомнить, было ли в замке так много деревьев, корни которых росли сквозь камень крепостных стен. Что-то в этом сне заставляло нервы сжиматься в тугой комок, а сердце — учащенно биться в предчувствии неладного. Вся крепость находилась в страшном запустении, словно была заброшена уже несколько сотен лет назад. Геральт прошёл вперёд, миновал внутренний двор и застыл как вкопанный. Кирилл стоял в двадцати шагах от него, вскинув голову вверх, туда, где когда-то возвышалась разрушенная башня цитадели.
— Что здесь произошло? — вопрос ведьмака так и повис в воздухе в ожидании ответа, которого не последовало. — Кирилл?
Услышав своё имя, тот развернулся, встретившись глазами со взглядом ведьмака. Перед Геральтом стоял уже не тот мальчишка, которого он оставил на попечении Весемира. Этот Кирилл, который предстал перед ним, возмужал и вытянулся, превратившись из щуплого мальчишки в молодого мужчину. Чёрный доспех из драконьей чешуи с ярко-алыми кожаными вставками и ремешками на груди, голенищах сапог и перчатках — явно изготовленный первоклассным мастером — надёжно защищал подтянутую фигуру парня, за спиной которого всё так же привычно виднелась рукоять меча, некогда выкованного в Каэр Морхене.
— Не произошло, — грустная улыбка тронула губы бывшего ученика. Голубые глаза сочувствующе взглянули на Геральта. — И мне жаль, что всё так обернётся, — он вновь окинул взглядом крепость, словно вспоминая времена её былого величия. — Не ищите меня. Слишком опасно для тех, кого я поклялся оберегать. Zireael не должна покидать храм. Будь всегда рядом с ней. Если ты не в состоянии обеспечить её безопасность, верни отцу. Его армия в силах её защитить. Не устраивает подобный выбор? Тогда Белому Волку не следовало оставлять её в храме. Скоро ты поймёшь, какую ошибку совершил.
— Объяснись! Зачем ты здесь?!
Ведьмак шагнул было в сторону ученика, намереваясь задать новые вопросы, но громкий хлопок резанул слух так, что заложило уши. Голубоватая дымка окутала Кирилла с ног до головы, и тот лишь в последний раз взглянул на наставника, прежде чем окончательно раствориться в морозном дыхании внезапно наступившей зимы.
***
— Эй, Геральт, дьявол тебя дери, проснись! — голос Лютика гулким эхом проник в сознание, и ведьмак вскочил, возвращаясь в реальность. — Меня чуть кандрашка не хватила.
— Отвяжись, Лютик, я в порядке, — белоголовый охнул, схватившись за голову, которая гудела, словно после похмелья.
— Ты всё время звал Цири и Кирилла какого-то, — поэт удивлённо приподнял одну бровь. — Что за Кирилл?
— Мальчик-исток, как и Цири, — ведьмак отхлебнул холодной воды из фляги. — Долгая история.
— И ты молчал? — у трубадура отвисла челюсть. — И причём тут Цирилла?
— Некоторое время они росли и тренировались вместе, — Геральт махнул рукой. — Всё, не хочу об этом говорить. Скоро рассвет. Собирайся.
— Но ты так и не рассказал, как Исток попал к тебе? — возмутился поэт, скинув с себя плащ.
— Не сейчас, Лютик. Пойду умоюсь. Что и тебе советую.
— Вот вечно ты так. Всё у тебя через задницу. Говоришь «а», но не говоришь остальной алфавит, — возмущенно буркнул Лютик, направившись в сторону небольшой рощицы.
Да так и застыл на месте, потёр глаза рукой. Он спит? Ущипнул себя и тихонько ойкнул — это не сон. У кромки леса, за которым начинались непроходимые болота, стоял прекраснейший олень, голову которого украшали невероятной красоты изящные рога, отливающие золотом в сумерках приближающегося рассвета.
Поэт завороженно уставился на прекрасное создание, которое грациозно качнуло головой и ударило тонким копытом по мокрой траве, разбрызгивая вокруг себя капли ночной росы. Животное всхрапнуло и вновь качнуло головой, взглянув на Лютика своими огромными тёмными глазами. Олень развернулся полубоком, шагнул в тень деревьев и вновь взглянул на поэта. Тот шагнул следом, сам не понимая, почему вдруг ему захотелось следовать за этим созданием даже на край света.
А тем временем Геральт, остудивший мысли в холодной воде горного ручья, бросил взгляд через плечо, заметив, как силуэт трубадура мелькнул среди деревьев, исчезнув из виду.
— Какого?! Лютик! — ведьмак сорвался с места, рванул сквозь заросли кустарника, лихорадочным взглядом выискивая фигуру товарища. — Лютииииик!
Побежал по кромке леса и нырнул под шатёр из ветвей и листьев, уловив запах духов, которыми душился поэт. Взглянул под ноги и увидел, как следы человека чередуются со следами оленьих или козьих копыт. Вновь вгляделся в пространство перед собой, сощурился и в ста метрах впереди себя увидел золотой отблеск, мелькнувший среди деревьев.
— Блять, — ведьмак бросился наперерез, уже заранее догадываясь, кто именно одурачил его придурка товарища.
Лютик, чьё сознание окутал странный дурман, безвольно шагал за прекрасным оленем, не догадываясь, чем грозит ему такая беспечность. Животное застыло, навострило уши и втянуло ноздрями воздух. Что-то неслось к ним слева. Треск и хруст ломаемых кустов неприятным эхом разнёсся по лесу, звеня и вибрируя в утренней тишине. Нечто выскочило из ближайших зарослей и налетело на поэта, сбив его с ног. Лютик впечатался лицом в мокрую и пропахшую сыростью траву, тихо ойкнул, ощутив, как чья-то ладонь врезала по уху. В голове загудело, словно взбесился рой пчёл. Существо, сбившее его с ног, ругалось благим матом, проклиная трубадура и его мать за то, что родила на свет такого законченного идиота.
Поэт осел на землю и услышал сквозь шум в ушах нечеловеческий визг, от которого захотелось завыть диким зверем. Сквозь блики перед глазами Лютик увидел огненный всполох ведьмачьего Знака и отшатнулся назад, пребольно ударившись затылком о ствол дерева. Оглянулся, надеясь увидеть того чудного зверя, но вместо создания с золотыми рогами увидел существо, от одного вида которого затряслись поджилки. Мохнатое и тощее существо, ростом напоминавшее краснолюда, с визгом метнулось в сторону, уворачиваясь от серебряного меча. Острые как бритва зубы клацнули перед самым носом поэта, но ведьмачий сапог впечатался в живот карлика, откидывая его прочь. Белоголовый встал в боевую позицию, закрывая собой всё ещё пребывающего в дурмане товарища. Лесная тварь кинулась на ведьмака, ехидно смеясь и бормоча под нос слова, которых было не разобрать. Геральт выставил руку перед собой, и тварь налетела на барьер Квена, отлетела назад, яростно закричав. За спиной раздался всхлип Лютика, который сжимал ладонями горящие огнём ухо и затылок.
«Зато очухался…»
Ведьмак рванул вперёд, налетел со всей яростью на хитрую тварь, на деле оказавшуюся не такой страшной, какой её описывали в умных книжках про реликтов Сопряжения Сфер. Карлик кинулся на убийцу чудовищ с не меньшей яростью. Но ведьмак был ловчее. Он нырнул вбок, перекатом ушёл в сторону и рубанул всей длиной меча. Существо отчаянно завыло и повалились на траву, прижимая костлявые руки к распоротому брюху. Ведьмак взмахнул мечом, завершая свой привычный и кровавый ритуал по избавлению мира от ещё одного чудовища.
— Что это было? — хриплый голос Лютика раздался за спиной, и ведьмак обернулся, наблюдая, как его товарищ встаёт на ноги, покачиваясь, словно пьяный. — Ты мне в ухо врезал! Какого дьявола, Геральт!
— Я бы тебе ещё раз врезал, да только времени не было, — ведьмак сплюнул, вытирая меч о траву. — Какого хрена ты поперся за ним? Жопа по приключениям изнывает?!
— Так что это было? Леший?
— Хуйлеший! — прорычал ведьмак, испепелив товарища тяжёлым взглядом. — Туросик это был. Треклятый лесной божок, который питается такими ротозеями и олухами, как ты.
— Я же не знал, что это тварь какая-то! — Лютик насупился постепенно приходя в себя. — Думал, олень обычный. А я ведь говорил, что здесь места проклятые, а ты всё трындел, что сейчас здесь спокойно.
— Лютик, не беси меня, — Геральт пнул ногой трухлявую ветку дерева, прожигая поэта нахмуренным взглядом. — Пойдем, иначе и лошадей кто-нибудь сожрёт.
Комментарий к Глава 7. Aen Elle
Обучение у эльфов затянется ещё на одну главу, уж простите) но так даже лучше, наверное, хотя бы скомканно не получится. Маленькое приключение Лютика (вечно его спасать надо :D ) Про божка этого чисто случайно получился эпизод. При написании главы наткнулась на миф про существо это, которое людей в лес заманивало ну и привет )) а дальше само все получилось, с Лютиковым-то везением…Приятного чтения, надеюсь, что глава понравится. Мне она почему-то норм в этот раз, без паранойи )))
========== Глава 8. Побег ==========
Гнев распирал его изнутри, словно клокочущая лава в жерле вулкана. Горло сводило, было трудно дышать, вдыхать такие необходимые порции душного воздуха, что витал в окрестностях Тир на Лиа. Он сжал руками деревянный поручень балкона, желая отодрать его к чертовой матери.
Новая волна воспоминаний захлестнула его с головой. Вот он снова видит лица эльфов из отряда Эредина, ощущает на себе их насмешливые взгляды и слышит, как они «лестно» отзываются о его происхождении. В голове всё ещё гулким эхом отдаются их голоса.
Стук в дверь на секунду привлекает внимание, но ему плевать на мнение, которое Знающий собирается ему высказать. Плевать на то, что Эредин желает испытать его силы на практике.
— Ты считаешь, что подобное поведение позволительно? — слышится голос Знающего за дверью. — Или ты думал, что Эредин будет так же терпелив, как я?
— Не хочу говорить об этом, — Кирилл едва ли не рычит, выделяя каждое произнесенное слово. — Зачем им я? Там ведь есть этот… как его там… Карантир. Ты сам сказал, что мои переходы всё ещё нестабильны.
— Эредин не принимает отказов. Я уже говорил, что с ним шутки плохи.
— И что он сделает? Убьёт меня? — усмехнулся Кирилл, постепенно успокаиваясь.
— Нет, но может оставить тебя здесь навсегда.
— Это мы ещё посмотрим.
— Твои силы не способны пробиться через барьер, — Авалакʼх отошёл от двери.
— И почему ты молчал об этом раньше? — Кирилл стоял у порога, сверля Знающего взглядом. — Что ещё ты скрыл?
— Скрыл? Совсем даже наоборот. Ты сам не спрашивал. А теперь, советую взять себя в руки и вернуться к отряду. Эредин уже ждёт.
— И почему я должен это делать? — парень нахмурился. Сама идея водиться с высокомерными эльфами заставляла гнев в нём закипать с новой силой.
— Потому что так надо. Пока срок твоего пребывания здесь ещё не подошёл к концу, ты будешь делать всё, чтобы получить новые знания о работе своих сил. А отряд Эредина, путешествующий сквозь миры, лучшее место для оттачивания навыков.
— Хорошо. Я попытаюсь, хотя бы. Но два года заканчиваются уже через месяц. И вопрос появился сам собой: сдержишь ли ты своё слово? — Кирилл взглянул на Знающего, на лице которого не мелькнула ни одна эмоция. Лишь треклятое и вечно каменное спокойствие. — Можешь не отвечать. Ведь такие как ты всегда держат когда-то данное слово?
Кирилл вышел на улицу и полной грудью вздохнул пропитанный магией воздух Тир на Лиа. Обернулся и взглянул на окна, в одном из которых мелькнул силуэт Кревана.
Но явно не в моём случае, да? Ты тянешь время. Знать бы только зачем…
***
Лаборатория, наполненная запахом реактивов, была окутана светом свечей, что бросали мрачные тени на стены вокруг. Авалакʼх стоял у огромного деревянного стола, уставившись взглядом в гравюру, на которой было изображено древо Старшей Крови. Глаза зацепились за имя первого обладателя гена и сердце Знающего, помимо его воли, заныло от печали, словно события прошлого произошли только вчера, а не сотни лет назад.
Назойливые воспоминания не давали покоя, стоило лишь на секунду дать волю чувствам. В такие минуты слабости эльф жалел, что время течёт слишком медленно, и так же медленно стирает воспоминания былых времён. Ему бы хотелось стереть себе память, чтобы не помнить абсолютно ничего. Чтобы забыться в неведении, как люди, похищаемые из других миров Всадниками Эредина.
Люди… именно они виноваты в её смерти. Виноваты, что её наследие перешло в руки тех, кто был его недостоин. Вечно суетящиеся, лезущие туда, куда их не просят, уничтожающие всё, что понять не в состоянии. Ненависть. В какой момент всё рухнуло? Настолько, что он не сумел уловить мгновение этого переломного момента. Когда-то был шанс, что две враждующие расы смогут жить в мире. Но надежды обратились в пепел. Сгинули в огне ненависти. Эльф взглянул на полотно. Его имя рядом с её. Внутри кольнуло.
Предвидел ли ты такой исход? Она знала, но всё равно полюбила. Я проклинал твоё имя, потому что ты забрал её у меня… Но мне было жаль, когда предательство погубило тебя. Твои родичи вонзили нож в сердце соплеменника, и вместе с тобой умерла она… Я помню то мгновение, когда жизнь покинула её. И этот момент я хотел бы забыть больше всего на свете.
Авалакʼх провёл пальцами по шершавой поверхности холста, словно прикасаясь к чему-то сокровенному. Вздохнул и покачал головой, прогоняя прочь тоску и печаль. Аквамариновые глаза, в которых минуту назад плескалась скорбь, вновь наполнились извечным спокойствием. Губы сомкнулись в тонкую линию, и сосредоточенным взглядом эльф принялся изучать полотно и древние, как само время, фолианты, не забывая делать заметки на полях пожелтевших листов.
Он, увлечённый работой, не заметил, как в дверях показалась фигура Эредина. Черноволосый эльф огляделся по сторонам и спустился по каменным ступеням, остановившись у стеллажа с книгами. Тонкие бледные пальцы, словно нехотя, скользнули по корешкам, смахивая с них многодневную пыль. Всадник усмехнулся, заметив на коже серые разводы.
— Твои служанки плохо выполняют свои обязанности, — проговорил Эредин, делая несколько шагов в сторону товарища.
— В этой части дома им делать нечего, — ответил Знающий, не отрываясь от работы. — Только всё испортят. А в данный момент у меня нет времени на уборку. Есть дела поважнее. Сам ведь прекрасно знаешь.
— Твоё это «дело» сейчас с моими парнями осталось, — тонких губ эльфа коснулся мимолётный оскал, и глаза сверкнули хищным блеском. Ситуация с человеком забавляла его. — Не боишься? Вдруг что-то случится?
Авалакʼх выпрямился, отрываясь от своих записей. Взглянул на Эредина и улыбнулся, играя пером между пальцами.
— А мне стоит бояться? Да и с чего бы. Я не его родитель, чтобы переживать. Всего лишь наставник, каким был для Карантира, — Авалакʼх прошёл вдоль стеллажей с книгами, ища нужную.
— Карантир не сильно его жалует.
— Уповаю на то, что они всего лишь набьют друг другу морды, пусть и не вполне обычным способом — оба с магическими силами, как-никак. И именно из-за этого остальные к парню не сунутся без Карантира в первом ряду.
— Да, с этим, пожалуй, я согласен, — тихий смешок сорвался с губ Эредина. — Как там твои исследования? Выяснил что-нибудь новое?
— Выяснил, что гены Кирилла немного отличаются от известных мне ранее. Я сопоставил несколько из них, сравнил и выделил различия с геном Карантира. Но в связи с тем, что способности моего бывшего ученика привиты искусственно, я не смог в полной мере развернуться в своём исследовании. Если бы только она была здесь.
— Девчонка? А при чём тут она? — Эредин окинул Знающего внимательным взглядом.
— При том, что она носитель чистого гена, который скрывает в себе некоторые ответы на вопросы относительно Кирилла. И то, лишь отчасти. Основные ответы сокрыты в его родном мире. Жаль, что тогда мы так и не смогли взять его отца живым. Он бы выложил перед нами все карты, так или иначе. Мы поспешили, так и не выяснив толком, каким образом мальчишка родился с такой Силой в крови. Слишком много неизвестного.