После разговора со Снейпом Спайк пошёл в библиотеку (вот уже второй день подряд) — отчасти из любопытства: заметит ли его Грейнджер на этот раз. Он сильно сомневался, Макгонагалл и Флитвик были сегодня особенно щедры на домашнее задание, так что у него имелись все шансы досидеть до закрытия и полюбоваться ошарашенной Грейнджер, а иначе желание отвлечь её от занятий станет его навязчивой идеей. Учитывая тот факт, что сегодня она читала о непростительных, это могло плохо закончиться, но такая перспектива Спайка обычно подстёгивала, а не останавливала.
*
Гермиона как раз нашла в одном древнем трактате упоминание о несчастном случае с неким волшебником по фамилии Пасфёль — из-за того, что он был под заклятием Империус, когда до её одурманенного исследовательским азартом разума дошла произнесённая кем-то фамилия Гарри, и она невольно прислушалась.
— Это не то, что ты подумал, Поттер. Я понимаю, выглядит так, будто мы тут книги читаем, домашку делаем, — насмешливо вещал голос, очень похожий на малфоевский, но без привычной презрительной ленцы, а даже с каким-то воодушевлением. — Но на самом деле мы сексом занимаемся.
— Церебральным, — автоматически уточнила Гермиона с присущей ей педантичностью. Сравнение довольно смелое, но вполне точное, потому что она уже за… мучилась: данных о Круциатусе нашлось очень, просто невероятно много (по большей части последствия и их лечение), Авада Кедавра так или иначе вела к Гарри, а с Империусом было почти глухо, только общие фразы об изменении поведения. Когда до неё в полной мере дошёл смысл сказанного, Гермиона вздрогнула, выронив при этом и бесценный трактат, и перо, которым конспектировала полезные моменты, и уставилась на говорившего. Это и правда был Малфой, он сидел рядом с ней, а над ним нависали разъярённые Гарри и Рон.
— Надо же, всё-таки есть вещи, на которые ты реагируешь. Мне вот интересно…
— Малфой! — рявкнул Гарри, не дав тому закончить.
— Тише, — шикнула на него Гермиона, опасливо глянув на мадам Пинс, которая его услышала и посмотрела на них неодобрительно, как бы предупреждая взглядом: ещё одно слово в таком тоне, и они вылетят из библиотеки быстрее, чем успеют сказать «алфавитный каталог».
Схватив Рона за руку — потому что тот, в отличие от Гарри, в состоянии ярости редко воспринимал вербальные аргументы, — Гермиона потребовала:
— Успокоились сейчас же, ну. Чего тебе надо, Малфой?
— Да ничего, — он показал ей одну из своих книжек, — я домашку делаю, никого не трогаю.
— За моим столом?
— Я уточнил, не соблаговолит ли благородная представительница факультета отважных поделиться с, заплутавшим во мраке невежества искателем крупиц истины, страждущим знаний, этим чудесным во всех отношениях столом, — принялся издеваться Малфой. — Ты великодушно не выказала протеста.
— Что, прямо так и не выказала? — удивился Гарри, а Рон недоверчиво фыркнул.
— Теперь выказываю, — вставила Гермиона, которая ничего подобного вспомнить не могла при всём желании. — Будь так добр, лиши нас своего несомненно драгоценного общества, заплутавший искатель. Вон тот стол ничуть не хуже, — она указала в противоположный конец читального зала.
Театрально вздохнув, Малфой одним движением палочки собрал свои книги, перья и пергаменты и на удивление мирно отбыл, лишь бросив через плечо невыразимо скорбный взгляд.
— Ничего не понимаю, — призналась Гермиона. — Что-то с ним, по-моему, категорически не так. Я имею в виду: даже сильнее прежнего. Вы не в курсе?
Гарри и Рон, на которых она вопросительно смотрела, переглянулись, как-то невесело обменялись кривоватыми улыбками и наконец уселись с двух сторон от неё.
— Совсем ты за своими книжками ничего не замечаешь…
Упрёк был справедливым: всю неделю Гермиона действительно практически не виделась с друзьями, если не считать общих уроков, кратких набегов на столовую — схватить сэндвич и снова в библиотеку — да редких сеансов проверки подозрительного учебника зелий каким-нибудь новым способом; чуть не поссорилась с Гарри, когда он поменял обложки. И пусть причины для такого поведения у неё были очень веские — она делала это для его же пользы, — но всё равно стало немного стыдно.
— Вы же мне расскажете? — Гермиона демонстративно закрыла недочитанный трактат, тем самым показывая, что готова посвятить им всё своё внимание.
— Слизеринцы, — мрачно сказал Рон, будто это всё исчерпывающе объясняло.
— И?
— Ну ты же видела Малфоя? Они все такие, даже хуже, будто их покусал кто, — попытался внести ясность Гарри. — Прикидываются вежливыми и добренькими, совсем как нормальные люди, а сами смотрят так, словно только и ждут, пока ты отвернёшься, чтобы сделать какую пакость.
— Ты же на самом деле не считаешь их всех поголовно исчадиями ада и приспешниками пожирателей? — всерьёз обеспокоилась Гермиона.
— Нет, есть тихие ребята, которые никогда ни во что не лезут, хотя неизвестно ещё, что они там думают… но я ведь не о них, а об остальных! — от расстройства, что она не приняла его слова всерьёз, он повысил голос. — Понимаешь, это не только Малфой с Паркинсон…
— Паркинсон! — вдруг воскликнул Рон в сердцах. — Это она. Это всё гадюка Паркинсон начала!
— В тот день, когда ты за завтраком вилку погнула, — вздохнул Гарри и неловко поправил очки; Гермиона смутилась. — Перед обедом мы столкнулись с ней и Малфоем у Большого зала…
— Молодые люди, библиотека — это место, где читают, а не болтают, — назидательно произнесла мадам Пинс, прервав его рассказ, и посмотрела на них с укоризной. Увлечённые разговором, они не заметили, как она подошла, и чуть не подпрыгнули от неожиданности.
— Простите, — Гермиона послала ей виноватый взгляд и принялась быстро, но аккуратно собирать свои вещи. — Мы уже уходим.
— Итак, — продолжила она обсуждение, когда они под неодобрительным взором мадам Пинс сдали книги и вышли в коридор, — вы столкнулись с Малфоем и Паркинсон…
Друзья поведали ей всю историю и закончили как раз тогда, когда за очередным поворотом показался портрет Полной Дамы. Они даже не заметили, что Гермиона застыла в коридоре, не в силах сделать очередной шаг: смотрела на них и в отчаянии кусала губы.
— Это вовсе не Паркинсон придумала, а Малфой, — сказала она им в спины; в глаза признаться было бы сложнее. — Вечером предыдущего дня он эту их тактику проверил на мне.
— И ты молчала? — возмутился Рон, сначала застыв на месте, а потом повернувшись к ней.
Гермиона кивнула, сглотнула — в горле внезапно пересохло — и потупилась.
— Удивляюсь я тебе иногда, — протянул Гарри.
Ну вот как она должна была им рассказать? Сначала сама выступила против теории, что Малфой пожиратель, потом вдруг решила устроить шпионские игры, которые закончились сплошным позором. И никаких доказательств.
— Ну, я просто не знала, как это преподнести, — пробормотала Гермиона. — Если бы не поведение остальных слизеринцев, что бы вы подумали? Эка невидаль, нехарактерная вежливость.
— Что бы мы подумали? Что он приводит в действие свой план, который я подслушал? — сухо предположил Гарри. — Что мои подозрения небезосновательны? Ты бы слышала, с какой мечтательной нежностью Малфой расписывал свою теорию про жертву и охотника! Маньяк чёртов, — его передёрнуло.
— Это ещё не всё, — Гермиона зажмурилась. — Он кое о чём проболтался. Что-то насчёт крови не то для заклинания, не то для зелья…
— И ты молчала?! — повторил Рон с непередаваемой интонацией, схватившись за волосы.
— Я искала подтверждение в библиотеке!
— Гермиона, я тебя очень уважаю, но иногда ты делаешь просто феерические глупости! — не выдержал Гарри. — Не надо ничего искать, я тебе и так скажу: грёбаный ритуал возрождения на грёбаном кладбище в конце грёбаного турнира! Это ли не прямое доказательство? Он стал пожирателем, и Волдеморт открыл ему…
— Тише, — шикнул на него Рон, оглядываясь. По счастью, никого из студентов в коридоре не было, но их мог услышать портрет.
— Вот так и знала, что ты это скажешь! — сердито прошептала Гермиона, придвинувшись к ним ближе. — Ну сам подумай, с чего ему делиться подобными секретами с кем-то вроде Малфоя? Поэтому я и хотела найти альтернативный вариант, только у меня пока не вышло.
— Не верю, что говорю это, дружище, но она права. Бессмертие — Малфою? После того как его отец с треском провалил важнейшую операцию? — Рон виновато улыбнулся.
Гарри яростно сверкнул глазами, набрал в лёгкие воздуха для очередной возмущённой тирады, но тут на лице его мелькнул проблеск какой-то идеи, и он, сдувшись, точно проколотый воздушный шарик, сказал упавшим голосом:
— Это для его девушки.
Видя полное непонимание со стороны друзей, добавил: — Она вампир.
— А как же Паркинсон? — нахмурился Рон.
— Вампир?! — ошарашенно переспросила Гермиона. — У Малфоя есть девушка и она вампир?!
— С Паркинсон они друзья, — пояснил Гарри. — А девушка — да, была. И она вампир.
— Была?
— Ну, он сказал, она его бросила. Может, помирились, а может, кровь ему нужна как раз, чтоб её задобрить.
— Вот видишь, — Гермиона сочувственно похлопала Гарри по плечу. — Это объяснение намного более правдоподобно, однако я не исключаю варианта, что есть ещё какое-нибудь третье, и продолжу поиски. Если Малфой собирается подстроить нам гадость, лучше быть готовыми и знать, как ему противостоять. И раз уж мы об этом заговорили, я хотела спросить у тебя, Рон: ты ничего не знаешь по теме?
— У меня? — тот ошеломлённо заморгал.
— Конечно. Ты единственный из нас рос в магическом мире и мог слышать что-нибудь подходящее. Сказки, легенды, слухи, поверья, приметы? — перечислила Гермиона с надеждой.
— Нет, — сказал Рон после минутного раздумья. — Прости, но ничего не вспоминается.
— Раз так, может, вы присоединитесь ко мне в поисках? — предложила она. — Пойдём завтра в библиотеку?
— Отборочные! — от силы единодушного возмущения её чуть не оглушило.
— Вечером.
— У меня занятие с Дамблдором, — Гарри безуспешно попытался изобразить сожаление.
— Рон?
— Э-э-э, ладно, — счастливым от подобной перспективы он не выглядел и тут же выдал идею: — А если Малфою кровь нужна для яда?
— Я о таких ядах даже не слышала, — усомнилась Гермиона. — Но если и так, искать всё равно придётся в библиотеке.
Однако Гарри её скепсиса не разделил и вновь загорелся воодушевлением.
— Тогда всё сходится просто идеально: Малфой не может протащить в школу что-то действительно опасное — учитывая все проверки и меры безопасности, — но ему наверняка по силам сварить необходимое зелье прямо здесь!
— И откуда такая уверенность?
— Оттуда, что Захария Смит видел его вчера возле кухни! — с мрачной торжественностью объявил Рон. — Мы-то думали, он собирается подлить какую-нибудь шуточную гадость из арсенала близнецов. Кстати, именно по этому поводу и хотели с тобой посоветоваться, а то неохота было бегать с признаниями в любви за кем-то вроде Паркинсон или Макгонагалл, даже и не знаю, какой вариант хуже. Со второй хоть сразу понятно, что дело нечисто.
— С первой тоже, — успокаивающе хлопнул его по плечу Гарри.
— Тогда действительно стоит в первую очередь сосредоточиться на зельях, — серьёзно кивнула Гермиона. — И я требую, чтобы у каждого из вас был с собой безоар.
— Безоар? — переспросили они хором.
— Универсальное противоядие, — пояснила она, закатив глаза. — Материал первого курса!
Хотя вряд ли он поможет. Они знали Малфоя больше пяти лет, и ни одна его выдумка не в состоянии даже близко сравниться с тем, на что способен настоящий пожиратель смерти — вроде Беллатрисы Лестрейндж, — который этого неудачника, скорее всего, контролировал, но лучше иметь хоть такую страховку, чем вовсе никакой.
— Только я вас умоляю: это не значит, что можно забыть об осторожности.
— Конечно. Малфой — Малфоем, но есть и другие слизеринцы, а они точно с ним заодно; на случай нападения — так мы готовы, — кивнул Рон с мрачным удовлетворением. — Они, считай, сглупили, что сами нас предупредили.
— Постоянная бдительность, — невесело усмехнулся Гарри.
— В точку.
— И не только это. Не берите ничего ни у кого, даже если это гриффиндорец, даже если вы ему доверяете, — Гермиона постаралась говорить максимально убедительно, чтобы донести всю серьёзность ситуации. — Особенно угощения, раз уж мы решили, что вероятнее всего это будет яд.
— Ну, это ты хватила лишку, — буркнул Рон, на что она безжалостно напомнила:
— Петтигрю был гриффиндорцем.
Гарри нахмурился, но промолчал, и Гермиона добавила:
— Сколько из нас успешно преодолело Империус на четвёртом курсе?
— Под конец стало получаться лучше…
— Или это мы так думаем. Под личиной Грюма был пожиратель смерти. На его месте я бы позволила врагу считать, что он может преодолеть мой Империус, я бы убедила в этом его самого и его друзей, а потом воспользовалась их заблуждением.
— Хоть я тобой и восхищаюсь, но ты страшный человек, Гермиона, — передёрнулся Рон. — И кому тогда вообще можно доверять? Может, есть какие-то способы определить, находится ли человек под Империусом?
— Никому? Не знаю. Я работаю над этим… Основной признак — изменение поведения.
— Звучит не слишком определённо…
— Если бы Малфой мог просто наложить Империус на кого угодно, то не стал бы заморачиваться с кухней и тем, чтобы добыть ингредиенты, — предположил Гарри.
— В этом есть смысл, — признала Гермиона. Может быть, человек, сам находящийся под действием этого заклинания, наложить его на других не способен? — Но расслабляться всё равно нельзя: остаётся вероятность, что на эльфов он просто не действует.
— Ой, я тебя умоляю, им и не нужно. Проще простого запудрить малышам мозги.
— Рональд Уизли! — Гермиона рассерженно упёрла руки в бока.
— Зря он это сказал, — пробормотал Гарри.
— Я не собирался никого оскорблять, просто их же не назовёшь хитроумными, верно? Они довольно наивные и бесхитростные, но разве это настолько плохо? — тут же принялся оправдываться Рон.
— Сириус тоже так про них думал, — обронил Гарри мёртвым голосом, и Гермиона выдохнула: от сочувствия и стыдного облегчения, что он сам первый упомянул тот случай, и ей не пришлось этого делать.
— Кричер — яркий пример того, что эльфы не так просты, как может показаться на первый взгляд, — всё же добавила она.
— И мы этим воспользуемся, — Гарри нахмурился. — Если правильно сформулировать приказ, он станет гарантией нашей безопасности и проследит, чтобы Малфой ничего не смог сделать с другими эльфами и едой. Ещё летом я отправил его на кухню Хогвартса, так что всё должно получиться.
— Гениально, Гарри! — Рон восторженно хлопнул в ладоши.
— Только не здесь, — предостерегла их Гермиона, глазами показав на портрет Полной Дамы.
— В спальне, — хором согласились они и, изрядно повеселевшие, наконец-то отправились в гостиную.
*
На гриффиндорские отборочные в субботу Спайка затащила Паркинсон — в ультимативном порядке, пожертвовав ради этого завтраком, — но он не особенно сопротивлялся и с большим удовольствием насладился бесплатным цирковым представлением, устроенным в лучших традициях театра абсурда.
Когда губы Грейнджер шевельнулись, а палочка чуть дёрнулась, это сперва не показалось ему особо подозрительным — может, она просто замёрзла, — лишь в голову постучалась внезапная мысль, что вот уже какое-то время он куда больше внимания уделяет наблюдению за ней, чем за мучениями Поттера; но секундой позже под ухом тихо, словно эхо, прозвучало едва различимое «Конфундо!» в исполнении Паркинсон, и Спайк как-то очень ясно осознал, какое заклинание — и зачем — использовала Грейнджер. Оглядев поле и трибуны, он удостоверился, что никто не заметил выходки двух хреновых конспираторш и не собирается заявить о мошенничестве, а Маклагген тем временем позорно пропустил последний мяч — как только вовсе с метлы не свалился, — и наступила очередь Уизли.