— Принц всегда должен больше, — холодно сказал отец.
— Мы тебе ничего не должны!
Арден хотел сказать, чтобы отец убирался прочь, но тот всё-таки был королем и мог находиться там, где считал нужным. Он бросил короткий взгляд за спину Ардена, на кровать:
— Мы идем к жрецам. Жду вас.
Арден расслабился только в тот момент, когда дверь за отцом захлопнулась, и комната снова погрузилась в утреннюю тишину.
— Ммм, мой маленький брат вырос.
Катхар сидел на кровати. В распахнутой рубахе, но натягивающий одеяло повыше, как будто ему холодно — или просто так уютнее и защищеннее. Ардену было странно спустя столько лет снова смотреть будто в зеркало, видеть то же лицо… теперь, правда, с едва уловимыми изменениями вроде шрама или старательно насмешливого выражения.
— Я младше тебя всего на полчаса! — заявил Арден.
— Целых полчаса!
Ни они сами не делили друг друга на старшего и младшего, ни даже при дворе. Двоих принцев с одинаковым лицом, которых не можешь даже различить, сложно делить по возрасту.
Катхар плюхнулся обратно на кровать, но теперь уже не на край. И совершенно по-детски раскинул руки в стороны, как будто хотел занять больше места.
— Нам обязательно идти?
В голосе Катхара слышалась неуверенность… или Арден просто понимал, что брат сейчас не очень понимает, какими церемониями можно пренебречь, а кого стоит слушать и что точно делать.
И в этот момент осознал, что Катхар вовсе не боится ошибок. Да он вчера по столу ходил, когда его всё достало! И следует предписанному не ради отца — Катхар почти не знает этого человека.
Он осторожен ради него, Ардена. Не уверенный, что тот посчитает слишком, когда стоит остановиться, а когда лучше сделать то, что просят.
Повернув голову, Катхар смотрел на брата, ожидая его ответа. И Арден внезапно осознал, что он, возможно, единственный в мире, кого близнец действительно послушает, кто имеет для него значение.
И это вызывало прилив тепла. Ардену хотелось сделать что-то приятное для брата — просто чтобы тому было хорошо. Чтобы он забыл о шрамах или перестал чувствовать себя диким зверьком, попавшим в золоченую клетку.
— Да спи еще, — сказал Арден. — Жрецы никуда не денутся, подождут.
— Уже не усну. А что насчет завтраков в этих ваших замках? Взрослым принцам они полагаются в комнату или надо куда-то тащиться?
Маленькими они жили в смежных покоях, став старше, переехали в разные. Арден до сих пор в них жил. А вот завтракать принцев заставляли в столовой — но во взрослении есть свои прелести.
— Я распоряжусь принести.
Когда Арден вернулся, Катхар обнаружился уже не в постели, а во второй комнате. Он копался в вещах брата, явно выбирая, что бы надеть.
— Иди к себе и носи свою одежду! — возмутился Арден.
— Это же не интересно. Я не для того вернулся, чтобы не таскать твою одежду.
Арден старался не смотреть, но всё равно его взгляд был прикован к рукам брата, пока тот переодевался в свежую рубашку, к уродливым шрамам. Хотя на теле Катхара оказалось много разных отметок, он явно не был аккуратен.
Он выбрал темный камзол, и тот оказался слегка великоват: фигуры близнецов были похожи, но спустя десять лет уже не идентичны. Арден пошире в плечах, а Катхар будто бы более хрупкий, хотя хрупкость обманчивая. Он весь словно состоял из натянутых струн и мышц.
Зато специальное отверстие для хвоста четко впору, а когда принесли завтрак, Арден понял, почему брат тоньше и острее, чем он сам — Катхар почти не ел.
— Не хочу, — мотнул он головой. — Мне достаточно.
Он причесался пятерней и заявил, что пора бы уже нанести визит жрецам.
— Не расскажешь про свой план с принцессой?
Катхар только подмигнул:
— Позже.
Арден не любил ездить верхом.
Умел, конечно, даже считался неплохим наездником — ему пришлось научиться, а наставники были хорошими. Но тряске на лошадином крупе он предпочитал тряску в карете, где можно подумать о своем или даже поспать, если повезет.
С животными у Ардена тоже не складывалось. Они его вроде как даже любили, но сам принц абсолютно их не понимал. Так что ему оставалось только взгромоздиться на рыже-чалого коня, который стоил баснословных денег из-за редкой масти. Отец подарил на последний праздник рождения.
С завистью Арден смотрел на брата: тот явно уверенно чувствовал себя в седле, еще и ловко привставал в стременах, помогая хвостом балансировать — Арден подобному так и не научился. Катхар похлопал коня по шее, что-то шепнул ему, и между ними явно воцарилось полное взаимопонимание.
Хотя конь явно был норовистым. Крупный, вороной, с красноватыми волосками по всему крупу — стоил он не меньше того, на котором сидел Арден, даже побольше, и в королевской конюшне его раньше не было, значит, Катхар привез с собой.
Мысль о том, что ему тоже подарил на праздник отец, почему-то радовала и грела. И тем, что король не забывал второго сына, и тем, что у близнецов всё еще были одинаковые вещи — или кони.
Его величество Эмрис Элькинар уже двинулся в сопровождении Алых рыцарей прочь из замка, и копыта его гнедого скакуна стучали по неровно сбитым камням, а камзол алого цвета казался ослепительным в лучах солнца. Катхар кинул быстрый взгляд на брата, и Арден увидел в нем тревогу: с чего вдруг потребовалось как можно быстрее к жрецам, никто из близнецов не знал.
Катхар расправил плечи, и, когда двинулся вперед, походил на самоуверенного принца, в котором и следа нет беспокойства.
Когда-то резиденция монархов Экхадура была хорошо укрепленным замком, который мог выдержать осаду — и вполне успешно выдерживал, уроки истории Арден помнил. До сих пор многие называют это замком, хотя ров наполнялся водой только после обильных дождей, стены миролюбиво поросли плющом, даже сами башни успели перестроить, а с одной стороны вообще убрали укрепления и построили балкон, выходивший в сторону города. С него обычно монархи приветствовали народ, что собирался на специальной площади. Ворота так вообще не закрывали, между местом, ставшим дворцом, и окружающим миром постоянно сновал народ.
Замок перестал ощериваться пиками, когда рядом разрослась столица. Удобное положение между караванами с юга и выходом к реке с дорогой на север сделали место просто идеальным. Город расположился чуть ниже королевского дворца, так что Арден кинул на него беглый взгляд, пока двигались к Храму: на солнце черепичные крыши казались особенно яркими. Лабиринт городских улочек был знаком Ардену, став старше, он частенько сбегал туда, как и все отпрыски аристократов.
Стоит потом показать пару мест Катхару. За десять лет в столице многое изменилось! Мальчишками они видели строительство акведука к Кварталу ткачей, а сейчас он давно работал и даже протянулся до Квартала кузнецов.
Королевская процессия объехала город и быстро добралась до Храма. У него было много названий, среди которых преобладали всевозможные Сиятельные и прочие красивые слова. Обычно же называли просто Храмом, подразумевая религиозный центр Экхадура. Арден запомнил только одно название — Храм серебряных звезд. Потому что именно они стали основным элементом убранства.
Как принц, Арден часто бывал в Храме: и на важных церемониях, и на получении пророчеств, и просто в качестве развлечения, когда в замке становилось слишком тоскливо. Храм раскинулся на большой территории, так что на подходе можно было проехаться в тени садов или даже посидеть у одного из фонтанов, где в прозрачной воде плавали розовые лепестки.
В отличие от Алого дворца, изначального бывшего укреплением, Храм строили иначе. Так что везде здесь был светлый камень, много воздуха и простора. Задняя стена Храма лепилась к скалам и говорили, будто в камне вырезаны тайные помещения, куда позволяют ступать только жрецам.
Для Ардена Храм был привычен, но он заметил, что Катхар вертит головой с любопытством. Особенно его внимание привлекли огромные полосатые кошки, которые с удобством разлеглись в маленьком каменном бассейне. На их шеях красовались ошейники, от которых уходили цепочки к вбитым в землю колышкам. Сейчас было тепло и солнечно, животных вывели погулять — когда холодало, их уводили во внутренние помещения Храма.
Арден догнал брата и постарался вести коня так, чтобы они шли вровень:
— У магов нет своего храма?
— В городе был, но маленький, и я не так часто там бывал. Башня в стороне от дорог.
— А говорят, у жрецов и магов один источник силы. Просто используют по-разному.
— О, в Башне есть целая группа, которая изучает этот вопрос! Если честно, я понятия не имею.
Арден знал, что в Башне собирается Совет магов, а в остальное время там занимаются более или менее важными изысканиями. Составляют новые эликсиры, прорабатывают заклинания. Считается, именно поэтому Башня стоит в стороне от городов и дорог: если там что-то выйдет из-под контроля, никто не пострадает.
На самом же деле, как давно понял Арден, просто Совет магов хоть и подчиняется короне, но предпочитает сохранять независимость.
— Зато чуешь? — Катхар даже снова приподнялся в стременах, вытягивая шею и балансируя хвостом. — Воняет магией. Так что слухи об общей природе магов и жрецов могут быть правдой.
— Я не чую, — смутился Арден.
— О, извини…
— Просто ощущаю. Кожу немного колет.
— Чувствовать даже лучше!
Сам Катхар снова был в перчатках, и Арден подумал, стоит потом расспросить брата, как же пахнет для него? Большинство обладателей природных способностей, как близнецы, могли так или иначе ощущать магию. Но считалось, кто чуют, делают это точнее — у магов даже существовали специальные отряды ищеек, которые могли быстро находить разломы. И уже после туда отправлялись маги, чтобы изучить.
В Храме имелась собственная конюшня, и Арден спешился вслед за братом и отцом. Передал поводья маленькому пареньку в белых одеждах: череп мальчишки был выбрит и натерт маслом. Арден подумал, что они с братом были вряд ли намного старше, когда их разлучили.
Так было надо, напомнил себе Арден. Их совместная магия разрушала всё вокруг, а им стоило научиться.
Другой служка встретил у дверей Храма, низко поклонился монарху, сложив руки: жрецы тоже формально под властью короны. Этот был уже постарше, на его голове отросли короткие волосы, а на всем левом ухе красовалась сережка, которая топорщилась символическими листками.
В Храме существовало много степеней посвящения, разные жрецы отвечали за разное, но Арден знал, что золотые серьги вокруг уха носили те, кто помогал на церемониях. Куда почетнее, чем выметать розовые лепестки из углов.
Катхар с любопытством оглядывал служку: то ли привлекли высокие скулы и чуть раскосые глаза, которые выдавали примесь южной крови, то ли просто белая рубашка и штаны не особо скрывали фигуру. Арден как раз некстати вспомнил все слухи о том, что в Башне брат интересовался как девочками, так и мальчиками.
— Верховная жрица ждет вас.
Босые ноги служки бесшумно ступали по камням храмового пола. Сапоги Катхара тоже не издавали лишних звуков, он шагал мягко, хотя вряд ли старался специально. Сам Арден топал почти как отец — и как пара Алых рыцарей позади них, остальные остались снаружи Храма.
У дверей царил полумрак, коридоры ответвлялись в обе стороны, но они шли вперед. Главное помещение Храма утопало в зелени и солнечном свете. Купол потолка был сложен из стеклянных листов, между которыми мягким фиолетовым светом мерцала магия. В детстве Арден боялся зала, больше похожего на оранжерею: ему казалось, потолок однажды рухнет.
Позже ему объяснили, что заклинания вплетены в стекло: их обновляют, но они держат уже много лет, хотя создавшие их маги давно умерли от старости.
Кожа немного зудела, но Арден давно привык к этому ощущению. Оно иногда накатывало, ведь невидимое полотно магии пронизывало весь мир, просто маги и жрецы умели тащить из него ниточки и сплетать из них собственные заклинания.
Немногие были так сильны, как близнецы, черпали силу не из внешнего мира, а изнутри себя. По правде говоря, остальные могли лишь чувствовать магию и всё — только королевская семья всегда была иной. История об этом умалчивала, но Арден подозревал, что когда-то именно так его предки и завоевали власть: силой.
Что ж, раз Экхадур существует многие сотни лет, а династия Элькинаров не прерывалась, значит, они всё делают правильно. Хотя иногда бывали так называемые разломы — места в мире, где магия начинала течь неправильно, чаще всего выбрасывая огромную силу. Говорили, конечно же, что в последнее время разломов стало больше, но один из наставников принца когда-то ворчал, что подобное твердят на протяжении многих поколений.
— Раньше деревья были выше, а разломов меньше. Ну-ну.
Среди душистых растений, увивавших тонкие колонны до потолка, притаились две статуи: крепкий, статный воин, обнаженный, с закрытой маской нижней половиной лица. Фануир, божественный супруг, который когда-то создал небо. Среди его кудрявых волос отчетливо виднелись рожки.
Среди ароматных белых цветов скрывалась его божественная супруга, Шанира, которая когда-то создала землю. В отличие от мужа теперь она отвечала не за силу, а за тайные знания, магию, покровительствовала женщинам. У нее тоже были рожки, только поменьше, острые кончики ушей, а вокруг одной ноги обвивался хвост, точно как у принцев.
Она тоже была обнаженной, а верхнюю часть ее лица закрывала маска.
Фануир нем, но его приказы услышат в любой части мира. Шанира слепа, но ее глаза видят то, что скрыто.
Именно поэтому на многих церемониях аристократам следовало носить маски, пусть и упрощенные.
Статуи других богов тоже были где-то здесь, среди зелени. Но в глаза бросались именно основные двое.
Отец прошел чуть дальше, а Катхар остановился, оглядывая статуи. Арден не мог понять по лицу, о чем думает брат, но тот сам негромко сказал:
— Наша мать могла бы быть королевой. А предпочла стать женой короля.
— Может, у нее не было выбора. Ты знаешь нашего отца. Он властный человек.
— Она могла бы иметь свое мнение. Возражать.
— Королю? Не только ведь. Еще жрецам, магам, знати… при дворе много сил, Кат.
Катхар отвел взгляд от статуй и посмотрел на брата. На его лице промелькнуло что-то, что никак не мог понять Арден.
— Ты настоящий принц, — тепло улыбнулся Катхар. — А я много не знаю. Двор с его интригами от меня слишком далек. Но учти, признаться в этом я готов только тебе!
Арден улыбнулся в ответ: он помнил, как в детстве Катхар ни за что не хотел признавать, когда бывал неправ. За десять лет явно многое изменилось.
— Пошли, — Катхар кивнул в сторону отца и его Алых рыцарей. — Скорее покончим с этим, а то у меня чувство, будто Храм давит.
Арден, наоборот, ощущал здесь покой и простор — свободу от условностей, которых слишком много во дворце.
Верховная жрица Иладейл Ман вышла в окружении пророчиц.
Ткань ее золотистого платья переливалась, будто сама находилась всё время в движении, губы цвета темных перезрелых ягод — и маска, закрывавшая верхнюю половину лица. Золотистая, с выпуклыми узорами, она заострялась и шла вверх символическими рожками. Густые белые волосы волнами рассыпались по плечам.
Полное облачение было вовсе не обязательным сейчас, вне церемоний, но возможно, жрица как раз шла с какой-то, что проходила во внутренних помещениях. Или решила встретить короля и принцев в полном облачении.
В конце концов, Иладейл Ман была юной и всех троих не приветствовала еще ни разу.
Вокруг нее белесыми тенями стояли пророчицы. В воздушных полупрозрачных одеяниях, с распущенными волосами и тонкими повязками на глазах, которые тоже были данью маскам.
Пророчества всегда были важной частью жизни. Их давали на праздники, по значимым событиям и просто лично — за отдельную плату, конечно же. Пророчицы воскуривали специальные травы, от чего их разум плыл — и приближался к богам.
Их пророчества всегда были верны. Правда, оставались еще варианты трактовок.
Принцы-близнецы умирают друг без друга. Им снова пора быть вместе. Но спустя оборот останется только один из них.
Арден не знал, в курсе ли Катхар последней части — скорее всего, нет. И надеялся, что речь идет как-нибудь хитро не о смерти — хотя в этом плане пророчество казалось вполне однозначным, хотя причиной смерти могло послужить что угодно. Вдруг Арден завтра свалится-таки с коня и свернет себе шею?