Жизнь у каждого клана текла своим чередом. Все создавали оружие, защищали земли. Справляли свадьбы, различные обряды, следуя собственным ритуалам и традициям. Были у этих кланов и запреты. А именно, нельзя было эльфу жениться на дворфке, и дворфу любить эльфийку. Иначе, влюблённые не только погубят друг друга, но и весь родовой клан попадёт под удар.
***
Наступило утро следующего дня. Эльфы вернулись на базар, собрали свои приобретения, мирно попрощались со всеми знакомыми и отправились в путь, обратно, к подножию горы, где их ждали родные. Назад, к привычной жизни и занятиям.
Ириму снова придётся терпеть подначивания женатых собратьев, о том, что нужно жениться. От матери, что пора остепениться и не пропадать всё время в лесу. От отца, что следует приступить к работе, и стать его помощником. И никто из них, не попытался глубже заглянуть в его душу. Понять его. Принять таким, какой он есть. А быть может, в чём-то помочь.
Обратная дорога заняла чуть дольше времени, потому что, было приобретено больше, чем задумывалось вначале. Ноша оказалась тяжела и не удобна. Поэтому, мужчины всю дорогу шли, молча. И переговаривались лишь тогда, когда укладывались на очередной ночлег.
Когда спуск преодолели, Бьюч занялся делами. Необходимо было рассортировать провизию, вино, специи. Смазать и складировать оружие. И много чего другого, обычного и привычного, в его повседневной жизни.
Ирим же, заглянул к матери, в кухню. Немного поговорил с ней о базаре, узнал новости клана, и ушёл.
Его путь лежал в лес. Там было его убежище. Приют для одинокого, тоскливого сердца.
При остальных эльфах, парень был весел и не собран. Шутил, острил, подкалывал друзей. Разыгрывал их. То, вместо эля, подольёт речной водицы с плавающими мальками, то напишет эльфийке записку о страстной любви, от другого парня, и подбросит обоим. Те, потом, начинают выяснять, что к чему. Много различных проделок на счету красавца эльфа. Сам он, когда понимает, что его вычислили, скрывается на поляне.
Парень может целый день, просто так, без дела, пролежать в траве. Он мечтает о такой, вот, вольной жизни, без обязательств и обещаний. Чтобы не ссориться и не спорить, просто, тихо и мирно существовать и дальше, среди листвы, ветра, воздуха. Ему хочется раствориться в природе и проявиться росой на траве, одуванчиком по ветру, молнией, что прорезает темное небо. Ему тесно среди собратьев, в качестве душевного состояния. А заложив руки за голову, он спокойно разглядывает проплывающие, причудливой формы облака, и сочиняет рассказы и истории. Понимая язык цветов, Ирим подолгу сидит на лугу и болтает с ними. То расскажет грустную, выдуманную историю пурпурной линее, то, пошутит с белой нарциссой. Часами сидит и переругивается с зайцем. Потом, прыгает по веткам. У него особенно ловко это получается, будто летает по деревьям. А после, напрыгавшись, садится под раскидистым деревом, в тенёчке, и сочиняет шутливые песни.
Ой, трунь-трынь, я лихой.
Ой, трынь-трунь, с головой
Окунусь в озеро.
Ой, трунь-трынь, дурень я.
На базаре плясал.
По деревья скакал.
А на озере том,
Увидал и пропал.
Трунь-трунь-трунь,
Не беда.
Трунь-трунь-трунь,
Что в глаза,
Трунь-трунь-трунь,
Смотрела.
Трунь-трунь-трунь,
За собой позвала.
Ой, трунь-трынь, я лихой.
Ой, трынь-трунь, и немой.
Ой, трунь-трынь, на реке
Повстречался я с той.
Чудо русалка плыла.
За собой позвала.
Я нырнул с головой.
Ой, трынь-трунь, я живой.
Трунь-трунь-трунь,
Не беда.
Трунь-трунь-трунь,
Что в глаза,
Трунь-трунь-трунь,
Смотрела.
Трунь-трунь-трунь,
За собой позвала.
Выплыть я не сумел,
Так в реке и шумел.
Ой, трынь-трунь, не живой.
Ой, трунь-трынь, с головой.
Нахлебался воды.
Меня вынула ты
Из зелёной тины.
Подарил я цветы.
И повел за собой,
Будешь мне, ты женой.
Трунь-трунь-трунь,
Не беда.
Трунь-трунь-трунь,
Что в глаза,
Трунь-трунь-трунь,
Смотрела.
Трунь-трунь-трунь,
За собой позвала.
Комфортно Ириму здесь, среди живой природы. Но не среди безликой массы собратьев, которые только и делают, что укоряют, упрекают, и пытаются укротить его вольный нрав. Вот этого и не мог понять парень, почему, а главное, за что, недолюбливают его в общине.
Глава 2
– Кирма, ты куда собралась?
Девушку окликнула мать, когда она направилась с небольшим мешком в руках в сторону леса. Она замерла, на ходу придумывая отговорку. Ещё ни разу, она не попадалась на своих отлучках. И вот, он, неудачный момент.
– Мам, я хочу прогуляться в лесу, немного отдохнуть. Сама знаешь, как утомляют базарные дни. Я очень устала от шума и суеты.
– А мешок тебе для чего? Что там?
– Я поесть взяла. И половик, подстелить и полежать. А то, противные муравьи наползут и покусают меня.
– Иди, – разрешила мать. – Смотри, не долго. Скоро стемнеет, и отец сядет ужинать. Сама знаешь, как он не любит, когда кто-то из нас опаздывает за стол.
– Да, я не долго, – пообещала Кирма.
Медленно шагая, она обернулась, не смотрит ли мать ей в след. Убедившись, что никто больше не наблюдает, девушка ускорила шаг.
Вначале, она прошла среди пролеска и поляны, где недавно ночевали эльфы, после базарного дня. Потом, углубилась в чащу сосен и елей. Хвоя мягко проминалась под тяжёлыми шагами дворфки. Сквозь крону деревьев проглядывалось чистое, синее небо, и подмигивали яркие, горячие лучи солнца. Денёк выдался особенно жарким. Только, это не радовало Кирму. С каждым шагом, её сердце тревожно сжималось.
«Как там мой маленький? – думала она. – Я не приходила к нему уже четыре дня, не кормила и не поила его. Ему страшно без меня. А вдруг его украли и съели?»
Эти вопросы наскакивали один на другой, в обеспокоенных мыслях спешащей девушки. Она уже бежала, не замечая хлеставших веток по лицу и телу. Чтобы хоть немного расчистить себе путь, дворфка остановилась и подобрала сухую дубинку, которую сама же, здесь и оставила.
Оружие девушка редко брала с собой. Потому что, зная каждую тропу в этом лесу, она попрятала достаточно добра в разные места. Например, вон там, в дупле, у неё припрятан кинжал. А там, в небольшой насыпи из хвои, заботливо укрыта булава.
Подобранной дубинкой, Кирма раздвигала густо переплетённые веточки кустарников. И вот, она уже оказалась на месте. А рядом, и заветная кучка лапника, выложенная аккуратным, невысоким конусом. Дворфка опустилась на колени перед этой нехитрой берлогой из валежника, а рядом, бросила мешок и дубинку. Слегка отодвинув сосновую ветку, девушка заглянула внутрь. Её маленький найдёныш крепко спал. Малютка гиппогриф согрелся в своём укрытии, и теперь, набирался сил и подрастал.
Кирма нашла этого кроху, когда бродила по лесу и охотилась на зайцев, расплодившихся в этом сезоне особенно много. Эти пушистые негодяи пробирались в амбары, и поедали всё, что радовало их глаз.
Когда девушка кубарем скатилась с очередного пологого холма, за добычей, тогда и обнаружила детёныша гиппогрифа.
Видимо, полуконь отбился от своих, когда спасался от стаи грифонов, которых дворфы выпускаю охотиться на стада диких степных лошадей. Грифоны не любят гиппогрифов, и стараются всячески ухватить их, и сделать жертвой.
По сути, гиппогрифы, безобидные полукони, полугрифоны. Это гордые, красивые существа с огромными блестящими глазами, будто апельсины. Они ласковы, и не выносят окриков и грубых обращений к своей персоне. Мало того, что они постоянно борются с грифонами за жизнь, так, их ещё не почитают дворфы.
А вот, грифоны, существа хоть и разумные, но есть в них один большой недостаток, предпочитают они питаться лошадьми. Имеют эти существа, именуемые животными, тело льва. А верхняя часть туловища, с крыльями, покрыта перьями, как и передние конечности, и имеют вид, как у огромного орла. Они не умеют разговаривать, зато испускают орлиный крик, почуяв опасность или при нападении на добычу.
И вот, малютка гиппогриф при встрече с дворфкой, так забавно хлопал испуганными апельсиновыми глазёнками, что, когда Кирма налетела на него и выставила вперёд арбалет, её рука дрогнула, а сердце сжалось от жалости, к этому, ни в чём не повинному существу.
Она не только не убила его, но и соорудила своего рода берлогу. Старалась навещать бедолагу, как можно чаще, выхаживая, и давая ему право выжить. Всякий раз, девушка приносила своему питомцу лакомые гостинцы, то зайца, то крысу, а то, и мясо молодого бычка. Малыш был благодарен такой заботе и при встрече, всегда радостно раскрывал свой стального цвета клюв, чтобы принять угощение. Передними лапками он забавно цеплялся Кирме за пальцы, при этом хлопая маленькими, слабыми крыльями, и перебирая задними копытцами.
В эту очередную их встречу, Кирма не стала будить любимца. Она села на землю, раскрыла мешок и принялась доставать угощение. Из-за страха за маленького гиппогрифа, она потеряла чувство уверенности и реальности. И потому, не уловила слухом, лёгкие, почти недвижимые шаги постороннего, по сути, чужака, кто так бесцеремонно и наголо, забрёл на территорию клана дворфов.
На девушку, сзади, пятясь и бесшумно ступая, надвигался молодой эльф.
Ирим в этот день был особенно невнимателен. В растерянности чувств, он не стал долго засиживаться с цветами, даже ни разу не поругался с досужим зайцем. Он просто ходил по тропинкам и слушал лес. Каждый листочек, каждая хвойная игла, были заняты своими делами. Кто-то болтал о пустяках. Кто-то отчаянно флиртовал. А некоторые, игрались с шаловливым ветром, который так и норовил оголить стыдливые стволы подружек.
Эльф подслушивал их и улыбался. Он, то уходил вперёд, то возвращался назад. Крутил головой, шевелил ушами, и главное, принюхивался. Не замечая ничего необычного, кроме запаха гиппогрифа, парень внедрился на тропу чужих обитателей. Где-то, позади него, ухнул филин. Эльф обернулся и попытался найти того взглядом. А сам, всё пятился и пятился, пока не оступился и не повалился на что-то мягкое и нежное.
«Какое знакомое ощущение, – припомнил эльф при падении».
Это что-то, испугалось, подскочило, схватило дубинку, и шарахнуло его по непутёвой голове.
«Дворфка. Красавица, – последнее, что подумал Ирим».
Парень потерял сознание.
Очнулся он, чуть позже, когда почувствовал дуновение ветерка.
Распахнув бирюзовые глаза, он увидел перед собой, прямой, ореховый взгляд незнакомки. Девушка склонилась над ним и слегка дула на выпирающую шишку у него на лбу.
– Чего дерёшься? – возмутился парень.
Эльф попытался было подскочить, но его повело, и он, снова плюхнулся на землю. Удар девицы получился отменным, и теперь, незадачливому бродяжке придётся отсвечивать перед своим кланом, чудесным, прямо посреди лба синяком.
– А ты, чего под ноги не смотришь? – парировала Кирма. – Я у себя дома, что хочу, то и делаю. А вот, ты, зачем сюда вернулся?
– Запомнила, – обрадовался эльф.
– Тебя, растяпу, разве забудешь? Постоянно натыкаешься на меня.
– А может, это судьба? – пошутил Ирим.
– Иди, ты, – посоветовала девушка.
– Не обижайся на меня. Я ведь не нарочно толкался. И не думал тревожить тебя.
– Да знаю, я. И ты, не обижайся. Я уж подумала, не орки ли, объявились.
– О, орков, ты бы уж точно учуяла, – заразительно рассмеялся парень.
– Ты прав, – улыбнулась дворфка. – Что ты здесь делаешь?
– Знаешь, я, просто гулял. Люблю лес, и почти что, живу в нём. Мне здесь легко и спокойно. Но, в этот раз, я что-то был не в себе, вот и ушёл далеко. Я, сейчас, уйду.
– Не торопись, я не гоню тебя. Об этом месте никто не знает. Я, как и ты, люблю тишину и покой. Вот и прихожу сюда частенько. А недавно, у меня появился детёныш, и теперь, я сбегаю его навестить.
– А почему, твой ребёнок живёт здесь, а не дома?
– Ты не понял. Не мой ребёнок, а питомец. Смотри сюда.
Девушка раздвинула лапник, оттуда, на них смотрел малютка гиппогриф. Он испугался громких разговоров, проснулся и дрожал всем телом.
– Ого, – только и вымолвил эльф.
– Я его нашла, когда охотилась. Домой мне взять его нельзя, поэтому, прячу здесь. Потом, он подрастёт и уйдёт.
– Ты, добрая, – похвалил парень.
– А ты?
– А я, шалопай.
– Как это? – удивилась Кирма.
– Да никак. Я не хочу жениться. Не хочу работать. Сам не знаю, чего хочу. Только в лесу мне комфортно. Но, моим собратьям этого не понять. Они всегда ругают меня.
– Не переживай. Просто, не пришло твоё время. Чуть позднее, ты обязательно найдёшь своё место.
– Что же, раз я нагло вторгся в твой уголок, давай знакомиться. Я – Ирим.
– А я, Кирма, дочь вождя Пуотса.
– О, ну тогда, тебе не пристало со мной водиться. Я из простой и бедной семьи.
– И что же, ты не достоин общения?
– Ну, не знаю. Может, ты не захочешь теперь говорить со мной.
– Не глупи, парень, я не принцесса. Лучше, помоги мне покормить малютку Якса.
– Красивое, ты, ему название придумала.
Эльф раскрыл мешок с пищей для питомца. Кирма усадила малыша к себе на колени и гладила его пушистые пёрышки. В то время, как Ирим, маленькими кусочками угощал детёныша. Чуть позже, когда они погуляли с Яксом и отвели того, в его убежище, Ирим вызвался проводить девушку до опушки.
– А тебе, разве, не пора возвращаться? – поинтересовалась девушка. – Путь назад не близкий.
– Нет, не пора. Я никуда не тороплюсь.
– А мне, вот, строго запрещено задерживаться. Отец у нас строгий.
– У вас?
– Да, у нас. У меня есть сестрёнка, Рисса. Но, она ещё маленькая, поэтому, я не беру её с собой в лес. За ней нужен глаз да глаз, а я, сама, люблю по сторонам повертеться.
– А, тогда понятно. А я, у родителей один.
Они прошли немного, молча. Потом, Ирим нарушил тишину.
– Кирма, можно я буду приходить к тебе? Помогу с Яксом. Погуляем по лесу. А ещё, у вас, здесь протекает речка. Она шире нашей, и должно быть, в ней, больше рыбы. Я смог бы научить тебя, её ловить.
– Рыбу? О, это интересно. До этого, я никогда рыбу не ловила.
– Ну, вот. Будешь рыбачить, и кормить Якса.
– Ирим, конечно, приходи. И не только из-за рыбы, – улыбнулась дворфка. – Просто так, приходи, гулять. Я бываю здесь, на закате. Так легче из лагеря удрать.
– На закате?
Ирим задумался.
– Что такое? Родители не отпустят? – пыталась шутить девушка.
– На закате, обычно, наша община устраивает посиделки. Там, мы общаемся, слушаем рассказы старших, делимся тем, как, у кого, день прошёл. Но ничего, я всё устрою. Кирма, я обязательно приду к тебе, через три дня.
– Я буду ждать тебя, Ирим.
Дворфка улыбнулась, и, не оборачиваясь, пошла вперёд. Её сердце учащённо билось, а ноги дрожали. Она старалась не оступиться, и удалиться гордо и красиво. Потому что, понимала, парень смотрит ей в след. На душе у Кирмы сделалось неспокойно, а на глазах проступили предательские слёзы. Она разволновалась, что её новый знакомый не придёт вновь, не поговорит с ней, не пошутит. Именно сейчас, девушка осознала, как она одинока, без теплого и искреннего общения.
Через несколько минут, и эльф развернулся, захватил горсть осыпавшейся хвои, подержал в ладони и медленно разжал кулак. Оттуда, высыпались сухие иголочки, прямо ему на сапоги.