Катрин спустилась во двор и принялась помогать Эллилон разбирать продукты. Процессом пыталась руководить Рататоск. Толку от ценных указаний малявки было мало, похоже, девчонка и сама об этом догадывалась, поскольку перестала пищать и не жалея нарядного платья ползала по мощеному двору, собирая рассыпавшиеся яблоки обратно в корзину. Катрин занесла мешки с мукой и фасолью в низкий сарай.
-Ты сильная, — с уважением сказала тоненькая Эллилон, перегнувшаяся под тяжестью корзины с кукурузой. — С виду и не скажешь.
-Это потому что Зеленоглазая ест нормально, — заметила Клоринда. — Не то, что ты, — одна красота, ухватиться не за что.
Перед воротами осталась добыча поценнее: два мешка с чем-то мягким, боевой лук с костяными накладками (такое оружие Катрин видела в здешних местах впервые), недурной топор и пара скомканных плащей. Странная здесь манера делить награбленное. На кой хрен милостивому милорду плащ кровью запятнанный? Ну, лук, конечно, интересный.
За оружием вышел Тим, улыбнулся бабам, покосился на Катрин с таким выражением, что у "утопленницы" снова возникло искушение немедля огреть его по затылку. Что это за мода в шестнадцать лет так алчно пялиться на взрослую даму? Сопляк рыжий.
-Хороший плащ, — сказала Клоринда, встряхивая темно-синюю ткань. — Заштопать чуть-чуть нужно.
-Давайте перешьем, — поспешно предложила неугомонная Рататоск.
Судя по виду, плащ уже не раз менял хозяина. Катрин частенько носила чужую одежду, но так и не научилась относиться равнодушно к черно-бурым заскорузлым пятнам. Что ни говори, — и выглядит не эстетично, и отстирать трудновато.
Мимо с ведрами воды прошел Зеро. Выглядел раб так себе, — подавленный и вроде даже похудевший. Осмелился бросить короткий взгляд. Нет, самец смуглокожий, — великоват ты размером, чтобы брошенным щенком претворяться.
За ужином мужчины сидели вымытые, слегка опьяневшие от горячей воды и приличной порции джина. Оба, — и милорд, и юноша медноволосый, в шелковых рубашках, — не по размеру, зато ярких и роскошных. Громко обсуждали недавние морские подвиги. Рассказ в основном предназначался женским ушам. Рататоск, забывая отирать губы от подливы, так и сыпала вопросами. Хозяин снисходительно отвечал. Клоринда интересовалась, кто из островитян первым на борт вражеского корабля взобрался, — ловкачу самая большая доля, после доли лорда, полагалась. Эллилон улыбалась, словно о цирковом представлении болтали, и временами заботливо утирала рот хозяйской невесте. Только Старый сидел молча, не ел, только потягивал из глиняной кружки джин. И то верно, — Катрин тоже бы глоток спиртного предпочла, — что хвастливую болтовню слушать? Ну, зажали заблудившийся корабль в тесноте между островов. Велика ли хитрость при хорошо поставленной службе наблюдении и связи? На несчастном купце два десятка бойцов, — а на драккарах лорда Пайла — вдвое больше. Сдался неудачник почти сразу. То, что брызги крови выше мачт взлетали — фольклор. Насчет пленника какого-то долгожданного, — это тупым иностранцам вообще неинтересно.
Катрин перехватила на себе взгляд Старого. Инвалид мрачно усмехнулся. Катрин лучезарно улыбнулась в ответ.
Когда Клоринда приволокла еще одно блюдо с пирогами, Катрин помогла ей убрать объедки и в зал уже не вернулась. Раз Старый уже ушел, можно и утопленнице застолье покинуть. Катрин села на свою лавку, не торопясь взбила подушку. За стеной все смеялись, — разговор вертелся вокруг захватов геройских да добыч несметных, — ну, о чем еще поддавшим экспроприаторам орать?
Катрин скептически рассматривала в лунном свете свои новые туфли. Слегка поношенную обувь выдала Клоринда. Тапочки-тапочками, — на камнях полдня продержатся. Где же нормальную обувь достать? Может, на рынок выскользнуть? Кольца на руках еще есть, — можно сапоги какие-нибудь выменять. Нет, тогда разговоров не оберешься.
Дверь с треском распахнулась. Судя по силуэту, пожаловал сам великий пиратский адмирал, добытчик фасоли и б/у тряпок. Катрин встала.
Лорд Пайл осторожно придержал дверь, — очевидно, планов окончательно сорвать ее с петель у хозяина не было. Шаги обутых в сапоги ног глухо отдавались по земляному полу.
-Почему спряталась?
-Я милорду мешать не хотела, — пробормотала Катрин. — Что толку глупой бабе о подвигах слушать? Не понимаю я в боях.
-Со Старым о чем переглядывалась? Думаешь зачаровать?
-Старого?! — изумилась Катрин. — Да я с ним и словом за эти дни не перемолвилась.
-Не о чем молодой бабе с ним говорить. Он свою силу в море потерял.
На взгляд Катрин, милостивый милорд стоял слишком близко. И джином от него излишне шибало.
-Что молчишь? Ловкая ты, северянка, как я посмотрю.
-Хочешь жить — умей вертеться, — пробормотала Катрин. — Со Старым у меня и в мыслях не было заигрывать. Я вообще в вашем доме, милорд, еще не разобралась. Очень у вас обычаи мудрые да сложные.
-Что сложного? Из-за стола без разрешения не смей уходить, — вот и вся премудрость. Могла и подарка лишиться. Я ведь о тебе, утопленница, не забыл, — лорд Пайл выдернул из-за голенища небрежно свернутый комок шелка.
-Милорд слишком добр, — ошарашено прошептала Катрин, — презентов из сапога ей еще не преподносили.
Мужская лапа встряхнула-развернула плотный узорчатый шелк и мятая косынка легла на плечи молодой женщины.
-Волосы свои стриженные прикроешь. И кто тебя так обкорнал, красоту срезал? — пальцы погрузились в золотистые пряди на затылке гостьи.
Катрин молчала. Едва ли здешний конунг пару строф из Шекспира или Бродского лирично процитирует. Знак внимания и так весьма понятный. Хотя и жеванный.
Мозолистые пальцы грубовато ласкали волосы.
-Глаза у тебя и в темноте зеленые. Я ту зелень сегодня в волнах видел, — хрипло прошептал Пайл.
Дыхание у него было горячее, можжевеловое. Пальцы, слегка царапая огрубелой кожей, скользнули по загорелой женской шее, и Катрин поняла, что ответить на гостеприимство придется прямо сейчас. В принципе, гостья не против, — хозяин не совсем противный, как-никак конунг, а представителей аристократии в партнерах у бродячей леди давненько не было. Забавные они, — самодержцы. Плоть Катрин, частенько не считающаяся с мыслями хозяйки, уже среагировала. Близость сильного мужского существа отчетливо и бесстыдно волновала. Еще бы первобытность ситуации преодолеть...
-Не хочешь? — удивился лорд Пайл. — Отвечай, северянка.
-Милорд, я недостойна...
Дверь приоткрылась. Сунулась чья-то голова, — судя по четырем украшенным бусинами "рожкам" — понятно чья.
Милорд оглянулся, но отпускать Катрин и не подумал, наоборот, придвинул к себе плотнее. Бородатый рот скользнул по шее, обдав жаром.
-Перестань болтать, женщина. Я сам решаю, что меня достойно. Ты меня манишь. Ишь, утопленница нищая береговая...
"Привыкли здесь мешки с серебром трахать", — мимоходом возмутилась Катрин. Но прикосновения обжигающих губ, щекотание шелковистой бороды думать не позволяли. Милорд не целовал, — кусал, пока лишь пробуя на вкус гладкую загорелую кожу. Приятно, чтоб он сдох! Даже голова кружится. Давно Катрин не чувствовала этакую крепкую боевую лапу на своей заднице. Подол платья поехал вверх...
-Милорд! На нас смотрят.
-Это Рататоск, — нетерпеливо пробормотал лорд Пайл. — Любопытствует девчонка. Пусть смотрит. Быстрее узнает, что нужно настоящему мужчине.
-Милорд, у нас так не принято! — запротестовала Катрин.
-Молчи. Это мой дом, — хозяин крепко притянул к себе стройное женское тело. Вот, дьявол, — он же прямо сейчас натянет!
Служить наглядным растлевающим пособием для какой-то там избалованной соплячки Катрин не собиралась. Да и вообще, должны оставаться какие-то моральные принципы даже у блудливой леди? Пришлось изогнуться, подцепить с лавки подушку и от души запустить в дверь. Увесистый и лишь относительно мягкий снаряд врезался в дверь, захлопнул ее. Снаружи донесся негодующий писк, — дверь крепко приложила по лбу любознательную девчонку.
Лорд Пайл обернулся к двери:
-Что ты сделала? Рататоск вольна здесь распоряжаться. Иначе, какая из нее хозяйка выйдет?
— Милорд, я при детях не могу. Боги за непотребство накажут.
Лорд Пайл весьма ощутимо хлопнул светловолосую красавицу по щеке:
-Молчи, Зеленоглазая. Здесь боги только мне советы дают. Твои боги за морем остались, так что о них и не заикайся. К тому же Рата давно не дитя. Хозяйка. Хотя в полную силу не скоро войдет, — отметил хозяин с явным сожалением: — А ты, утопленница, как очами не сверкай, как не жги, а за своеволие накажу строго. Порядок должен быть. Вас, баб, только начни баловать. Хватит с меня и хозяйки-тарахтелки. Спать ложись, расхотелось мне что-то с тобой о севере болтать.
Катрин посмотрела, как он вышел, подобрала подушку и легла. Да класть на вас с высокого дерева, со всеми вашими матримониальными ребусами. А за пощечину сочтемся.
Спозаранок вперлась Клоринда. Принесла платье, — парчовое, и даже с какой-то слабо-выраженной вышивкой, из чего Катрин заключила, что статус утопленницы при "дворе" несколько повысили. Платье было мешковатым, — в бедрах раза бы в два ушить. Катрин попросила иголку, желательно с ниткой. Клоринда пообещала, и, позевывая, осведомилась, — не сильно ли помял вчера утопленницу милорд? Или до дела так и не дошло? Прямодушие обитателей дома уже порядком задолбало Катрин. Экие они здесь совершенно незакомплексованные.
Над городком лениво перекликались петухи. С моря полз туман, на востоке его пронизывали первые лучи солнца. Катрин, накинув выданную Клориндой старую мужскую рубаху, принесла на кухню воды, получила кусок вчерашний пирога со сливами и удрала в сад возиться с обновкой.
В саду, уже ставшим привычным, было уютно. Пищали в ветвях яблонь пестрые крошечные птички, потом прилетел громогласный попугай, высказал свое мнение по поводу неочевидных успехов Катрин в портняжном деле, и удрал, вспугнутый метко запущенным гнилым фруктом. Солнце уже пробивалось сквозь листву. Катрин работала иглой, машинально слушала голоса во дворе. Следовало набраться терпения, — сидеть во "дворце" придется еще не один день, нервы должны оставаться в порядке. Шитье в таком деле весьма помогает.
Медитировать удавалось до тех пор, пока Катрин не обнаружила голову малолетней надзирательницы, свешивающейся с галереи верхнего этажа. Вот никуда не денешься от сопливого ростка будущей аристократии. Встряхнуть бы ее хорошенько за ушко с серебром, чтобы не лезла, куда не просят.
Ушивать платье в талии Катрин почти закончила, когда заявился Сам. Одет уже не по-домашнему, на поясе меч. Дожевывал пирог.
-Почему не завтракала?
-Завтракала, милорд. Мы с Клориндой рано встали. Шитья много.
Лорд Пайл глянул на женские ноги, высоко открытые подолом мужской рубашки, и Катрин прямо таки услышала, как в его голове щелкнул переключатель. О завтраке хозяин моментально забыл:
-Перейдешь в большой дом жить. Клоринде я сказал.
-Слушаюсь, милорд, — пятясь, пробормотала Катрин.
Лорд Пайл притиснул утопленницу к стволу сливы. Молодая женщина охнула, — бляхи кожаной безрукавки хозяина ощутимо впились в грудь. Конунг давил паровозом, борода щекотала щеку Катрин.
-Губы у тебя красивые, — палец шершавый от трещин и мозолей скользнул по бледно-розовым губам "утопленницы". — Умеешь?
-Не девочка. Только не здесь, милорд.
-Ты и мужу дурные условия ставила? То-то он долго с тобой не протянул, — бородатый рот ухватил женское ухо, сдавил зубами.
-Ой, милорд! — Катрин заскулила. Уху было по-настоящему больно, к тому же лапа невоспитанного пирата вела себя нагло до невозможности. — Милорд, я прилюдно никак не могу! Боги болячкой наградят!
Лорд Пайл с трудом отодвинулся.
— Я для тебя бог и хозяин... Сейчас меня воины ждут. Вечером приду. Богов своих стыдливых со скалы в море столкни. Не нужны они тебе. Ты, вдова, голоднее стурворма будешь. Думаешь, жадность сучью от меня спрятать можно? — широкая ладонь шлепнула по женской щеке. — За упрямство глупое. Ты теперь в моем доме. Поняла? — лорд Пайл поправил золотистый локон, выбившийся из-под узорчатой косынки. — А платок, словно для тебя ткали. Негоже тебе, Зеленоглазая, нищенкой ходить. Не смотри так, — не обижу, — он в последний раз стиснул молчащую красавицу и, не оглядываясь, пошел вниз.
Катрин поправила косынку и опустилась на камень. Взяла проклятое платье, — пальцы вздрагивали. Черт, нужно было этому конунгу яйца оторвать. Спина ныла, — отпечаток яблоневого ствола теперь на неделю останется. Катрин с некоторым недоверием потрогала щеку. Две пощечины подряд, — рекорд, однако. Раньше не стерпела бы. Старость подбирается, мудрость с трусостью... Мог бы милорд темпераментный сейчас под деревом лежать, раздавленной трахеей сипеть. Впрочем, чего ему сипеть, — добила бы сразу. Вот бы шуму было. А вот уходить из этого городишки пиратского трудновато. Всех бородачей не перережешь.
Ближе к обеду явились Клоринда с Эллилон.
-Ишь, сколько нашила, — с одобрением заметила старшая.
-Заканчиваю, — сообщила, измученная бесконечными примерками и подгонками, Катрин.
-Очень красивое, — печально похвалила Эллилон.
-Давайте и вам что-нибудь сошьем. Тряпки ведь есть? Или милорд их трогать запрещает?
Клоринда засмеялась:
-Да он о них и не помнит. Разве воину наряды интересны? В мешках с тряпьем того и гляди блохи заведутся. Только где нам с такой работой справиться? Мы и это-то, — женщина тряхнула себя за подол домотканого платья, — на рынке покупаем. Где время на шитье взять? Работы по дому полным-полно.
-Сложно, если с начала до конца шить, — заметила Катрин. — Если переделать, то попроще.
-Вот ты и попробуй. Мы поможем. Ты ведь теперь с нами, в верхнем доме будешь. Довольна, небось?
-Не знаю. Внезапно как-то. Это нормально, что меня хозяин в верхний дом берет?
-Эх, все глаза твои колдовские, — Клоринда усмехнулась. — Милорду ты сразу глянулась, да только не принято у нас с пришлыми безродными бабами всерьез ложе делить. Не подобает. Побаловаться разок-другой, это само собой. Но в дом брать? С моей родней милорд год сговаривался. Элли — дело особенное, она сирота, ее милорд из милости взял.
Катрин покосилась на темноволосое чудо. Ничего себе, — из милости. Да такую фею от себя и на шаг отпускать страшно. Уже не первый день рядом, а просто глазам не поверить, до чего хороша.
-Милорд великодушен — это сразу видно, — пробормотала Катрин. — А Рататоск? Она как в невесты угодила?
-О, Рата наша еще в сказки, да придания попадет. За нее целая война случилась. Милорд ее с боем добыл. Сначала, правда, весь ее род вырезали. Они на Гремучем острове жили. Там и плюнуть некуда, — одни скалы, но уж сколько крови на те скалы пролилось, одни боги знают. Когда началось, Ратке годика четыре было, не больше. Долгая история, мы тебе как-нибудь вечером расскажем.
-Тим тоже хорошего рода?
-Тим? — Клоринда расхохоталась. — Парень — рыбацкий сын. Отец в море сгинул. Милорд мальчишку в море повел, учил, первую добычу взять позволил.
-В море?
-Ну, может и не только в море, — Клоринда хмыкнула. — Ишь ты, какая зоркая. Милорд строг и справедлив.
После обеда женщины занялись одеждой. Клоринде с Эллилон рыться в небрежно сваленных мешках было любопытно. Саму Катрин гардеробная-сокровищница разочаровала. В основном наряды были однотипные, примитивного покроя, и то, что ткань некоторых была на удивление добротной, дело не спасало. К тому же вещи хранились в ужасающих условиях. Ни на приличные брюки, ни на удобную рубашку рассчитывать здесь не приходилось. Обуви вообще не было.
-Неинтересно тебе, — упрекнула утопленницу Клоринда, любуясь платьем из небесно-голубого шелка, — смотришь, как горшки чистишь, — без азарта. Ну, вот какая ты хозяйка была? Или ты дома только садом и занималась?