-Соплячка действительно может посуду мыть, — подал голос Квазимодо. — У вас, моя леди, руки не в порядке.
Катрин ткнула в сторону шкипера локтем:
-Ты бы помолчал, одноног одноглазый.
Все смотрели, как предводительница шевелит губами, взывая все к тем же таинственным богам с краткими именами. Катрин глянула в сторону утеса, — уцелевшие островитяне попрятались, скала торчала голая и неуютная.
-Хрен с вами. Но сами позаботьтесь, где ее ссадить и к кому приткнуть. Я об этом думать не желаю. А ты, Рататоск, если не научишься меня с полуслова понимать, здорово пожалеешь, что сама за борт не сиганула. Впрочем, такая возможность у тебя всегда будет. Марш на кухню, — фасоль будешь замачивать. Властительница пиратских островов драная...
Рататоск, поддерживая неудобный подол, юркнула вниз, вслед за суровой госпожой.
Квазимодо подмигнул мальчику:
-Теперь посуда у нас сиять будет. И кого мы только на борт "Квадро" не подцепляем, да. Как в той легенде про Ноев ковчег. Я только не понял, — там, на ковчеге оборотни имелись? Или они сами по себе выплыли? Ладно, сказки потом. Сиге, давай поближе к скале пройдем. Я привет передать хочу...
Катрин слышала как одноглазый орал с рубки:
-Эй, герои Редро! Ждите. Я Флот приведу. На Редро скоро наша база будет. Я обещаю. Ждите. Меня Джордж Буш Младший зовут. Запомнили?
Катрин поморщилась. Насчет угроз, — это правильно. Пусть островитяне об обороне побольше думают, чем помышляют о немедленной погоне и кровавой мести. Но телевизор одноглазому нужно было запретить смотреть. Это ж надо столько дряни за месяц в голову вобрать?
Глава 12
-Рата! Убери своего птеродактиля! — заорала Катрин, глянув на корму.
Баклан устроился у кормового трапика и, дергая шеей, заглатывал добычу. При близком знакомстве, птица оказалась не такой уж зловредной. Выловленной рыбой регулярно и добровольно делилась, противный голос подавала редко, зато изо всех сил демонстрировала свою преданность девчонке. Рататоск находила такую необъяснимую привязанность совершенно естественной, — дрессированный рыболов оставался единственным напоминанием о прошлой жизни, и девочка полагала, что и несчастненький баклан чувствует себя на "Квадро" чужаком. Бедные сироты должны держаться друг друга. Жо находил подобную точку зрения смешной — после месяца плаванья, более обжившихся на катамаране существ, чем эта парочка, трудно было себе представить. Пожалуй, экипаж уже и не помнил, что обидчивая, деятельная, наивная и отчаянная девчонка попала на борт совсем недавно и вовсе не по своей воле. Ну, Катрин, об этом, понятно, не забывала. Мореплаватели частенько слышали: 'Упал! Отжался! Время пошло!'
В тесноте камбуза падать было негде — 'плюх' на пол и сопение слышались из коридорчика. 'Упал', а не упала, это потому что 'бойцы кухонного трудфронта' именуются исключительно по званию и скидок на пол и возраст не имеют. Количество физическо-укрепляющих упражнений имело градацию и жертва сама четко знала сколько нужно отпыхтеть, протирая животом пол коридора или палубу. Но, поскольку арифметика давала сбои, пыхтеть приходилось с запасом.
Вообще-то в последнее время и предводительница начала относиться к найденышу заметно снисходительнее. Светловолосую командиршу Рата продолжала панически бояться, и, очевидно, с перепугу выполняла все приказы мгновенно и до смешного буквально. У леди-сержанта такое щепетильное понимание военной дисциплины не могло не вызывать одобрение. В общем, на данный момент основные претензии высказывались пернатому сотоварищу маленькой островитянки. Десяток, а то и два десятка рыбешек приносимых рыболовом, Катрин считала законным вкладом в меню экипажа. Жареная рыбка как дополнение к надоевшей фасоли — очень мило. То, что баклан и себя не обделяет, — тоже вполне естественно. Надевать кольцо-ограничитель на шею рыболову — варварство и живодерство. Птица и так демонстрирует сообразительность и желание делиться. Тем более, недостойно столь развитому животному гадить, там же, где и принимать пищу. Это же не корма судна, а какой-то амбар с гуано! Поскольку баклан попытался избрать местом трапезы любимый наблюдательный пост самой Катрин — тот, у кормового трапика, спуску птице, а заодно и Рате, предводительница давать не собиралась.
По палубе застучали босые пятки, — Рататоск мигом пролетела на корму, подхватила крылатого товарища и пересадила на леер. Баклан не возражал, — неторопливо прошелся по уцелевшему фрагменту погнутого ограждения. Жо подозревал, что наглому рыболову просто нравится дразнить Катрин.
Рататоск плюхнулась на колени и принялась мокрой тряпкой энергично ликвидировать следы пребывания своего дружка. Катрин едва слышно фыркнула и ушла вниз.
"Квадро" шел при попутном ветре. По левому борту, временами почти исчезая в дымке, тянулась едва заметная полоска берега. После ухода от скал у Редро, путешественникам благоприятствовали, и погода, и ветра, и пустынное море. Два небольших шторма, Жо в расчет не принимал. Даже полезно испытать починенный такелаж в условиях приближенных к "боевым". Все шло замечательно. Если не обращать внимания на угнетающую, непостижимую бесконечность пустынного моря. Жо все чаще становилось не по себе. Он начинал понимать ужас, который охватил Катрин тогда — сразу после Прыжка, еще на иссушенных берегах безымянной рыжей реки. Просто Кэт знала безмерность этого мира. Можно плыть месяцами и годами, добывать пропитание, выживать в штормах, побеждать в боях, но до конца жизни так и не приблизиться к цели. Нет, глупости, конечно, — по карте и навигатору выходило, что "Квадро" продвигается, и продвигается значительно. Но всё это всего лишь изображение на грубом пергаменте, или безликие зеленоватые линии на небольшом экране монитора. Даже редкие названия островов и поселений, вписаны на пергамент всего лишь аккуратным почерком Ква. А если он ошибается? Если всё сплошная ошибка? Нет на этой планете города Глор. Сгинул, затоплен во время землетрясения, сожжен пиратами, вымер от чумы. Хотя, нет, чумы и холеры здесь не бывает. Хорошо, пусть Глор процветает и богатеет, но там нет никого, из тех, кого ищут странники. Нет, так тоже быть не может — уж родственники Ква там точно должны обитать. Кстати, все-таки, трудно поверить, что у одноглазого вообще имеются родственники. Он же вроде своей драгоценной Теа — одиночка. Хотя Теа тоже не родилась изгоем, ведь целое племя кицунэ, ныне вымершее и изрубленное, жило там, в таинственных Холмах. Гибнут в этом безбрежном мире. Целыми племенами гибнут. А как же мама с близнецами? Как же они одни?
Руки привычно лежали на штурвале. Курс — северо-восток. Сколько уже дней "Квадро" держит этот курс? Лучше не считать. Вон сидит Ква, расстелив на коленях тряпку, очищает от налета ржавчины наконечник карро. Работает неторопливо, спокойно. Или не так уж спокойно? Одноглазый тоже рвется в Глор. Он сдержанный, под маской подправленной пластическими хирургами, намертво прилипла иная маска. А под ней, возможно и еще одна маска. Но когда знаешь человека так долго, невозможно не уловить, как меняется его лицо при одном упоминании о Теа. Странно, — одноглазый без ума от своего хвостатого чуда. У Катрин глаза начинают сиять, парой изумрудных прожекторов, стоит ей вспомнить о маме, хотя у мамы, нет хвоста, и вообще ничего сверхъестественного и магического она не умеет. Просто симпатичная умная женщина. Ну, возможно, — красивая умная женщина. Почему и Ква, и Катрин элементарно дуреют при воспоминании о своей "половине"? Нет, просто смешно смотреть. И завидно. И чувствуешь некоторое облегчение — ведь тебя самого не так остро режет страх потери. Хотя мама и близнецы, — ну как можно представить себе жизнь без них? А без такого преданного товарища как Мышка, с ее совершенно безумным и милым характером? Без Цуцика, веселого хвостатого собрата по индейским лесам?
-Милорд Жо, вы о погоде задумались? Или тоже на птицу сердитесь? — Рататоск уселась на планширь. — Шипун вовсе не нарочно на корме какает.
-По-моему, как раз нарочно, — возразил Жо. — Посмотри на него.
Наевшийся баклан тяжело прогуливался по лееру, насмешливо поглядывая на людей круглым глазом.
-Он объелся, вот и балуется, — пробормотала Рата. — Я ему объясню. Он уже почти понял.
-Вряд ли птице можно что-то втолковать. Бакланы, хм, весьма самонадеянны.
-Почему вы его бакланом обзываете? Некрасивое слово, — хмуро пробурчала девочка. — Их шипунами называют. Потому что шипят, а не бакланят. Нету такого слова. Значит он и не баклан.
-Не баклан, — согласился Жо. — У бакланов крылья другие и лапы. И еще что-то иное, я не помню, хотя Катрин рассказывала. Пусть твой рыболов шипуном будет.
-Вы опять со мной как с маленькой девочкой разговариваете. И соглашаетесь как с соплячкой. Я не ребенок, со мной и поспорить можно.
-Да офигеешь с тобой спорить, — улыбаясь, заметил Жо. — Ты зачем вчера так на Вини-Пуха вопила, когда о наживке спорила? Думаешь, если он оглохнет, так сразу согласится? Сиге со шкипером разбудила. Потом самой же пришлось отжиматься, пока язык не вывалился.
-Я увлеклась, когда спорила, — пробормотала Рататоск. — Госпожа меня правильно наказала. Зато отжаться я, хоть сто раз могу. Хм, наверное, смогу. Если миледи прикажет. Насчет наживки я зря ввязалась, — тут вы, милорд, совершенно правы.
Жо вздохнул:
-Вот сколько раз я просил меня не титуловать? На борту у нас одна леди. С землями, гербом и всем прочим. Вечно ты упираешься, да своё гнешь. Ну, какой я лорд?
-Раз вы родственник госпожи, то значит истинный лорд по крови. И вовсе я не спорю, это вы сами начинаете...
-Тьфу, ладно. Не будем начинать. Ты лучше своему птицу имя придумай. Пусть не бакланом и не шипуном будет. Ему можно и персональное имя дать. Рыбу он большой мастак ловить.
-Да, — девчонка взволнованно заерзала по планширю, потом соскочила и принялась расхаживать по кокпиту. — Пожалуй, его нужно Витамином назвать.
-Это почему? — изумился Жо.
-Он полезный. Рыбу ловит. В рыбе как раз эти ви-та-ми-ны. Они жутко полезные. Мне госпожа сегодня рассказывала, когда я обед готовила, — Рататоск гордо выпятила грудь и с вызовом задрала подбородок. — Я готовила, но все запомнила. Витамины еще в овощах бывают и в яблоках. И их нужно обязательно есть. Вот у Вини-Пуха витаминов не хватает, поэтому он много спит и толстеет.
Жо посмотрел на спящего на баке Вини-Пуха. Парень выглядел вполне здоровым, и блаженно посапывал на прогретой солнцем палубе. По ночам стало весьма прохладно, и в отсыревших каютах без плащей или одеял заснуть было трудно. Далеко позади душные тропики остались.
-Знаешь, Рата, — нашему Вини еще не столь катастрофически витаминов не хватает, до цинги ему далеко, — сказал Жо. — Хотя, леди абсолютно права, — витамины великая сила. Вот я бы сейчас от яблочка не отказался. Или от апельсина.
-Апельсина? — девчонка грустно почесала нос. — Милорд Жо, почему вы всё знаете? Вот я долго училась писать и читать. Я, между прочим, старалась, и меня хвалили. На Редро всего три женщины грамоту знают. Но у вас через слово такое слово, что я таких слов и в жизни не слыхала. Где вы такие красивые слова берете?
-В нашей стране красивых слов навалом. У многих людей от их переизбытка голова лопается, и ум за разум заходит. Так что радуйся, что у тебя с головой все в порядке.
-Нет, радоваться не буду. Вы опять надо мной смеетесь, — угрюмо заключила Рататоск. — Я совсем не глупая. Нехорошо вам своим мудрым образованием хвастать.
-Ладно тебе. Кто же говорит, что ты глупая? Ты вот про витамины узнала и все поняла. Так и про все остальное постепенно узнавать будешь.
-Пока вы меня не высадите, — сурово поджала губы девочка и снова принялась разгуливать по кокпиту.
Выглядела она забавно. Наскоро перешитое под руководством Катрин платье, превратилось в слегка мешковатый комбинезончик со смешной шнуровкой на спине. Из коротких штанин и рукавов торчали исцарапанные руки и ноги, — к мелким травмам Рата относилась с совершенно неподобающим для благородной дамы пренебрежением. Маленькие уши приняли приличный вид, — от излишков серебра девчонку заставила освободиться Катрин, пообещав в противном случае "отчикать лопухи по самые корешки". Рата рыдала в голос, — единственная пара сережек казалась ей жутким унижением. Впрочем, утрата драгоценностей была давно забыта, как и принудительное изменение прически, — вместо путаницы "крысиных хвостиков" бывшая наследная дама носила единственную косу. Пусть и порядком растрепанная, толстая, черная с медным отливом, коса выглядела гораздо приличнее былого циркового хаоса.
Рататоск перехватила взгляд Жо, и парню показалось, что девочка точно знает, о чем он подумал. Юный рулевой улыбнулся:
-Вообще-то, кличка Витамин звучит достаточно оригинально.
-Ага. Кстати, если я милорду не нравлюсь, незачем скрывать это из пустой вежливости. Милорд зелен и еще ничего не понимает в женщинах.
-Это уж точно, — Жо ухмыльнулся. Губы обиженная Рата надувала забавно, — точь в точь персонаж какого-то старого мультфильма. — Ладно тебе, подрастешь, всех сразишь своей красотой островитянской. Сейчас рановато переживать.
Девчонка еще больше помрачнела:
-Воля ваша, милорд Жо, — можете меня дразнить. Только я уже взрослая. И уже не островитянка. Редро своим домом мне уже никак нельзя называть.
-Извини, так уж получилось.
Рата стукнула кулачком по коленке:
-Как я могу господина извинять? Я же теперь вовсе невесть кто. Вы же меня случайно выловили, вроде дохлого дельфина, что на жир багрят. Вот если бы вы в честном поединке из моей руки меч выбили.... Или в качестве трофея у мужа отобрали... — девчонка с надеждой покосилась на сухощавого парня.
Жо покачал головой:
-Нет уж, за такой трофей меня уже и так задразнили. Катрин не устает припомнить, а язычок у нашей леди — деревья можно валить. Если мы еще вообразим, что ты мечом в бою махала, то придется совсем со стыда сгореть. Не тянешь ты на профессионального мечника. Вряд ли ты меч вообще поднимешь.
-Я меч подниму! Еще как подниму!
Жо укоризненно покачал головой. Рататоск стиснула зубы и титаническим усилием воли задавила в себе бурные возражения.
-Воля ваша милорд. Когда меня будете продавать, скажите покупателю что сочтете нужным. Женщину с мечом и правда никто не купит. Побоятся.
-Полагаю, сделка как-то по-другому будет обставлена, — пробормотал Жо.
К девчонке приковыляла птица, коротко каркнула и, захлопав крыльями, взгромоздилась на плечо. Рата покачнулась.
-Смотри, в воду не сверзись, — забеспокоился Жо.
-Я?! В воду?! Я плаваю как акула.
-Само собой. Только где рук напастись, чтобы тебя вылавливать?
Рататоск снова надулась:
-Это вас тогда спасали. Я-то кому была нужна?
-Меня спасали? — возмутился Жо. — А я зачем в воде оказался? Кто там скулил как котенок? Кто на веревке висел? Я, если бы в воде оказался, сам бы и выбрался. Я, знаешь ли, не как акула плаваю, а как нормальный спортивный человек. В смысле, — вылезти из воды самостоятельно могу.
Рататоск поразмыслила и неохотно согласилась:
-Ладно, миледи нас обоих спасала. Я не возражаю, — моя жизнь ей по праву принадлежит.
Жо поморщился:
-Рата, ради всех богов, — мы кто кого тогда спасал, уже не раз обсуждали. Думаю, леди Катрин твоя жизнь, в качестве вложения капитала, не очень-то нужна. Леди тебя в хорошее место пристроит и своими собственными делами займется.
-Понимаю, — девчонка снова надула губы. — У миледи уйма дел. Она с береговыми королями знакома. А вы? Вам моя жизнь тоже не нужна? Зачем тогда в воду прыгали?
-Это у нас принято. Вроде как закон чести — всех неврагов по возможности вытаскивать.
-А потом? Если вы женщину вытаскиваете, закон чести не позволяет ее в наложницы брать?
-Вот я сейчас как дам по лбу, — зловеще пообещал Жо. — Я тебе сколько говорил, чтобы этих дурацких вопросов ты не касалась? Не позорь меня, чудовище. Катрин услышит — она и тебе уши оборвет, и мне жутко достанется.