-Уши для наложницы не главное, — хладнокровно заметила девчонка.
-Рата! Язык придержи. Забыла, какой у нашей леди слух хороший?
Рататоск вздрогнула и с опаской посмотрела на люк:
-Извините, милорд. Сболтнула невесть что. Спросить можно? В ваших морях акулы тоже водятся?
Со вчерашнего дня акулы стали актуальной темой. Впервые с начала длительного путешествия, мореплаватели заметили несколько острых треугольных плавников. Акулы сделали широкий круг, разглядывая "Квадро", и ушли в море. Не только Рататоск была потрясена, но и на самого Жо размеры хищниц произвели изрядное впечатление. Как собственно и на все команду, за исключением Квазимодо. Шкипер неожиданно возрадовался, и объяснил что вокруг, на несколько дней пути, нет морских змеев. Акулы их жутко боятся и никогда близко не подходят. Можно плыть спокойно. Самому Жо вид акул спокойствия отнюдь не прибавил. Морские змеи — твари, возможно, и реальные, но редкие. А здесь такие хищные гадины — длиной с катамаран. Атакуют согласованно — от "Квадро" одно воспоминание останется. Впрочем, заранее пугаться незачем.
-Акул я видел и даже ловил, — неохотно признал Жо. — Но здешние, хм, покрупнее тех будут. Значительно покрупнее. Хорошо, что их немного.
-Ну да, — Рататоск заерзала. Баклан, то бишь, Витамин, недовольно заехал ей крылом по затылку. Девчонка немедленно показала птице кулак. Крылатый рыболов презрительно отвернул голову с крючковатым клювом, но присмирел.
-Милорд, — вкрадчиво поинтересовалась девчонка, — а правду говорят, что в миледи течет кровь древних акульих дарков?
Жо засмеялся:
-Кто тебе сказал?
-Одноглазый.
-Он пошутил. Вообще-то, Рата, нехорошо нашего шкипера Одноглазым обзывать. Он, кроме того, что шкипер, еще и мой друг. И вообще вполне уважения достоин.
-Разве я его не уважаю?! — изумилась девчонка. — Он дрался как зверь. И вообще, он хороший человек, хотя и наврать мне всегда готов. Только он не северный. Он из наших. Понятный. Не то, что леди.
-Вообще-то, я бы не сказал что Ква такой уж понятный человек, — пробормотал Жо. — У них вся семья, гм, — экстравагантная. А чем тебе наша леди так непонятна?
-Как чем? — Рататоск принялась загибать пальцы. — Во-первых, она красивая как.... Ну, не знаю как. Чересчур. Во-вторых, она меняется. Очень. И дитю понятно — без магии здесь не обходится. У нас на острове она как мужчинам улыбалась? Вы, милорд, не поверите, — вот если человека с головы до пяток медом обмазать, и то на него пчелы ленивее лететь будут, чем мужчины на леди Катрин. Вы, милорд, кстати, мед пробовали? Очень вкусно. Ну, да, так вот — стоило леди Катрин захотеть, и мужчину к ней как веревкой тянуло. Аж жужжало. В штанах мужских. Да не смотрите на меня, милорд, — я правду говорю. Магия — я специально высматривала. А потом оказалось, что леди сто человек за раз убить может. Да еще хохочет при этом. Я тогда с "Овечьего хвоста" смотрела-смотрела, а потому не выдержала, спряталась. Ну, вы потом мне на голову масло вылили...
-Точно, именно на тебя-то я и метил. Прятаться тебе было нужно в другом месте. Тебе, Рата, житейского опыта не хватает. Можешь, конечно, фантазировать про нашу леди что угодно, если тебе сказочные чудеса нравятся. Только, по-моему, в тебе немножечко зависть говорит.
— Да где же мне этого вашего опыта набраться, если я северную леди в первый раз вижу? И в бою я в первый раз была, — пробурчала Рататоск. — Только какая зависть? Красота, если богами дадена, — то дадена. Боевой магии завидовать тоже глупо. Это же не фасоль готовить — просто так не научишься.
-Научиться всему можно, — возразил Жо. — Склонность, конечно, нужна. Но фасоль готовить и топор в руках держать, — каждый нормальный человек научиться может. Собственно, с красотой то же самое. Как я понимаю, — каждая женщина может, если и не красивой быть, то уж эффектной точно. Взять, к примеру, нашу Мышку, — она, куда похлеще Катрин умеет меняться.
-Мышка, это кто? — с подозрением поинтересовалась девчонка.
-Прекрати, Рата. Если у тебя мысли будут в ненужную сторону сворачивать, я с тобой исключительно о фасоли разговаривать буду. И откуда у тебя, в твоем возрасте, мыслишки столь пошлые? Мышка мой друг и служанка нашей леди. Очень хорошая девушка. И вообще, скажи лучше, что у нас на ужин будет?
-Что там говорить? Фасоль и рыба. Больше ничего не осталось. Милорд Жо, а у вас на севере служанки покладистые?
-Отстань, говорю, — разозлился Жо. — Что у тебя за темы?
Рататоск хотела возразить, но в это время снизу раздался грозный голос Катрин:
-Рата, воду я за тебя ставить буду?
Девчонку словно ветром сдуло. Взъерошенный Витамин, хлопая крыльями, уселся на крышу рубки, с возмущением посмотрел на Жо.
-Иди-иди, курица соленая, — посоветовал парень. — Нагадишь, — на себя пеняй. Тоже птица, — всё как у хозяйки, — ни стыда, ни совести.
После ужина, уже в темноте, команда собралась в кокпите. С запада дул ровный свежий ветер, — мореплаватели сидели, завернувшись в плащи и одеяла. Ночь пришла темная, беззвездная.
Над парусом захлопали крылья. Витамин обеспокоено завертел головой и на всякий случай пересел с вант поближе к людям.
-Птиц полно, — сказал Квазимодо. — Острова близко. Надо бы воды набрать. Поохотиться. Здесь козы могут быть. Много времени это не займет.
-Не возражаю, — кивнула Катрин. — Вода нужна. Охота — по возможности. Два мешка фасоли еще осталось. Муки, правда, маловато. Жо, нельзя ли что-то с обогревом сделать? В каюте как в подмокшем погребе. Разве что шампиньоны не растут. Ты Голозадого тряс?
-Что его трясти? Проводку в кают-компании менять нужно, — это я и сам вижу. Только столько кабеля нам не найти. Да и не особенно поможет. Электрообогрев здесь предусмотрен символический. Вот если бы отопительную систему завести.... Но для этого топливо нужно. Можно было бы ламповое масло попробовать...
-Обойдемся, — сказала Катрин. — Масла все равно нет.
-Можем на солнце все просушить и каюты хорошо проветрить, — предложил Квазимодо. — Сырые вещи уберем, тогда и стены слегка просохнут. Нужно только хороший теплый денек подстеречь. Так, Жо?
Жо рассеянно молчал.
-Спит, — заметил стоящий у штурвала Сиге.
-Мечтает, — поправил Вини-Пух. — Угадайте о чем?
Катрин ткнула воспитанника локтем:
-Алло, гараж, не отвлекайся. Всё под контролем. Никто в воду не упадет.
-Да я об отоплении размышляю, — возмутился Жо. — Что вы ухмыляетесь?
Он действительно прислушивался к стуку посуды, что мыла на корме Рата. В темноте девчонка может и оступиться. У нее вечно ветер в голове. Ныряй за ней потом.
-Жо, сосредоточься, — посоветовала Катрин. — Сейчас текущую повестку дня обсудим, потом мне твоя помощь нужна будет. Спасать никого не нужно, все будут крепко держаться, если по заднице схлопотать не хотят. Если кто утопиться возжелает — пусть ждет, когда я на берег сойду.
-Я топиться не собираюсь, — обиженно отозвалась невидимая Рататоск, — только вот ложка...
Катрин горько вздохнула:
-Собирай, что осталось из посуды и иди на камбуз. Завтра домывать будешь.
Поговорили о текущих делах. Потом Катрин спросила остающихся на вахте Сиге и Вини-Пуха:
-Ночь темная. Возможно, стоит на якорь встать? Как здесь с глубинами?
-Не беспокойтесь, леди, — заверил Сиге. — Отмель и камни я учую. Не так уж и темно. Если туман сгустится, — мы якорь бросим.
-Хорошо. Вы лучше меня всё знаете. Если что, — Ква будите. Я рассчитываю выспаться. По-настоящему.
Жо с удивлением посмотрел на предводительницу. Катрин кивнула:
-Пойдем в каюту, кадет. Мне компания нужна. И совет.
В кувшине осталась едва ли половина. Обработка многочисленных ран и короткие поминки по Хенку порядком уменьшили количество трофейного джина.
-Хочу рискнуть, — пробормотала Катрин. — Просто уже никаких нервов не хватает. Если не попробую во сне дотянуться — прямо завтра сдохну. Вот уж не думала, что у меня так нервы начнут сдавать. Жо, если смотреть со стороны, — как? Я еще в своем уме?
-В своем, в своем, — заверил Жо. — Хотя я тебя понимаю. Этому проклятому морю края не видно. Правильно идем, неправильно, — мыслей много и все бестолковые. Я и сам... Боюсь запаниковать.
— Не придумывай, — Катрин разлила джин: себе почти полный стакан, воспитаннику — на донышке. — Нехорошо, что я тебя сама спаиваю. Но это чисто символически. И потом ты уже не мальчик. Я говорила, что ты в бою неплохо держался?
-Ну, да, — сейчас аж второй раз. Умеешь ты льстить.
Катрин фыркнула:
-Смотри не лопни от гордости. Ты выжил, что уже успех, но если бы островитяне не были такими толстозадыми тугодумами...
Ну, началось. Первый раз Катрин похвалила воспитанника дня через четыре после сражения. Вскользь упомянула, что в принципе все делал правильно, молодец, и тут же немедленно обрушила шквал критики. Под конец разговора, Жо уже и не пытался оправдываться. Катрин разошлась, и эпитеты " вислоухая улитка" и "слепой долбодятел", сыпались из нее как из рога изобилия. Поворачивался медленно, за товарищами следить не успевал, за врагами тем более, удары отбивал как колхозник — из пяти ударов, четыре по уже "заколоченному гвоздю". И медленно! Медленно! Это же не шахматы, Ботвинник фигов! Ходы нужно быстрее осмысливать, на уровне рефлексов. Это даже Павловская собака понимала.
Про физиолога Павлова и его псов-мучеников Жо был наслышан. Про гроссмейстера Ботвинника, тоже. Кто такой "долбодятел" и "колхозник", — оставалось загадкой.
...— ударил и дальше. Не стой, не смотри, — вспоротый человек — зрелище пакостное. Уверен, что ударил точно, — значит, двигаешься дальше. Знание-сила, движение-жизнь, — втиснув в проповедь то ли свой, то ли чужой афоризм, Катрин неожиданно закончила: — Между прочим, колоть обломком копья у тебя лихо получалось. Возможно, тебе нужна пара: что-то вроде кончара и широкий кинжал. Ну и со щитом по-настоящему поработать.
-Кончар? — растерянно переспросил Жо. — Это шпага, что ли?
-Почти. Эх, темнота ты европейская. Одним словом, — кадет. Хорошо хоть, не юнкер. Хотя среди юнкеров тоже парнишки отчаянные попадались. Как-то я с ними в 19-м году пересеклась. Ладно, всё это сказки. Про кончар мы тоже потом поговорим. Давай, глотни со мной за компанию — Катрин подняла стакан.
К странной привычке наставницы обязательно чокаться Жо привык уже давно. Но вот так пить, — одним махом опрокидывая сто пятьдесят грамм обжигающей как напалм жидкости — к такому привыкнуть не дано. Жо проглотил свою "подростковую" порцию, — замотал головой, — на глазах выступили слезы. Катрин придвинула юноше блюдце с ломтиками подвяленной рыбы.
-Как рука? — поинтересовался Жо, выдыхая огненный ком.
-Нормально. Лубок ношу исключительно для профилактики. У нас, знаешь ли, травматолога с дипломом, чтобы рентгеновские снимки и скелетное вытяжение делал, нет, и не предвидится. Хотя срослось, вроде, нормально. Меня сейчас другое беспокоит. Вдруг не получится? — Катрин щелкнула ногтем по кувшину.
-Да, для тебя маловато, — согласился Жо, измеряя взглядом емкость. — Ну, попадется еще алкоголь, — повторишь сеанс.
-Не хочу я повторять, — угрюмо сказала наставница. — Мне в горло не лезет. Если и литра три выжру, — все равно не расслаблюсь. Не будет связи. Да если и будет... Допустим, до Блоод я дотянусь. Но нам же не "Две лапы" нужны. Если мы вообще неправильной дорогой идем? Что мы в Глоре будем делать, а, Жо?
-Перестань, — сердито сказал Жо. — Я и так нервничаю. Если ты не знаешь куда идти, — то кто знает? Я переживаю, Ква изнывает. Хотя он, конечно, не показывает, но я не поверю, что ты не заметила. Дойдем до Глора — там видно будет. До "Двух лап" оттуда в любом случае ближе. Может, и связь четче станет. Ну, придумаем что-нибудь. Да и с алкоголем в городе проще. Кроме того, тебе можно и другим способом расслабиться.
-Ты это о чем? – подозрительно вскинула голову Катрин.
-Именно о том, о чем ты подумала. Сама сказала — я уже не мальчик. Полагаю, некоторые смуглые особи мужского пола для любой женщины могут послужить действенным транквилизатором. Даже если дама весьма взыскательная. Главное, — не стоит к употреблению лекарства слишком мнительно и серьезно относиться. Кэт, по лбу меня бить не надо! Я из лучших побуждений. И потом, я все-таки, твой родственник.
-Офигеть, — Катрин покачала головой. – Дождалась совета. Умный ты стал. И замечательно циничный. Прямо как мы с твоей мамой. Только лучше замнем эту тему. Фло, женщина, конечно, ироничная, но.… Да и тебе лучше бы свой цинизм в бою использовать. Ладно, я наливаю, а ты Ква позови, если он еще не спит. Пусть тоже спиртного духа нюхнет. Он действительно по своей рыжей-хвостатой изнывает. В жизни бы не поверила, что эта одноглазая рожа так насмерть втюриться способна.
Ква не спал и охотно присоединился к компании. Сидели, разговаривая больше о пути вдоль северного побережья, чем о самой тревожащей проблеме. Шкипер сулил сильные ветра и мерзкую зыбь. Зато там уже близко будет. Потом он и Катрин предались воспоминаниям о давнем походе вдоль Глорского побережья. Жо в первый раз услышал об истинных причинах 'симпатии' Ква к мулам и ослам. Посмеялись. Кувшин закончился. Жо вполне ясно понял, что стены каюты раскачиваются в каком-то ином ритме. Или это волны в другой борт пошли? Катрин все еще сидела прямо, гоняла по столу стакан. Потом вдруг четко сказал:
-Спать пора.
Лечь, командирша легла. Уже с закрытыми глазами принялась нашаривать плащ и вдруг размеренно и глубоко задышала.
-Пьет наша леди замечательно, — пробормотал Квазимодо. — Недаром клуракан в "Двух лапах" хозяйку со слезами счастья вспоминает.
-Главное, чтобы дотянулась, — заметил Жо.
-Вряд ли. Легкости в ней нет. Тут одним джином не поможешь.
Друзья укрыли предводительницу и выбрались в коридор.
-Ты как? — поинтересовался Квазимодо.
-Там капля была. Но вообще-то, — Жо сделал неопределенный жест, — надо бы мне вздремнуть...
-Это правильно. Только дверь закрывать не будем. Кэт джина уже давно не пробовала. Вдруг отвыкла...
Проснулся Жо от легкого прикосновения и немедленно схватился за нож.
-Тсс, — над койкой стоял Квазимодо. — Это мой личный живот. Единственный. Ничего интересного там, внутри, нет.
Жо отвел клинок.
-Извини. Уснул крепко.
-Да уж, — что тебя, что леди пробовать будить — нужно хенков панцирь надевать. Ладно, — послушай.
Сначала Жо ничего не разобрал кроме привычного шелеста волн, рассекаемого острыми килями "Квадро", да глухого пения ветра в парусах. Катамаран шел все тем же курсом. Потом сквозь обычные звуки донесся тихий шепот...
Друзья выбрались в коридор. Было сыро. Жо обхватил себя за плечи, и пожалел что вместо плаща или рубахи, нацепил пояс с совершенно ненужным сейчас оружием. Из-за приоткрытой двери каюты предводительницы, слышалось бормотание — похоже, Катрин с кем-то активно общалась.
-Ни слова не разберу, — прошептал Квазимодо в ухо другу.
-Это по-русски. В смысле — на ее родном языке.
-Ага, — видавший виды вор кивнул, — все забываю, что в вашем дурном мире, никак не научатся на одном языке болтать. Жаль, было бы интересно понять, кого она там видит.
Катрин лежала под спутанным плащом. По красивому лицу бродила легкомысленная, совершенно не свойственная суровой воительнице, улыбка. Жо в очередной раз озадачила мысль, что наставница всего-то лет на десять старше. Кэт заулыбалась шире и снова зашептала.
-Нет, не стурвормы ей снятся, — шепотом заметил Ква. — Ну и хорошо. Может, нам расскажет. Пошли, — в порядке наша леди.
Утром Жо обнаружил на палубе наставницу в жутко мрачном настроении. Катрин умывалась, и, очевидно, уже не в первый раз.
-Ну, как? — поинтересовался Жо.
-Никак. Джин на этом Редро отвратный. Нужно было полный геноцид им устроить. Заслужили, козлы.