========== -1- ==========
Сегодня Каролайн готовит особое блюдо — тушеного кролика с картошкой с розмарином и чесноком. Канун Самайна ещё не сам праздник, но уже шепчутся по углам духи, тени становятся длиннее, тихо стучит кто-то в дверь и скребётся около порога. Каролайн не обращает внимания, её мысли заняты другим. Сегодня она убьёт своего мужа.
Кролик уже почти готов, кухня окутана запахами. Накрыт стол на две персоны — ничего лишнего, но со вкусом и уютом, как умеет только она. Кэролайн ждёт мужа с работы, не зажигая свет в доме, нахохлившись в большом мягком кресле. Дышать ровно, улыбаться и поддакивать в разговоре — как обычно, как десятки вечеров до этого. Она закрывает глаза и вспоминает, как всё началось.
***
В тот вечер она засиделась за новым проектом по дизайну кухни заказчика. Норман поцеловал её в макушку и отправился спать пораньше перед долгим перелётом на другой континент. Когда Каролайн решила сделать перерыв на чашку горячего какао, то увидела на часах почти три часа ночи. Спохватившись, она сохранила проект на рабочем столе и с удовольствием потянулась. Глаза устали, мышцы затекли, но она уже ощущала запах своего любимого напитка с корицей, поэтому отложила сон ещё на полчаса. Лампа над плитой светила тепло и уютно, пока Каролайн грела молоко и засыпала порошок в маленькую кастрюльку. Ей нравилась тишина ночи, как и вид из окна на их тихую улочку, покрытую сейчас замысловатым переплетением света фонарей и теней. Она уже почти допила какао, как вдруг ей показалось, что на противоположной стороне улицы стоит человек и смотрит в окна их дома. Женщина отшатнулась и крепче сжала кружку. Часто осенью у неё будто открывались потусторонние способности: сильнее работала интуиция, ярче становились краски, виделись привидения или духи. После ночи Самайна всё пропадало, но к концу октября Каролайн становилась нервной и взвинченной. Вот и сейчас, наверное, просто показалось. Она вздохнула и выглянула за занавеску — никого. Покачала головой сама себе, допила какао и направилась в спальню.
Норман всегда спал у стены. Он часто мёрз во сне и поэтому укрывался толстым одеялом, которое полностью скрывало его худую фигуру. Каролайн на цыпочках зашла в спальню и удивилась, что окно было открыто. Её муж никогда не любил прохладный ночной воздух осени, почему же сейчас решил проветрить? Она тихонечко закрыла окно, переоделась в пижаму и повернулась к кровати.
Нормана не было, Каролайн чувствовала и знала это. Груда одеяла, будто под ним человек, какие-то неровные тени на подушке — да, были. Только не торчали пятки, не вздымалось одеяло от дыхания спящего человека, не было ощущения тепла. Лишь стылый осенний холод и тени по углам. Каролайн точно знала, что муж не вставал, в доме всё это время была полная тишина. Она сглотнула и медленно подошла к кровати. Сердце бешено стучало.
— Норман? — дрожащий шепот. Ничто не шевельнулось. Руки тряслись, было трудно дышать, волосы встали дыбом. Каждый шаг словно сквозь болото или трясину. Каролайн села на край кровати, пытаясь заставить себя дотронуться до мужа — ведь это просто её нервы, скоро Самайн, всё пройдёт, и Норман….
— Ты спишь? — попытка солгать самой себе и оттянуть страшный миг, когда она сорвёт одеяло с пустой кровати. Света был так мало, что она не могла понять, видно ли его затылок на подушке или это всё-таки игра воображения. За окном раздался какой-то грохот, Каролайн вскрикнула и вскочила. Ещё через мгновение раздался щелчок лампочки над кроватью, и сонный голос Нормана спросил:
— Дорогая, что случилось? Ты ещё не спишь?
Каролайн обернулась и с ужасом уставилась на мужа. В своей любимой футболке и пижамных штанах прищуренно смотрел на неё своими карими глазами. Вот только это был не Норман. Она видела тени за его спиной и бездну, скомканную в маленькие точки в уголках глаз. Взяв себя в руки, женщина ответила:
— Да, заработалась. Был какой-то грохот за окном, видимо, чья-то кошка копалась в мусорном баке. Давай спать.
Каролайн забралась под одеяло и выключила бра.
— Иди сюда, — шепнул Норман.
«Не показывай, что ты знаешь», — сказала сама себе Каролайн и устроилась в его объятиях. Через несколько секунд раздалось похрапывание.
Вот только на левой руке Нормана было шесть пальцев, а прикосновение оказалось ледяным.
========== -2- ==========
Утром всё казалось дурным сном и полуночным бредом. Каролайн проснулась позже Нормана, рядом было только смятое одеяло. Она некоторое время лежала, прислушиваясь к его шагам и к тому, как оживает их квартира с утренними сборами. Шум душа сменился гулом кофеварки, и запах молотых зёрен растекся по всей квартире. Она перевернулась на бок, уткнулась носом в подушку мужа и тут же отпрянула, а потом даже провела рукой по наволочке. Сухо. Но едва уловимый запах остался: сырости и подгнившей травы.
Каролайн откинула одеяло и вскочила с кровати, ощущая, как давят сами стены спальни. Не сон и не бред. И теперь в её доме кто-то прятался под оболочкой Нормана, смотрел его глазами, двигал его тело.
Когда она вошла на кухню, Норман уже вовсю намазывал тосты апельсиновым джемом и прихлебывал кофе из кружки с черным лабрадором. Серый свет из окна заволакивал кухню сумерками. Норман улыбнулся Каролайн и пожелал доброго утра. Как обычно.
— Что? — спросил он, его брови выражали удивление. На нём уже был светло-серый костюм и ужасная коричневая рубашка, которую Каролайн всё грозилась выкинуть, а на самом деле любила носить сама дома.
— Ты никогда не надевал эту рубашку на работу, — она прислонилась к косяку двери, сложив руки на груди. Ей нужно было почувствовать что-то материальное рядом с собой, пока она пыталась увидеть в своём муже что-то иное. Он лишь пожал плечами.
— Почему бы и нет.
— Серый и коричневый не очень сочетаются, — Каролайн оттолкнулась от стены и подошла ближе, желая заглянуть в глаза. Она не верила, что Норман, который всегда был дотошен к своему внешнему виду, мог выбрать такое сочетание.
— Тебе погладить твою любимую белую рубашку?
Они стояли так близко друг к другу, что были в нескольких вздохах от поцелуя. Каролайн дотронулась пальцами до щеки Нормана, скользнула рукой вниз по шее и под рубашку по спине. Его имя почти сорвалось с её губ, когда он отступил назад и отвернулся к рабочей поверхности рядом с плитой.
— Не надо. Я не лечу сегодня в командировку, клиент отложил подпись контракта на пару недель.
Каролайн ничего не ответила, лишь достала из шкафа маленькую турку, которую всегда использовала для порции эспрессо.
— Кажется, в кофеварке ещё остался кофе, — Норман заглянул через плечо, и на неё повеяло что-то прохладное. Что-то, из чего соткан сырой туман. И дожди октября.
— Сегодня мне хочется покрепче. Долго работала над проектом вчера, — Каролайн сдержалась, чтобы не закричать от страха. Может ли быть, что это просто наваждение от переутомления? Или последствия противозачаточных таблеток, которые ей выписал врач? Она оперлась двумя руками о стол и вглядывалась в тьму горстки кофе, просевшей в воду. Норман шебуршил в холодильнике, доставая овощи и сыр, потом полез в хлебницу и начал составлять сэндвичи. Как обычно.
— Каролайн, где у нас ветчина?
— Ты её доел два дня назад. А я в магазин только завтра вырвусь.
— Тогда сегодня сырный пир, — она слышала по голосу, как он улыбается, прокладывая разные сорта между листьями салата и помидорами. Норман допил кофе, упаковал сэндвичи в контейнер и ушёл одеваться.
— Не забудь зонт, сегодня дождь! — крикнула Каролайн ему вслед. И ей кажется, что последнее слово эхом отскочило от стен и упало далёким шёпотом. До неё донесся ответ:
— Дождь мне не страшен.
Это был чужой голос, не принадлежавший Норману. Словно шебуршащая морось по крыше, которая слышится сквозь дрёму. Никогда ещё Каролайн так не хотелось, чтобы её любимый муж ушёл на работу. Кофе почти вскипел, она сняла турку с плиты и перелила его в термостакан.
— Я ушёл! — донеслось из коридора, а через мгновение хлопнула дверь. Каролайн выдохнула, только сейчас осознав, в каком была напряжении. Она заправила кофе сливками и направилась в свой кабинет. Но сейчас её интересовал не дизайнерский проект, а вся мощь поисковой системы google.
Спустя час у неё заболела голова от всей тонны информации по запросам «вселение демонов», «духи в теле», «кто может захватить тело человека» и их вариациям. Сайты пестрели размазанными снимками, рекомендациями колдуний и ярко-жёлтыми надписями на чёрном фоне «избавлю от злых духов».
Каролайн решила сделать перерыв на ещё одну чашку кофе. Заодно она заглянула в инструкцию к таблеткам — ничего о фантомных видениях или галлюцинациях. Или она медленно сходит с ума, или с Норманом что-то и вправду произошло. Утром было почти всё как обычно, кроме… Каролайн взяла блокнот и записала:
— Коричневая рубашка;
— Не поцеловал;
— Запах сырости;
— Шесть пальцев;
— Странный голос.
Каролайн смотрела на список несколько секунд, потом вырвала его, скомкала и отправила в мусор. Глупости. Это всё полный бред. Она ещё некоторое время потратила на поиск чего-нибудь толкового и сделала несколько пометок в том же блокноте. Звонок клиента отвлёк её от мыслей о потустороннем, Каролайн даже вздрогнула от слишком громкой мелодии и сама же покачала головой — нервы перед Самайном надо лечить, а не читать бабушкины рецепты, как определить дома злых духов.
***
Каролайн готовила овощи на гриле с кускусом, когда услышала, как вернулся Норман. Она тут же включила плиту под сковородой, на которой блестела крупная морская соль. Этот способ проверки на присутствие злых духов показался самым простым из всего, что она прочитала. Просто, чтобы убедиться, — у них с Норманом всё в порядке, а в голову ей ударила атмосфера Самайна. Каролайн слышала, как он раздевается в спальне, включает радио, шлепает по полу ванны. Сейчас он войдёт на кухню…
Соль зашипела. И тут же раздался вскрик Нормана. Каролайн поспешно выключила плиту и замерла, глядя на сковородку, покрытую чёрной слипшейся субстанцией. Холодок прошёл по спине, коснулся затылка, сковал движения.
— Каролайн… — раздалось от двери кухни. Она медленно повернулась, сглатывая ком в горле. Норман улыбался какой-то дикой, страшной улыбкой и держался одной рукой за косяк. Рубашка была распахнута на груди, галстук болтался. — Что сегодня на ужин?
— Овощи с кускусом, — тихо ответила она, загораживая сковороду своей спиной. — И курица осталась со вчерашнего дня.
— Так пригласи меня на ужин, — Норман наклонил голову. Его взгляд был как лёд, который обжигает своим холодом, в глазах клубился чёрный туман. Каролайн улыбнулась через силу.
— Конечно. Как только здесь всё закончу. А ты пока принеси бутылку вина. Лучше сухое.
Норман кивнул и исчез в тьме коридора. Каролайн перевела дух и снова обернулась на сковороду. Чёрная соль никуда не исчезла. И если ей этого было мало, то она только что заглянула в глаза тьмы, где не было места её любимому и замечательному Норману. Сколько ещё дней она сможет вынести эту силу?
Ужин прошёл в молчании. Обычно разговорчивый Норман, который всегда с энтузиазмом рассказывал о работе и строил планы на выходные, ковырял вилкой в крупе и вяло отщипывал курицу. Каролайн не обращала внимания. Она думала. Стоит ли ей обратиться к священнику, вызвать охотников за паранормальными явлениями или бабку-ведунью? Или просто уехать из города, например, к родителям? Что делать?
Норман уронил вилку, которая глухо стукнулась о тарелку.
— Ты сегодня молчишь.
Каролайн пожала плечами.
— Устала. Много работы. Как ваш контракт?
— Какой контракт? — нахмурился Норман и пригубил вино. — Ах, ты про китайцев. Ждём правок юристов. Но что мы всё обо мне. Чем ты занималась сегодня?
Каролайн посмотрела на него с недоумением. Он никогда не спрашивал — потому что и так знал, над какими проектами она работала, а детали дизайна чужих домов никогда не были захватывающем рассказом.
— Всё ещё колдую над кухней Аманды, она до сих пор не может определиться с цветом ламината. И ещё несколько заказов упало, пока выбираю, что смогу вписать в график.
— Мне кажется, ты слишком много работаешь, — он протянул руку и накрыл её ладонь своей. Она вздрогнула, ожидая холода, но это было лишь прикосновение тёплой человеческой руки. — И выглядишь уставшей. Позволь мне сегодня поухаживать за тобой. Может, примешь ванну, а я всё уберу? Или могу сделать массаж.
Каролайн оттянула ответ, насколько ей позволил большой глоток вина. Оно придавало ложной смелости, которая рассыпется через полчаса, но сейчас ей достаточно было держаться за тонкую ножку бокала.
— Звучит весьма соблазнительно.
— Я могу быть соблазнительным, — подмигнул Норман. В нём не было ни капли мрака или холода, и так легко можно было поверить в него настоящего. Но Каролайн уже научилась видеть сквозь него — и она видела тьму, подрагивающую вокруг него, слышала шорох дождя так далеко, что казался почти иллюзорным.
— Я выбираю ванну, — улыбнулась Каролайн.
— Одно не исключает другого. Я подготовлю всё для массажа. Оставляй посуду и иди отдыхать.
Она поднялась и залпом опрокинула бокал, позволяя магии вина затуманить мысли и голову. Пережить ещё одну ночь.
***
Каролайн не помнила, как уснула. Была ванна, были тёплые руки Нормана, которые ласкали её спину, втирали масло в уставшие мышцы, согревали её по сантиметру с ног до головы. Она позволила себе расслабиться и прогнать все дурные мысли и легко скользнула в спасительные сны, о которых ничего не помнила.
Её разбудил звонок от родителей, которые хотели напомнить про семейный ужин в следующие выходные, а заодно узнать все новости большого города. Сами они предпочитали жить в пригороде, в маленьком городке, в котором все друг друга знают, а по утрам приходят в одну и ту же лавочку за свежими горячими булочками. Каролайн с удовольствием болтала обо всём на свете, пока не спохватилась, что время уже позднее, а ей скоро встречаться с клиентами. Она обещала позвонить, когда они с Норманом договорятся о времени ужина, и попрощалась с родителями. Одиннадцать утра — отличное время для завтрака. Но, когда Каролайн вошла на кухню, кошмары нагнали её снова.
Весь пол кухни был залит водой. Её было по щиколотку, но она не выливалась через порог, будто держась в невидимых границах. Вокруг раковины тоже был разгром: грязная посуда была навалена кое-как, в одной миске остатки омлетной смеси, в другой хлопья, залитые соком, пакет от которого опрокинут, и около плиты вода была мутно-жёлтой.
Каролайн вынесла десятки вёдер с водой и ещё с час отмывала и разбирала разгром на кухне. Она боялась написать Норману — точнее, боялась ответа на вопрос, что произошло. Ей казалось, это не то, что ей хотелось знать.
На встречу с клиентом она чуть не опоздала, они столкнулись у входа в ресторан морепродуктов, на котором настояла Памела. Она привела с собой мужа, который весь разговор провёл в своём телефоне, отвечая на “самые срочные сообщения”. Он едва притронулся к закускам и горячему и поспешил рассчитаться, когда услышал заветные слова “мы закончили” от Памелы. Каролайн осталась ещё на чашечку кофе, чтобы составить план работы над проектом их нового дома.
Из ресторана она выползла уставшая, довольная и полная желания действовать. Но пока Каролайн ехала домой, прорываясь через огни Сиэтла, на неё нахлынули мысли о Нормане, и сердце защемило от тоски — ведь она его уже могла потерять, пусть он ходит и дышит рядом с ней. Если, конечно, это не её галлюцинации. А соль… Что соль? Разве она раньше подогревала её на сковородке? Задумавшись, она чуть не врезалась в машину перед ней, затормозив буквально в последний момент, её резко дёрнуло к рулю. Каролайн перевела дух. Ей надо было отвлечься, и она включила музыку. Салон тут же заволокло электронной рок-музыкой.
Я думаю, Бог сошёл с ума. Здесь, сегодня ночью.