— Как увлекательно, — не скрывая сарказма, заявил Бен, — а что же вы нас не посвятили?
— Я никогда не верил в призраков так, как Анка. Мне всё время казалось, это домыслы, приправленные её фантазиями. А вас они не трогали. Анка же…. она надеялась, что и не тронут. Что сила её заклинаний достаточно сильна, чтобы не подпустить их к вам.
— Что-то не помогло.
— Так вот, смотри. Скорее всего, тот предок, с которым ты говорил, — один из братьев. Братья Антонеску, Драгош и Стефан. У каждого были дети, которых в своё время раскидало по всей Европе, может, даже и за море. А две войны вообще стёрли границы. Вот только наша линия восходит к Стефану, а твоей матери — к Драгошу.
— То есть на нас замкнулся круг?
— Да. И дар разгулялся в крови. Он манит призраков, и те… как сказать? Липнут, что ли.
Бенджамин откинулся на спинку стула, быстро соображая. Всё звучало даже почти складно, кроме одного момента, который никак не давал покоя.
— Но почему призраки пристают именно ко мне? И именно теперь?
— Не знаю. Правда. Твой отец что-то чувствовал… в нём были эти отзвуки. Даже я готов признать с некоторой неохотой, что и во мне тоже — не зря на меня так нахлынуло, когда Себастьяну стало плохо. Ты не знаешь, но отец часто жаловался, что слышит в ночи чей-то шёпот. Даже ходил к врачу, ничего не обнаружили.
— Отец разбился в авиакатастрофе.
— Или призраки добрались до него раньше. К сожалению, вскрытие уже было не провести.
— А тебя не тронули?
— Я никогда не ощущал даже намёка на призраков, а твоя мать старалась держаться как можно дальше от всего потустороннего. Так что…
— Так что теперь вы — отличная пара. Оба такие далёкие от призраков, а мы связаны с каким-то чудесным семейным проклятием. Весёлой жизни, постарайтесь не сдохнуть, как можно дольше.
Бенджамин отлично знал, что его несло, но он искренне не понимал, зачем столько тайн. Когда есть проблема, её надо решать, а не задвигать подальше и поглубже. Пауль, кажется, даже выглядел немного виноватым, но быстро снова стал безразлично-спокойным, хотя вряд ли так и было на самом деле. Их отношения нельзя было назвать близкими, но сколько Бенджамин себя помнил, дядя всегда был рядом, тем более, что своей семьёй так и не обзавёлся. После того, как рано овдовел, он так и не смог больше ни с кем связать себя.
Пока не погиб отец Бена и Себастьяна. И его собственный брат.
А Пауль не подхватил одиночество безутешной вдовы Эйш Альбу, замкнувшейся в своих собственных мыслях и эмоциях. Бен надеялся, что дядя хотя бы отчасти делает мать счастливой. Но никогда не спрашивал — это только их дело, а не его.
А ещё теперь он вспомнил кое-что об отце. Тогда, много лет назад, он не обратил никакого внимания, но сейчас… всё стало казаться наполненным иным смыслом.
Бен часто встречался с отцом, ему нравилось говорить с ним обо всём на свете, и порой их разговоры затягивались до глубокой ночи. И в один из вечеров он заехал домой, надеясь на короткий совет в отношении только начавшегося бизнеса. Отца он застал в кресле в библиотеке то ли дремавшего, то ли просто смотрящего в пустоту перед собой. И какой-то сладковатый дух витал в воздухе. Бен тихо приблизился, не зная, спит ли отец или нет, и услышал негромкое бормотание. Уйдите. Оставьте меня. Хватит…
— Пап?
Бенджамин тронул за плечо, чувствуя лёгкий жар через ткань рубашки, а в следующий миг отец вздрогнул и будто очнулся, привычно улыбнувшись при виде сына.
Возможно, он тоже куда больше подвергался шепоткам и снам.
— И что дальше? Как теперь справляться с призраками? Это ты знаешь?
— Увы, но нет. Только что Анка приехала в Бухарест обо всём вам рассказать, чувствуя что-то плохое. Она удерживала призраков от вас, пока хватало сил.
— А при чём тут Делиа? Я видел её призрак. И не раз. Она шепчет о зле, которое уводит её… куда-то.
И вот теперь Пауль искренне удивился, так что брови взлетели вверх, а сам он подался вперёд, и спокойствие дало трещину. Пожалуй, маленькая мёртвая девочка — достаточно веский повод, чтобы сказать чуть больше. Если есть что.
— Нет никакого зла, Бен. Анка всегда твердила только о заблудших душах.
— А Делиа есть.
— Она мертва. Смирись.
Бен сдержался, чтобы не отшатнуться, хотя и не сводил взгляда с дяди.
Да. Делиа мертва. Может быть, поэтому призраки и пристали к нему. Может быть, это он привёл их за собой. Может быть, потому что никогда не мог себе признаться, как сильно он сам хотел увидеть её снова и хотя бы попросить прощения.
Там что-то есть, дядя Бен!
Дети много болтают. Только можно было постараться услышать среди всех их слов те самые важные. Возможно, знай он уже тогда о призраках и их опасности, то смог бы её уберечь.
Иногда ему казалось, что именно он тогда тонул подо льдом. И так навсегда и остался в ледяной воде, с ошметками чужих холодных душ, которые теперь тянут тонкие бледно-зелёные пальцы к нему самому.
Ему надо поговорить с Делией. Ещё раз. Так, чтобы никто не мешал.
Себастьяна ещё не было дома, когда Бен вернулся после бара, уже не чувствуя той энергии, которая плескалась утром. Голова немного побаливала, и в лучшие времена можно было подумать на погоду и выпить таблетку анальгина.
Но сейчас Бен был уверен — ничего не поможет, а посеревший город в пелене дождя за окном не добавлял оптимизма. Всё это время с лесного кладбища его преследовало странное чувство внутри. Расходящийся жар, как при лихорадке, а мир поплыл.
Что-то было не так. Подобно действительно тёмному проклятию нечто сворачивалось внутри и яростно жгло. Ругнувшись себе под нос, Бен уже чувствовал, что ещё немного — и призраки хлынут к нему. Только вопрос времени.
Преодолевая настырную дурноту, он тяжело опустился на диван и быстро пролистал дневники некроманта. Такого не было, когда он сам использовал черепа, только если призраки приходили сами.
Надо понимать, что призраки могут быть неуправляемым потоком, который смывает все границы. Порой они сами не знаю, чего хотят, и бьются бездумно в преграды в виде человеческих тел.
Они берут куда больше, чем нужно. Не знают меры, не понимают боли. И поэтому тому, кто сталкивается с ними в первый раз, я рекомендую несколько простых способов:
— Соль, а лучше всего — круг из соли.
— Вода. Удивительно, но она правда останавливает призраков. Я обнаружил это случайно, правда, лучше всего работает с невысокими температурами.
— Шалфей. Можно просто раскурить травы. Его дым порой помогает и увидеть больше, и отогнать призраков.
Дальше уже буквы расплывались и прыгали, а Бенджамин только видел, как шатаются стены кухни, и с них стекают мутные фигуры.
Захватив пачку соли, он направился в ванну и пустил прохладную воду. Ему только хотелось, чтобы вся эта чертовщина уже прекратилась. Мир выскальзывал и заменялся чем-то тонким и прозрачным, что истает легко и быстро.
Удивительно, но вода и правда помогла. Стоило ступить ногами в приятную прохладную воду, как жар внутри утих, а давление отступило. Бенджамин даже не сразу понял, что залез в одежде, и джинсы вместе с футболкой моментально намокли и облепили влажным коконом.
Придерживаясь за керамические края ванны, Бен откинул голову назад, ощущая облегчение.
Ненадолго.
Стоило приподняться, как взгляд упёрся в зависшую прямо перед ним фигуру долговязого мужчины. Его ботинки не касались дна, а лицо было безмолвно-печальным.
Бенджамин повернул голову — и на пороге увидел ещё одного. Какой-то растерянный мальчишка, который неловко озирался по сторонам.
— Не та компания, в которой я хотел бы оказаться один в ванне, — пробормотал Бенджамин.
Будто услышав его слова, под потолком появилась девушка в рваном платье, с обезображенным лицом и с клубком волос.
— Ну, уже лучше, — философски заметил Бен.
Он попытался встать, начиная подмерзать в быстро остывающей воде, как его шатнуло. Призраки качнулись к нему в едином порыве, немые, но жаждущие коснуться живой плоти. Ему казалось, голова разрывается от накатившего шёпота со всех сторон и чужих взглядов. Никто не касался его, но призраки слепили, как и тогда на кладбище, каким-то нереальным светом. Их хотелось стряхнуть и прогнать, он чувствовал, как подступает дурная слабость. Они кружили рядом, не касались, но сдавливали в невидимых объятиях, больше похожих на неумолимые тиски палачей.
И всё-таки даже сейчас Бенджамин искал взглядом в пустоте между ними маленькую девочку. Как тогда на площадке — искал и не находил.
Её здесь не было.
А вода расцвела бледно-розовыми нитями — снова закровоточили раны на груди.
Кровь хлынула из носа, грудную клетку сдавило.
Бенджамин ощутил, как его накрывает — только не призраками, а толщей воды, неумолимой и беспощадной. Пальцы вцепились в края ванны, но почти тут же соскользнули, как с толстой корки льда.
Он чувствовал, как внутри переплетаются бутоны тьмы и кровавых цветов, как невесомая жизнь вытекает, и её подхватывают призраки, становясь сильнее. Может, им только это и нужно, и они возьмут всё без остатка, не зная, что убивают.
Он захлёбывался и никак не мог вынырнуть, и гаснущие мысли бились только об одном — также тонула Делиа, и рядом не было никого, кто бы вытащил. Возможно, если последовать за ней, он сможет узнать, что же произошло на самом деле. Возможно, тогда они вдвоём расскажут и Себастьяну, и Мируне.
Чьи-то крепкие руки подхватили и потянули обратно из воды, а потом Бенджамин увидел совершенно бледное лицо Себастьяна, который уже тянулся за полотенцем — скорее всего, чтобы убрать воду изо рта, если бы это было нужно. Или просто закутать.
Вода стекала с футболки и джинсов, мокрых насквозь, его трясло от холода, а слипшиеся волосы казались смёрзшимися. Себастьян, не мешкая, уже накинул на плечи полотенце, быстро убедившись, что Бену не нужна срочная помощь. Он теперь точно знал о первой помощи тем, кто тонет.
Но ванная — не озеро, а Бен не нахлебался воды, хотя и казалось, что в желудке только она. Зато никаких призраков. Ни долговязых мужчин, ни девушек с обезображенными лицами.
— Бен, какого чёрта!..
— Их нет.
— Кого?
— Призраков. Их сейчас здесь нет.
Наверное, он выглядел совершенно безумным, осев прямо на мокрый кафельный пол и прислонившись к проклятой ванне. Как-то отстранено смотрел на пол, пока Себастьян не помог подняться.
— Тебе надо переодеться, ты же продрог весь. Пойдём.
Бенджамин поднялся сам, но тут же пошатнулся и оперся на брата. Всё ещё вело, в голове полная сумятица и обрывки мыслей.
Себастьян быстро выдал, кажется, самый тёплый и колючий свитер и чистые джинсы, а заодно и ещё одно сухое полотенце. В его взгляде Бенджамин видел неприкрытый ужас. И легко было достроить мысли — что было бы, опоздай он на пару минут?
Ещё одна могила Альбу.
И множащееся одиночество.
Когда Бенджамин закончил переодеваться, Себастьян сел рядом, полный молчания и растерянности. Призраки были не тем, с чем он умел справляться. Или сны с пятнами огней и никчемными советами Анки.
— Я не знаю, сколько выдержу с ними, — признался Бенджамин. Взлохмаченные полотенцем волосы ещё холодили, но вот свитер кололся теплом.
— Нам надо найти кого-то, кто хоть что-то в этом понимает. Так не пойдёт. Мы тычемся вслепую.
— Давай развесим объявления — разыскивается медиум. Представляешь, сколько будет желающих? Чего-то такого явно не хватает в антураже Гвоздики. Можно выпускать ретро-газеты с пожелтевшей бумагой. И развесить доски Уиджи.
— Я боюсь за тебя, Бен.
— Справлюсь. Есть новости от Мируны?
— Да. Она просит приехать. Я как раз поскорее закончил дела в офисе, как смог, и собираюсь туда. Надёжнее, чем отправлять кого-то.
Бенджамин видел тень сомнения на лице брата и усталость. Себастьян переживал за каждого из них, и теперь не знал, что лучше — ехать в проклятый дом к жене, оставшейся в одиночестве, или остаться с братом.
Бен не был готов к тому, чтобы становиться обузой. Никогда этого не хотел, как и сидеть без дела. А дорога с блуждающими огнями его даже пугала. Хватает неразберихи с призраками.
— Так. Так, — он вскочил. — Езжай за Мируной. И привези её обратно в Бухарест, нельзя оставаться в том доме. Я пока действительно попробую найти кого-то знающего. Ни дневники, ни записи Анки не помогают. Что-то не работает.
— Я бы сказал, ничего не работает.
— Значит, мы что-то неправильно делаем. Не понимаем, а как должно быть. Главное, возвращайтесь. Оба.
Себастьян кивнул, но встал не сразу, словно ещё собирая рассеянную по комнате былую уверенность, а потом сорвался с места, на ходу набирая Мируне. Бенджамин слышал только отрывки фраз и не торопился на кухню, хотя сейчас хотелось обжигающего виски, чтобы разогнать ошметки призраков, засевшие в крови.
На телефоне повисли несколько не отвеченных звонков, в том числе от Вероники. Бен решил, что самое время встретиться с ней и прямо сказать, что сейчас совсем не время для продолжения романа. Не с тем грузом, который кружит вокруг.
Он проводил Себастьяна, который снова казался серьёзным и скованным, только опущенные уголки губ выдавали тревогу. Скорее всего, ему хотелось сейчас мчаться на мотоцикле — сдержанный в жизни, он предпочитал стремительный транспорт, но не на такие расстояния. Всё ещё дождило, так что Себастьян наверняка возьмёт проходимую и надёжную машину.
На всю семью Альбу хватало всех видов транспорта, какие душе угодны.
Сам Бенджамин предпочитал по городу прогулки пешком, хотя в огромном гараже Себастьяна стояли и две его машины. На всякий случай.
Вероника ждала его прямо на улице, закутанная в свитер с длинными рукавами и дым сигареты. Только сейчас он понял, как соскучился по ней и подхватил, стоило ей радостно обнять его.
— О, ты сделала новую татуировку!
— Нравится?
Бенджамин провёл кончиками пальцев по шее с узором цветка.
— И в каких ещё местах у тебя новые татуировки?
— Я с удовольствием тебе покажу, только после ужина, не против? Умираю с голода. Как у тебя дела? Какие новости?
Бенджамин смотрел на неё серьёзно, как бывало редко, а потом вздрогнул. В тенях улицы прямо на него смотрела Делиа. Шагнула к нему, но её тут же окатила вода из лужи от проехавший мимо машины.
Улица была пуста.
— Бен? Всё хорошо?
— Совсем нет. Не уверен, что ты рассчитывала на такой вечер.
— Так, давай ты для начала расскажешь мне всё, а потом я сама решу, подходит ли мне такой вечер.
— Скажи… ты веришь в призраков?
Вероника посмотрела на него как-то странно — то ли с недоверием, то ли ожидая продолжения шутки. А потом вздохнула:
— Кажется, история и правда долгая. Но я хочу знать.
========== -9- ==========
Комментарий к -9-
Музыка:
Covenant - Sound Mirrors (https://music.yandex.ru/album/3855967/track/31755684)
Каждый раз, когда Себастьян видел дом бабушки Анки, ему становилось не по себе.
Пусть деревня находилась не так далеко, а в окнах сейчас виднелся свет, его всё равно не оставляло ощущение, что эти стены так и остались в другой эпохе и времени. А скрипы и звуки — всего лишь их эхо.
Всю дорогу до дома его не отпускало жуткое ощущение, что ещё немного — и он бы опоздал к Бену. Несколько мгновений, и что бы он тогда обнаружил в ванне? Тут точно поверишь в семейное проклятие.
Себастьян ехал под ритмичный тёмный индастриал, который помогал сосредоточиться на дороге и занять мысли. Мелькали за окнами тёмные деревья, деревни и чужие поля, а вокалист Covenant пел про сломанные души и голоса сожженных домов. Но Себастьян торопился и даже пару раз превысил скорость.
Плевать. С парой штрафов он точно справится. Машину тряхнуло на подъезде к дому на ухабах, а стоило выйти в сырой осенний день, как ему показалось, что в полях он видит мелькающую фигуру.
Себастьян только поднял вверх воротник шерстяного пальто и поспешил в дом.
Он сразу понял, что здесь что-то не так.
Везде стояли свечи, оплывшие, толстые и тонкие, с магическими символами и простые таблетки из Икеа с запахом яблок и апельсина. Воск, который стекал на пол и становился самим домом, впитываясь в доски. Себастьян позвал Мируну, но никто не откликнулся. Возможно, она просто спит.