— Ну, как сходили? — начал он издалека.
— Я сходил нормально, продал все, что надо продать и купил все, что надо купить.
— Нет, я не об этом. Ты же с девушкой ушел.....как все прошло? — он опять начал лыбиться.
— Иди на хрен, чё ты привязался? Если она тебе приглянулась, так и познакомился бы поближе! И проводил бы ее до дома, и новое свидание бы назначил...зомби, кстати, не было.
— Ни одного? — Бронн расстроился; он питал необъяснимую страсть к этим существам, и Пес думал, что они напоминали ему себя в детстве.
— Ни одного, — он закончил свое занятие, застегнулся и подошел к раковине. Бронн все так же подпирал дверь.
— Ну так а чё у вас с… — Пес не дал закончить фразу, схватив его за рваную куртку, которую тот носил в катакомбах, и прорычал в лицо: ”У нас с ней ничего, понимаешь, ничегошеньки у нас с ней!!! Ты что, и вправду думаешь, что она может посмотреть на меня, имея вокруг столько нормальных мужиков???”
Он рыкнул и отпустил одежду друга.
— О-о-о, так мы влюбились??? — и Бронн заржал в голос, — я, вообще-то, хотел спросить, как у вас с Крысом и новым заказом? Он в прошлый раз давал туманные намеки на интересное и прибыльное предложение...
Пес, Бронн был уверен, покраснел, ну, той частью лица, где была здоровая кожа, даже ухо стало розовым.
— Дебил, — он оттолкнул Бронна и вылетел из душевой как ошпаренный. Бронн, давая ему время прийти в себя, усмехаясь, остался стоять в коридоре.
Добравшись до базы, Санса скинула тощий рюкзак на койку и присела, не торопясь его разбирать. В зале никого не было, никто не мешал думать. Ее запланированная ходка назначена на завтра, значит она сможет выспаться и решить сама для себя кое-какие вопросы. Что это сегодня было? Между ними действительно что-то проскочило? Или лучше не думать ни о чем таком, выбросить из головы нелепые мыслишки? Она уже достаточно взрослая, чтобы не попасть в глупое положение. Она же Пса вообще не знает, видела два раза. Но он показался ей таким … таким.......черт, каким? Добрым и хорошим, злобным и резким на словцо? Надежным? Она не могла подобрать слов для его определения. Но не стоит накручивать себя, не имея для того оснований. Наверное, вообще не стоит о нем думать, скорее всего, они больше никогда не встретятся – столько лет в Зоне, а она – ни слухом ни духом о нем до недавних событий. Что ж, Зона большая, сталкеры мрут как мухи, на их место приходят новые...такова здешняя жизнь. Она прилегла, уставившись в железную сетку койки над собой. Столько лет она засыпала и просыпалась, видя это перед глазами, и все шло как обычно, как у всех. И тут вдруг появляется кто-то, о ком она теперь думает и не может остановиться...а он даже никаких намеков не подал. Ну, вроде...правда, ничего с ней не сделал, хоть и грозился, закрыл от снорка и от собак, хотя, собаки – это собаки. И потом осмотрел ее щеку и … о, боги!...тогда что-то было? или не было?...
Тут ее размышления были прерваны вошедшим в комнату Дмитрием, виновником ее приключений. Она одним рывком присела на кровати, собираясь ему все высказать. Он остановил поток ругательств, подняв руки перед собой.
— Да-да, я все понимаю, но ты тоже меня пойми, я за тебя, дуреху, боялся. У него же репутация психа, понимаешь? — он присел на край ее кровати, — а ты такая… такая беззащитная и… ,— он взял ее пальцы в свои, — и такая…, — он не договорил, заметив ее щеку.
— Это он сделал?
— Нет, это не он.
Дмитрий приподнял бровь, пытаясь уличить ее в обмане.
— Точно не он, клянусь Зоной. Это мелочи.
— Нифига себе мелочи! Я сейчас, — он выскочил из зала, заставив Сансу недоумевать по поводу его слов о том, какая она. Вернувшись через пару минут с ватой и антисептиком, он встал перед ней на колени и аккуратно обработал ее щеку, которая, по правде говоря, уже в этом и не нуждалась. Зато Дмитрий нуждался в девушке, ее удаче и вообще...а почему бы и нет? Сансе было приятно такое проявление внимания: парень был красив, физически силён, с хорошей фигурой, что тоже лестно глазу. Протерев щеку, он убрал грязную вату, все так же стоя перед ней на коленях.
— Тебе точно не больно? Может, хочешь есть? Я могу стащить что-нибудь с кухни, ведь до ужина еще....хочешь?
При одном упоминании о еде стянуло живот и Санса кивнула. Она, считай, только позавтракала. Казалось, это произошло даже не сегодня. Может, ничего и не произошло. Дмитрий быстро вернулся, ему удалось прикарманить упаковку галет. Он протянул их девушке, усаживаясь рядом с ней на кровати.
— Я приношу извинения. Ты меня простишь? — спросил он, когда девушка поела, глядя ей в глаза своими голубыми сапфирами, — я что угодно для тебя сделаю.
Он протянул к ней руку. У Сансы во второй раз за этот день перехватило дыхание и она кивнула. Он поднял ее подбородок и приблизился к ее лицу.
— Правда простишь? — она снова кивнула. И тогда он поцеловал ее, чему Санса тоже не противилась. Почему нет? Он ей нравится. А она, видимо, нравится ему. А Пес… Пес где-то там, и вообще не факт, что он ее воспринял не как обузу по пути к Бару.
Когда парень ушел, Санса забралась под плед, не желая, чтобы ее увидели, если кто-то случайно зайдет в спальный зал. На кровать внезапно прыгнул невесть откуда взявшийся кот, и Санса затащила его к себе под плед. Она, улыбаясь непонятно чему, чмокнула его между ушами и погладила по черно-белой блестящей шерсти. Ее просьба о том, чтобы оставить животное, нельзя сказать что была воспринята в штыки, но согласие она получила только после обещания приносить чуть больше артефактов в счет обслуживания и корма животного и строгой проверки его дозиметром и прочими средствами. Пит, когда девушка гладила его, тихо мурчал, но когда она ему в ухо шепнула “как тебе Дмитрий?”, вдруг укусил ее за палец и убежал из-под пледа. Санса лишь пожала плечами в ответ на странную реакцию кота и постаралась, не думая ни о чем, немного поспать перед общим сбором.
====== Часть Х. ======
Санса рыдала, сидя на полу в своем заброшенном доме. Сверху на ней ничего не было надето, соски затвердели от холода, а смятая футболка валялась в углу, защитный комбинезон был спущен до колен. Дура! Какая же она дура. Думала, что это – что? Любовь? Она со злостью обрушила кулак на рядом стоящую тумбочку, слезы уже заканчивались. Привести сюда Дмитрия было самой худшей идеей. Этот человек оказался бездушным ублюдком, хорошо скрывающим свою истинную натуру от друзей, командира и от нее. Они целовались, кусая губы от страсти, а потом он начал раздевать ее. В этой самой комнате, усадив девушку себе на колени на ее детской кровати. Сансе было интересно, обычно никто не заходил дальше того, чтобы позвать ее на свидание и, получив обычный отказ, не особо удивляясь, отправлялся по своим делам. Но этот парень ... Он так романтично ухаживал за ней, заставлял краснеть, когда появлялся в ее мыслях, пальцем не тронул, ничего такого, что бы вызвало чрезмерное беспокойство Ивана. И она позволила ему вторгнуться в ее маленький мирок...принимала знаки внимания, вознесла себя в мыслях в статус прекрасной принцессы, такой недосягаемой и желанной для Дмитрия. Играла с ним, как и он с ней. И вот, чувствуя, что готова открыться ему еще больше, привела сюда, в свой дом. О том, что Санса здесь чувствовала, не знал никто, до сегодняшнего дня. Она сама, наивная, рассказывала ему о своем детстве, полагая, что ему это важно. А потом он поцеловал ее. Девушка сначала растерялась, но потом ей это даже понравилось. Он был такой горячий, а его руки так настойчивы... И когда он добрался до ее груди, расстегнув комбинезон, она лишь тихо выдохнула от новизны ощущений. От того, что она здесь с любимым человеком. Ну, как она думала. Дмитрий до сих пор очень радовался своему успеху у девушки, зная, что она еще ни с кем не встречалась. Да, Иван как-то поговорил с ним насчет ее добродетели и прочей фигни, но парень хорошо умел притворяться заботливым и любящим. Санса привела его в какую-то халупу; он знал, что иногда она ночевала тут, и считал это сумасбродством высшего порядка. Это был ее заброшенный дом. Да-да, никого никогда сюда не водила, слишком много о себе не говорила. Заткнуть ее удалось лишь поцелуем, – так долго он ждал момента остаться в относительной безопасности наедине с ней. Она встретила его губы с удивлением, но потом он смог ее завести, глупышка, что ж поделать.... Понятно, ему хотелось большего. Он посадил Сансу себе на колени и стал медленно расстегивать ее комбинезон. Потом пробрался рукой под футболку и сжал теплую маленькую грудь в ладони. Да-а-а, это то, за что стоило сюда тащиться и слушать ее бредни. Он повалил ее на кровать, целуя и стараясь не останавливаться, начал снимать с нее футболку, которую потом бросил на пол. Молния комбеза плавно расходилась, оголяя ее ноги. Но как только он расстегнул ее до того места, куда смог дотянуться рукой, она попыталась его остановить.
-Тише, тише, – он сжал ее запястье, останавливая ее запрет. Удерживая вес на одном локте, вторую руку опустил ниже, кладя ладонь на ее трусики. Девушка распахнула глаза, прервав поцелуй, завертела головой.
- Что нет? Почему? Я не сделаю больно, если ты не захочешь, мы остановимся в любой момент.
Вот дура! Он продолжил ее целовать, несмотря на ставшие жесткими податливые мгновение назад губы девушки. Санса опять заёрзала под ним, стараясь убрать его руку из промежности. Она не была готова к такому сейчас. Точно нет.
- Да чтоб тебя, что не так? – он перестал ее целовать и отстранился дальше, начиная беситься.
- Пожалуйста, давай сейчас не будем этого делать...
- Да я ничего и не делаю, тебе же самой приятно, и мне тоже.
Чего она ломается-то? Зачем позвала сюда, если не хотела этого?
- Я не готова, правда, Дима, прости. Может, я могу...
Он не дал ей закончить. Резко привстав, дернул девчонку на себя, ставя на колени на кровати. Схватил за растрепавшийся хвост и наклонившись к ней, прошипел в ухо.
- Зато я готов, видишь? Это что, шутка была? Ты чё, вообще ничего не понимаешь? – и он, почти не возясь с молнией, расстегнул защитный костюм. Приспустив трусы, вынул свой орган, давно проснувшийся от близости девушки, а другой рукой притянул ее рот к нему. Санса дернулась было назад, ошалело глядя на происходящее, но он уже сильнее дернул за волосы, а второй рукой надавил ей на челюсть, заставив губы приоткрыться.
- Давай, поработай немного, мне показалось, ты обещала мне большее. Мы же с тобой встречаемся, да?
И он насильно вошёл ей в рот, остановившись, лишь когда она поперхнулась.
- Соси давай, это маленькая плата за то, чего я лишился. Давай, работай!
Дмитрий покачивал бедрами вперед и снова назад, заставляя девушку каждый раз дергаться, когда заталкивал свой член максимально глубоко в ее ротик. Санса плакала от обиды, от того, что не остановила это еще на моменте начала их «отношений», что, изменив своим привычкам, попала в эту мерзкую ситуацию. Она обеими руками как могла отстранялась от парня, но он больно дергал ее за волосы, едва она пыталась сделать что-нибудь, чтобы прекратить это. Другой рукой он еще глубже насаживал ее на себя. Дмитрий прекрасно понимал, что если бы он ее изнасиловал, то это не осталось бы в тайне, и вряд ли Иван просто отправил бы его в штрафную ходку за артефактами или бы выдал внеочередной наряд по кухне. Нет, тут все было бы гораздо серьёзней, – она была ему как дочь. По-любому, старый полкан наверняка, конечно, в тайне тоже мечтал бы это с ней сделать. А так, вроде, они же пара.....ну, были до этого момента, видимо. Санса, уже вся в слезах, давилась его членом, пытаясь сдержать рвотный позыв. Никакого удовольствия, никакого опыта. Дмитрий просто закрыл глаза и представил на ее месте другую женщину, делающую это с радостью и смотрящую на него голодными глазами. Почувствовав, что это работает, через пару минут задергал ее головой более резко и, в конце концов, прижав ее к своему паху максимально близко, кончил. Санса задохнулась, будучи не в состоянии дышать, вычихнув что-то склизкое из носа. Он отпустил ее голову и вышел из ее рта, а она, наконец, смогла нормально дышать. Утерлась рукой – рот и нос были в чем-то липком и теплом. Дмитрий посмотрел на нее, удовлетворенно покачал головой и обтер свой член о ее волосы. Потом наклонился и, поцеловав в чистую часть щеки, проговорил: “Это же только между нами, да, детка?” Потом застегнулся и покинул дом.
Санса сползла с кровати, обтираясь от этой мерзости, от этого ощущения насилия на коже. Губы саднило, во рту было что-то соленое... Она заплакала от безысходности. Зачем только она позволила себе большее с этим парнем? Зачем все это? Почему ей теперь так больно? Он явно не любил ее, а только делал вид. Треснув от злости кулаком по тумбочке, она испытала новую боль, которая, впрочем, не смогла заглушить боль внутри нее. Через какое-то время она перестала плакать, вытерлась, и привела волосы в порядок, пальцами стараясь счесать с них белые капли. Оделась.... она совсем окоченела, сидя на полу. Встала, проверила винтовку и вышла из комнаты. На кухне в шкафу лежали старые газеты и Санса почти поднесла к ним зеленоватый кристалл, почти что сжала его. Но потом остановилась, выпрямилась и проговорила про себя: «Никто и никогда больше до меня не дотронется. Я этого не допущу». Она вернулась на базу под вечер. Ивана, встретившегося ей в коридоре, проигнорировала, бросив «потом», и отправилась в душевую. Смывая с себя этот поганый день, она заново повторяла те слова у себя в голове: “Никто и никогда ко мне больше не прикоснется. Никто и никогда”.
====== Часть 11. ======
На базу в тот вечер, как, впрочем, и ни в один из последующих вечеров или дней Дмитрий не вернулся. Сообщение о его смерти не пришло, но человек пропал. Вопросы Сансе задавал сам Иван, выгнав из кабинета всех сочувствующих. Он понял, что произошло нечто, из ряда вон выходящее, заставившее жизнерадостную беспечную девушку замкнуться в молчании и пару месяцев после этого дня не улыбаться и просить больше ходок, чем было нормой в клане. И еще кое-что... может, не показатель, но… в свой старый дом она больше не заглядывала. Иван испытал по этому поводу некоторое облегчение, ведь каждый раз беспокоился, давая ей разрешение покинуть базу для ночевки в заброшенном поселке. А вот теперь она туда не ходит. Что ж, ее дело, но явно неспроста это все. В тот вечер и последующую за ним ночь она была просто неузнаваема, молчалива, в глаза не смотрела. Объяснила, что Дмитрий ушел раньше нее, и что они там делали – осталось тайной. Но молодое дело оно такое… Может, не угодил чем?.. может, перестал обращать должное внимание? В течение нескольких недель Дмитрий от нее не отходил ни на шаг, развлекая веселыми разговорами и нехитрыми подарками. Иван видел, что Сансе это нравилось, может, и вправду влюбилась. В общем, все было прилично, как у людей. На всякий пожарный командир провел с юношей разъяснительную беседу, на совсем всякий случай... конечно, он не верил в то, что паренек может ее чем-то обидеть. Рос же на его глазах, как и она… А теперь вот… только руками разводи, что случилось и куда подевался незадачливый влюбленный.
Санса постепенно отходила от случившегося, ни с кем не делясь накипевшим, брала лишние дополнительные ходки в Зону, притаскивала артефактов ещё больше, чем раньше, изводила себя физической нагрузкой. А вымотавшись днем, проводила ночи без сновидений, боясь, как бы в них не закрался кое-кто, испортивший ей жизнь. Только один раз за эти месяцы она позволила себе на минуту зайти в опоганенный дом, где ее унизил Дмитрий. Зайдя в комнату, осмотрелась... здесь все оставалось по-прежнему, хоть с закрытыми глазами ходи. Санса провела рукой по гладким камням на окне, постояла пару минут, не чувствуя привычного успокоения, и, уже выходя, схватила с тумбы фигурку солдата и жестко провела ею по шершавой стене, стараясь оторвать ему голову. Маленькая и бесполезная месть. Хоть пластик и стал ломким, но полностью справиться со своей задачей она не смогла, лишь правая сторона солдатика вместе с головой и плечом ободралась, оставив уродливые полосы, уничтожившие часть его лица и тела. Девушка кинула игрушку через плечо, не видя, куда она приземлилась. Солдатик врезался в фигурку невесты, и они вместе упали на пол. Санса пожала плечами и вышла из дома.
Пес больше ничего о ней не слышал с тех пор, как видел ее в последний раз около заброшенной деревни. Да в принципе, невелика потеря, только Бронн изредка начинал опять нести свой бред про отношения, их пользу и прочее в том же духе. Пес пару раз грозился намять ему бока, если он не заткнется, но приятель слишком хорошо знал его, чтобы поверить в такие угрозы. “Мамины бусы”, подаренные Сансой, он почему-то не продал, втайне надеясь, что Бронн этого не заметит. Они стали чем-то вроде его оберега, он брал их с собой каждый раз, выходя из бункера на поиски артефактов или даже в поход к Бару за пополнением их запасов. Кровать его еще некоторое время имела весьма приятный запах не то лимона, не то апельсина, – чего-то такого очень волнующего, далекого от оригинальных гнилостных ароматов, предоставляемых Зоной. И это был точно не запах мыла, которым они стирали свои вещи. Это был ее запах... Но он выветрился, как постепенно выветривались из его головы все воспоминания о девчонке, так внезапно ворвавшейся в его привычную, размеренную жизнь...