— Я не хочу их видеть. А Осирису всё равно.
Гор согласился с матерью, да и не был уверен, что ему будут рады. Он знал, что Исида во многом винит Анубиса и особенно Сета — всё-таки Осирис был рядом с ними. Но сам он отлично понимал, что те ни при чем.
Осирис был из тех, кто точно знал, когда умрет. И если это случилось, значит, он понимал, на что шел.
Чтобы перевести тему, Гор заметил:
— Салат неплох. Но как-нибудь я принесу вам настоящую китайскую еду. Или тут ее никто не любит?
— Амону нравятся всякие коробочки. Я многое даже не пробовал.
— Серьезно?
— Сет и Нефтида не любят такой далекий восток, а я не жил в мире людей постоянно. Когда бывал тут, чаще всего приходил именно к ним. Амон бывал и в Китае, и в Японии, но без меня.
— Мне жаль, что тебе пришлось провести столько времени в Дуате.
— Не гони чушь, — хмыкнул Анубис. — Тебе не жаль. Ты понятия не имеешь, что это такое. И Осирис не держал меня взаперти, он просто понимал, что я должен прочувствовать Дуат, обновлять дороги, потому что однажды этот мир останется мне. Только Осирис перебарщивал. И не понимал, что я этот мир чую лучше него самого — я там родился.
Почему-то Гор полагал, что Анубис должен злиться на Осириса. Но тот, кажется, не испытывал ничего подобного: скорее, печалился, что не проводил в мире людей столько времени, сколько хотел.
Выкинув пустой контейнер в мусорку, Гор помыл вилку и принялся за кофе. Даже после салата немного мутило, но терпимо.
— Я почти не знаком с Гадесом, — сказал Гор. — Как вообще к нему найти подход?
Анубис посмотрел на него в изумлении, как будто мысль о том, что надо со всеми находить общий язык никогда не приходила ему в голову.
— Ну… обсуди гитарное соло из «Ноябрьского дождя».
— Что?
— Ганз энд роузес.
— Мгм.
Анубис закатил глаза:
— Я дам тебе послушать. Пора заняться образованием младшего брата! Ты, может, еще и «Звездные войны» не видел?
— Ну…
На кухню почти бесшумно вошел Сет. Его способность передвигаться без лишних звуков всегда искренне поражала Гора: хищник, который мог бы перегрызть тебе глотку и вырвать хребет, а ты бы даже не понял, что происходит.
Сейчас Сет был в одних штанах, так что хорошо рассматривались татуировки, покрывавшие его плечи, грудь, спину и руки — в обычном деловом костюме их не было видно.
— Я поеду с вами, — небрежно бросил Сет и отвернулся, занимаясь то ли кофе, то ли чем-то еще.
Гор с изумлением смотрел на его спину. Анубис отреагировал куда эмоциональнее:
— Да какого хрена?
Он даже вскочил со стула, тут же взвихрилась его сила, и стакан с водой треснул, не выдержав. Анубис явно смутился, а силу тут же приглушил — Гор помнил время, когда справиться с ней у брата получалось гораздо хуже, но сейчас он даже не выспавшийся неплохо возвращал себя контроль.
— Через полчаса в машине, — спокойно сказал Сет. — А будешь курить на кухне, получишь подзатыльник. Мне плевать, что ты принц мертвых. Всё провонял.
Анубис прошипел какие-то ругательства и показал Сету средний палец — он явно себе такие жесты позволял. Но возражать не стал.
— И помоги Амону. Ему надо привести себя в порядок в ванной, и он, кажется, немного в прострации.
Выехать через полчаса, конечно же, не вышло. Только спустя час, с трудом и руганью Сета и Анубиса — хотя проходила она беззлобно, но в итоге в машине Анубис, устроившийся на заднем сидении с Амоном, первым делом натянул наушники, всем видом демонстрируя, что его лучше не трогать.
Когда машина прогрелась и двинулась, Анубис уже спал, свернувшись у дверцы и похожий на кота, спрятавшего нос под лапой.
Или на нахохлившегося воробушка — именно поэтому Гор когда-то так и прозвал брата.
Амон сидел у другой дверцы, его пальцы, кажется, неосознанно ковыряли пластик у замка. Невидящий взгляд смотрел куда-то между передним сидением и окном, взгляд остановившийся и зеркальный. Кажется, Гор за всё утро не услышал от Амона ни слова.
Водил Сет резко, но правил не нарушал. На телефоне, укрепленном на держателе, отмечался маршрут, но, если навигатор что-то и озвучивал, слышал это только Сет — на ухе у него висел маленький наушник гарнитуры.
Гора никто не спрашивал, где он хочет сидеть, просто остальные места оказались заняты, поэтому он устроился впереди, смотрел на осенний город. Он понятия не имел, откуда известно, где живет Тиамат — может, она не скрывалась. А может, сообщила, когда спросили.
Другие боги сейчас называли Гора осенним мальчиком — как говорили, из-за его каштановых волос. Он сам полагал, это какое-то извращенное попадание в цель — из-за того, что он увядал, как и природа.
Хотя, смотря на город, не казалось, будто тот умирает с осенью. Скорее, сбрасывает листву вместе с парками, впускает дожди, заставляя доставать перчатки и чаще нырять в кафе, где выдают картонные стаканчики.
Солнце успело исчезнуть за облаками, и то появлялось, то исчезало, давая место мелкой мороси. Сет иногда позволял «дворникам» пару раз скользнуть по стеклу.
Гор как раз думал о том, что жаль, его сила больше о жизни, о мощи и величии в золоте, нежели о тепле, и с последним приходится справляться печке, когда услышал негромкий голос Амона:
— Сет, останови машину. Пожалуйста.
Даже в наушнике гарнитуры Сет его услышал и кивнул. Едва машина прилепилась к тротуару и замерла, Амон почти судорожно нащупал замок и вышел под морось.
Отцепив ремень безопасности, Сет последовал за ним. Гор глянул на продолжавшего спать Анубиса и тоже присоединился к ним.
Амон стоял, прислонившись к дверце машины, обхватив себя руками. Он моргал, как будто это могло помочь остановившему взгляду.
— Извините, — выдавил он. — Просто… в какой-то момент мне показалось, я там заперт. И поэтому темно.
Амон всегда был из тех, кто легко обнимался при встрече или хлопал по плечу, касался, почти не замечая. Но теперь он трогал либо вещи, либо Анубиса — его единственного, больше ни за кого не цеплялся.
— Может, разбудить Инпу? — неловко предложил Гор.
— Не надо. Я в порядке.
— Ты ни хрена не в порядке, — заявил Сет. — Нам-то не надо рассказывать.
— Тогда давайте просто немного постоим, хорошо?
Гор потоптался некоторое время под моросью и нырнул обратно в тепло машины, оставив Сета с Амоном. Включил «дворники», наблюдая за их размеренным движением. Посмотрел на Анубиса: тот спал, и в тишине салона была слышна приглушенная музыка из наушников.
Когда Амон вернулся в салон, его светлые волосы начали виться от влаги. Сет просто повел машину дальше. Они молчали, только один раз Сет странно покосился на Гора, бросив короткое:
— Что такое?
Гор потер виски и пробормотал:
— Немного укачало.
Это было враньем, он просто умирал.
— Скоро приедем.
Тиамат определенно знала толк в удобстве и роскоши: ее отель располагался между Сити и Уйтчепелом, большое здание, сплошь из стекла и пафоса. За отдельную плату наверняка можно было взять номер с отличным видом — что Тиамат и сделала.
Она не назначила встречу в лобби с серым ковровым покрытием и яркими стульями странной формы, но попросила подняться к ней. Это устраивало всех богов: лишние свидетели-люди не нужны.
Номер оказался не таким уж большим, зато с видом на Тауэр в отдалении. Светлый пол, темная мебель и черно-белые портреты королевы в стиле поп-арта. Интересно, Тиамат специально выбирала такие декорации или ей всё равно?
Она не носила украшений. Простое синее платье в пол, собранные темные волосы и лицо, которое не менялось, возможно, тысячи лет. Экзотичное, нездешнее и абсолютно лишенное выражения — как будто Тиамат успела забыть, каково быть человечной.
Может, по той же причине она не предложила чаю и сразу перешла к делу.
А может, Гор попросту успел привыкнуть к гостеприимству Нефтиды.
Амон держался за запястье Анубиса, в движениях сквозила неуверенность, и они оба уселись на диване. Сет и Гор заняли стулья. Тиамат устроилась в кресле, положив руки на подлокотники. Как королева, к которой пришли на поклон.
Она не показывала силу, как привыкли боги. Она даже не выпускала ее, но Гору казалось, он ощущает этот темный, бесконечный океан кожей и кончиками пальцев. Он окутывал, пронизывал всё помещение. Мешал дышать.
— Пришли поблагодарить меня?
Ее голос журчал ровно, без какого бы то ни было выражения. Как будто она не утруждала себя эмоциями.
— За что? — поинтересовался Анубис.
— Уничтожение Кроноса. Ваши попытки терпели неудачу. Без меня вы могли бы пытаться до сих пор.
— Мы хотим узнать о Гекате. Что тебе известно? — спросил Сет.
Его взгляд при этом коротко метнулся к Амону, и можно было поспорить, что Тиамат это заметила. Она медленно перевела взгляд с Сета на Амона. Ее глаза казались темной бездной, зрачок почти полностью закрывал радужку.
— Ты лишился чего-то важного, солнечный бог.
Амон нахмурился. Он мог неуверенно двигаться, но сейчас не был похож на растерявшегося. И его голос звучал твердо:
— Расскажи всё, что знаешь о Гекате и ее планах.
— Ты не можешь мне приказывать. Я не принадлежу к твоему пантеону.
Она поднялась с места. Темная струящаяся ткань окутывала тело Тиамат, когда она приблизилась к Амону. Он явно почувствовал это, но только нахмурился сильнее. Его невидящий взгляд смотрел сквозь Тиамат, когда она наклонилась, так что ее лицо было так близко к его, что Амон наверняка мог ощутить дыхание Тиамат.
Анубис рядом явно напрягся, но не шевелился.
— Ты мог пойти со мной, — голос Тиамат оставался таким же ровным. — Ты мог показать мне этот изменившийся мир. Но предпочел иначе.
Именно Амон пришел к Тиамат просить о том, чтобы она помогла с Кроносом. И она, обладая такой же древней мощью, чем-то более загадочным, чем обычные боги, согласилась. Но потребовала, чтобы после этого Амон на некоторое время пошел с ней.
Он не отказывался. Отказались остальные боги. И удивленная таким единодушием Тиамат отступила.
Теперь они пришли к ней сами. Снова.
Она склонила голову, заглядывая в остановившиеся глаза Амона:
— Ты бы рассказывал мне о мире. Мне бы нашлось в нем место. Ты ведь знаешь, что ты единственный бог, сила которого так зависит от времени суток? Я бы хотела узнать ее. Изучить.
Ладонь Тиамат была тонкой, пальцы длинными и бледными — а может, казались такими за счет широких рукавов. Она коснулась подбородка Амона, заставляя его приподнять голову:
— Пришлось иначе посмотреть, как ты будешь вести себя, если заперт без солнца. Подсказать, как воспользоваться твоей силой. Геката — способная ученица.
Глаза Амона расширились, когда он понял, о чем говорила Тиамат. Тем же голосом без эмоций. С тем же ровным выражением лица. Не дрогнувшим голосом.
— Я догадывалась, чем это может грозить тебе, солнечный бог. Но ты не выполнил свою часть сделки. Тебя стоило наказать. Как тебе мир без света?
Амон ударил ее своей силой. Сейчас за окном стоял день, а сквозь мутные облака даже пробивалось солнце, хотя его наличие как таковое не играло для Амона роли. Ему просто нужен был день, чтобы использовать всю мощь.
Его зрение пострадало. Но это никак не сказалось на силе бога.
Комнату заполнил жар, он будто выжигал воздух сразу из легких, прижимал к полу, заставлял ощущать себя зверьком, которого швырнули на раскаленную сковородку. И этот зной отслаивал мясо от костей, превращал кровь в сияющее пламя.
Солнце может не только греть, но и выжигать. То, что Амон делал крайне редко, но это не значило, что не мог.
Всё исчезло, и Гор понял, что сидит, вцепившись в стул. Рубашка на спине промокла от пота, он же крупными каплями стекал по вискам. Гор потер глаза, остальные, кажется, чувствовали примерно то же. Но всё это было лишь отражением той силы, которую Амон применил к Тиамат.
Сейчас он тоже казался мальчишкой. Со спокойным выражением лица и остановившимся взглядом, чьи светлые волосы слегка вились после дождя. В Тиамат же было что-то несоизмеримо более… древнее. Но сейчас именно она лежала на полу у ног Амона.
Она поднялась как будто единым плавным движением, словно ей не требовались руки, и она пренебрегала и анатомией, и законами природы. Тиамат стояла во весь рост и смотрела сверху на Амона, который выглядел юным мальчишкой.
Но всё равно у Гора не возникало сомнений, кто сейчас одержал короткую победу.
— Хочешь объявить мне войну, солнечный бог?
— Ты сама уже объявила нам войну.
— Это между мной и тобой, темное солнце. Мы в расчете. Ты хочешь продолжать и втянуть своих друзей?
В этот момент в лице Амона что-то неуловимо изменилось, а жар, еще стоящий в комнате, сменился ласкающим теплом, тягучим, приятным.
— Ты помогла Гекате, — сказал Амон. — Насколько много?
— Ты ведь не это хочешь спросить. Ты хочешь узнать, вернется ли зрение.
— Расскажи о Гекате.
Терпение никогда не относилось к числу достоинств Анубиса, Гор даже был удивлен, что брат так долго не вмешивался. Сейчас он наконец-то подскочил, разозленный, не пытающийся сдерживаться.
Сила мертвецов утянула Тиамат на кресло, усадила и припечатал бальзамическими бинтами, в которые когда-то заворачивали трупы. Анубис в нетерпении ходил вокруг кресла:
— Говори! Когда к Амону вернется зрение?
— Я могла бы сломать тебе хребет одним движением пальца.
— Ну-ну.
Тиамат говорила ровно, как и всегда, так что сложно сказать, она блефует или правда смогла бы. Она уничтожила Кроноса. Может ли так же уничтожить их всех здесь? И не трогает, потому что ей интересно? Или всё-таки не смогла бы?
Анубис явно не верил — или ему было просто плевать.
— Говори!
— Я не знаю, — ровно прозвучал голос Тиамат. — Но ничего не изменится даже если убить тело. Эта потеря зрения похожа на то, что случилось с глазом соколёнка.
Лицо Анубиса вытянулось: он лучше многих знал, что ни Осирис, ни Исида не могли помочь брату. Гор помнил, как это было больно, помнил обиду маленького мальчика, который злился на брата. И помнил, что только сильная объединенная магия родителей смогла вернуть ему глаз, пусть и немного измененный.
Тут же сбой был в чем-то более тонком.
Лицо Амона не изменило выражения, но Гор заметил, как тот побледнел. И пальцами покрепче ухватился за диван.
Анубис тоже это увидел. Оставив Тиамат, присел рядом с Амоном, как будто хотел, чтобы тот просто ощущал его рядом.
— У нее есть твоя кровь, — сказала Тиамат. — Но некоторым ритуалам надо… настояться. Чаще оборачивайся, принц мёртвых.
Анубис нахмурился, но тут наконец-то поднялся молчавший до этого Сет. Он не делал угрожающих движений, даже не выпускал свою силу, но во всей его позе, во всем облике чувствовалась угроза. Хищника не мог скрыть даже современный деловой костюм.
— Давай-ка по порядку, — протянул Сет. — Ты помогла Гекате захватить Амона и использовать его силу. Отомстила, забрав зрение. Чего хочет Геката? Зачем ей всё это?
— Она делает ключ.
— К чему?
— К мертвецам, конечно. Ключ к царствам мертвых.
— Зачем?
— Спросите у нее сами. Или попробуйте разгадать эту загадку, пока не стало слишком поздно.
— Пока она не разрушила границы этих миров?
— Она? Разрушила? Кто вам сказал такую чушь? Она не причастна к этому. Ей нужен ключ.
Анубис отвлекся на Амона, и Сет коротко переглянулся с Гором: он с трудом смог вспомнить, что это вроде бы Локи навел их на мысль, что кто-то — Геката — разрушает границы. А что, если это и правда не она? Что, если равновесие в мире дрогнуло после Кроноса? Геката всего лишь пользуется случаем и помощью Тиамат, чтобы сделать этот ключ — а может, Тиамат ей помогает куда больше.
Говорили, Геката подхватила часть силы Кроноса. Но его уничтожила Тиамат.
Она повернула голову, и ее равнодушный взгляд скользнул по Гору:
— У Подземного мира не так много времени. И у тебя, соколёнок. Хочешь, чтобы твой брат еще кого-то потерял?
— Заканчивай это, — прорычал Сет. — Ты на нашей стороне или помогаешь Гекате?