Утром я позвонила Глебу и рассказала свой сон. И услышала в трубке тяжелый вздох.
– Я же не знал. Пацаны тоже так делали… Да я ничего такого ввиду не имел, ну сел пару раз на могилу, что такого? Мы просто прикалывались. Ну, я не знал! Честно…
Мне не хотелось учить его жизни. Кто я такая, в конце концов, чтоб ему выговаривать? У меня было счастливое детство с родителями, бабушками-дедушками, тетями-дядями, мной занимались. А его покинул единственный человек, которому он был небезразличен, когда он совсем ребенком был. Его уже жизнь наказала.
–Глеб, давай так поступим, ты как портрет нарисуешь, позвони мне, и мы вместе его отвезем Тамаре Ивановне.
–Да, хорошо. Я быстро нарисую! Спасибо вам огромное, что согласились ну… помогать нам.
–Пожалуйста. Тогда жду твоего звонка.
Он перезвонил через неделю. Голос в трубке дрожал от волнения.
–Добрый день, Тамара. Я нарисовал портрет Тамары… Ивановны. Мы поедем к ней?
По-моему, он ожидал, что я откажусь. Но мне самой было интересно, что из этой затеи выйдет.
–Добрый день, Глеб. Замечательно. Конечно, поедем. Если ты свободен, то можно было бы и завтра съездить.
–Давайте завтра! А она вам больше не снилась?
–Нет.
–И мне не снилась… Тогда завтра я вас жду у входа на кладбище.
–Хорошо, до встречи.
День выдался солнечным. Глеб стоял у кладбищенских ворот в обычных джинсах и куртке, без готической раскраски. В таком виде он выглядел совсем молодым и даже симпатичным. Мы поздоровались и пошли в сторону могилы. Молодой человек прижимал к груди портрет, завернутый мешковину.
– Тамара, я хотел вам еще раз спасибо сказать… что вы согласились помогать мне… нам.
– Да не за что. Ты, главное, не огорчай больше свою учительницу. А то она расстроилась, что не сможет сама с тобой говорить.
Разговор не клеился, и мы в молчании дошли до нужной могилы. Глеб развернул портрет. На нем была изображена Тамара Ивановна. Она улыбалась и держала в руках букет белых хризантем. Портрет был хорош, от него веяло теплом и любовью. Глеб аккуратно прислонил картину к кресту рядом с фото в раме и вопросительно посмотрел на меня. А что я должна сейчас сделать? И тут откуда-то донесся женский голос:
– Молодец!
Вот так вот это значит происходит. Вот так люди становятся ясновидящими или экстрасенсами, или кем там еще…
– Я слышу слово молодец. Я думаю, это Тамара Ивановна говорит. Ей нравится портрет.
– А я ничего не слышу – Глеб пригорюнился – как жаль. Но это очень хорошо, что ей понравилось. А может она хочет еще что-нибудь мне сказать?
Я прислушалась. Тишина… Все? Сеанс связи закончен? И вдруг опять заговорил женский голос, как будто издалека.
– Учится пусть. Рисует. Через неделю жду вас, будут еще новости…
Того не легче! Мне теперь сюда каждую неделю ездить что ли?
–Она говорит, чтоб ты учился рисовать. И ждет нас тут через неделю. Будут еще новости.
Наверное, мое лицо выражало недовольство, и Глеб сразу забеспокоился.
– Вы же приедете со мной через неделю сюда? Пожалуйста. Я же сам ее не слышу. Ну, пожалуйста. Не бросайте меня… нас…
–Да не собираюсь я вас бросать. Просто… у меня же есть своя жизнь, работа. Не каждую же неделю сюда мотаться. Я не уверенна, что готова посвятить вам столько времени. Посмотрим.
С одной стороны, мне было даже стыдно. Понаобещала, а теперь сама недовольна. А с другой стороны, меня пугала перспектива жить жизнью непутевого подростка и его покойной учительницы. И,правда, посмотрим. Мы с Глебом уже подходили к воротам кладбища, когда я опять услышала женский голос.
–Мама… горит… быстрее…
Я остановилась.
–Глеб, а где сейчас твоя мама?
–Где где, на кладбище. Только на другом. Лет пять уже, допилась. Я там был только раз. А что?
–А она гореть не может?
–Да пусть хоть вся сгорит! Не было у меня матери, знать о ней ничего не хочу! Только Тамара Ивановна… Да в чем дело-то?
И тут меня как током ударило. В голове всплыла фраза «И я тебя тоже не забуду». Это моя мама сейчас горит! Господи! Я схватила мобильный и начала набирать мамулин телефон, но он предсказуемо не отвечал… Что делать?! Я выскочила из ворот кладбища, как ошпаренная и понеслась к дороге, быстро поймала машину и поехала к маме. Я даже не попрощалась с Глебом, я забыла про все. Мне хотелось как можно быстрее попасть в квартиру матери.
Через 15 минут я уже звонила в нужную дверь, из-за которой ощутимо пахло гарью, но мне никто не открывал. Тогда я стала стучать и кричать диким голосом, чтоб мама открыла. На мой крик выбежали соседи, и выяснилось, что одной из соседок мамуля на всякий случай оставила ключи от своей квартиры. Когда дверь, наконец, открыли, из прихожей на лестницу повалил черный дым. Мама спокойно спала в своей комнате, а на плите в кухне горела забытая кастрюля. Слава Богу! Мама живая… Когда мне удалось ее, наконец, растолкать, я услышала душещипательную историю про то, что «у нее кончились успокоительные таблетки, а она постоянно нервничает, когда телевизор посмотрит. В аптеку ей идти не хотелось, и она взяла пару таблеточек у одной из соседок. Соседка их очень хвалила».( Господи, ну кто так делает? ) Таблетки оказались слишком сильными для мамы и, выпив одну из них, она заснула мертвым сном, который чуть не стал мертвым в прямом смысле этого слова. Я слушала рассказ полусонной матери и думала, что могла сегодня потерять ее навсегда, если бы ни одна учительница…
Через неделю я ждала Глеба у кладбища с большим букетом хризантем. Я специально узнала у него, какие цветы любила… любит Тамара Ивановна. Глеб с интересом посмотрел на букет.
– Тамара, так что все-таки тогда случилось? Вы мне так и не рассказали. У вас что-то с мамой? Все хорошо?
– У меня могла бы случиться большая беда, если бы Тамара Ивановна меня тогда не предупредила. Знаешь, Глеб, я с радостью буду вам помогать. И ездить сюда буду хоть каждый день, если вам надо будет. Извини меня за прошлый раз. Это так хорошо, что я с вами познакомилась.
В тот день Тамара Ивановна рассказала Глебу, к какому педагогу ему надо идти учиться и еще дала ему много советов, как привести свою жизнь в порядок. Я все дословно передавала, а потом долго благодарила ее за спасение своей матери. В ответ я услышала:
– Я же сказала, что не забуду тебя. Спасибо, что нам с Глебом помогаешь. Не волнуйся, теперь все будет хорошо.
… Вот уже несколько лет я работаю «связной» между молодым художником Глебом и его покойной учительницей Тамарой Ивановной. Мне нравится эта работа. С Глебом у нас сложились очень добрые отношения. За эти годы он стал для меня родным, как младший брат. Тамара Ивановна, как и обещала, помогает мне в сложных ситуациях предупреждениями и советами. Недавно у Глеба появилась девушка, у них очень серьезные отношения, любовь. Глеб нас уже познакомил. А в ночь после этого знакомства Тамара Ивановна пришла ко мне во сне и сказала, что скоро она опять придет к нам на землю. Вот так вот. Чувствую, что скоро моя служба в качестве связной закончится.
Я вот думаю, а может попросить Тамару Ивановну сосватать меня какому-нибудь доброму покойнику, как связную с его живыми близкими людьми. А что, работа хорошая, интересная. Не хочется ее терять.
Вадим
Все когда-то кончается, кончилась и моя учеба в школе. Надо было куда-то поступать, и я решила пойти в медицинское училище. Не то, чтоб я чувствовала в себе призвание к медицине, просто лучшая подруга пошла туда учиться, а я – с ней за компанию. По большому счету, мне было все равно, какую профессию приобретать. Поступила я легко, в медицинские предметы втянулась быстро.
Отдельную пикантность моей учебе придавал тот факт, что училище стояло забор в забор с городским кладбищем. Шуток по этому поводу сложено было море («Удобно: перепрыгнул, вырыл, вскрыл» « Не сдашь зачет – переедешь за два забора»). Но и страшных историй по этому поводу курсировало не меньше. Что только не рассказывали: и что студенты там бесследно пропадали, и что проваливались в старые могилы и ломали ноги, и что не единожды были пойманы местным сторожем, и пинками и подзатыльниками выпровожены с территории. Короче, соседство добавляло красок в студенческую жизнь.
Первый курс учебы пролетел как-то незаметно. Все хвосты, экзамены и зачеты были сданы, мы были счастливы и свободны и, естественно, собрались за училищем тесной компанией отметить это грандиозное событие. Пили пиво, вино, кто-то даже шампанское принес. Смеялись, болтали. Вечер перерастал в ночь, солнце уже клонилось к закату. И тут один из наших ребят закричал:
– Смотрите! Смотрите! Бежит!
В просветах между прутьев двух заборов было хорошо видно, как какая-то тень на большой скорости метнулась по кладбищу. А сопровождавший все это треск веток не оставлял сомнений, что бежит живой человек и бежит не разбирая дороги. Мы проводили тень взглядами. Наши молодые люди сразу начали острить по поводу того, кто это бежит, куда и зачем. И тут включилась моя лучшая подруга Полина. Полька была замечательной девчонкой, но огромной паникершей. А всякую разную мистику вообще переносила с трудом и всего этого очень боялась.
–Ребят, а может пойдем отсюда? Уже стемнело…
–Куда пойдем? Зачем пойдем? Ты боишься чтоли?
–Ну да! Боюсь! Откуда вы знаете, кто там сейчас пробежал? А вдруг он вернется? А вдруг это опасно?
–Поль, да успокойся. Даже если он вернется, мы не дадим ему тебя съесть. Если только понадкусывать.
–Да идите вы со своими шуточками! Мне страшно! Я домой!
В голосе Поли послышались истерические нотки. И тут мне стал надоедать этот разговор. Да что такое? Чего тут бояться-то? Хорошо сидим, зачем компанию ломать. И я решила выступить.
–Полин, да прекрати ты! Какой-то пьяный конем проскакал по кладбищу, и теперь бояться его? Да что вообще на кладбище может быть кроме крестов да оград? Сторож? Хватит панику разводить! Что ты, как маленькая!
–Я маленькая?! Ты очень взрослая, я смотрю! Если такая бесстрашная, то, может, пойдешь, поймаешь того алкаша, который по кладбищу носится? Приведешь его сюда, и я сразу бояться перестану!
Честь была задета, тут спасовать уже было невозможно. Да я и не собиралась, во мне было достаточно алкоголя, чтоб чувствовать себя бесстрашной.
–Да, пожалуйста! Только как туда пролезть через забор?
Наши молодые люди радостно заулюлюкали
–Супергерл! Победительница пьяных коней и мертвых алкашей! Мы тебе сейчас дырку в заборе покажем, не переживай! Ну что? Идешь?
– Иду! Хватит уже кладбищенских сказок, сейчас будем всю эту мистику разоблачать.
Я смело шагнула в дырку между прутьями, уперлась в ограду ближайшей могилы и, еле устояв на ногах, схватилась за какое-то дерево. За двумя заборами были слышны подбадривающие реплики нашей веселой компании, но, несмотря на это, мне уже становилось не по себе. Хмель потихоньку выветривался. Надо было идти вперед, я не могла опозориться. За спиной прозвучал Полинкин испуганный голосок:
–Может не надо туда ходить? Если страшно…
Это реплика придала мне сил, и я почти смело шагнула вперед и пошла между могилами. Но чем дальше я продвигалась, тем страшнее становилось. Своих приятелей я уже почему-то не слышала, но слышала каждый свой шаг, каждый хруст ветки и каждый шорох травы. Я пробиралась вперед по кладбищу, освещенному только неполной луной и судорожно соображала, как долго мне тут еще гулять, чтобы вернуться назад с гордо поднятой головой.
И тут позади меня раздался голос:
–Гулям ночью?
Ноги подкосились, я схватилось рукой за ограду, чтоб не упасть. Сил обернуться и посмотреть, кто это сказал, у меня не было…
–Девушка, ну это просто невежливо. Вы хоть лицом ко мне повернитесь.
В голосе явно чувствовалась насмешка. Вряд ли у покойников есть чувство юмора. Я медленно обернулась и увидела недалеко от себя на скамейке у могилы силуэт мужчины. Он достал сигареты и закурил. В свете от зажигалки мелькнули молодые веселые глаза. Это был даже не мужчина, а скорее молодой парень. Его лицо показалось мне смутно знакомым…
–И что же вы тут делаете одна в такой поздний час? – парень громко потянул носом – и, кажется, не очень трезвая?
– На слабО взяли – честно призналась я.
–А я собирался девчонок из группы напугать. Ребята должны были их сюда заманить. Да вот что-то не идет никто. Наверное, наш с пацанами план провалился.
Вот почему мне знакомо его лицо, мы из одного училища, наверное. Только не помню, из какой он группы. В разговоре наступила заминка. Если честно, парень вызвал у меня симпатию. Остроумный, смелый. Не хотелось просто так прощаться, надо было как-то продолжить общение.
–Оригинально мы с вами познакомились….
–Еще не познакомились. Вадим.
–Очень приятно, Ирина.
–Оригинально познакомились, ничего не скажешь.
–Ну, раз наше знакомство уже состоялось, тогда, может, пойдем отсюда? Я уже все доказала своим друзьям, а ваши друзья, похоже, не придут. Если честно, мне тут страшновато.
–Даже со мной? – парень встал в полный рост. Оказалось, что он высокий и широкоплечий.
–С вами страшно меньше, но все равно страшно.
–А хотите, я вам экскурсию по кладбищу проведу? Здесь очень интересно и бояться абсолютно нечего. Вот увидите, вы это место еще полюбите.
–Экскурсию прямо сейчас? Ночью?
–Доверьтесь мне, вам понравится.
И мы пошли гулять по кладбищу. Ночь была лунная, видно было неплохо. Вадим оказался интересным собеседником, и кладбище знал хорошо. Мы бродили между могил, пока я не услышала вдалеке голоса своих приятелей.
–Ира! Ирка!! Отзовись!!! Ты где?!
Меня потеряли. Представляю, что там сейчас с Полиной творится. Я повернулась к Вадиму.
–Меня ищут.
–Да я уже понял. Ну что, тогда давай прощаться.
–Ты не хочешь с ребятами поздороваться?
–Зачем? Они мне не интересны. А вот ты интересна…
Я смутилась. Было приятно слышать такое от парня, который мне уже был очень симпатичен.
–А мы еще увидимся?
–Если хочешь. А давай тут и встретимся. Если ты не боишься, конечно.
–Опять меня на слабО берут. Не боюсь.
–Ну вот и прекрасно. Тогда жду тебя у входа на кладбище завтра в семь вечера. Подойдет?
–Да, подойдет.
Я хотела чмокнуть Вадима на прощание в щеку, но он уже отошел от меня. Я услышала только «До завтра».
И тут ко мне подбежали мои ребята.
–Ир, ты что обалдела? Ты что тут делаешь? Целый час тебя нет! Там у Польки уже истерика началась! Разве так можно? Мы тебе кричим, кричим…
Час?! Я думала, что прошло минут 15, от силы 20. Погуляли… Однако, умеет молодой человек быть интересным.
–Простите, ребята. Я тут задремала, кажется… – я делала самое невинное и спокойное лицо.
Почему-то мне совсем не хотелось рассказывать им про своего нового знакомого. Описывать, какую истерику устроила мне Полина, я не буду. Было громко. Но в итоге, меня признали победительницей, и это не могло не радовать. Знай наших! А еще я познакомилась с прекрасным парнем, и у меня с ним на завтра было назначено свидание. А еще я закончила первый курс училища, впереди были каникулы. Короче, домой той ночью я вернулась самой счастливой девушкой на свете.
В голове постоянно крутились мысли о Вадиме, он мне очень понравился, кажется, я влюбилась. Я уже мечтала о нашем будущем, о наших серьезных отношениях. И ночью мне тоже приснился Вадим. Он улыбался, вокруг было много солнца, все было хорошо. А потом картинка поменялась, я стояла у ограды кладбища, вокруг никого не было, я не понимала, зачем здесь нахожусь, что должна делать. И вдруг с другой стороны ограды появился Вадим, он был бледен и как-то оборван весь. Он пытался что-то сказать мне, но слов было не разобрать. Я подошла ближе к ограде и тогда услышала его тихий голос.
–Спаси меня, выведи меня отсюда. Я хочу домой.
–Да! Сейчас! Сейчас я тебя выведу!
Я бросилась вдоль забора искать выход с кладбища, но ограда никак не кончалась. Я бежала изо всех сил, но выхода не было видно. На этом я и проснулась. За окном ярко светило солнце, но на душе у меня было совсем не солнечно. Я все обдумывала конец своего сна, и какая-то смутная тревога сжимала сердце. Где я видела Вадима раньше? В нашем училище он не учился, в этом я уже была уверенна. Но где же я его видела?