Единственный ящик стола оказался приоткрытым, и, бросив огрызки заметок в мусорную корзину, Кириан выдвинул его и замер, наткнувшись на старую поблёкшую фотографию поверх очередных бумаг. С фотографии на него смотрел мальчик с весёлыми улыбающимися глазами и тёмными волосами, обнимавший большого плюшевого медведя. Кириан не сразу среагировал, потому как почти никогда не видел эту улыбку наяву, из-за чего лицо казалось совершенно иным. На фотографии был Коди, но лет на пять младше.
Несмотря на внешнее сходство, Кириан с трудом верил, что это один и тот же человек. Дрожащей рукой он поднял фотографию, рассмотрев её поближе, и перевернул. «Когда он ещё улыбался», — гласила надпись сзади, оставленная почерком Витара, но не поспешным, а аккуратным, как в рабочих записях.
В горле встал неприятный ком, Кириан почувствовал озноб. Перевернув фото обратно, он ещё долго смотрел на него, слыша, как за спиной продолжала что-то перебирать Аина.
Шею лизнул морозный воздух. Он не сразу сообразил обернуться, вдруг ощутив чужое присутствие за спиной. А когда обернулся, столкнулся с внимательным блестящим взглядом невысокой девчонки. Коротко вскрикнув от неожиданности, Кириан спрятал руки за спиной, сжимая фотографию, и отступил, упираясь бёдрами в ребро преградившего путь стола.
Девчонка стояла на расстоянии метра, кукольные пухлые губы изгибались в подобии улыбки, а зелёные глаза неотрывно следили за ним. Она склонила голову набок, колыхнув выпущенные у лица пряди, а две косы, истончавшиеся к кончикам, очертили фигуру в пропылившемся старомодном платье.
— Что-то случилось? — из соседнего дверного проёма показалась Аина, открыв рот, чтобы сказать что-то ещё, но замерла на пороге.
Незнакомка перевела на неё взгляд, изучив так же внимательно, как и Кириана, а потом шире растянула губы в улыбке. Кириан вздрогнул — вместо ряда белых зубов он увидел почерневшие гнилые столбики, в один миг разрушая магию невинной внешности. А девчонка тем временем подняла руку, убирая мешающуюся косу за плечо и демонстрируя такие же жуткие чёрные обломанные ногти со странной серо-синей кожей на пальцах. Аина сбоку невольно охнула и поморщилась от отвращения, чем только вызвала её тихий смешок.
— Вам двоим нельзя здесь быть, — её голос оказался гораздо приятнее на слух, чем внешность, однако звучал он холодно и неприветливо. — Вы не за тем пришли.
Аина молчала, в любой момент готовая сорваться с места — она выглядела испуганной. Кириан осмелился ответить первым.
— Здесь никто не живёт.
— Но это и не ваш дом. Сюда не приходят, чтобы побродить по пустым домам, — резко отозвалась незнакомка.
— Я здесь с вполне конкретной целью — мне нужен Торговец, — прямо сказал Кириан. Он чувствовал, что она объявилась не просто так.
Девчонка прищурилась, прожигая его насквозь взглядом, и вдруг шагнула вперёд, но не приблизилась вплотную.
— Я хочу узнать подробнее о цене за вторую жизнь. Мой брат…
Девчонка опередила его, снова хихикнув и кивнув головой. Серость её кожи на контрасте с яркими живыми, но такими пугающими глазами пробирала до мурашек и не позволяла двинуться с места. Кириан словно прирос к месту, что-то похожее происходило и с Аиной: она стояла в дверном проёме, вцепившись руками в косяк.
— Брат, значит. Вы все такие заботливые и испуганные, когда приходится платить по счетам. Неужели рассчитывал, что время никогда не придёт?
Из её слов Кириан извлёк одно: он не первый, кто решился найти обходной путь.
— Ему всего пятнадцать…
— Возраст, в котором он умер в прошлой жизни, — сказала незнакомка. — Кому-то везёт ещё меньше. И если ты решил плакаться и умолять на коленях, лучше возвращайся туда, откуда пришёл. Цена оговаривается сразу, но люди почему-то считают, что даже такая вещь, как шанс на вторую жизнь, должна доставаться бесплатно. Но раз кто-то не имеет смелости оплатить этот шанс, то пусть имеет смелость хотя бы вновь умереть.
Она говорила чётко и непоколебимо, разъясняя всё до мельчайших деталей. Кириан же уцепился за самую важную болезненную деталь — возраст, в котором он умер в прошлой жизни. Неужели так рано? Почему? Что случилось? Ответы на эти вопросы наверняка навсегда останутся погребёнными где-то в далеко в прошлом, если только Коди не придётся их вспомнить, а вряд ли там есть что-то приятное.
Девчонка была права — ничто в этом мире не даётся просто так. Но от несправедливости и безвыходности ситуации болело в груди, будто бы не хватало воздуха, а цель визита в Старый город всё равно была близка. Пусть та, кто предстал перед ними, не являлась Торговцем, но наверняка была связана с ним.
— Если Коди и умрёт, то я хотя бы попытаюсь помочь, — на выдохе произнёс Кириан.
Взгляд незнакомки изменился. Застыв в сомнении, она перестала улыбаться и теперь смотрела на него с некоторым недоверием. Её глаза поблёскивали в жёлтом свете фонариков.
— Вот как, — наконец произнесла она, чем ввергла Кириана в ещё большее непонимание, но уже в следующее мгновение обратилась к Аине: — А кто ты?
— Она со мной, — поспешно ответил Кириан.
— Спутник?
— Проводник. И поддержка, — Кириан неоднозначно взглянул на Аину, но ту сейчас вряд ли волновало то, как он её называл. — А ты?..
Больше она не улыбалась, держась серьёзнее и сдержаннее.
— Препятствие, отделяющее глупых людей от Торговца, — прозвучал ответ. — Как мост, через который не каждый осмеливается перейти, чтобы попасть сюда.
— Препятствие, значит. Так тебя можно преодолеть или нет?
И заранее знал результат: да, можно. И он это уже сделал, как только назвал имя Коди. Крепче сжал в заведённой за спину руке фотографию, о которой неустанно продолжал думать. Неважно, какими средствами, но главным было прорваться вперёд.
Губы девчонки дрогнули, приоткрылись.
— Идём за мной, — и она скрылась из поля зрения, отступив в темноту, лишь гулкие шаги в пустом коридоре напоминали о её присутствии.
Кириан сразу же двинулся следом, но Аина удержала его, заставив повернуться и посмотреть ей в глаза. За время их беседы она не проронила ни слова, но сейчас выглядела куда испуганнее, чем раньше.
— Плохая идея, — качнула она головой.
— Хорошая, — не согласился он.
— Мы даже не знаем, можно ли ей доверять, — продолжала пытаться остановить его Аина.
— Вот я и проверю, — Кириан высвободил руку. — Можешь остаться, дальше я справлюсь сам, тебе совершенно не обязательно рисковать, — и, подумав, добавил: — Спасибо.
Аина сердито переминалась с ноги на ногу.
Не дождавшись решения, Кириан решительно зашагал к выходу, поспешно сунув фотографию в карман. Сейчас было не до неё, но и оставить её здесь же попросту нельзя. Луч фонарика беспорядочно плясал по треснутым стенам, но больше Кириан не обращал никакого внимания на обстановку — на улице за окнами в снежной белой темноте что-то ярко светилось и привлекало внимание. Задержав дыхание, он толкнул дверь, морщась от укусившего морозного воздуха, и остановился, не пройдя и двух шагов.
В здании напротив горел свет, которого до этого не было. Разрушенное крыльцо теперь выглядело как новое, а двери не болтались на ослабевших петлях. Соседнее окно переливалось радугой из мигавших огоньков, освещая жутких красивых кукол, каких Кириан уже видел на кладбище. Они все смотрели вперёд мёртвыми глазами, словно маня к себе, приглашая подойти ближе. По спине пробежал холодок, заставив невольно содрогнуться и сжать руки в кулаки.
— Боже мой… — прошептала появившаяся из-за спины Аина.
Кириан безмолвно покосился на неё, на что она пожала плечами, заворожённо глядя вперёд.
— Даже не думай, что я останусь тут одна после случившегося.
Под не то осуждающими, не то насмешливыми взорами кукол, Кириан первым вошёл внутрь, оказываясь в просторном квадратном помещении. Здесь было темно — освещением служили свечи, чьи огоньки заплясали от движения воздуха. Пугающие тени на чёрных стенах покачнулись им в такт, и Кириан понял, что оказался в игрушечном подобии склепа. В большой комнате не было ничего, кроме стеллажей, сверху донизу заставленных куклами. Они были точно такими же: похожими на лица, но в разных одеждах с тщательно проработанными деталями и разными причёсками.
Он слышал, как Аина зашла следом и остановилась за спиной, ничего не говоря, но её дыхание прервалось.
Голова внезапно закружилась, в ушах послышались перебивающие друг друга перешёптывания. В этих куклах — души тех, кто безропотно ожидает своего второго шанса. За каждой из нескольких сотен пар глаз прячется кто-то, кто совсем недавно ходил по одной земле с Кирианом.
Мотнув головой, он попытался сбросить охватившее напряжение и почувствовал, как Аина вцепилась в его ладонь заледеневшими пальцами.
— Я говорила, что это плохая идея, — шепнула она ему на ухо перед тем, как в дальнем углу, прочно скрытом во тьме, шевельнулась ещё одна тень и медленно двинулась с места.
— Пешка никого не пропускает просто так, пусть в вас и нет горечи утраты, — раздался шелестящий голос. — Я не чувствую запаха смерти, но… чувствую страстное желание спасти кого-то, — тень на мгновение замерла, прежде чем шагнуть в ту область, где свет свечи выдал человеческие очертания. — Это место не для тех, кто хочет спасти ещё живых.
Пляшущие огни постепенно позволили рассмотреть худые жилистые ноги и руки, облачённые в тёмные мешковатые одежды. Чёрный балахон прятал под капюшоном лицо, но чуть закатанные рукава позволяли рассмотреть кисти с болезненно выступающими костями, на которых болтались множество плетёных браслетов, а округлый вырез демонстрировал острые ключицы и напряжённую шею. Цвет кожи в свете свечи выглядел гораздо серее, чем у той девчонки — Пешки? — вот только на лице остро очерчивались впалые скулы и глубокие пугающие синяки вокруг белёсых глаз без зрачков.
«Слепой», — пронеслось в мыслях Кириана. С такими глазами он не должен ничего видеть. Его взор был направлен куда-то вдаль, в сторону, но в то же время движения оставались уверенными.
В детстве Кириан слышал истории про Торговца и видел начертанные на стенах домов вблизи от реки картинки подобно детским рисункам. У него не оставалось сомнений в том, что именно Торговца он сейчас видит прямо перед собой.
Страх медленно прокрался к горлу, лишив способности дышать, когда Торговец, задержавшись на месте, вновь двинулся в их сторону — Аина ещё больнее сжала руку Кириана и попыталась спрятаться за его спиной. Торговец всё так же пустыми глазами смотрел в сторону с низко поднятой рукой, будто бы ощупывал пальцами воздух. Когда он приблизился к Кириану, то поднял руку выше, безошибочно очерчивая линию подбородка, носа, шеи и плеч на расстоянии пары сантиметров от них. Кириан же, не смея пошевелиться, рассматривал его мёртвые глаза без зрачков, которые вблизи отливали лёгким серо-голубым цветом.
Воздуха перестало хватать, пришлось осмелиться за плавный выдох и вдох.
Когда рука Торговца опустилась, он вдруг повернул голову и взглянул прямо в расширившиеся от неожиданности глаза Кириана, прошептав:
— Я вижу не так, как ты, но вижу гораздо больше, — и отступил, болезненно поморщившись от скользнувшего по нему лучу фонарика. — Выключи.
Не просьба — приказ.
Кириан быстро нажал на кнопку выключения и жестом попросил Аину сделать то же самое. Как только оба фонарика погасли, Торговец заметно расслабился и перестал пятиться. Из-под сползшего капюшона топорщились прозрачные светлые волосы; если бы не тёмная одежда, Кириан засомневался бы в том, а реально ли то, что он видит, не видение ли это из дыма или галлюцинация?
— Я хочу узнать о плате за вторую жизнь, — первым возобновил разговор Кириан, наблюдая, как Торговец плавно ходит из стороны в сторону, не сводя с него глаз, хотя способность к зрению до сих пор казалась нереальной. — Если ты тот, кто я думаю, то мне нужно получить ответы на свои вопросы.
— Плата стандартная, — тем же тоном сказал Торговец, видимо, посчитав ненужным доказывать, кем он являлся. — Две души. Две жизни.
Услышав то же самое, Кириан сжал руки в кулаки.
— Нельзя требовать от ребёнка такой цены!
— Не все умирали детьми в прошлой жизни. Есть и взрослые.
— Меня не волнуют остальные, — резко мотнул головой Кириан, — меня волнует только мой брат. Если он выполнит свою часть сделки, то как же ему жить потом с осознанием того, что за новую жизнь ему пришлось отнять её у кого-то? Это… бесчеловечно.
На лице Торговца не отразилось никаких эмоций.
— О человечности нужно думать тем, кто готов прийти ко мне и попросить вернуть мёртвого к жизни, даже услышав цену. Всё дело не в бесчеловечности, а в эгоизме, ведь платить придётся не тому, кто пришёл лишь попросить. Им кажется, что их совесть чиста и что день возвращения долга никогда не наступит, — он остановился, задержавшись на одном месте. — Но это не так.
— Людям просто не хватает времени, чтобы смириться, потому что они знают о соблазне — о тебе.
— Я существую, потому что люди помнят обо мне. И далеко не все хотят вернуть именно родственников — кому-то просто одиноко.
Кириан нахмурился, вспомнив о найденной фотографии. Коди не являлся ему родным братом, он никогда не имел к их семье никакого отношения. По крайней мере, мама никогда не упоминала об этом. Медленно всплыл и другой вопрос: так почему же именно Коди?
— Не может быть, чтобы для продолжения жизни пришлось кого-то убить. Должны быть варианты, — отказывался примириться Кириан.
— Вариантов нет. Таковы правила — не я их устанавливаю, они просто есть. Так должно быть.
Торговец теперь стоял прямо в центре комнаты, низко опустив голову и смотря на Кириана исподлобья. Наконец он осознал, что ещё смущало в образе Торговца и не позволяло поверить: несмотря на многочисленные свечи и пляшущие на стенах тени при движении воздуха от любого движения, сам Торговец тени не отбрасывал. Он здесь, во плоти — никакой иллюзии. Кириан чувствовал его дыхание, когда тот находился рядом, чувствовал колебания воздуха от его рук, слышал гул шагов.
Человек без тени и без привычных глаз, но вполне реальный и ясно видящий. «Сумасшествие», — решил Кириан, но не верил сам себе, ведь цель визита в Старый город была достигнута, несмотря на опасения провала.
— Мой брат Коди не должен никого убивать. Но и умереть снова он тоже не может. Я не хочу. Я не позволю этого, — процедил Кириан, хотя надежда на перемены уже казалась совсем призрачной.
Впервые за всё время разговора что-то в Торговце изменилось. Совершенно мимолётная, еле уловимая эмоция в тот момент, когда он медленно поднял голову, промелькнула на его холодном лице. Кириан назвался бы не удивлением, а растерянностью, будто он услышал что-то, чего совершенно не ожидал.
— Коди? — вдруг тихо и неуверенно переспросил он. — Того, о ком ты говоришь, зовут Коди?
— Д-да, — так же неуверенно кивнул Кириан, запоздало поняв, что назвал имя.
Несколько секунд Торговец не отвечал, а его взгляд вновь стал пустым, направленным в произвольную точку в потолке.
— Как давно стали проявляться метки?
Кириан впал в не меньший ступор, но решил поддержать внезапный поворот темы.
— Где-то около двух недель назад, точно не знаю. Он не сразу сказал.
— Он уже что-нибудь вспомнил? — Торговец закрыл глаза.
— Что-нибудь? Из прошлой жизни? Нет, вроде бы нет…
— У него осталось не так много времени на размышления. Желательно, чтобы цена была выплачена до того, как воспоминания начнут возвращаться. Если это произойдёт, то ты, скорее всего, потеряешь своего брата.
— Поэтому я пришёл сюда! — Кириан повысил голос. — Он не сможет убить, он не такой! Но и умирать вновь из-за того, что ты требуешь столь высокой цены, глупо!
— Никаких исключений, — вдруг резко перебил его Торговец и взмахнул рукой. — Ты зря пришёл.
Пламя свечей испуганно затрепетало, и в следующую секунду комната погрузилась во мрак. Аина испуганно ойкнула где-то сзади. Голова словно закружилась, а глаза ничего не различали в полной темноте. Как только пол перестал уходить из-под ног, Кириан щёлкнул фонариком, вспыхнул яркий электрический свет, но…
Торговца здесь больше не было, как и кукол. Вокруг стояли голые стены, на полу валялся мусор, но в воздухе всё ещё чувствовался запах воска свечей. Кириан растерянно оглянулся, посмотрел на Аину и почувствовал, как внутри становится пусто и тяжело.