Но и на новичка он никак не походил. А не засланный ли он внештатниками казачок, подумалось мне. То-то они мне грозили, что цель моя может призраком обернуться…
Опять накатило желание добавить этому блеклому типу бледности. И что дальше? - резонно спросил я себя. Они ведь только этого и ждут - уж не потому ли подначивали меня продолжать попытки достучаться до Татьяны? Они ведь понятия не имеют о спортивном поведении - вот и перешли к прямым провокациям.
Благоразумие мое продержалось, однако, ровно до того момента, как я услышал его вопрос о прозвищах, которыми Татьяна, как выяснилось, и здесь уже всех наделила.
Это она не забыла! Есть что-то, что она не забыла! Сумела все же хоть что-то сберечь из нашей жизни! Но это же была наша жизнь - с какой стати этот альбинос к ней присоседиться пытается!
Я вышел из невидимости без малейшего на то усилия. Прямо перед ними. Но дальше не пошел - всех усилий как раз на это и хватило. Руки-ноги контролировать - взгляд, судя по его реакции, нет.
Вот честно скажу - удивила меня его реакция. Татьяна ожидаемо перепугалась, после первого-то раза! - но он чего замер, как кролик перед удавом? Надеюсь, что именно так эта картина со стороны и выглядела. Но ведь никак не вписывалась в уже созданный мной образ!
Был бы он внештатником - я бы скорее язвительное торжество увидел, если не на лице, то в глазах его. Был бы он преподавателем - я бы уже давно на сдержанно возмущенные вопросы отвечал о том, что это я себе позволяю на территории храма знаний.
Неужели он все же - вновь принятый ангел? Почему тогда он не сияет от восторга и не раздувается от гордости, а наоборот - старается с окружающей средой слиться, как мы на земле, чтобы нас на заметили? Почему он хочет, чтобы его здесь не замечали?
А если он к нам случайно попал? Или еще лучше - незаслуженно? А то я не знаю, как хранители своих подопечных нахваливают.
И случались ошибки - Макс ведь рассказывал, что именно им эти ошибки и приходится исправлять. С помощью распылителя. Так я с дорогой душой обращу внимание ответственных лиц на необходимость устранения досадного промаха.
Когда я, постучав, снова заглянул в кабинет Стаса, он расплылся в широчайшей улыбке и развел руки, словно готовясь обнять меня.
- Заходи, заходи, не стесняйся! - он торопливо встал из-за стола. - Я тут на минутку присел, сейчас место освобожу, располагайся поудобнее, а я тут на диванчике пристроюсь.
- Ты чего? - занервничал на этот раз я, непроизвольно косясь на стеллаж с битой.
- Да ты же себе резиденцию уже здесь устроил, - уже без всякой улыбки проговорил он, упершись кулаками в стол, а взглядом в меня. - У тебя же дела важнее, чем у всего моего отряда. Так чего на этот раз изволите?
- Интересное дело! - возмутился я. - Откуда у меня эти дела взялись? Из той аварии? А кто мне ее устроил?
Он начал медленно выпрямляться.
- Стас, извини, - опомнился я. - Знаю, что ты не по своей воле мне ее устроил. Знаю, что пытался ее предотвратить. Но она случилась. И мне действительно нужна твоя помощь, больше просить мне некого. Я думаю, в последний раз прошу.
- Говори, - буркнул он, снова усаживаясь за стол.
- Мне нужно, чтобы ты кое-что на землю передал, - сказал я нерешительно. Табличку бы он, что ли, на двери вешал: когда к нему можно обращаться, а когда он не в настроении.
- С кем-то из ребят передам, - отрывисто бросил он, снова углубившись в лежащий перед ним документ. - Типа инструкции для Марины.
- Нет, нужно, чтобы ты лично, - решил я, что отступать некуда. - И не Марине, а Максу. Тоже лично.
Он аккуратно отодвинул в сторону документ, сложил руки перед собой на столе и поднял на меня взгляд. Задумчивый. Чего мне стоило все-таки не отступить, поймет только тот, на кого - хоть бы однажды в вечности - смотрел вот так задумчиво глава отряда ангелов-карателей.
- Слушай, а может тебя лучше внештатникам сдать? - прищурился он, склонив голову к плечу. - Честное слово, мне нравится эта мысль! Сразу минус две головные боли. Они тебя посадят, а ты их к целителям в полном составе отправишь. Я тебе даже передачи носить буду, если уж ты меня в посыльные определил.
- Стас, это образ, - тихо сказал я. - По телефону я не могу его передать. И Марина - человек, она его не воспримет. Нужно Максу напрямую.
- Какой еще образ? - мгновенно подобрался он. - Это что за образ тебе нужно темным передавать?
Я рассказал ему о странном соученике Татьяны и понял, что с этого и нужно было начинать. В конце концов, грехи человеческие входят в сферу его непосредственных должностных обязанностей. В этой сфере он и с темными то конкурирует, то сотрудничает.
- Хм, - вновь расплылся он в довольной улыбке, - так ты думаешь, что это твои собратья накосячили?
- Не знаю, - честно признался я, - но он явно что-то скрывает. Может, он у темных в разработке был, потом у них сорвалось, а его хранитель это не внес в доклад. Пусть Макс у своих проверит.
- Я со своей стороны тоже проверю. - Он мечтательно прикрыл глаза. - Это ж как мы внештатников умоем - за потерю бдительности… Твоим, правда, тоже достанется, - хохотнул он.
- А мы здесь причем? - удивился я.
- Я про хранителей, - ответил он, покачав головой.
Я только рукой махнул. Не восстанавливалось у меня как-то чувство корпоративного единства. Наоборот - попадись мне сейчас тот хранитель, чьими трудами неправедными этот блеклый умник возле Татьяны появился, я бы ему лично выговор организовал. С занесением в личное дело. Или просто в лицо.
- Ладно, транслируй. - Стас уставился мне прямо в глаза, сосредотачиваясь. - Быстро передать не обещаю.
- Когда сможешь, - быстро согласился я, и передал ему все запечатленные в памяти образы странного Татьяниного спутника: во весь рост, крупным планом, анфас, профиль, до моего появления и после.
В ожидании результатов расследования я, разумеется, все также ежедневно наведывался к Татьяне. Да, на этот раз к Татьяне - она тоже каждый день в лес гулять выходила. Одна. И после занятий больше нигде не задерживалась. У меня сложилось впечатление, что альбиноса я еще основательнее напугал. Что одновременно и обрадовало меня, и еще больше насторожило.
К ней я не приближался. Но решил попробовать тот ключик, о котором подумал, читая ее дневник. Развернуться мне особо было негде: ни реки под рукой, чтобы напомнить ей тот день, когда я заболел, ни замерзшего озера, на котором я ее когда-то на коньках кататься учил, ни даже лужи какой-нибудь, чтобы морское сражение изобразить - как то, которое мы однажды с ней и Олегом устроили.
Больше всего мне не хватало кухни, конечно. Вот это она бы точно вспомнила! Я даже подумал было поймать какую-нибудь живность в дальнем лесу и приготовить ее на костре, но как этот костер развести? Солнца у нас нет, а ветку о ветку я однажды все время ее занятий тер - хоть бы дымок появился!
Оставалось надеяться только на себя.
Я пару раз вскарабкался на эти гигантские деревья до первых веток, как во время нашей первой прогулки в парке - она даже голову не подняла.
Я спустился на землю и там уже и стойку сделал, и «крокодила» пару раз, как во время нашей первой поездки к реке с друзьями - она недоуменно покосилась на меня и пошла дальше.
Я бегал вокруг нее с телефоном, делая снимок за снимком, как в тот день перед ее днем рождения, когда мне удалось создать самый лучший ее портрет - она только морщилась от вспышки и отводила глаза.
Выходя из невидимости, я обнаружил, что меня по-прежнему снабжают новой одеждой - и начал исчезать и материализоваться прямо перед ней то в моем обычном затрапезном виде в самом начале нашего знакомства, то в одежде, которую мы с ней вместе выбирали. Однажды мне даже удалось заказать себе что-то вроде моего стального свадебного костюма - она, по-моему, даже разницы не заметила.
Но все же она больше от меня не шарахалась и каждый день возвращалась в лес - и с каждым днем мои надежды крепли. И однажды я решил, что она уже готова для более радикального напоминания.
Татьяна всегда чуть не подпрыгивала, когда я неожиданно рядом появлялся. Вздрогнула она и в тот день. И чуть не упала, споткнувшись, как обычно. И я попытался ее подхватить - мое прикосновение она не может не вспомнить…
Поймать ее я не успел, но она не рухнула - рухнули все мои надежды.Оказалось, что ей сообщили, кто я и что я потерял ее - в смысле, своего человека. И внушили, что я задался целью и эту жизнь ей испортить. И она поверила.
Я слушал ее возмущенный лепет и пытался вдохнуть - воздуха не было. Это я раньше, когда она меня не узнала, думал, что они нанесли мне тяжелейший удар. Нет, этот удар они нанесли мне сейчас - ее руками.
Я признал свое поражение. Я понял, что никакими своими усилиями не смогу пробудить ее память. Я понял, что для этого мне нужна помощь. Я понял, что мне нужен Игорь.
Глава 5. Тыл
Я много раз жалел, что попал на земле под надзор моего великомудрого наставника. Как он бесил меня своим покровительством и своими поучениями! Я никогда не стремился к его роли печально знаменитого возмутителя спокойствия. Я всего лишь хотел тихо и спокойно выполнить свою функцию на земле, а о дальнейших проблемах думать, когда для них время придет. И у меня это получалось - и с людьми уживаться в их неведении, и с темными в конечном счете мирно сосуществовать, и даже с наблюдателями конфронтацию преодолеть удалось.
Пока он не вмешивался. Вокруг него - с его ненормальным самомнением - всегда ураганы со смерчами кружили. И он постоянно пытался учить меня, как с ними бороться, хотя я элементарно обходил их в своей жизни. И когда он исчез, я даже подумал, что это он специально вывалил на меня напоследок ворох своих неоконченных дел - для моего профессионального, так сказать, роста.
Когда мне в тот день позвонила Марина и слишком даже для нее резко спросила, могу ли я к Анатолию телепортироваться - прямо сейчас! - я сразу почуял неладное. Что-то с Дарой! - молнией пронеслось в голове. Они с Игорем рано утром уехали в горы, на лыжах кататься, а ночью метель поднялась. В ответ на мои сбивчивые вопросы Марина отрезала: «Не по телефону!» и бросила трубку.
Я сказал Гале, что Максу срочно машина понадобилась - нужно ему ключи вынести - и прыгнул к Анатолию прямо с лестничной площадки, едва дверь за собой закрыв.
Картина, представшая моему взору, одновременно и успокоила меня, и еще больше напугала. С Дарой все было в порядке - они с Игорем в углу гостиной сидели, никуда почему-то не уехав. В другом устроился Стас - в мрачном молчании, и то и дело потирая лоб рукой, словно пот с него стряхивая. Между ними - тигрицей в тесной клетке - металась Марина, а вот хозяев нигде видно не было. Ну, Анатолий, понятно, на кухне, а Татьяна где?
- Анатолий с Татьяной в аварию попали, - отрывисто сообщила мне Марина, словно услышав мои размышления.
Я молчал, пытаясь переварить услышанное.
- В смертельную, - добавила Марина, метнув уничтожающий взгляд в сторону Стаса.
Первой моей мыслью было: «Как он мог это допустить?». Мой великомудрый, великоопытный, великознающий наставник, который всегда хвастался, что ему не нужно уберегать Татьяну от опасностей, поскольку он их всегда предотвращает.
Когда выяснились обстоятельства этой аварии, которые мне опять-таки поведала Марина под аккомпанемент невнятного бурчания Стаса, я снова подумал: «Как он мог это допустить?». Мой все тот же вездесущий наставник, который умудрился проворонить настоящий заговор против своего Игоря и моей Дары! Более того, оказалось, что Татьяна была в курсе этого заговора - Татьяна, чьи мысли были для него как на ладони, о чем он мне многократно и громогласно заявлял.
- Что делать будем? - вдруг спросила Марина.
Я даже оглянулся - но нет, она действительно меня спросила. Меня, что, исполняющим его обязанности назначили?
Я снова оглянулся. По сторонам. Увидев раздувающиеся ноздри Марины и немыслимую прежде подавленность Стаса, только вообразив, к сожалению, что сейчас творится в головах Игоря и Дары, представив себе реакцию людей на эту новость, я понял - эта ноша мне не по плечу.
Но меня, по-видимому, никто не собирался спрашивать - они все выжидательно смотрели на меня. Опять мелькнула та же мысль - как он мог уйти, оставив такой клубок проблем и не оставив никаких инструкций по их решению?
- Ну? - нетерпеливо притопнула ногой Марина.
- А где Киса? - спросил я, чтобы выиграть время. - И Макс?
- Они здесь при чем? - притопнула Марина второй ногой.
- Марина, давай договоримся, - тихо и размеренно произнес я, лихорадочно составляя в голове алгоритм наших действий, - если ты меня о чем-то спрашиваешь, то будешь выслушивать.
К моему огромному удивлению, она молча кивнула.
- Киса на кухне, - ответила, наконец, она. - А Макс еще не знает.
- Позвони ему, пожалуйста, чтобы немедленно приехал, - попросил ее я.
- Зачем? - снова спросила она, но уже спокойно.
- Нам сейчас все будут нужны, - объяснил я. - И дай Бог, чтобы мы справились.
- Тоша, я не знаю, - глянула Марина в сторону окна, - сможет ли он такси в такую погоду вызвать…
- Я могу за ним наряд вызвать, - подал голос Стас. - Одной ногой к нам в отряд, второй - сюда.
- Давай, - обрадовался я.
Стас замер, закрыв глаза и явно связываясь со своими подчиненными. Марина ушла на кухню за Кисой. Я подошел к Игорю с Дарой.
То, что я увидел в их глазах, одним словом описать невозможно: боль, обида, крушение иллюзий, бунт, готовность драться… У него за родителей, у нее - за него.
- Все будет хорошо, - только и нашелся, что сказать, я.
Игорь отчаянно замотал головой, закрыв глаза, Дара ткнулась лицом ему в плечо, обхватив его руками.
- Все будет хорошо, - повторил я с нажимом. - Посмотри на меня. - Он глянул на меня исподлобья. - Для твоего отца никогда не было ничего невозможного. И хранителя лучшего, чем он, я лично не знаю. Мать твою он в обиду не даст. Наша задача - ему помочь. Но только всем вместе. Договорились?
Они переглянулись, опять общаясь на своем, никому больше не доступном, уровне, и кивнули - сначала друг другу, потом мне.
Я тоже ответил им кивком и взялся за телефон.
- Галь, я тут задержусь немного, - старательно деловито начал я. - Машину занесло - жуть, Макс сам не откопает, потом прогреть ее надо, завести, с места подтолкнуть…
Конец моей фразы сопровождался правдоподобным пыхтением - в комнату ввалились Макс и два карателя, заломивших ему руки за спину и с трудом удерживающих его в таком положении.
- Ладно, я пошел, а то он мне машину больше закапывает, чем откапывает, - быстро закончил я, и отключил телефон.
- Я же сказал - нежно! - грозно рявкнул Стас.
- Так он сопротивляться начал! - буркнул один из карателей, отпуская Макса. Второго тот отшвырнул сам.
- Ладно, ребята, спасибо - свободны, - отпустил их Стас и скорчил извиняющуюся гримасу Максу.
- Я очень хотел бы знать… - начал тот, уставившись на Стаса тяжелым взглядом, но тут из-за его спины в комнату вошли Марина с Кисой.
Макс нахмурился, обвел комнату молниеносным взглядом, задержал его на бледном лице Дары…
- Что случилось? - спросил он, переводя снова потяжелевший взгляд на меня.
- Анатолий с Татьяной … у нас. - У меня просто язык не повернулся сказать «погибли». И про аварию, для Дары подготовленную, ему лучше узнать попозже. Когда Стас уйдет.
- С Татьяной? - явно не поверил своим ушам Макс.
- Несчастный случай… Долго объяснять, - ответил я, физически ощущая на себе пристальный взгляд Игоря.
Макс присвистнул и, выдернув стул из-под стола, опустился на него.
- Поможешь? - прямо спросил я его.
- Чем? - одновременно отозвались Макс, Стас и Марина - разным тоном.
Я счел это сигналом к началу военного совета.
- Хорошо, раз мы уже все здесь, - ответил я им всем, - давайте подумаем, чем. Стас, какие у них шансы?
- Не знаю, - с досадой ответил он. - Анатолия сразу же внештатники забрали, а Татьяну - в общий приемник.