- Какие еще разговоры? - еще тише спросил Стас.
- Да не со мной! - успокоил я его. - С Татьяной. О тотальном контроле и управляемости - причем везде. Похоже, даже у нас.
- Интересное дело, - задумчиво протянул Стас.
- Я думаю, его специально к Татьяне приставили, - высказал я еще одно предположение.
- После полной чистки памяти? - усомнился он. - Как-то это слишком сложно. Нет, здесь что-то другое…
- А можно его земную историю как-то узнать? - вдруг пришла мне в голову мысль.
- У наблюдателей? - изумился Стас.
- А почему нет? - настаивал я. - У Тошиных. Они ведь и тогда помогли, когда с нашим инцидент приключился, - Стас хмыкнул, - и сейчас сами на контакт пошли.
- Я должен подумать, - решительно заявил мне Стас. - Что-то напрягают меня эти совпадения. Ваша авария…
- Не наша, а ваша, - не удержался я.
- … с мелкими связана, - проигнорировал меня Стас. - И тут же мелкий аксакал выскакивает. И меры безопасности вдруг до абсурда доходить начинают… - Он снова помолчал, и вдруг рявкнул: - Вот откуда ты на мою голову взялся?
- Я здесь при чем? - возмутился я.
- Почему вокруг тебя вечно турбулентность возникает? - продолжал кипятиться он. - Где бы ты только не появился! Вокруг тебя все же рушиться начинает! Ладно бы только на земле…
- Вокруг тебя все рушиться только начинает, - тоже завелся я, - а у меня все уже разрушилось, и не моими стараниями.
- Ладно, давай восстанавливать, - мгновенно остыл он. - За аксакалом понаблюдай, раз ты уже на месте, но издали. Главное - место для опусов найди. Все, - отключился он, даже не попрощавшись.
Мимолетно глянув в сторону круглого здания, я бросился в сторону дальнего леса. Непосредственная угроза Татьяниному разуму ликвидирована, теперь главное - его в сознание привести.
Прочесывая дальний лес, я обнаружил, что по мере удаления от нашего обучающего центра и приближения, по всей видимости, к такому же центру темных, этот лес становился все более похожим на человеческий. Очень мне обидно стало - пока я не заметил, что и укромных мест там намного больше. Но как их отметить?
Выручила меня, естественно, любимая стихия. Ручей в лесу оказался только один, и ближе к темным он был полноводнее, но все с тем же каменистым дном. Увидев в одном месте поваленное дерево, заросшее с обеих сторон травой, за которой, однако, вполне можно было под ствол небольшой предмет спрятать, я соорудил возле него небольшое языческое капище из камней, нервно посмеиваясь над иронией ситуации.
Позвонив Стасу и объяснив, как найти это место, я устроился неподалеку в ожидании. Ожидание затянулось. Я уже раздраженно поглядывал на часы, решая, то ли здесь оставаться, пока воспоминания не принесут, то ли возвращаться, чтобы с Татьяной на занятия идти. Мало ли что ей этот «исполин» в весе комара еще наговорит. С другой стороны, говорят они обычно после занятий - подожду, пожалуй, еще немного, заодно и очередной цирк с представлением ангелами людей пропущу.
Это ожидание ничуть не добавило мне симпатий к темным. Лучшую часть леса себе оттяпали, сами на доставку материалов напросились, доставка эта им максимально упрощена - и я уверен, что они сейчас специально время тянут, чтобы все их значимость прочувствовали. Я замахнулся ногой, чтобы пнуть что-нибудь - по ней дрожь прошла. А, это опять телефон!
- Забирай, - коротко скомандовал Стас.
И отключился, не дав мне и слова сказать о саботаже темных.
Я с сомнением подошел к поваленному дереву. По-моему, вокруг него ничего не поменялось. Я все же пошарил под стволом рукой … и тут же наткнулся на небольшой чемоданчик. В котором обнаружилась увесистая пачка листов бумаги с напечатанным на них текстом. Ладно, отдадим им должное, этим темным. Разумеется, передачу подпольной литературы лучше в невидимости совершать!
Я успел почти к самому началу Татьяниных занятий, устроился в аудитории позади нее и углубился в чтение. И больше уже ничего не видел и не слышал.
Чем дальше я читал, тем торжественнее становилась моя очередная клятва никогда, никогда больше не идти на поводу у Марины. После прочтения ее части я понял, почему она выдавила из меня отказ от редактирования. А также почему Тоша решил … смягчить … впечатление.
Но главное - я же просил в центр всех воспоминаний Игоря поставить! Как ни странно, только люди и прислушались. Им Марина мою просьбу как посылку передала - целиком, себе даже крохотной ее части не оставив? Ей обязательно нужно было человечество выпятить, в лице Татьяны, в каждом втором абзаце пиная ногами ангельское сообщество, в лице меня?
От Тоши я тоже такого нытья не ожидал. Казалось, должен был научиться под моим началом проницательности и трезвой оценке ситуации. Нет, я, конечно, знал, что Дарина именно на нем свой убийственный шарм начала оттачивать, но с какой стати каждый ее чих оправдывать мнимыми ошибками окружающих?
Кто-нибудь из них задумался, каково было Татьяне ежедневно находиться в обществе этого злобного монстра-наблюдателя, видеть его разрушительное воздействие на Игоря и быть совершенно не в состоянии что-либо сделать? Из всех моих соавторов один только Тоша с этим племенем напрямую сталкивался, так и ему вполне вменяемые экземпляры достались.
Я понял, что тоже одной частью на ограничусь. И даже двумя. Не дам я ни Татьяне, ни Игорю, ни всем остальным, если до этого дело дойдет, увидеть столь искаженный ее образ.
Кроме того, уже из первой части этих воспоминаний я узнал, сколько событий происходило в жизни Игоря за нашими с Татьяной спинами. Так вот пусть и он узнает, что в это время с нами, с Татьяной происходило. А также о том, что она его собой закрыла - не будет часть Стаса, со всеми заговорами, последней.
На следующий день я ушел с занятия на полчаса раньше и направился прямо в комнату Татьяны. Откуда и набрал Тошу.
- Когда допишете? - без всякого вступления спросил я.
- Еще пару дней, - торопливо ответил он. - Анабель уже свой текст прислала, Макс тоже закончил, Стас дописывает. Передаст, наберем - и сразу тебе.
- Я свои тоже передам, - также немногословно добавил я. - Через Макса.
- Почему через Макса? - спросил Тоша, и я понял, что Стас еще не ввел его в курс наших новшеств.
- Так быстрее будет, - уклончиво ответил я.
- А может, ты свои рукописными оставишь? - предложил он. - Так еще быстрее будет.
- Да нет уж, - усмехнулся я. - Это еще и для Игоря пишется - пусть он все и читает. И предупреждаю тебя: Марина сказала, что без редактирования, так чтобы никакого не было.
- А тебе уже можно звонить? - совсем робко поинтересовался Тоша. - Игорь совсем извелся.
Я попытался вспомнить, сколько дней длится мое наблюдение, и сбился со счета.
- Я ему сам позвоню, - пообещал я. - Сегодня.
Звонок я все же отложил. Во-первых, Татьяна с минуты на минуту должна была вернуться, а во-вторых, сейчас было намного важнее как можно скорее закончить воспоминания.
Я успел вернуться в аудиторию как раз, когда все уже начали расходиться. Убедившись, что бледная немочь снова игнорирует Татьяну и дождавшись, пока аудитория опустеет, я прошелся по всем столам Татьяниных соучеников, переполовинив запасы бумаги на них. И совесть меня не мучила. Если я у главы отряда карателей бумагу для своей первой части стащил… В конце концов, в родных пенатах я полное право на снабжение имею.
В пустой аудитории, без назойливого жужжания моего горе-коллеги и бурной активности его студентов, я еле успевал записывать нахлынувшие воспоминания. И настрой подходящий был - даже косвенное общение с Мариной всегда будило во мне боевой дух. И неловкость от того, что об Игоре забыл, помогла - многое я специально для него написал. В частности, как Татьяна всегда и от всех защищала его. Вплоть до самого конца. А потом вспомнилось, как били по ней приступы его дурного настроения…
Вот так и не сдержал я данное ему через Тошу слово - закончил писать на следующий день, уже когда новая лекция началась. И сразу же ушел, через комнату разгильдяя, которая прямо на дальний лес выходила, чтобы как можно быстрее все тексты на землю переправить. И найдя под поваленным деревом чемоданчик и сложив туда свои записи и Татьянин дневник, который всегда при мне был, позвонил Тоше и попросил его передать Максу, чтобы их побыстрее забрали. И пошел назад к Татьяне, набирая на ходу номер Игоря.
Вот сейчас, прямо на живом примере, я объясню ему, как приоритеты расставлять.
- У вас все в порядке? - заорал телефон после второго гудка.
- Ты чего орешь? - отозвался мой не до конца израсходованный боевой дух.
- А ты чего не звонишь? - ничуть не сбавил он тон.
- А ты почему не в институте? - перешел я в наступление, чтобы не отвечать.
- Так жду же! - опять не отступил он. - Твоего звонка. Ты же обещал! В институте Дара скажет, что я заболел, - чуть помолчав, добавил он уже спокойнее.
- А ты заболел? - тут же встревожился я.
- Да нет, - отмахнулся он от меня. - Что у вас случилось?
- Игорь, извини, - вспомнил я о родительском долге подавать хороший пример. - Я знаю, что обещал. Последние части дописать нужно было.
- А ты их уже передал? - оживился он.
- Да, - ответил я. - Сегодня, надеюсь, у вас будут. А что?
- Я Тоше обещал помочь с набором, - объяснил он, и, снова помолчав, добавил: - Но я и сам их прочитать хочу.
- Почему? - насторожился я. Когда это из мгновенного исполнения моих желаний что-то хорошее выходило?
- Я никогда не мог понять, - задумчиво ответил он, - как вы друг с другом уживаетесь…
- Да вот как-то уживались, - усмехнулся я. - Там, небось, все сейчас от меня отдыхают.
- Из того, что они написали, - продолжил Игорь, - я бы тоже так подумал. Но я вижу, как им всем тебя не хватает. Нам вас не хватает, - тут же поправился он, и вдруг спросил: - А ты тоже … отдыхаешь?
- Я отдыхаю? - мгновенно взвился я. Чтобы не расчувствоваться.
- Я имею в виду, от всех, - уточнил он. - Включая меня.
- Значит так, - вернулся я к проверенному твердому тону. - Слушай меня внимательно. Я здесь возвращаю этих всех твоей матери. Включая и в первую очередь тебя…
- Не знаю, - перебил он меня, - может, так лучше, что она все забыла.
- Понятно, - вздохнул я от досады. - Чью часть прочитал?
- Макса, - неохотно признался Игорь. - И Анабель. И Тошины. Да всех! - вдруг почти выкрикнул он.
- И что? - спросил я. - Решил соответствовать написанному?
- Да при чем здесь… - прошипел он.
- Мои почитаешь, - не дал я ему закончить. - Кстати, дифирамбов там себе не жди.
- Что-то мне уже перехотелось читать, - буркнул Игорь.
- А там больше о твоей матери написано, - заметил я. - Ты это читай. А то вообразил, понимаешь, себя центром вселенной…
- Так я же в тебя пошел, - снова буркнул он.
- Чего? - рявкнул я.
- Пошутил, - быстро ответил он, и не удержался - прыснул.
- Пользуешься, да? - грозно поинтересовался я. - Моментом, да? Когда я до твоего уха дотянуться не могу, да?
- Нет, в ухе уже звенит, - открыто рассмеялся Игорь, и вдруг добавил: - Вот почему у нас по телефону получается разговаривать?
- А ты ложь по телефону не слышишь, - тоже пошутил я.
- А ты врешь? - резко спросил он.
- Нет, - успокоил я его. - Но ты этого не знаешь. И не препарируешь каждое мое слово, теряя их смысл. Ложь тоже разная бывает… - Я решил рискнуть. - Твоя мать, например, всех обманула, чтобы сюда попасть. Вопрос - ради чего?
- Что? - У него даже голос зазвенел.
- Почитаешь, - коротко ответил я.
- А она точно вспомнит? - тихо спросил Игорь.
- Естественно, - уверил я скорее себя, чем его, и вдруг замер. - Подожди…
Разговаривая с Игорем, я незаметно для себя добрался до круглого здания. И тут же увидел силуэт Татьяны между стволов деревьев. Это, что, к ней память возвращается? И именно с тех моментов, когда она на земле норовила из-под моего контроля ускользнуть? Я же впервые за столько дней совсем ненадолго отлучился! В полной уверенности, что усидчивость ее в комнате удержит.
- Что случилось? - встревоженно булькнул телефон.
Глянув на него, я вдруг вспомнил еще одно обещание, данное Игорю раньше. Вот и реабилитируюсь.
- Я тебе ее сейчас покажу, - негромко произнес я.
Телефон забулькал, как хороший соус на пороге готовности.
- Ни звука! - еще тише предупредил я, направляясь в сторону Татьяны.
Понаблюдав некоторое время за ее передвижениями, я выбрал ближайшее подготовленное дерево на ее траектории и пристроил в его коре телефон. Подумав, я все же для гарантии отключил звук. Может, Игорь и в меня пошел, но до моей выдержки ему еще далеко.
Мы вместе наблюдали за приближающейся Татьяной. Когда она прошла, я глянул на телефон, на экране которого Игорь отчаянно размахивал руками. Я понял - и мы еще раз вместе наблюдали за Татьяной с другого места. И еще раз. И еще много раз.
А потом у меня телефон разрядился. Я подключил его к аккумулятору и, дождавшись возможности вызова, позвонил Игорю, сказав, что с такими сеансами у меня никаких зарядок не хватит.
- Какая она красивая! - только и ответил мне Игорь.
- Все, иди и помогай набирать, - скомандовал я ему, и, спохватившись, добавил: - Только институт не пропускай!
- Один день болеть неприлично! - расхохотался он, и отключился, пока я воздух в легкие набирал.
Следующие несколько дней показались мне бесконечными. Сидя на лекциях позади Татьяны, я в прямом смысле каждую минуту считал: во время ежедневных прогулок по лесу, к которым она вернулась - каждый пройденный метр. Игорю я больше не звонил, чтобы не отвлекать его. Он набрал меня сам. К счастью, когда мы в лесу были.
- Готово, - выдохнул он. - Передали Максу.
На радостях я устроил ему еще один показ его матери, бродящей по дорожкам с тем выражением светлой задумчивости на лице, от которого у меня всегда дыхание перехватывало. Показ, однако, оказался недолгим - перебегая к следующему дереву, я вдруг увидел на экране вызов от Стаса.
- Стас. Все. До связи, - сказал я Игорю, и переключился.
- Можешь забирать, - как всегда коротко бросил Стас, и я еще никогда в жизни не был так рад его немногословию.
Если бы в родных пенатах проводили соревнования по бегу, в тот день я бы точно установил рекорд. Мчась назад, однако, я решил установить еще один - в терпении. Очень не хотелось остаться единственным посвященным не во все детали нашей коллективной истории - особенно, в части Стаса. И отдышаться не мешало.
Пробегая глазами страницу за страницей, я делал мысленные зарубки в памяти. С Тошей - благородно повысить его до звания ответственного за контакты с наблюдателями. С Максом - подробно обсудить отдельные термины, которыми он моего сына наградил. С Анабель - скрупулезно составить список знакомств, которыми Игорь с Дариной во Франции обзавелись. Со Стасом - настойчиво выяснить, кто конкретно отдал ему приказ на разработку нашей аварии. С Мариной - вежливо поинтересоваться, как могла она, знающая Татьяну чуть ли не с детства, не понять, что та задумала…
Свою, последнюю главу я перечитывать не стал. У меня и так перед мысленным взором стояли огромные глаза Татьяны за секунду до того, как она руль вывернула. Ее глаза, полные отчаянной решимости, просьбы о прощении, как я сейчас понял, прощания на всякий случай - и надежды. Надежды на меня.
Эта картина и дала мне силы провести разговор с Татьяной в спокойном и выдержанном тоне. Она всегда на меня надеялась - и у нее всегда были для этого все основания. Я сыграю любую роль, лишь бы снова рядом с ней оказаться. Вон видео-оператором уже за ней по лесу бегал, усмехнулся я.
Она согласилась прочитать наши воспоминания. Вежливо и отстраненно, но согласилась. Чуть оживившись при моем упоминании людей, но и только. Я вглядывался в ее лицо в поисках хоть мельчайшего следа более личного интереса - она держалась по-ангельски приветливо, но невозмутимо. И я вдруг понял, что согласен даже на такое обезличенное общение. Если она все же не вспомнит.
Теперь оставалось только ждать.
К сожалению, все те же безликие они так не думали. Наверно, мой переход в видимость для разговора с Татьяной был все же зафиксирован.
На следующий день в голове у меня раздался уже почти забытый и оттого еще более отвратительно жизнерадостный голос оператора мысленной связи.