Мы же только-только снова доверять друг другу начали!
Я выскочил наружу, дико оглядываясь по сторонам и лихорадочно размышляя. И тут же увидел ее, идущую с той стороны, в которую она никогда, ни разу не ходила. С той стороны, где обитал этот гениальный мизантроп в прошлом. И на лице у нее было выражение крайней сосредоточенности. Что она уже опять натворила?
Через пять минут я понял, что.
Нет, я не понял - у меня это в голове не укладывалось.
Сначала я подумал, что она меня разыгрывает, чтобы избежать легких, но совершенно справедливых упреков с моей стороны.
Потом меня затопила обида - это она специально без меня овладела более сложным умением распознавать ангелов в невидимости, чтобы показать мне, какой я бездарный учитель.
Потом она не оставила мне ни малейшего сомнения в том, что ощущает меня в инвертированном состоянии.
Быть такого не может!
Нет, может - она вовсе не играла, когда я к ней приближался: она действительно начинала задыхаться, лицо у нее краснело и на лбу капли пота выступали.
Вот тогда-то на меня и обрушилось осознание всего масштаба произошедшей катастрофы.
Больше никогда я не смогу приблизиться к ней незаметно.
Больше никогда не смогу я понаблюдать, чем она занимается в мое якобы отсутствие.
Больше никогда не смогу я удостовериться, что она держит любое данное мне обещание и не держит от меня никаких секретов.
Она и так добрую половину моих мыслей улавливает, а теперь я вообще стал для нее открытой книгой. Как Игорь был для меня - каким же удобным казалось мне тогда это обстоятельство.
Пока он не научился ставить блок.
Стоп. А вот это спасение. Нет, не очень. Если она не захочет блок ставить, я об этом узнаю только после того, как она меня учует. Нужно мне учиться. Как объяснить Игорю необходимость ставить блок против его матери?
Не пойдет. Впрочем, его Дарина научила, а ее Макс. Типичные навыки темных. Этот шутник хотел, по-моему, продолжить знакомство? Как его вызвать? Макс. Опять темного об одолжении просить? Нет уж, пусть лучше его Стас просит, официально.
Судорожно размышляя, я уже вытащил телефон, как вдруг заметил краем глаза какое-то движение. Вскинув рывком голову, я увидел, что Татьяна исчезла.
Такого ужаса я не испытывал даже тогда, когда она меня не узнала. Тогда она стояла передо мной, и я ее просто кожей чувствовал - где-то в глубине похорошевшей оболочки. А сейчас, если она каким-то чудом научилась инвертироваться… Это что - я к ней подкрасться больше не могу, а она ко мне в любой момент? У меня мороз по коже пошел.
Минуточку, в прямом смысле пошел! Как свежим морозным воздухом повеяло. Я медленно встал и пошел на источник прохлады. Слава Всевышнему, она только в невидимость перешла! Только! Ничего себе, смена подрастает. Татьяна, забудь об инвертировании! Пожалуйста. Пока я не научусь через него проникать. Еще не хватало, чтобы она меня в прямом смысле холодом обдавала, когда мы поругаемся. Правда, не исключено, что я теперь этот холод элементарно растопить смогу…
Мне срочно нужен специалист по инвертированию. Хоть бы такие у Стаса были, а не только у темных!
Вручив Татьяне историю Тени, чтобы занять ее, я вышел во двор и позвонил Стасу. Не выпуская Татьяну из поля зрения.
Орать он начал с первой же секунды, и так, что у меня телефон в руках подпрыгивал - еле звук уменьшил.
- Вы там все вообще берега потеряли? - разрывался телефон. - Графоманы хреновы! Мне с чемоданом ребят к вам отправлять?
- Ты сам, по-моему, страничкой не ограничился, - огрызнулся я.
- Я одной частью ограничился! - еще больше взбеленился он. - Как договаривались. А вы же не можете! А ты вообще тройную норму должен дать! Какого лешего ты везде свои пять копеек повставлял?
- Стас, ну доставил же как-то, - произнес я примирительно, - чего пыхтеть?
- Нет, не доставил, - отрезал он. - Не все. Только пять экземпляров. И то у парня моего глаза были круглые, как блюдца - решил, что с такими отчетами Маринино направление приоритетным стало, в ущерб остальным. Пришлось его до конца дня в увольнительную на землю отпустить - может, напьется и забудет.
- А остальные экземпляры? - не понял я.
- Тебе на обычном месте оставят, - безапелляционно заявил он. - Как хочешь, так и проноси.
- А ты не боишься, - ехидно поинтересовался я, - что твой ценный кадр на досмотре задержат?
- А ценный кадр на то и ценный, - в тон мне ответил он, - чтобы не попадаться.
- Хорошо, - легко согласился я, и решил в полной мере воспользоваться тем, что он до меня дотянуться не сможет. - Только мы с тобой еще не обсудили, что ценному кадру будет, если он в твою разведку пойдет.
- А ну-ка еще раз, - произнес Стас тем ласковым тоном, от которого меня раньше в дрожь бросало. Сейчас мне для этого нужно было что-то посерьезнее. - Ты со мной торговаться, что ли, решил?
- И в мыслях не было! - как ни в чем не бывало ответил я. - Я тебе вообще звоню, чтобы доложить, что ты случайно получил более ценный кадр, чем рассчитывал.
Нужно отдать Стасу должное - серьезность ситуации он определял с пол-звука.
- Говори, - только и бросил он.
Я рассказал ему о приобретенном умении Татьяны. Никакого потрясения в его голосе я не услышал - он только дважды переспросил меня, уверен ли я в этом. Я сказал ему, что лично у меня никаких сомнений нет, но мне нужен специалист, который, во-первых, объяснит, как Татьяна это сделала, во-вторых, научит меня тому же и, в третьих, скажет, как это умение блокировать. Желательно с моей стороны.
- А таких нет! - почему-то радостно сообщил мне Стас.
- Ты уверен? - упавшим голосом спросил я.
- Темные над этой проблемой бьются с тех пор, как мы инвертироваться научились, - ответил он.
- Так может уже нашли? - ухватился я за вспыхнувшую надежду.
- Тогда бы мой отряд уже расформировали, - тут же погасил он ее. - За ненадобностью. А так - пока как-то же отлавливаем их. Они, кстати, инвертацией с нами поделились в обмен на одного своего асса.
- Так чего ты радуешься? - разозлился я.
- А повод для переговоров появился, - почти промурлыкал он. - Мы это первыми сделали. Нужно подумать, что с них содрать за возможность изучить наш опыт и создать методику. И, разумеется, у нас к ней тоже доступ будет.
Я опять порадовался, что по телефону с ним говорю - на этот раз за него. Меня в рейд - еще ладно, но Татьяну - в подопытные кролики?
- Значит, так, - отчеканил я, - не мы сделали, а Татьяна. Не наш опыт, а ее. И изучать ее никто не будет. Она просто расскажет, что ощущает. В моем присутствии. И нам расскажут, почему и как это оказалось возможным.
- Боюсь, твоим присутствием не ограничится, - возразил мне Стас. - С их стороны не один, небось, энтузиаст набежит, и мы их уравновесить должны. Сказал же, переговоры провести нужно.
- Переговаривайся, с кем хочешь, - твердо заявил ему я, - но Татьяна встретится с кем бы то ни было только после того, как с ними встречусь я.
- Вот это мне нравится, - неожиданно заявил Стас. - Ты только этот пыл не растеряй, когда к аналитикам пойдешь.
- Не растеряю, - заверил я его, - потому что к ним я пойду только после того, как с Татьяной ситуация прояснится, чтобы я ее спокойно оставить смог. Так что переговаривайся побыстрее.
- Ну, вообще страх потерял! - восхищенно бросил Стас. - Завтра наберу.
Отключившись, я еще некоторое время постоял во дворе, пересчитывая своих работодателей. Кто бы Стасу язык выдернул?
В личных хранителях Татьяны я сам себя оставил. Аналитикам меня мой руководитель продал. Стас меня к себе в шпионы записал без моего особого согласия. А теперь я еще и на темных работаю? Может, завтра в тайнике еще пачка документов от администраторов обнаружится - для срочной обработки? Нет! Последнюю фразу вычеркнуть!
Вернувшись к Татьяне, я потащил ее спать. Чтобы еще чего-нибудь не наболтать.
Проснулся я от зудящего мне в бок телефона. Слава Всевышнему, на виброзвонок поставил! Стас. Глянув на часы, я со злостью подумал, что если у него рабочий день 24 часа длится, то у меня теперь сутки на четыре части делятся - по числу мест работы. И кто ему сказал, что его часть первая?
В общем, сбросил я его, чтобы он Татьяну не разбудил. И только потом сообразил, что впервые в жизни и в полном сознании проигнорировал вызов руководителя службы внешней охраны. Той самой, которая бдит закон и порядок под сенью мощных крыльев.
Стас, по-видимому, тоже не поверил в такую наглость - телефон опять завибрировал. И мощнее, как мне показалось. Поморщившись, я начал осторожно сгребать себя с кровати. До конца вечности общаться с ним по телефону у меня не получится - рано или поздно придется встретиться, а память у него феноменальная. Особенно в части нарушения закона и порядка.
Эта мысль придала мне и ускорение, и бодрость в голосе, когда я снял трубку во дворе.
- Ты где? - резко спросил Стас, не здороваясь.
- В смысле? - растерялся я. - У Татьяны. Где мне еще быть?
- Фу ты! - облегченно выдохнул он. - А я уж было подумал… А чего не отвечал тогда? - снова рявкнул он.
- А ты на часы смотрел? - не захотел я больше оправдываться.
- Какие часы? - озадаченно спросил он.
Мне все больше нравился новый стиль нашего общения. Тех, кто с ним почтительно обходится, он сразу за горло берет - чтобы трепет поплотнее почувствовать. А сопротивляться начинаешь - сразу восхищение в голосе.
- Которые время показывают, - язвительно заметил я. - Чего звонить в такую рань?
- А кому вчера нужно было переговоры побыстрее провести? - не менее ядовито поинтересовался он, и добавил командным тоном: - Короче, у тебя полчаса на сборы - встреча у тайника.
- С тобой? - У меня нехорошо заныла шея.
- С темными, - успокоил он меня. - Главное - обсудите, где с Татьяной встретитесь и как ее туда доставить, чтобы не засекли. Наблюдение-то с вас еще не снято.
- Я могу ее в невидимость перевести, - небрежно бросил я.
- Это еще как? - снова удивился он.
- А мы с Татьяной оба очень талантливые, - скромно заметил я. - Какая разница как? Главное, что могу.
- Темным об этом ни слова, - мгновенно отреагировал Стас, и, подумав, добавил: - Нет, это не выход. Не увидят, так учуют. Не знаю, может, прямо у нее в помещении встретиться… Темные тоже обещали подумать. Одним словом, рвался поучаствовать - действуй. По исполнении доложишь. И без всяких «Какая разница как».
- Хорошо, - неохотно согласился я, осознав еще целый ряд преград для столь необходимой нам встречи.
Вернувшись в комнату, я написал Татьяне записку, в которой прямо и недвусмысленно, чтобы она никакой лазейки не нашла, попросил ее ни одной ногой даже во двор не ступать. Оставив записку на самом видном месте на столе, чтобы она не смогла сделать вид, что не заметила ее, я отправился к тайнику.
По дороге я ломал себе голову не так над тем, как доставить Татьяну на подпольное собрание, как над тем, что потом делать.
Переходить в невидимость Татьяна и без меня уже научилась, но Стас был прав: в одной только невидимости от внештатников она не спрячется.
И я в невидимости не смогу рядом с ней находиться, чтобы защитить ее от них - иначе ее тут же тепловой удар хватит.
Но самое главное - не исключено, что по той же причине всем присутствующим на встрече придется сразу в видимость переходить. А в этом случае мы все можем с равным успехом дружно подпрыгивать, размахивать руками и звать внештатников в полный голос.
Возможно, Татьяна их и учует, но не факт, что на достаточном расстоянии. Кроме того, нам придется по очереди скрываться под полной маскировкой и, возможно, не один раз - чтобы проверить, у всех ли Татьяна может инвертацию преодолеть. Что, скорее всего, притупит ее чувствительность в отношении постороннего присутствия.
Получается заколдованный круг: либо перед внештатниками засвечиваться, либо Татьяну опасности подвергать.
Идея Стаса о проведении этой встречи у Татьяны в комнате понравилась мне еще меньше. Куча инвертированных ангелов в этом маленьком замкнутом пространстве? Татьяна заживо сварится. Куча ангелов в видимости в этом маленьком замкнутом пространстве? Смотри пункт о дружных прыжках и размахивали руками.
Я очень надеялся, что у темных идеи получше появились. Они же темные, в конце концов, им коварство по штату положено!
Добравшись до тайника, я особо остро почувствовал необходимость широкого распространения умения Татьяны среди узкого круга доверенных лиц.
Возле тайника никого не было. По-моему. Хотя теперь меня уже грызли сомнения. А, да, они же еще новые экземпляры воспоминаний должны были принести…
Не успел я приоткрыть крышку чемоданчика и засунуть туда руку, сразу наткнувшись на толстенную стопку листов бумаги, как прямо перед моим носом в ствол дерева воткнулся небольшой флажок. Вот хотел бы я посмотреть, кто бы на моем месте не дернулся! Но рука, уже захватив часть добычи, разжиматься отказалась, снова застряв в этом проклятом капкане. В результате, вместо того чтобы одним плавным движением перевернуться и легко отскочить в сторону, я грузно шмякнулся на землю. Снова клацнув зубами и содрогнувшись от непредвиденного контакта с небесной твердью.
- Чего ты такой нервный? - расслышал я сквозь легкий шум в ушах знакомый жизнерадостный голос.
- Ты курьер, что ли? - как можно пренебрежительнее спросил я, по частям вытаскивая из чемоданчика увесистые плоды нашего коллективного труда.
- Что-то вроде, - рассмеялся приставучий темный.
- Ну, так и иди отсюда, - велел ему я. - Доставил - свободен.
- А поговорить? - совершенно, судя по голосу, искренне удивился он.
- О чем? - чуть не застонал я, пытаясь приподняться.
- Как о чем? - спросил он. - Договорились же с вашими встретиться здесь. Я так и знал, что с вашей стороны ты будешь.
Я вдруг заметил, что флажок, все еще торчащий из ствола дерева, белый. Таким на поле боя размахивают, когда противники победить друг друга не могут и решают как-то договариваться.
- Так ты курьер или кто? - недоверчиво спросил я.
- А я и курьер, и кто, - всеобъемлюще ответил он на мой вопрос. - Вы же нам такую репутацию создали, что штат у нас совсем крохотный, вот и приходится каждому за троих трудиться.
- А если серьезно? - Меня уже начало раздражать это словоблудие. - Ты кто?
- Я - гений, - ответил он без какой-либо тени смешливости в голосе.
У меня вдруг возникло твердое убеждение, что непредвиденный контакт с небесной твердью оказался куда разрушительнее, чем я думал.
- В смысле? - осторожно спросил я, лихорадочно вспоминая симптомы сотрясения мозга.
- Да я уже устал убеждать их всех, - впервые на моей памяти разгорячился он, - что сворачивание сущности в точку не означает ее исчезновения, а значит, может быть идентифицировано. И вот видишь, - торжествующе добавил он, - я был прав!
Точно сотрясение мозга случилось - ни слова не понял. Это он об инвертации, что ли? Ну, если он из тех, которые, по словам Стаса, бьются над его преодолением, тогда понятно, почему они еще ничего не добились. Хотел бы я решать свои проблемы, шатаясь по лесу. Еще и пакости от скуки подстраивая ничего не подозревающим первым встречным.
Минуточку…
- А как ты узнал, что я здесь? - напряженно спросил я, поднимаясь и неслышно отступая в сторону.
- Так ты же траву раздвинул напротив тайника, - удивленно ответил он в ту сторону, где меня уже не было.
- А вчера? - решил я развеять все сомнения.
- А вчера ты сам себя выдал! - хихикнул он. - Тюленей здесь не водится, а так сопеть и плескаться только ты мог - с твоей страстью к воде.
- Откуда..? - Я уже вообще не знал, что думать.
- Да ты сам об этом писал, - снова удивился он.
Нет, это уже все границы переходит! Даже темные. Выведать исподтишка чью-то легкую слабость - это на них похоже. Воспользоваться ею - тоже в их стиле. Но еще и насмехаться потом в лицо?
- Тебе кто дал право читать чужую историю? - старательно скопировал я самый тихий и самый угрожающий тон Стаса.
- Никто, - как ни в чем не бывало ответил он. - Спрашивать же не у кого было. Но я тебе скажу, история занимательнейшая. Масса вопросов возникает в отношении мироустройства. Я ее сейчас очень настойчиво всем нашим рекомендую.