— Я хотела связаться с тобой, больше всего на свете, но мне не разрешали. Страшно представить, сколько ещё я могла бы пробыть у них, но… месяц назад мне сказали, что отпустят… если я помогу им добраться до Сопротивления.
Кайло передёргивает.
— Они всё подстроили так, будто я вернулась вот только что. Заставили меня пойти в участок и во всеуслышание сказать, что вот она я, только из портала… — Она горько усмехается и снова опускает голову. — Люк усердно делал вид, что видит меня впервые за десять лет. Я сломала ему запястье, как только мы остались наедине, и… он смолчал об этом, потому что если бы я начала говорить, то… В общем мне приказали связаться с тобой, как будто я сама этого не хотела! Но тебя не было… нигде… и я уже потеряла надежду когда-нибудь встретиться с тобой… Поэтому федералы подключили СМИ и… дальше ты сам знаешь.
У Кайло нет слов. Бен, как ни странно, тоже притих.
— Мне в обувь вставили маячок, и я должна была правдами и неправдами очутиться в одном помещении с Лэндо Калриссианом, чтобы… он скрывается от властей, и агентам было нужно знать наверняка о его местонахождении, чтобы повязать всех боссов разом. Сделать я это должна была с твоей помощью, но я не знала… не знала, как сказать, и не хотела тебя втягивать в это… Как оказалось, они сами нашли меня. Только заперли на вшивом складе, а до Лэндо мне было как пешком до Китая. Теперь я даже… они…
Она запинается и трёт глаза ладошками. Кайло делает большой глоток этого дерьма, которое у кого-то зовётся шампанским, и ставит бутылку на пол.
— Я не хотела… не хотела врать тебе, клянусь. Кому угодно, только не тебе… но они сказали… сказали, что уже давно следят за тобой и твоими… друзьями… Сказали, что знают о твоих делах с Сопротивлением… поэтому если я не подчинюсь, то тебя… тебя…
Она всхлипывает и этот звук разрывает Кайло сердце в клочья.
— Они сказали, что казнят тебя за все преступления, которые ты совершил.
Он прячет лицо в ладонях, и какое-то время они сидят в оглушающей тишине, нарушаемой только гулкими стуками сердец.
Кайло в полном раздрае, он не знает, как сложить два и два, он так устал, что даже мыслительный процесс доставляет почти что физическую боль.
Встав на ноги, он стаскивает с себя кобуру, бросает ту в кресло не вытащив ствол, после чего проходит в ванную, скидывает с себя шмотки, пропахшие порохом и смертью, и ступает под обжигающие струи воды.
Ему нужно смыть с себя этот день, только и всего.
Вдох-выдох, повтори.
Он не понимает, в какой момент начинает сбивать костяшки о скользкий кафель, и лишь заметив розовые разводы, стекающие по плитке, останавливается.
Нет, он останавливается не поэтому…
Кайло чувствует обжигающий поцелуй, который Рей оставляет на его спине, и чувствует её руки, обнимающие его за талию.
— Кайло…
Он оборачивается, заключая её в объятия, и долго не спускает взгляда с её искусанных до крови губ.
— Ты пообещал…
Он обнимает её ещё крепче.
— Ты пообещал никогда меня не оставлять.
— Тшшш. Не оставлю. Никогда.
Она берёт его за руку и нежно целует стёсанные до крови костяшки.
На косой полке, вкрученной в стену, стоят несколько крохотных бутылочек. Кайло берёт ту, на этикетке которой написано шампунь. Заставив Рей шагнуть под воду, он намыливает ей волосы, а сполоснув, берёт другую бутылку, и, выдавив резко пахнущей жидкости на ладонь, проходится по плечам, груди, животу. Он смывает с неё все следы сегодняшней бойни, и только когда не остаётся ни пятнышка крови, становится ближе. Она цепляется за его плечи, когда Кайло скользит ей между ног, и выдыхает так жарко, что у него самого подкашиваются ноги.
— Кааайло.
Он не помнит, как они ополаскиваются — и делают ли это вообще; не помнит, как они вытираются, выходят из ванной, оказываются на кровати. Просто в один момент под шумящим потоком обжигающей воды он смотрит ей в глаза, а в следующий — впивается в неё голодным поцелуем, вдавливая в прохладные простыни.
Да, да, да — стучит в голове — наконец-то.
Он целует её по контуру челюсти, впивается в шею, облизывает, прикусывает и всасывает кожу на плечах, ключицах, груди. Она вжимается в него, заставляя задыхаться от желания, и Кайло шлёт к хуям все сомнения и осторожность.
Он обжигается, коснувшись её между ног. Растерев влагу по входу, сначала вводит палец, заставляя её выгнуться навстречу, потом второй. Ни в одной его фантазии она не была такой громкой, и это заставляет его трястись от нетерпения. Хватает нескольких минут, чтобы она вытянулась под ним с его же именем на губах.
Он никогда прежде не был первым у девушки, но откуда-то знает, что лучше не тянуть, поэтому, вытащив пальцы, он входит в неё сразу и до упора.
Она громко вскрикивает, вспарывая глубоко внутри него что-то, чему Кайло не знает названия, и сжимает его плечи с такой силой, что от вспышки боли у него белеет в глазах.
В ней так тесно, так жарко, что он едва не теряет сознания от полноты этих ощущений. Кайло хочет тут же перевернуть её на живот, вздёрнуть на колени и вытрахать из неё всю душу, но вместо этого сдерживается, сдерживается из последних сил, сцеловывая с губ стоны боли, а с глаз солёные капли.
— Тише, тише, маленькая.
— Кайло, – хнычет она и ёрзает под ним, пытаясь хоть немного привыкнуть. — Кайло, пожалуйста.
Он выходит, толкаясь обратно медленно, почти мучительно, не переставая целовать искусанные губы. Кайло сойдёт с ума, точно рехнётся… как же долго он этого ждал.
Он двигается слишком медленно. Рену самому едва ли верится в то, что в нём есть столько терпения и силы воли, но… когда Рей начинает сладко постанывать и пытается встречать толчки, Кайло не сдерживается и закидывает её правую ногу себе на плечо.
Он начинает двигаться рваными рывками. Сжав зубы, он прижимается к её взмокшему лбу своим, и, опустив руку между их телами, касается клитора, каждым движением пальцев вырывая из неё стоны — один громче другого.
Кровать под ними жёсткая, деревянная, и Кайло приходится схватиться за неудобную спинку свободной рукой, чтобы не раздавить её. Рей держится за него руками и ногами, притягивая к себе ближе, и в какой-то момент Кайло сдаётся: отпускает спинку, вжимая её в кровать, и просовывает руку под поясницу, дёргая на себя, тем самым меняя угол, под которым оказывается в ней ещё глубже.
Он целует бьющуюся жилку на шее, втягивая нежную кожу в рот и оставляя один за другим цепочку из розовых засосов. Ритмично двигая бёдрами, он вбивается в неё с головокружительной силой, и, не останавливаясь, продолжает касаться пальцами жаркого центра. Уже через несколько мгновений она снова кончает с таким криком, от которого у Кайло закладывает уши. Боже, да, да, да. Он слепо следует за ней, вытащив как раз вовремя, чтобы излиться на серые жёсткие простыни.
Кайло задыхается, но только сейчас абсолютно не сомневается в реальности происходящего.
Он скатывается вбок, не выпуская Рей из объятий, и целует её лоб, щёки, нос, подбородок.
Она прижимается к нему крепче, и, довольно выдохнув, тихо говорит.
— Я так давно этого ждала.
Ты даже не представляешь.
Засыпая, Кайло не думает ни о чём, и всю ночь, в кои-то веки, не видит кошмаров.
========== Часть седьмая ==========
— Мистер Рен, вам предъявлены обвинения в особо тяжких преступлениях, – начинает седовласый офицер. Он уже представился, но Кайло откровенно до пизды имя легавого и его звание. Мужчина недовольно хмурится, листая испещрённые мелким почерком бумаги, словно до сих пор не успел ознакомиться с их содержанием.
— Среди которых причинение тяжкого вреда здоровью, а также, — он поправляет очки на носу и перелистывает страницу. — А также убийства, совершенные группой лиц по предварительному сговору.
Кайло молчит. Его руки намертво прикованы к железному столу, а от жёсткого стула, на котором он сидит уже хрен знает сколько, ужасно затекла задница, но Рен едва ли обращает на это внимание, ведь он почти на грани.
Он раз за разом мысленно напоминает себе о том, что Рей в безопасности, что с ней всё в порядке, и всё равно не может перестать паниковать. В голове звенит — пожалуйста, не оставляй меня — а в глотке чувствуется мерзкий привкус желчи.
Он обещал, обещал ей, но всё полетело коту под хвост.
В допросной, помимо сидящего напротив офицера и самого Кайло, ещё три человека — двое мужчин и женщина; все они в форме сотрудников полиции, и все трое не спускают с него пристальных взглядов, будто Рен в любой момент может подскочить со стула и начать шмалять по ним. Из пальца что ли? Кайло опускает голову, припоминая, что ствол у него отобрали при задержании, хотя воспоминания об этом словно закрасили густой тёмной краской.
Ведущий допрос полицейский — мужчине, должно быть, немного за пятьдесят, и в этой работе он явно не новичок, — очень собран и настроен решительно. Кайло сверлит его взглядом, не говоря при этом ни слова. Мужчина кривит губы, откашливается и продолжает.
— Вам разложить по пунктам каждое обвинение или вы чистосердечно сознаетесь во всём, упрощая жизнь себе и мне?
Кайло фыркает.
Копа ведёт: кадык дёргается, руки, держащие папку с бумагами, сжимаются в кулаки, и он едва не подрывается со стула — железные ножки скребут по полу, отчего по ушам проходится неприятный скрежет.
Щёки офицера наливаются кровью от едва сдерживаемой злости, но он прочищает горло и снова опускается на стул.
— Давайте начнём с самого начала.
Он перечисляет все детали преступления, постоянно уточняя, не ошибается ли он, но Кайло молчит, не позволяя ни единому мускулу на лице дёрнуться в ответ на бесконечную череду вопросов.
В голове стучит; из воспоминаний в голове полная каша. По башке ему наваляли, что ли? Кайло не помнит. Он трясёт головой, но от резкого движения виски пронзает острой болью, от которой на глаза наворачиваются слёзы, и на какое-то мгновение Кайло теряется, не понимая, что из происходящего реально, а что всего лишь разыгравшееся воображение.
Его разрывает на части при мысли о том, что Рей где-то там одна, одна, совсем одна. Кайло не уверен в том, что в ближайшее время он окажется на свободе, поэтому без конца напоминает себе о том, что Рей в безопасности. Она цела, точно цела, с ней должно быть всё в порядке, ведь он помнит, отлично помнит, как приказал Дереку увезти её, спрятать и ни на шаг не отходить до тех пор, пока Кайло не вернётся за ней. И даже сейчас он продолжает видеть её широко распахнутые глаза и взгляд, полный ужаса и неверия.
Рей, Рей, Рей.
Кайло представляет её яркую улыбку, вздёрнутый конопатый носик, и щёки с милейшими ямочками, отчего внутри тут же разливается тепло, которое подпитывает яростное желание немедленно оказаться рядом с ней, ведь находиться вдали сродни физической боли.
Как она вырывалась, как кричала на него, обещая самолично прирезать, если Кайло не позволит ей остаться. Сколько ярости в ней было, сколько огня. Боже, он представить себе не мог, что сможет полюбить её ещё сильнее, но… Кайло закрывает глаза и мысленно возвращается на несколько часов назад, вспоминая о том, как Рей поставила Дерека на колени. Такая маленькая, хрупкая с виду, она в два счета положила двухметрового амбала на лопатки, и бросилась к Рену на шею, едва не свалив его с ног. В последний момент он успел подхватить её, позволив ей обвить ногами свою талию.
— Кайло, не смей этого делать, даже не вздумай, я никуда не поеду! Я тебя не оставлю!
Больше всего на свете он хотел бы исполнить каждое её желание, но разве мог он подвергнуть её такой опасности? Не нужно было уступать ей, не нужно было брать с собой, Кайло уже миллион раз об этом пожалел, но разве он мог повернуть время вспять?
Малыха, ты же согласилась слушаться меня.
Ему пришлось вырубить её, засунуть в машину, и уже после этого помочь подняться Дереку, у которого от удара по виску тонкой змейкой струилась кровь. Машина тронулась с места за несколько секунд перед тем, как звенящую тишину ночи заполнили оглушительные выстрелы.
Кайло снова напоминает себе, что ей ничто не грозит, и всё же… всё же ему так сильно хочется увидеть её, прикоснуться, вдохнуть родной запах, что от этого желания внутренности словно колючей проволокой скручивает.
В тесной комнатушке нет окон, поэтому Кайло не знает наверняка, сколько времени он здесь находится. Сознание плывёт. Он думает о том, что вся заварушка должна была закончиться тихо-мирно: федералы должны были приехать, арестовать Лэндо и свалить в закат. Но всё пошло по пизде. Весь план, который они так тщательно составляли, продумывая каждую деталь, полетел в тартарары, потому что ебучий старикан оказался умнее и хитрее всех их вместе взятых.
***
— Мне страшно.
Рей перекатывается на живот, и прячет лицо у Кайло на груди. Признание словно причиняет ей физический дискомфорт; Рей вся съёживается, и на мгновение Кайло чудится, будто он слышит тихий всхлип. Слова оседают на коже колючей изморозью, отчего от макушки до самых пяток скользит неприятный озноб.
Кайло осторожно выдыхает, едва осознав, что на несколько секунд задержал дыхание, и проводит ладонью по голой спине Рей, прослеживая выпирающие косточки позвонков.
— Ничего не бойся.
— Я ничего и не боюсь, — крепче прижимаясь к нему, недовольно бурчит она. — Но…
Рей приподнимается на локте, придвигается ближе и зарывается носом в его шею.
— Мне страшно потерять тебя, — шепчет она, словно говорить о подобном громче — значит накаркать беду.
Кайло улыбается. Немного сдвинувшись в сторону, ложится на бок и легонько дёргает её за прядку волос.
— Я никуда не денусь.
Теперь Кайло может видеть её лицо, и от него не ускользает то, как Рей кривит губы и морщит нос, отчего становится похожа на себя прежнюю, ту беззаботную девочку, которой была в детстве.
— Ты постоянно это повторяешь.
Он снова тянется к ней; гладит по щеке, чуть ниже, по шее и разукрашенному веснушками плечу. Рисует на нежной коже смазанные узоры и видит, как под его касанием она вся покрывается мурашками.
— Верь мне.
Рей тянется к нему, и на секунду закрывает глаза, откровенно наслаждаясь прикосновениями. Кайло придвигается ближе, касаясь её носа своим.
— Кайло… — Шёпотом выдыхает Рей ему в губы. — Если с тобой что-то случится…
Он не даёт ей договорить. Приподняв двумя пальцами подбородок целует глубоко и настойчиво, заставляя забыть о всех тревогах и проблемах, которые гложут её на протяжении непозволительно долгого времени.
Рен уже сбился со счета, но ему кажется, что за последние сутки каждый их разговор заканчивается подобным образом.
Она слишком много переживает.
И ему самому, наверное, следует включить мозг: обдумать, как следует, всё, о чём рассказала Рей; решить, что делать дальше, составить план дальнейших действий, в конце концов. Но пока что Кайло откровенно до пизды любая возня, происходящая за дверью этого номера, ровно до тех пор, пока та не решит проникнуть за картонные стены его крошечного рая.
Рей снова под ним, и Кайло думать ни о чём другом не может. В голове ни одной здравой мысли, но он железно уверен в том, что до тех пор, пока Рей с ним — она в безопасности, и в эту самую секунду для него этой уверенности вполне достаточно.
Кайло доводит её до края не спеша, нарочно двигаясь до головокружения медленно, и Рей, наконец-то, начинает забывать обо всём. Подаваясь ему навстречу, она целует каждый миллиметр голой кожи, до которой может дотянуться, и он теряет голову, чувствуя обжигающие прикосновения её губ и языка. Кайло так глубоко в ней, что не может понять, где заканчивается он сам, и начинается она. Рен уже не помнит, в какой момент перестал бояться сломать её, но этого страха больше нет, и он обнимает её, сжимает со всей силы, желая поглотить её, забраться под кожу, стать с ней единым целым. Она нужна ему, нужна, как воздух, и Рей… кажется, чувствует тоже самое.
У него звенит в ушах, перед глазами пляшут разноцветные пятна, во рту чувствуется металлический привкус — Кайло требуется секунда на то, чтобы пройтись языком по нижней губе и ощутить след от укуса.