Снейп скривился, но промолчал и, картинно развернувшись, буквально вылетел из кабинета директора. Видел он уже этого Олливандера на фотографиях в “Пророке”. И потом, на книгах в руках его студенток. Такая же бездарность и раздутая знаменитость, как Локхарт. Они даже внешне чем-то похожи: светлые волнистые волосы, яркие белозубые улыбки уверенных в себе людей и эдакая небрежная франтоватость. Вот о чем в своих книгах может писать человек от силы двадцати пяти лет от роду? О результатах серьезных фундаментальных исследований? Не смешите! Даже его работы, работы признанного мастера, пока в основном были в виде патентов на отдельные зелья и нескольких статей. Зато под каждой из них ему не было стыдно подписаться! А вот такой писака, как этот павлин, лет через десять от стыда сгорит за свои ранние публикации, если поумнеет хоть немного к тому времени, что маловероятно.
Когда карета остановилась, я быстро сошел вниз, встал возле нее, помогая спуститься девушкам и только потом оглянулся на замок в неожиданно нахлынувшем приступе сентиментальности. Ну, здравствуй, старый друг! Скучал?
- Вечер добрый, – раздался недовольный голос за моей спиной. – Мистер Олливандер, наша новая знаменитость? Прошу следовать за мной.
Я еще только оборачивался, а Снейп, буквально выплюнув эти слова, уже спешно удалялся по направлению к замку. Да уж: дом, милый дом!
- Итак, как вы видите, главный вход, – не оглядываясь, сказал Снейп, похоже, нимало не заботясь о том, следует ли за ним его подопечный.
- Прошу прощения, но, может, вы тоже представитесь? – обаятельно улыбнулся я, но Снейпа перекосило. Может, у него аллергия на улыбки? Я не уверен: в прошлой жизни никогда не экспериментировал с этим выражением при своем профессоре зелий, но, судя по его реакции, стоило.
- Северус Снейп, декан Слизерина и преподаватель зелий, – сухо ответил он, после паузы.
- Очень приятно, – откровенно покривив душой, кивнул в ответ я. – А мы сейчас…
- Идем в главный зал, – невежливо перебил меня Снейп. – Вы приехали слишком поздно для обзорных экскурсий и еще потратили наше время, строя из себя джентльмена перед каретами. Так что в лучшем случае мы не опоздаем к началу приветственной речи директора.
Повисла натянутая пауза, во время которой я мысленно вдоволь наязвился, ибо позволить себе такую вольность вслух не хотел: это бы пошло в минус моему предполагаемому образу. Хотя, уже сейчас чувствую, что рядом со Снейпом он будет трещать по швам.
До главного зала мы дошли в полном молчании, одинаково недовольные компанией друг друга и, так же молча, сели на единственные свободные места, соседние, к нашему обоюдному неудовольствию. Снейп демонстративно хмыкнул и отвернулся, а ко мне обратился Флитвик, сидевший по соседству:
- Адриан? Добро пожаловать в нашу дружную команду!
Со стороны Снейпа донесся еще один издевательский хмык, но Флитвика это не обескуражило.
- Можете обращаться ко мне Филиус, мы обычно всегда используем имена при общении между коллегами.
- Спасибо, Филиус, мне очень приятно, – я с удовольствием пожал протянутую руку и улыбнулся уже совершенно искренне. – Честно говоря, я даже не предполагал, что буду преподавать в этом году, поэтому приглашение мистера Дамблдора несколько выбило меня из колеи.
- Просто Альбус, если не возражаете, – послышался сзади голос, в котором слышалась добрая насмешка. – И я рад, что столь талантливый и, наверняка, занятой молодой маг смог присоединиться к нам в этом году. Северус уже вам все показал?
- Мистер Олливандер не торопился, – опередила мой ответ язвительная реплика Снейпа. – А потому нам пришлось отложить удовольствие от совместного общения и осмотр местной выдающейся архитектуры на время после пира. Уверен, мистер Олливандер просто горит желанием составить мне компанию при вечернем обходе.
- Ну, разумеется, Северус, – почти искренне улыбнулся я, чувствуя, что еще немного и рассмеюсь. – Уверен, вы – ужасно интересный собеседник!
====== Глава 8. ======
- Гаррик Олливандер! – выкрикнула МакГонагалл, и многие в зале зашушукались.
Слышались шепотки “Неужели, тот самый…”, “сын того самого…” и так далее. Взгляды всех скользили от меня к Гаррику, который тем временем невозмутимо прошествовал к стулу. Я совершенно не удивился, когда пару мгновений спустя шляпа вынесла вердикт:
- Слизерин!
За зеленым столом довольно зааплодировали, а зал снова зашумел. Я кинул сочувственный взгляд на Снейпа, который смотрел на шляпу, как на предателя. Да уж, ему не позавидуешь. И это он еще просто не представляет, какое “сокровище” ему досталось!
- Ваш? – кивнул в сторону довольного, как слон, Гарри Флитвик.
- Да, – согласился я.
- Похож, – радостно заключил профессор чар. – Надеюсь, умом он тоже пошел в вас: я читал ваши книги, так вот, должен отметить, что наложенные на них чары – просто ювелирная работа. Это же ваше изобретение?
- Да, – довольно кивнул я: всегда приятно услышать заслуженную похвалу от признанного эксперта.
- Может быть, зайдете ко мне как-нибудь на чашечку чая? Я был бы рад услышать технические детали от их автора. Заодно и книги свои подпишете, – предложил он, и я услышал, как Снейп пренебрежительно фыркнул.
С того момента, как мой сын попал на его факультет, он не проронил ни слова, но глаза его нехорошо сощурились, так что, похоже, что в той реальности, что в этой, хорошо ладить с ним мы не будем. Нужно будет предупредить Гаррика при случае, чтобы сильно не лез на рожон. А то язык у него не хуже моего, а вот чувства самосохранения, чтобы сдержать ненужные замечания, иногда не хватает. Радует только, что окклюменцию он уже освоил в должной степени, чтобы Снейп, в случае чего, не сумел пробить его блок.
Это была вынужденная мера: я ни в коем случае не собирался мордовать бедного ребенка, чтобы вырастить из него юного вундеркинда, как это делают некоторые родители. Просто в голове Гарри засел паразит, избавиться от которого было очень и очень проблематично. Ну не лоботомию же проводить! Впрочем, шутки шутками, а крестраж извлечь требовалось. И самым простым способом было вытолкнуть его изнутри, самому Гарри. Разумеется, объяснить это трехлетнему ребенку возможным не представлялось, а потому первые несколько лет нашего совместного проживания он таскал на шее, не снимая, сделанный мной только ради этой цели амулет, который медленно, но верно ослаблял связи, которыми успел опутать разум мальчика враждебный паразит. Кроме того, он формировал канал, по которому вытолкнутый впоследствии крестраж перетечет в амулет и будет пойман в его ловушку без возможности сбежать и переместиться куда-то еще. Только из-за этого я начал обучать Гарри сначала медитативным техникам, а уже потом, годы спустя, и окклюменции. Я, помня свой негативный опыт освоения этой техники, всерьез опасался, что мальчику это еще не под силу. И потому успел придумать несколько других способов извлечь крестраж, но все они были куда более болезненными и могли существенно повлиять на его неокрепшую психику, чего я всеми силами пытался избежать.
Гарри, вопреки всем опасениям, легко понял объяснения и, будто шутя, освоил то, на что у многих магов уходят долгие годы, буквально за несколько месяцев. Все-таки правильный подход – это очень важно. И в Хогвартс мы уже приехали без неприятного довеска.
- Конечно, Филиус, я, разумеется, воспользуюсь вашим приглашением. И вы тоже, не стесняйтесь заходить ко мне в любое время: я сейчас работаю над некоторыми спорными моментами теории чар, так что мне было бы очень полезно узнать, что думает о моих изысканиях специалист в этой области.
- Так вы будете издавать книгу по чарам? – оживился маг, поворачиваясь ко мне всем корпусом. – И, разумеется, оформите ее так же, как и ту, по дуэлингу?
- Если вы про аудиозапись, то именно так, – рассмеялся я.
- Тогда я просто обязан ознакомиться с черновиками, – категорично заключил Флитвик. – Представляю, как позеленеет от зависти Арчибальд, когда я напишу ему, что уже в курсе вашей работы! Может, прямо сейчас и пойдем? Распределение уже закончилось, а, зная Северуса, он будет пропесочивать своих подопечных еще пару часов.
- Мистер Олливандер, раз уж ваш сын, по счастливому совпадению, на моем факультете, предлагаю вам не тратить время зря и пойти сразу вместе со мной, чтобы разведать дорогу до общей гостиной нашего дома. Уверен, эти знания вам вскоре понадобятся, и не единожды, – язвительно-вежливо, прямо до зубовного скрежета, предложил Снейп, наконец, повернувшись к нам с Флитвиком.
- Простите, Филиус, боюсь, сегодня не выйдет, – пожал я плечами. – Конечно, Северус: с удовольствием посмотрю, чем живут подземелья.
- Тогда можем идти, – усмехнулся Снейп. – Как правильно заметил Филиус, я не имею обыкновения менять свои привычки, так что приветственная речь займет некоторое время. И если мы не хотим завершить нашу экскурсию заполночь, то не стоит засиживаться.
Я кивнул, и мы, синхронно отодвинув кресла, спустились с помоста в зал. Следуя в фарватере Снейпа, я постоянно кожей ощущал на себе любопытные взгляды, но, скорее всего именно из-за присутствия в непосредственной близости слизеринского декана, заговорить со мной так никто и не решился.
В полном молчании мы спустились в подземелья и вскоре остановились у одной из дверей.
- Это – мои личные комнаты. Завтра вечером, после пяти, занесете мне ваши учебные планы для проверки, – категорично сказал, как отрезал он.
- Что, Снейп, и вас загрузили общественной работой? – язвительно спросил худощавый маг неопределенного возраста с ближайшего портрета. – Теряете хватку, молодой человек, – он перевел взгляд на меня и, после небольшой заминки, прищурившись, произнес: – О, даже так? Занимательно.
Снейп вопросительно приподнял бровь, переводя взгляд с меня на портрет, который своими словами пробудил во мне вихрь воспоминаний*, но, не дождавшись никаких комментариев, не стал настаивать и пошел дальше.
- Я думал, что это обязанность заместителя директора, но никак не ваша, – заметил я, догоняя его и приноровившись к этой летящей походке.
- Вызвался добровольцем, – довольно пояснил Снейп. – Должен же я получить хоть толику удовольствия от навязанной мне роли? Думаю, проверка вашего учебного плана несколько поднимет мое настроение.
- Ну да, – понимающе кивнул я. – Профессиональная деформация: вам же все лето не на ком было сарказм оттачивать.
Снейп посмотрел на меня как-то странно, но ничего не сказал, а я мысленно проклял свой длинный язык. Почему-то только этот человек вечно выбивал меня из колеи, заставляя маску, заботливо надетую на лицо, сползать.
- То есть, разумеется, Северус, я принесу вам свои учебные планы, – поправился я. – Большое спасибо за вашу неоценимую помощь и участие.
Он фыркнул и чуть прибавил шаг.
Комментарий к Глава 8. * Думаю, многие уже догадались, что на портрете был изображен ни кто иной, как Салазар Слизерин, еще одно воплощение Гарри.
Это требует небольшого пояснения:
На мой взгляд, портрет – это слепок личности мага, который оживает благодаря особому волшебству, когда маг умирает, как бы копируя все его воспоминания на момент смерти. Салазар Слизерин, чисто технически, погиб, когда Гарри в очередной раз заменил себе набор генов. Вселенная посчитала эту личность мертвой, и портрет, написанный за несколько лет до этого, ожил.
И Салазар Слизерин на портрете сразу узнал самого себя, потому что магическая подпись (что-то вроде отпечатков пальцев у магглов) та же самая, родная.
====== Глава 9. ======
В слизеринской гостиной первачки уже дожидались своего декана. Мой приход вызвал некоторое недоумение, но никто не позволил себе даже вполголоса обсудить это явление. Вот что значит хорошие показатели дисциплины!
Снейп вышел вперед и начал свою агитационную речь. Нет, на самом деле, разумеется, не звучало никаких лозунгов, но он как-то так умудрялся строить фразы, что даже я начал едва заметно кивать в такт его словам о единстве факультета, его славной и долгой истории, о том, что ни в коей мере нельзя уронить репутацию Слизерина и тому подобное. Все-таки в нем пропадает прекрасный оратор. Во время своего монолога он то и дело кидал задумчивые взгляды на Гаррика, который завороженно слушал его плавную, логичную и очень выразительную речь. Ну да, знаю я за собой такой грешок: на меня всегда голос Снейпа действовал гипнотически, как удав на кролика.
Малфой стоял в некотором отдалении от моего сына, в компании Панси и Крэбба с Гойлом. Выглядел он именно так, как я его и запомнил в свои школьные годы: надменно и скучающе, но, когда думал, что за ним никто не следит, сверлил Гарри тяжелым, обиженным взглядом. Видимо ребята успели поссориться, и теперь, если Гарри сам не сделает первый шаг к примирению, Малфой будет дуться неделями: подойти самому ему гордость не позволит.
Занятый наблюдениями, я как-то упустил линию рассуждений Снейпа, и прислушался, лишь услышав знакомое имя. Похоже, прислушался зря: декан Слизерина перешел от достоинств факультета в целом, к достоинствам его основателя. От неожиданности я чуть не поперхнулся: не каждый день слышишь, как Северус Снейп тебя буквально осыпает комплиментами, причем все они идут от чистого сердца. Салазар Слизерин в его интерпретации – непризнанный гений, значительно опередивший свое время, изобретатель, философ и тонкий мыслитель, оболганный завистливыми современниками. По его словам, даже те крохи информации, которые дошли до наших дней, позволяли с точностью говорить о более чем сотне различных артефактов, изобретенных им, как, например, маховик времени, для изучения которого даже собрали специальную команду невыразимцев. Но, к сожалению, практически все они на сегодняшний день безвозвратно утрачены, сохранились лишь упоминания и краткие описания. А если учесть, что артефакторика была не основной его специализацией…
Гаррик кинул на меня хитрый взгляд, давая понять, что тоже оценил иронию. Я с самого детства рассказывал ему некоторые истории из жизни своих предыдущих воплощений, вместо сказок на ночь, потому что так можно было убить двух зайцев одновременно: рассказывать то, что пережил сам, всегда проще, да и получается живее и выразительнее. Плюс, ребенок запоминал то, что потом пригодится ему на истории магии, да и поучительного, и полезного оттуда можно было много вынести. Позже, когда Гарри подрос, он сложил два и два и мы с ним серьезно поговорили. Я подтвердил его умозаключения, рассказав еще и о своем бессмертии, умолчав только о том, что он и я – один и тот же человек, и что я переместился из будущего. Решил, что это звучит чересчур бредово, да и смысла особого нет настолько вдаваться в детали. Сын и сын, и точка.
На эти знания мы с ним совместно наложили заклинание “печать памяти”. Еще одна наработка, о которой я особо не распространялся. Засечь ее следы в сознании трудно даже опытному легилименту, если не знать, чего искать. А накладывается она всегда добровольно и при полном содействии человека, подвергающегося заклинанию. Суть в том, что она не позволит Гаррику говорить о том, что мы скрыли печатью, при посторонних, и даже писать об этом. Это удобно еще и тем, что под “посторонних” подпадают любые следящие или записывающие чары (ну, по крайней мере, все известные мне на данный момент) и скрытые дезиллюминационными чарами живые существа. Так мы можем быть уверенными, что Гарри случайно не проболтается кому-нибудь о том, о чем тому знать совершенно не обязательно. По крайней мере, на время его учебы в Хогвартсе, это – неплохая мера предосторожности. Уж слишком многое здесь связано с одним из моих воплощений.
Наконец Снейп закончил свою речь и обернулся ко мне:
- Ну что, мистер Олливандер, еще не заснули от скуки?
- Отнюдь, – хмыкнул я. – У вас очень оригинальная трактовка личности Слизерина и ее роли в истории, должен признать. Большинство авторитетных историков с вами не согласятся, но я действительно считаю, что в ваших словах есть здравый смысл. По крайней мере, та часть про артефакторику – истинная правда, это я как мастер-артефактор говорю. Остальные же аспекты этой талантливой личности до сих пор как-то ускользали от моего внимания.