— Как же с вами тяжело, Ари… — вздохнул, с нежностью…? улыбаясь, Сергей. — Вы, как ежик, отовсюду ожидаете опасность и угрозу, и защищаетесь, поднимая колючки. Просто поцелуй. Это всего один поцелуй. Потом станет все понятно. Что сейчас загадывать?
— Что дальше, если я влюблюсь в вас? Вы заберете меня туда? От семьи, из университета? Без профессии? Что я буду там делать? Сидеть дома?
— Я стану для вас важнее семьи. Вам не нужна будет профессия — у меня достаточно средств. Что делать? Мы будем путешествовать, охотиться, управлять моими землями потом, когда я приму феод. Вы должны будете уметь танцевать, чтобы блистать на балах. Когда-нибудь, когда вы будете готовы, у нас появятся дети, и они отнимут очень много нашего времени. Я так давно мечтаю об этом, Ари. И познание своей второй сущности — это так увлекательно. Примете ожерелье и это вскоре произойдет. Что это будет, не знает никто. И что это вам даст — тоже. Это приз, подарок, праздник. Но здесь это невозможно… под этим небом.
— Я сейчас должна поцеловать вас?
— Я был бы счастлив. Но вы ничего никому не должны. Это должен быть ваш выбор, добровольный — доверие. Я подожду, Арианна. Вы разрешите ухаживать за вами, как принято в этом мире?
— Я потом скажу, ладно? Я сегодня жутко устала. Можно мне сейчас домой? Мне нужно обдумать все это.
Лизка уже била копытом — Алекс не справлялся. Я встала и пошла к выходу. Мне не нужно было все это, странно утомляло. Этот замечательный мужчина был мне чужим. Когда нужно вот так решать что-то важное, делать выбор, решая чью-то судьбу — это ужасно, жутко просто. Мне казалось, что если бы он схватил и уволок меня к себе и там уже уговаривал, то было бы легче, намного легче. Я или полюбила бы его, или возненавидела. Но меня не мучила бы совесть, как сейчас. В этом свете я оправдывала эти их дуэли… Я оглянулась — он шел за мной, высокий, взрослый и да…привлекательный. И чужой…пока?
— Сергей, мне не нравится ваше имя. Оно настоящее?
— Серхиас. Для вас, Арианна.
— Ну, да — длинно. Серж короче. Но почему-то царапает слух.
— Есть второе имя — домашнее, родовое, как ваше. Вы хотите его знать?
— Это меня к чему-то обяжет?
— Нет, но ваш интерес к нему, это надежда для меня.
Я промолчала. Не знала сама — нужно оно мне или нет?
Открывая для меня дверцу машины, он подал руку и неожиданно поцеловал мою, вежливо протянутую ему. Задержал губы на моей коже. Усадив в машину, низко наклонился и тихо выдохнул: — Валлемир. Это для близких мне людей, Ари.
Его дыхание было свежим и чистым. Я непроизвольно втянула в ноздри его запах и не поняла ничего. Мешал аромат кожи сидений, уличные запахи. Он смотрел на меня. Я улыбнулась: — Ничего не поняла. Поехали?
В машине мы все молчали. Напрягала вся эта ситуация… Я давила в себе все возрастающее желание прояснить и закончить хотя бы с этим. Продолжать все эти игры не хотелось, нужна была передышка. Слишком много событий сразу. Внутри нарастало какое-то напряжение, которое преследовало уже сутки, и я решалась — сейчас выйду и скажу, чтобы целовал. Пусть будет, что будет. И вспоминала слова Бэллы — не спешить с поцелуями. Во мне шла настоящая борьба. Все равно же придется… сейчас или потом. Он же не отстанет, для него это слишком важно — понятно же. Я уже почти не отрываясь смотрела на него. А он — на меня.
— Ари, выходи. Приехали. Ты чего застыла? — заглядывала в машину Лиза.
Опять умывалась холодной водой, поднявшись в общежитие. Что это было со мной? Это из-за поцелуя руки? Или я что-то чувствую? Конечно, чувствую — опасение и любопытство. Эта немыслимая дикость с обнюхиванием шокировала, казалась чем-то стыдным и привлекательным одновременно. Трудно было даже просто как-то осознать собственное отношение к этому. Мне нужно знать обо всем этом больше.
Что там в том бабушкином письме? Это точно должны быть объяснения. Неужели она могла вот так оставить нас с мамой и ничего не рассказать? Я бы не смогла. Поэтому очень надеялась, что в том письме именно руководство к действию или даже просто какой-то элементарный совет. Очень нужный мне сейчас совет.
— Мама, тут такое дело… Ты же собиралась ко мне на День рождения? Мне нужно, чтобы ты приехала раньше, в эти выходные. И тот роман, мама, захвати, я почитаю. И подарок сразу, ладно? У нас тут бал будет. Как раз на мой День рождения. Я приглашаю тебя.
— Риша… что за… ты меня за неделю вызываешь? Тебе так нужно? У тебя что-то случилось? Что-то плохое?
— Да, мама, мне очень нужно. Ничего плохого не случилось, не переживай.
— За свой счет возьму, — решилась разом мама, — ты меня пугаешь.
— Не собиралась даже. У меня сейчас просто сложный период. Нужна моральная поддержка, — хихикнула я, успокаивая маму, — я возьму раскладушку у кастелянши, посплю на ней. А ты нам с Лизкой кушать будешь готовить… и пирожки, да? Девочек позовем, они меня булками кормили. Давай, мам, а?
— Да не нужно меня уговаривать… Ладно, Ришка. Я бы и папу взяла с собой, погуляли бы по Питеру. Ему хоть немного отдохнуть нужно, неделя отгулов есть… Только его не пустят на раскладушку.
— Мам, бери! Я все устрою. Без раскладушек. Будете жить, как короли. Сюрпри-из… Мам, ты чудо! Все, жду обоих. Целуй папу.
Я сниму им номер, хороший номер в центре. У меня есть те деньги. Я устрою родителям праздник, ну и себе заодно. Я после занятий протащу их везде, куда захотят. А потом договорюсь, чтобы их пустили на бал. Мы с мамой вместе пробежимся по магазинам, найдем что-нибудь мне. Что-то красивое — у меня же есть деньги!
— Лизка! — Я закружила ее по комнате, рассказывая, какая классная неделя нас ждет. Я и ей куплю платье, она заслужила. Если бы не она… я уговорю ее, она согласится.
Все три дня, оставшихся до выходных, Ярослав утром ожидал меня возле общежития, стоя у машины. Потом ехал за нашей маршруткой, заходил в вестибюль за мной и Лизкой, ждал, когда мы сдадим куртки. И смотрел… и молчал. Ходил опять целый день за мной, оберегая и защищая. Никто уже ничего и не позволял себе, а он все ходил сзади и стоял рядом. Прогнать его не находила в себе сил, ощущая его присутствие всей кожей. И не было сил заговорить с ним, просто не могла… Все с интересом наблюдали за нашей троицей.
ОНИ больше не появлялись на сборах в актовом зале. Всю подготовку вела та симпатичная девушка. Лиза продолжала участвовать и рассказывала мне о ходе подготовки к балу. Каждый день после занятий в вестибюле меня ожидал Сергей и подвозил домой нас с Лизой, или меня одну, если она была занята. Я спокойно здоровалась с ним, садилась с Лизкой или одна, на заднее сиденье машины. Вежливо отвечала на вежливые вопросы и исподтишка рассматривала его.
Если бы он настаивал на ответе, я избегала бы его, но он просто терпеливо ждал. Он ждал ответ, а я ждала письмо, которое привезет мама. Ярослав ехал за нами на своей машине и уезжал только тогда, когда я заходила в общежитие. Все эти взгляды, хождения, встречи, ненавязчивые прикосновения, вопросы в глазах… как же хорошо я жила до всей этой истории!
В пятницу меня вызвали к проректору по учебе. Там, вместе с ней, сидела и наша Бешеная Ираида. Кроме меня, еще пять человек уселись на стульях вокруг стола.
— Я собрала вас вот по какому вопросу — в связи с окончанием строительства кольцевой дороги оживилась застройка у залива. Известное проектно-строительное объединение подало заявку на хороших специалистов по архитектурной графике. Работа интересная, и если вы согласитесь на нее (а я в этом не сомневаюсь), то по ее результатам вам будет засчитана курсовая работа. Авторы проектов на месте помогут вам. Ирина Борисовна рекомендовала вас, как лучших. С пятого курса не направляем никого, там готовятся к защите диплома. Ответ нужно дать сразу. Работа начинается после праздников. Согласуем все это с сессией, с графиком занятий. Вам необходимо посетить офис фирмы для знакомства с кураторами. Присмотритесь вы, посмотрят на вас. Ирина Борисовна поедет с вами. Сегодня за вами приедет машина с фирмы, в четыре часа у центрального входа. Все. Вопросы?
Вопросов не было. Мы смотрели друг на друга, молча выходя из кабинета. Четверо парней и две девушки. Я хорошо знала только Сашу Блоцкого, своего однокурсника. Он шел на красный диплом.
Это…неожиданно. И сколько это займет времени? А если я не потяну, что там за требования? Похоже, что все это обдумывали и остальные, потому что разошлись мы так же — молча. Лиз сказала, что я похожа на мышь, прибитую пыльным мешком и на фиг, вообще, о чем-то думать, если в четыре часа все объяснят? И правда, отказаться всегда можно, хотя это и выставит меня не в лучшем свете. Посмотрим.
Глава 6
Обещанный транспорт довез нас до нужного здания. Мы поднялись на лифте, прошли в комнату для переговоров. Практически пустую — только длинный стол, стулья… Ирина Борисовна смотрела на часы. Послышались шаги, голоса, в дверь вошли несколько человек… и Ярослав в их числе. Дальше я слушала уже не очень внимательно, зная, что в этом участвовать не буду.
Представительный мужчина рассказывал, что проект не типовой, поэтому проектирование двухстадийное… он просто разжевывал нам очевидные вещи. Проект уже утвержден и нас подключают на второй стадии, собственно — разработке рабочей документации. И наша задача — доработка и графическая конкретизация проекта под руководством авторов и в составе рабочего коллектива, состоящего из…и т. д. и т. п.
Понятно было, что использовать будут на разработке мелочей и на подхвате. Это было не так важно, раз засчитывалось за курсовую. Останется только оформить на основании предоставленных готовых материалов. Это подарок просто. Потом говорилось о подписке на основании чего-то там о государственной тайне. Тогда как с курсовой? И я не могла понять, при чем здесь Ярослав? Почему он с ними, а не с нами?
Потом все стало ясно. Постепенно ребят разбирали и уводили их будущие руководители и кураторы. Они объяснят вкратце над чем придется работать, при собеседовании выяснят уровень подготовки. Возможно, прямо сейчас дадут небольшие задания, чтобы наглядно ее оценить. В конце концов, из всех прибывших студентов в комнате осталась одна я. И молча хмуро смотрела на стол. Ираида сидела рядом со мной.
Директор фирмы встал, поднялась и я, решив, что пора уходить. Но он подошел ко мне и слегка поклонился с улыбкой.
— Арина? Разрешите представиться — Аркадий Иванович, отец Ярослава. — Он откровенно рассматривал меня.
— Очень приятно. Арина Лескаева.
— Арина, мой сын на конкурсной основе участвовал в разработке проекта подземной парковки под жилым зданием. Эскизный проект утвержден. Я предлагаю вам участвовать в разработке графической части рабочей документации. Парковка уникальна. Это не тот схематичный темный бетонный тоннель, к которому мы привыкли. Оригинальная планировка, архитектурный дизайн, свет и удобный доступ — этот проект является дипломной работой Ярослава. Он автор и ваш куратор в этой работе. С вами будут работать еще два человека, сейчас вы с ними познакомитесь. Ярослав, проводи Арину на рабочее место.
— А-а…я-а…
— Вы что-то хотите сказать, Арина?
— Я? Да! А я могу, как бы… нельзя ли мне…? А если я не с ним…?
— Что? Опять? — рыкнула рядом Бешеная Ираида, — в чем дело, Лескаева? Что вас в очередной раз не устраивает?
Я выдохнула и решительно ответила: — Подоплека всего этого.
Оторвать глаза от пола не получалось.
Аркадий Иванович отвечал со всей серьезностью: — На «подоплеку» у вас не будет времени, Арина, это я вам торжественно обещаю. Три раза в неделю по два часа… всего-то! Вам голову поднять будет некогда и проверять работу вашего отдела в конце недели, я лично обязательно изыщу возможность. Не советую вам отказываться на основании одних только ваших домыслов.
— Вы отлично понимаете, что это никакие не домыслы, — упрямо стояла я на своем, — я вынуждена буду… мне придется с Ярославом…, а это не способствует и работе тоже, и поэтому я не на основании своих домыслов, а потому, что я это точно знаю. А если я не с ним, а…
— Лескаева, на выход! Аркадий Иванович, я прошу прощения за этот неприятный инцидент, — клокотало у Бешеной Ираиды в горле.
— Ирина Борисовна, это и моя вина, что мой сын вел себя, как идиот и теперь вызывает стойкую неприязнь, и я понимаю вас, Арина. Но я хотел задать вам всего один вопрос — вы что, совсем не боец?
— Я боец, Аркадий Иванович! Если с врагами.
— То есть врагом вы Ярослава не ощущаете. От вас не требуется дружить с ним или что-то большее. Сделайте хорошо свою работу, докажите себе и нам, что можете преодолевать трудности любого порядка. Я гарантирую вам корректное обращение с вами моего сына и всего мужского коллектива. Только работа, Арина, исключительно — работа.
Я молчала. Ираида за моей спиной глубоко втянула в себя воздух…
— Хорошо, извините. Я…
— Я рад. И если вы чувствуете, что правы — смотрите оппоненту в глаза, Арина. Ирина Борисовна, разрешите вас проводить?
Я вскинула голову и посмотрела на Ярослава. Бумаги, которые он держал в руках, были сжаты и скомканы. Он проследил за моим взглядом и уставился на них. Стал расправлять, бросил это дело и растерянно посмотрел на отца. Тот покачал головой и вышел вместе с Ираидой.
Я проводила их глазами и уставившись на него опять, зашипела:
— На фига ты все это, блин, затеял?
На его физиономии расплылась глупая улыбка.
— Пойдем, я покажу макет. Там Павел, он закончил у нас архитектурный дизайн два года назад. Талантище. Ему только намекнуть нужно, чего хочешь. Ты выберешь, что тебе интереснее. Смысл в том, что центр подземной части здания — это же технические сооружения, механика, коммуникации. Главное — оставить удобный доступ к ним в процессе эксплуатации. А по периметру — сама парковка, выходящая под землей за пределы здания. Там мощнейшие сваи, потому что сама понимаешь — площадка частично намыта. Застройка очень плотная, и наземных парковок будет не хватать. А если покупатель узнает, что для каждой квартиры предусмотрена почти бесплатная парковка…ты знаешь, что теперь парковочные места продают, как квартиры? А цену? А у нас это пойдет бонусом — постоянная символическая плата. И там из каждого подъезда спуск в свой сектор, это…
Он шел, не оглядываясь, и я вынуждена была идти за ним. Меня обыграли по всем статьям. Поэтому он и улыбался? Или причина в том, что я с ним заговорила, хоть и рычала?
Мы зашли в небольшую комнату. Парень, сидящий за одним из столов, протяжно свистнул. Рука Ярослава судорожно дернулась к моей руке, я зашипела опять. Он отпустил, вдохнул глубоко, отвел взгляд, скомкано представил: — Арина — архитектурная графика. Это Павел… я говорил. И Стас — он вышел.
Павел изумленно посмотрел на него, кивнул головой: — Очень приятно. Проект сам представишь?
— Да.
Потом мы смотрели макет, предварительную версию дизайна и элементы его детализации в компьютере. Все это нужно было перенести на бумагу, и это будем делать мы с Ярославом. Я ужаснулась: — Это же не успеть! — Неужели они не понимают? У меня меньше рабочего дня в неделю.
— Здесь нет эконом. вариантов или элитных. Я принципиально делал все одинаковым. Здесь повторы, ну и, кроме того — углы и выезды. Там зеркально. Ничего сложного, успеем.
Два часа пролетели незаметно. Мне выделили рабочее место, я проверила чертежные принадлежности, познакомилась со Стасом, «который вышел». Потом взгляд скользнул по окну — темно уже.
— Я сейчас уже могу уйти?
— Мы все уходим. Арина, я отвезу тебя, отсюда неудобно добираться.
Молча пошла на выход, натягивая куртку. Я совсем не знала этот район, и шарахаться одной по темноте не было никакого желания. Вышли из здания, подошли к машине. Ярослав открыл для меня дверцу. Я села, спрятавшись от пронизывающего ветра, уже жалея, что согласилась. Напряжение нарастало. Он молча сел за руль, завел движок и включил радио. Машина выехала с парковки, а из динамиков бодро прозвучало: — Радио для двоих — для женщин и тех, кто их любит…