Крис Брэдфорд
Возвращение воина
(Юный самурай — 9)
Перевод: Kuromiya Ren
Пролог
Корабль-призрак
Холл Хэйвен, Англия, осень 1616
Корабль плыл среди тумана над морем, призрак во тьме, паруса трепетали. Попав в устье Темзы, корабль продолжил тихо плыть дальше. С берега за кораблем следили внимательные глаза.
— Контрабандисты? — буркнул ночной дозорный, мужчина с осунувшимся лицом, кривым носом и тонкими усами. Он плотнее укутался в плащ из-за ночной прохлады.
Офицер таможни, плотный джентльмен с румяными щеками, опустил подзорную трубу.
— Я не вижу, чтобы корабль ждали лодки. Похоже, это судно торговца, «Саламандра», судя по боку. Но они плывут слишком близко к берегу, чтобы направляться в Лондон.
Бородатый крупный констебль стоял рядом с ними на песчаном берегу, его дубинка постукивала по ноге. Корабль с тремя мачтами возвышался над ними в тумане, и его глубоко посаженные глаза чуть расширились.
— Если капитан не изменит курс, они сядут на мель!
Трое мужчин смотрели, как корабль плыл мимо, зловещий монстр глубин. Чуть дальше у берега — как констебль и предсказывал — киль корабля вонзился в мягкий берег, и корабль остановился, содрогнувшись. Мужчины переглянулись с тревогой, а потом пошли по берегу. Их ноги хлюпали в мокром песке, пока они направлялись к галеону. Корабль застыл, напоминал выброшенного на берег кита.
— Эй, там! — закричал офицер таможни, задирая голову и глядя на палубу.
Но ответа не было, лишь скрипели доски, хлопал парус, и вода плескалась о борт.
Дозорный сглотнул с тревогой.
— Может, позвать милицию?
Офицер таможни оскалился.
— И навлечь гнев сэра Франциса за то, что разбудили его в такое время? Нет, мы посмотрим, а потом уже будем беспокоить лорда-лейтенанта, — он указал на канат, свисающий с корабля. — Проверьте, что там, констебль.
Констебль прицепил дубинку к поясу, прошел по воде и забрался на палубу. Стало зловеще тихо. Дозорный еще сильнее укутался в плащ, холод в костях был не от тумана, а от жуткого прибытия галеона. Они ждали возвращения констебля, и офицер таможни стал погружаться ногами в песок.
— Чего он так долго? — буркнул он, высвободив кожаный сапог и раздраженно отбрасывая носком жижу из песка.
Прошла еще минута. А потом появилась бородатая голова констебля.
— Чисто, — крикнул он и сбросил для них веревочную лестницу.
Они добрались до лестницы, пройдя по холодной воде, и залезли на борт. Палуба была пустой. Лампы не горели. Не было ни души.
Офицер таможни посмотрел на констебля.
— Где тогда экипаж?
Констебль пожал плечами.
— Может, под палубой.
Мужчины осторожно подошли к люку. Офицер таможни поманил констебля открыть его. Со скрипом петель люк открылся. Деревянные ступени вели вглубь корабля.
— Свет, — приказал офицер таможни.
Дозорный зажег лампу и передал ему. Огонь разогнал тьму, и офицер таможни охнул, увидев нижнюю палубу. Матрос лежал у стены, склонив голову, словно во сне. Но это был сон мертвого.
Большая черная крыса грызла пальцы мужчины, но убежала от света лампы.
Лицо дозорного осунулось еще сильнее.
— Думаете, это чумной корабль?
Офицер таможни вытащил платок из кармана, закрыл им рот и спустился, чтобы осмотреть труп. Он отставил лампу, оранжевый огонь искажал застывшее лицо матроса.
— На нем нет черных точек, — офицер таможни вытащил кинжал из ножен и подтолкнул тело кончиком клинка. Голова матроса неестественно перекатилась на бок.
— Похоже, его шея сломана, — сказал констебль, сильнее сжимая дубинку.
— Может, упал с лестницы? — с надеждой предположил дозорный.
— Возможно, — пробормотал офицер таможни, убирая кинжал в ножны и поднимая лампу. — Посмотрим, найдем ли мы остальной экипаж.
Дозорный с неохотой спустился по лестнице следом за констеблем. Он держался близко к свету, смотрел на все ниши и выступы на нижней палубе. Силуэты обретали формы, таяли в тенях: деревянные бочки стояли друг на друге по пять… груды хлопковой ткани… свертки дорогого шелка… мешки зерна… сияющие черные глаза…
Дозорный испуганно вскрикнул, и офицер таможни резко обернулся.
— Что? — рявкнул он.
— Там кто-то есть! — прошептал дозорный, указывая дрожащим пальцем на чернильную тьму.
Офицер таможни направил лампу в брешь между бочками.
— Я никого не вижу.
— Говорю вам, за нами следили глаза.
Констебль поднял дубинку, прошел вперед, чтобы проверить. Он подошел к бочкам, с шипением темный силуэт вырвался из теней. Констебль опустил дубинку, но замер, когда между его ног пробежало мохнатое существо.
— Это просто кот с корабля! — фыркнул констебль, опуская дубинку.
Офицер таможни хмуро посмотрел на дозорного, а потом отвернулся, качая головой, и продолжил поиски.
— Это был не кот, — буркнул констебль, проходя мимо.
Не слушая протесты дозорного, они пошли глубже в корабль, обнаружили на галеоне специи с Дальнего Востока: гвоздика и мускатный орех. Груз, достойный короля, направлялся в Лондон. Но экипажа не было видно. Корабль стонал, покачивался от грядущего прилива.
— Странно, — отметил офицер таможни, заканчивая обыск нижней палубы. — Экипаж должен быть где-то на борту.
— Проверим трюм, — предложил констебль.
Трое мужчин пошли к лестнице, ведущей в трюм, и дозорный уловил движение.
— Там!
Офицер таможни обернулся, лампа бросила волну желтого света на тьму. Но никого не было видно.
— И ты зовешь себя дозорным? — оскалился офицер. — Ты вздрагиваешь от теней!
— П-поверьте, я видел, как двигалась тень, — ответил дозорный, дыша быстро от паники. — Это корабль с призраками! Нужно уходить. Сейчас.
Офицер таможни приподнял кустистую бровь.
— Корабль с призраками? Я не думал, что ты такой суеверный. Возьми себя в руки! Тут нет…
Его возмущения прервал стук дубинки констебля, прокатившейся по доскам и остановившейся у его ног. Двое мужчин посмотрели на оружие, нервно вгляделись во тьму в поисках его хозяина.
Глаза дозорного были круглыми, как две луны.
— Куда делся констебль?
Офицер таможни поднял лампу, медленно повернулся, увидел еще несколько бочек, мешков зерна, свертков ткани… но не констебля.
— Самюэль? — позвал он. — Ты играешь с нами?
Свет лампы упал на открытый люк. Там офицер таможни увидел тело на теле, собранных в трюме как балласт. Их холодные мертвые глаза смотрели на него. Пропавший экипаж!
Офицер таможни отшатнулся. Его сердце гремело в груди, он повернулся к дозорному, но увидел только, как черная рука утаскивает его напарника. Тьма поглотила его целиком, не дав ему даже закричать. Офицер таможни бросил лампу в ужасе, потянулся к кинжалу. Но ножны были пустыми. Через миг пропавший кинжал уперся в его шею, острая сталь впилась в его шею, выступила кровь. Тень появилась перед ним, озаренная угасающим огоньком брошенной лампы. Видно было только два черных, как у демона, глаза.
— Это Англия? — прошипела тень со странным акцентом.
Офицер таможни кивнул, ужас лишил его дара речи. Тень протянула к его лицу листок бумаги. Там был нарисованный портрет юноши с соломенными волосами и голубыми, как океан, глазами.
— Знаешь его? — спросила тень.
Офицер таможни покачал головой.
— К-к-кто он?
— Джек Флетчер, самурай-гайдзин.
Офицер нахмурился.
— Никогда о нем не слышал.
— Жаль.
Кинжал скользнул резко по горлу офицера таможни, и он рухнул лепечущей кучей. Кровь лилась на доски палубы, еще три тени появились из тьмы. По приказу их лидера они быстро и беззвучно направились на верхнюю палубу. А потом четыре ниндзя спустились по веревочной лестнице и растворились в ночи.
1
Английское приветствие
Лондон, Англия, осень 1616
— Добро пожаловать в Англию! — сказал Джек, гордо раскинув руки в стороны.
Он стоял на палубе голландского торгового судна, которое доставило его из Японии. Перед ним во всей красе лежал великий Лондон. Потрясающий вид острых крыш, башен церкви и дворца. Ниже раскинулись дома, гостиницы, рынки и магазины, тянулись, сколько хватало взгляда — дальше, чем помнил Джек. И в центре поднималась огромная готическая башня собора Святого Павла.
Но его поразил Лондонский мост. Джек и забыл, каким величавым и потрясающим он был. Построенный на низких колоннах из камня, он тянулся над могучей Темзой от Великих каменных ворот на южном берегу до Новых каменных ворот на севере. В восемьсот футов длиной, в шестьдесят футов высотой, почти в тридцать шириной, мост нависал над рекой. Рядом с ним были чудесные здания, магазины и резиденции, некоторые были в шесть или семь этажей высотой.
Мост был не простым, он был символом силы Лондона.
Джек повернулся к Акико и Йори, стоящим на палубе рядом с ним.
— Что думаете? — спросил он на английском.
Друзья озирались с большими глазами и раскрытыми ртами, лишившись дара речи от вида. Джека обрадовала их реакция. Он так много лет рассказывал друзьям об Англии и ее красоте, и теперь они видели это своими глазами. Пока он был в Японии, Акико показала ему много чудес своей страны: от древних храмов и золотых замков до райских садов и заснеженных гор, от вишневых цветущих деревьев весной до кленовых листьев осенью. Теперь была его очередь показать свою страну.
Корабль замедлился, пока плыл по реке к порту. Его встретила какофония скрипа кораблей, воплей моряков и криков чаек сверху. В воде были сотни паромов, лодок, торговых кораблей и галеонов. Казалось, все старались попасть в город, и было сложно даже найти место, чтобы причалить. Северный берег ощетинился набережными и причалами, и в каждом было столько кораблей, что река у берега превратилась в лес мачт и парусов.
— Смотрите, сколько лебедей! — отметила Акико, глядя потрясенно на стаю величавых белых птиц на воде, похожих на снежинки.
Джек тепло улыбнулся от ее восторга. Любовь Акико к природе была одним из многих качеств, которые ему нравились в ней, а еще ее доброта, стальная решимость и владение луком. Как катана, завернутая в шелк, она была тонкой, изящной и острой.
— Что это? — спросил Йори, вглядываясь вдаль. Он встал на носочки и показал на огромный замок с круглой башней на северном берегу реки.
— Тауэр, — ответил Джек.
— Нам нужно побывать там! — воодушевился Йори, его глаза расширились.
Джек печально посмотрел на друга.
— Не думаю, что мы хотим туда попасть. Это тюрьма для предателей.
— Ой… — радость Йори сдулась, как шарик. — Может, тогда в другой замок.
Корабль причалил в Сомерс Куэй, их встретил мрачный вид: четыре мужчины свисали за шеи с балки, их ноги болтались в воде, глаза клевали вороны.
Акико и Йори переглянулись с тревогой, но Джек попытался успокоить их улыбкой.
— Наверное, это пираты. Не переживайте… нас примут лучше.
Опустили планку, и Джек повел их к причалу, ступил на землю Англии впервые за семь лет.
— Наконец-то дома! — воскликнул он, сердце пело от радости, что он вернулся в свою страну.
Йори спустился по трапу за ним, удерживая равновесие с помощью своего посоха-шакуджо, привыкая к неподвижности суши. Акико присоединилась к нему и тут же сморщила нос.
— Что это за запах?
Джек глубоко вдохнул… и его чуть не стошнило. Воздух города был гадким, по сравнению со свежим ветерком открытого океана. Сильный запах скотного двора смешивался с вонью стоков, полных отходов, на улицах. Хуже того, вонь кипящих чанов с мочой для создания квасцов смешивалась с запахом с кожевенных заводов, и от полученной смеси почти тошнило. Проведя столько лет вдали, Джек забыл, как ужасно пахла повседневная жизнь в Лондоне.
— Думаю, дело в том, на чем стоит Джек, — Йори указал своим шакуджо на груду вокруг ног Джека.
Акико скривилась.
— Фу, лошадиное дерь…
— Да, — вмешался Джек. Они плыли в Англию двенадцать месяцев, и Акико с Йори успели выучить английский, хорошо им теперь владели, но Джек считал, что некоторые слова, которым Акико научили матросы, были неприличными для леди.
— Думаю, самые яркие розы растут на самой плодородной почве! — бодро сказал Йори, пока Джек стирал навоз с сандалий, его лицо покраснело от позорного прибытия на берег Англии.
— О, мне нравится твоя юбка!
Джек поднял голову и увидел крупного портового рабочего с двумя юношами по бокам. Они были в рубахах и штанах, выглядели потрепанно от тяжелой жизни таскания грузов.
— Это не юбка, а хакама, — исправил Джек, выпрямившись, чтобы было видно полностью черные штаны в широкую складку.
Рабочий ухмыльнулся.
— А похоже на юбку.
Джек нахмурился, ладонь легла на меч самурая. Рабочий не испугался, посмотрел на Йори в его желтой робе и огромной соломенной шляпе.
— А ты что такое?
Йори нахмурился.
— Я не что-то. Я монах.
— А похож на гриб! — фыркнул рабочий.
Его друзья расхохотались. А потом рабочий посмотрел на Акико в ее мерцающем шелковом кимоно, ее длинные темные волосы были прямыми, как стрела, за ее спиной.
— Что это у нас тут? — он прошел к ней. — Ты — ценный груз.
— Не смей ее трогать! — предупредил Джек.
Рабочий бросил на него взгляд, схватил Акико за ладонь и притянул к себе.
— А то что? Что ты сделаешь?
— Ничего, — ответил холодно Джек. — Но Акико может на это ответить.
Глаза рабочего вдруг расширились от боли и шока, Акико выкрутила его руку в захвате запястья. Парень упал на колени, задыхаясь в агонии.
— Помогите! — крикнул он остальным.
Сжав кулаки, два парня поспешили в атаку, но Йори отошел, пропуская их, и выставил свой посох с кольцами, один из нападающих споткнулся.
— Ой! — сказал Йори, глядя, как его жертва улетает за край в воду. За парнем быстро полетел его друг, ведь Джек схватил второго парня за рубаху и исполнил сэой-нагэ, бросок через плечо, отправив его в воздух и в Темзу с плеском.
Работник остался на коленях, подавленный чудесной силой Акико. Джек знал, что все дело было в технике. Он прошел к работнику с плохими манерами и перехватил его запястье у Акико.
— Прояви уважение к нашим гостям, — сказал Джек. — В Японии вежливо кланяться.
Он надавил на запястье, и рабочий, кривясь от боли, опустил голову, пока его лицо не оказалось в груде навоза. Акико приподняла бровь, глядя на Джека.
— Думаю, он научился манерам.
Джек с неохотой отпустил рабочего, и он убежал, отплевываясь и кашляя. Йори бросил веревку двум парням, барахтающимся в воде, и подошел к Джеку с улыбкой.
— Вот это теплое приветствие в Англии!
2
Чипсайд
— Вижу, вы уже завели друзей, — капитан Спилберген спустился на причал. Высокий и худой, как мачта, голландский капитан отлично смотрелся в коричневой кожаной куртке, белой льняной рубашке с кружевом на воротнике и черных брюках. Подражая сэру Уолтеру Рэли, он был с ухоженной бородкой и тонкими усами из рыжеватых волос. — Вот, — он вручил Джеку тяжелый мешочек. — Ваша доля за груз.
Джек поднял руку в возражении.
— Вы сделали более чем достаточно, доставив меня домой.
Капитан Спилберген рассмеялся.
— Ерунда! Ты и твой журнал сократили нам путь на год и сэкономили кучу припасов, — он вручил Джеку мешочек.
Джек благодарно принял деньги, убрал мешочек в свою сумку к дневнику в темной обложке. Это был драгоценный журнал, который он старался уберечь долгие годы в Японии. Навигационный журнал его отца был одним из нескольких точных журналов, помог Джеку направлять маленький флот капитана Спилбергена по океанам и через Северо-восточный переход — короткий между Европой и Дальним Востоком, о котором все мечтали. Эти знания делали журнал бесценным. Но он был важен не только для безопасной навигации и тайных торговых путей. Для Джека это была его последняя связь с отцом.