День прошел спокойно. Все окружающее казалось странным и нереальным. Маргрет смотрела на солнечные лучи, плясавшие на партах, и не понимала, почему мир все еще существует и не рассыпался на части. Так неправильно. Тревога ледяной змеей свернулась клубком под ребрами и не покидала. На ланч Маргрет не спустилась, осталась в одиночестве сидеть на лестничном пролете, поджав колени. Предательское журчание желудка удалось устранить шоколадным батончиком. Было страшно встретиться с братом, и Маргрет пыталась сделать все возможное, чтобы этого избежать. Следующие уроки пролетели незаметно. Домой вернулись все так же молча. Маргрет сразу забежала в свою комнату и захлопнула дверь, бросив сумку на постель. При свете дня произошедшее вчера казалось полным абсурдом. Покоя не давала мысль позвонить в полицию, но что она им скажет, кто будет слушать малолетку? А если послушают, что произойдет с ними всеми и карьерой отца, которой тот так дорожил? Он много лет работал, чтобы получить должность в лаборатории, да и Дэйв не проявлял к своей семье агрессии… Маргрет нервно и до боли вцепилась в волосы, от неожиданности подпрыгнув на кровати, когда в дверь раздался тихий стук. Стук повторился настойчивей, но Маргрет не ответила. Она притихла, боясь проронить хоть слово.
— Я в библиотеку, — известил негромкий голос.
С той стороны послышались удаляющиеся шаги. Маргрет выждала пару минут, потом медленно поднялась, опасливо отворила. На полу стоял поднос с едой, ее любимые спагетти, салат, кофе. Маргрет забрала принесенное к себе и тут же вновь забаррикадировалась. Желудок подводил, очень хотелось есть, поэтому с пищей было покончено быстро. Маргрет тяжело выдохнула, сложив руки на животе, хоть что-то в этом мире осталось неизменным. Она посмотрела в потолок. Дэйв сказал, что ушел, можно расслабиться. Или нет. Не лучше ли попытаться все разузнать, пока есть возможность? Зачем он постоянно ходит в эту старую библиотеку, что он там ищет? Маргрет резко поднялась, решительно схватила сумку, ключи и сбежала вниз, покинув дом.
Городская библиотека располагалась на Солнечной улице, к ней было легко попасть через Ледяной проспект. Многолюдно. Кто-то спешил за покупками, кто-то возвращался домой с работы, другие гуляли. Пахло кофе, выпечкой и дорогими духами. Маргрет быстрым шагом добралась до здания, замерев перед ним. Она уже не помнила, когда приходила сюда в последний раз, то было так давно. Высокие колонны подпирали треугольную крышу. Здание когда-то принадлежало семье управляющего, но после отошло в городскую собственность. Это была единственная библиотека на весь город. И хотя бумажные книги почти вышли из использования, сюда все еще приходили люди. Чудаки, как ее брат. Маргрет поежилась. Отчего-то здесь ей всегда становилось не по себе. Она вошла внутрь, отметилась, стараясь держаться тени, поднялась на второй этаж, прячась за высокими полками. Дэйв обнаружился только на последнем, третьем этаже. И он был не один. Он о чем-то разговаривал со странным невысоким мужчиной. Маргрет попыталась подойти ближе, чтобы понять, что они говорят, но ничего не было слышно. Еще только один шаг… В шею больно кольнуло, будто укус ненасытного насекомого. Маргрет растерянно приложила ладонь, развернувшись на ватных ногах, все поплыло. Краем глаза она успела заметить серый костюм, чужие руки схватили, перекинули через плечо. Она хотела закричать, но голос пропал, а тело не слушалось. Полная беззащитность. Невозможно даже повернуть голову в сторону, только на спине выступили капли холодного пота. Длинные волосы свесились вниз, загородив обзор. Ее куда-то понесли. Маргрет все понимала, и одновременно с этим ничего не чувствовала и не видела, взор будто заволокло белой пеленой. Острое плечо больно впилось под ребра. Светлые пятна сменились темными, стало прохладнее, будто она попала в какое-то складское помещение. Отчетливо слышался звук капающей воды, пахло плесенью и сыростью. Под ногами незнакомца хлюпали лужи, гулкий топот разносился далеко, чудилось, что можно услышать писк многочисленных крыс. Что-то мягкое упало сверху на затылок, перебежало вниз по руке, задержалось там, плотно обосновавшись. Чувства притупились, и все же Маргрет ощутила покалывание между пальцами, еще один укус. Она не могла даже сбросить это с себя, и сейчас была рада, что в темноте эту тварь не разглядеть.
Ход времени не ощущался. Кажется, Маргрет задремала, но веки вновь открылись при долгой остановке. Единственное, на что она была сейчас способна. Тело затекло и отозвалось ноющей болью во всех членах. Ее опустили на холодную кушетку, убрали волосы с глаз. Маргрет вяло двинула зрачками в сторону — рядом лежали хирургические инструменты, стояли непонятные аппараты с длинными прозрачными трубками. Мужчина в сером костюме снял пиджак, вместо него накинул сверху белый халат, повязал фартук и маску, надел шапочку. Отчего-то сил не было даже испугаться. Только мерно тикали часы на стене, неспешно поворачивая секундную стрелку. С ее ладони вниз сбросили паука, заползшего туда неведомым образом. Перед глазами расплескался розовый туман, с трудом Маргрет заметила высокий потолок и непонятный резервуар с зеленой водой. Холодно.
— Больно не будет.
Мужчина заметил, что она в сознании, взял шприц, наполнив его мутной жидкостью. Быстрого укола Маргрет не почувствовала. Но когда острый скальпель сделал два надреза на шее с разных сторон, стало ясно, что ее похититель солгал. Боль была, и она пугала до чертиков. К коже что-то приложили, оно поползло внутрь, принеся холод, вместе с ним накрыло осознание собственной беспомощности. По венам пустили кубики острого льда, с каждым новым витком мысли начинали отказывать, путались, растворялись. Маргрет могла только смотреть в потолок и ощущать, как немеют пальцы на ногах, как язык намертво прилипает к небу и как тяжело и редко начинает биться сердце. Она нашла успокоение в том, что слушала его размеренные удары, пыталась их сосчитать. Раз, два. Три, четыре… Время замерзло. Она не ощутила прикосновения, когда подняли вверх, потолок и тусклые лампы на нем на секунду стали ближе, а потом провалились под воду вместе с ней. Пять, шесть. Вязкая зеленая жижа затопила тело и сознание, плотно смешавшись с трупным запахом, размазав его по щекам. Ощущений не осталось, не было мыслей или тепла, разделения воды и воздуха. Семь, восемь. Медленно опустился сверху колпак, разрезав получившееся желе. Если бы стекло прошлось по руке, Маргрет бы не заметила. Ее перевернули, перенесли в сторону, поставив в длинный ряд таких же клеток. Зеленая вода налипла на глаза, плотно слившись с ними, не дав закрыть веки. Девять. В высокой капсуле напротив плавал мальчик, окруженный вихрем пузырьков, его глаза были плотно закрыты, словно он спал. Маргрет не была властна над своим взглядом, она могла смотреть лишь в одну точку — прямо на него. Десять. Когда лампы потухли, медленная мысль проскользнула в сознании: «Кажется, так мы получили Дэйва». И пропала, сбежав в темноту. Остался только эмбрион мальчика впереди и растянутое ледяное время, неподвластное ее желаниям.
========== II Дэйв ==========
Дэйв не любил шумный черно-белый город. Резкие ароматы парфюмерных лавок, домашних животных и многочисленные запахи еды — все это перебивало чутье. Казалось, прошло много лет с момента разморозки, но Дэйв до сих пор лучше всего ориентировался по запаху. Нос безошибочно сообщал ему о тех, кого он не успевал заметить, а хороший слух позволял определять их местоположение. Глаза же Дэйва подводили. Пред ним лежал лишь однообразный тусклый мир, разбивавшийся на осколки вместе с неосторожным резким поворотом головы; смазанная картинка, позволявшая видеть, как пульсируют внутри живых кровеносные сосуды, но с трудом позволявшая узнать черты лица. Если пропадали запахи, Дэйв оказывался слеп. Плохо дела обстояли с занятиями: слабые глаза не воспринимали бликов повсеместных мониторов и их яркий свет, буквы разбегались букашками в стороны, не давая ухватить суть. Учиться получалось только по отпечатанным страницам, и потому библиотека стала вторым домом. Солнечная улица отличалась тишиной и неспешностью, Дэйв знал каждый ее закоулок. Ему нравилось прогуливаться среди высоких колонн и архитектурных памятников, запоминать строение и касаться ладонью безмолвного мрамора. Безразличный к судьбе, он приносил покой. Приятнее всего здесь было по ночам, будто весь город в твоем распоряжении, но Дэйву нечасто удавалось улизнуть сюда тайком. Он стал осторожнее с того момента, как испугавшаяся молнии сестра забежала к нему в комнату, а он в этот момент перелезал обратно через окно. Пришлось выдумать глупую историю о том, что на козырек входной двери из гнезда выпал птенец, и Дэйв возвращал его на место. Мэйми, наверное, и сама не знала того, как сильно она боится оставаться одна в темноте.
В этот раз Дэйв не мог сосредоточиться на чтении. Все было не так и не то, с тех пор, как Мэйми увидела его настоящего, она боялась его как огня. Смотрела так, словно он собирался ее убить с минуты на минуту. Он просто хотел защитить ее, глупая! Как она этого не понимала? Справедливая ярость и обида клокотали под сердцем, будили спящего зверя. Почему она так напугана? Он бы никогда ее не тронул, никогда… На секунду показалось, что в воздухе мелькнул знакомый запах, но он тут же растворился, сменившись другим — резким ароматом мускусного одеколона. Настолько душного и сильного, что Дэйв невольно шумно выдохнул, откинувшись на стуле назад, помутило. Пришлось закрыть глаза, чтобы привести себя в норму. Размежив веки, он увидел рядом высокого мужчину в сером костюме. Овальную голову украшала шляпа, через локоть перекинут легкий плащ. Или пальто, Дэйв не мог разобрать.
— У тебя занято? — приветливо осведомился незнакомец.
Дэйв обвел мучительным взглядом книжные стеллажи, множество свободных столов у окна, пальцы сжали газетный лист в немом вопросе.
— Не люблю, знаешь ли, читать в одиночестве. Будешь кофе?
Мужчина бесцеремонно сел напротив, снял шляпу и положил ее на стол. Или почудилось, или он действительно широко улыбнулся, Дэйв не мог сказать с точностью. С его места было видно расплывчатое пятно цвета сепия вместо лица и костлявые руки, напоминавшие куриные лапы. Дэйв покачал головой, ответив на вопрос, перевел взор на улицу. Наверное, отсюда открывался замечательный вид, окна в пол тому способствовали. Хотелось бы хоть раз насладиться им. Принесли кофе — еще один резкий запах в копилку. Кафе в библиотеке явно было популярнее книг. Дэйв оперся ладонями о столешницу, намереваясь встать, но цепкая рука схватила его за локоть, заставив замереть. Внутри горячей лавой вспыхнула немая ярость, поднявшись к горлу. Если убить этого мужчину, наказание будет сильным? При свете дня и в таком месте, наверное, заметят, нельзя навлекать подозрения на семью. Дэйв сел на место, посмотрев прямо.
— Что тебе нужно?
Незнакомец рассмеялся, тявкающий звук резанул по уху.
— Сущий пустяк, всего лишь выпей со мной чашку кофе. У меня так давно не было достойной компании.
Дэйв прикрыл глаза, набрав в грудь воздуха. Раз, два. Собеседник громко шмыгал носом и, все же, удалось различить вновь приближающиеся шаги официанта. Пальцы безошибочно нащупали горячий бок керамической чашки, поднесли к губам. Дэйв задержал дыхание и отхлебнул половину, тут же отставив. Температуру он ощущал слабо, а от запаха привык избавляться именно так: съедая и выпивая все быстро, чтобы не вызвать подозрений. Чем меньше за ним замечали странностей, тем лучше. Тем более, что Мэйми очень любила кофе.
— Как поживает твоя чудесная сестра? Последний раз я ее видел такой маленькой, они с Джеком приходили за тобой. Как тебе новая семья?
Теперь все встало на свои места. Дэйв медленно склонил голову к плечу, уставившись на широкую грудную клетку незнакомца. Если раскрыть ребра как крылья птицы, сердце можно вырвать из них за секунду. Оно еще будет биться, когда манжеты рубашки окрасятся в черный цвет.
— Неблагодарный мальчишка, — раскатистый оглушающий смех. Может ли кто-то захлебнуться собственной кровью? Дэйву не довелось проверить. — Впрочем, как хочешь. Передавай сестре привет.
Незнакомец поднялся, забрал шляпу и швырнул на стол деньги. Ушел он неторопливо, вразвалку, душный аромат надолго остался висеть в воздухе, мешая сосредоточиться на учебе. Через десять минут безуспешных попыток прочесть первый абзац, Дэйв сдался, решив вернуться домой пораньше. Витая лестница между этажами пахла странно, к привычному металлу примешался едва заметный сладкий привкус. Дэйв потянул носом, глубоко вдохнув, и закашлялся от слишком сильного запаха мускусного одеколона. Ругнувшись под нос, он поспешил покинуть здание.
Зеленый квартал пах свежестью. Он не зря был построен как спальный район: обильно насаженные деревья очищали воздух от посторонних запахов и дарили тишину. Дышалось свободнее, проще, зверь успокаивался и на время засыпал. Дэйв ступил на крыльцо дома, взялся за ручку и застыл. Что-то было не так, обычно в это время Маргрет уже возвращалась. Он специально прогулял еще несколько часов по городу, дождавшись темноты, прежде чем вернулся. Хотел дать ей время побыть одной. Но ее шагов не было слышно, как и музыки из наушников, она любила слушать плеер, лежа на постели. И ее запах казался слабым, едва уловимым. Сладкий с примесью кислого страха. Дэйв распахнул дверь, быстро взбежал по лестнице вверх… И след простыл. Черная тревога сжала ребра, предательски скрутила испугом кишки. За спиной послышались шаги — вернулся с работы отец.
— Ты знал.
Короткое утверждение, не вопрос. Джек застыл внизу, безразлично сунул руки в карманы теплой кофты. С высоты лестницы Дэйв не мог различить даже бликов на прямоугольных очках, но зато прекрасно чувствовал нарастающую угрозу.
— Это твоя вина. Если бы не ты, мы бы как прежде были дружной и доброй семьей. А ты все испортил. Теперь моя девочка пролежит в капсуле, пока все не забудет и ее не подберет кто-то другой. А какое отличное было тело! Нужно же было испоганить все то, что я с таким трудом создал.
Джек зло сплюнул на пол, растер ботинком и, не раздевшись, ушел на кухню. Дэйв неслышно последовал за ним, остановившись в проходе тенью. Отец размашисто плеснул в стакан бурбон, опрокинул залпом и налил еще. Эту сторону медали они оба предпочитали не показывать Мэйми.
— Если ты за ней пойдешь, я помогать не стану. Ты испорченный товар, тебя выкинут в мусор, помяни мое слово.
Дэйв смерил взглядом сгорбленную спину, развернулся. Ему больше нечего было делать здесь, в этом доме и с этим человеком. Они, определенно, теперь друг другу чужие. Дэйв поднялся наверх, сменил школьную рубашку на майку и удобную черную кофту с высоким горлом, спрятал айди и карточку во внутренний карман. Больше ничего брать не стал, оно не нужно. Запах алкоголя усилился, Джек внизу знатно приложился к бутылке. Дэйв покачал головой, взгляд скользнул по столу, на котором сидела неровно сложенная марионетка. В животе закололо, черные ладони стиснули грудную клетку, заставив скорчиться и упасть на колени. Холодный пот залил глаза, тело зачесалось, будто поглощенное полчищами насекомых. Кости заныли, силясь прорваться сквозь кожу; Дэйв повалился на спину, подняв футболку. Два отпечатка ладоней переползли на живот, тень пальцев прошила насквозь мясо, выпустив фаланги над поясом в порыве выбраться наружу. Дэйв прижал их рукой, застонав и попытавшись спрятать обратно. Черные пальцы вырастали из его кожи, пробирались как сквозь дверную щель, за ними хищно облизывался широкий рот.
— Нет, не сейчас, нет, — почти простонал Дэйв, перевернувшись на бок.
Толчки усилились, темное залило глаза, мягкий вкрадчивый голос зажурчал в сознании мелодичной песней, уговаривая поддаться. «Я хочу есть, ты обещал мне новое тело», — ныл он, — «выпусти меня, ну же». Дэйв крепко обхватил себя руками, сжавшись на полу в комок, баюкая собственные ребра в цепкой хватке. Лунный свет раздробился на кусочки, ошпарил яркостью. Кое-как подтянувшись вверх, Дэйв столкнул куклу со стола, подгреб к себе и прижал к лицу, глубоко вдохнув. Знакомый запах окутал с головой, приведя в чувство, наваждение спало, усыпив зверя. Дэйв распластался на полу, тяжело дыша, закрыл глаза локтем, жадно глотнув воздух ртом. С каждым годом становилось хуже, ему больше не удавалось договориться. Бесконечное падение в пропасть, призрачные тени в зеркалах, от которых не спрятаться. Окружающий мир все мутнее, а они ярче, и почти невозможно справляться… Не время для слабости.
Подняться стоило огромного труда. Дэйв сел, дав себе несколько минут, размял затекшие ноги, сведенные судорогой, проверил удостоверение и спустился вниз, не попрощавшись с отцом. Джек не стоил внимания, они никогда не были близки в отличие от Мэйми. Мэйми была всем. Тем, ради кого стоило просыпаться по утрам, тем, ради кого можно было пытаться бороться с голосом в голове. Дверь за спиной хлопнула, Дэйв вышел на крыльцо, закрыв глаза и вслушавшись в шелест крон деревьев. Сосед из дома напротив проехал мимо на велосипеде, немного спущенные шины прошуршали по асфальту. Где-то на въезде в квартал переругивались механики, пытавшиеся починить сломавшуюся машину. Дэйв низко склонил голову, привычно накинул капюшон толстовки и скорым шагом потрусил вперед. Если Мэйми похитили, это могли сделать только они — люди в серых костюмах.