Дорогу к хранилищу он бы не забыл, даже если бы захотел. Дэйв вышел на Ледяной проспект и прошел вдоль него до конца. Припозднившиеся прохожие не обращали на него внимания, и только одинаковые размеренные шаги за спиной четко давали понять: за ним следят. Без сомнения, это они. Дэйв спокойно сменил направление, будто так и планировал с самого начала, в ладонь легла привычная маска. Сегодня в Лисьем переулке ночь бумажных фонариков. Толпа на главной площади запускала их в небо, играла музыка, стояли лавки с закусками и сувенирной мелочевкой. Старый марионеточник все так же давал свое представление. Дэйв потратил немало денег, чтобы выкупить у него ведущую куклу. А Мэйми не понравилось. Шаги за спиной стали едва различимы, к ним примешалось множество других, возбужденные разговоры людей и громкий смех. Но за всем шумом Дэйв безошибочно мог угадать своего преследователя. Однажды запомнив запах и звук, он мог узнать его из тысячи. При должном старании. Дэйв поправил маску, нырнул в самый центр толпы с фонариками и остановился. Рядом радостные парочки поджигали фитили, в воздух взлетали белые огоньки. Идиллия, которой не суждено было долго продолжаться. Дэйв даже не услышал, а учуял нападение. Запах пороха и масла стал насыщенней, перемешался с потом и духами, ароматами мяса на гриле и сладкой ваты. Зверь внутри зарычал, приготовившись к нападению. Перед тем, как спусковые крючки были нажаты, Дэйв пригнулся. Воздух взорвало россыпью черных капель, перемешавшихся с удивленными возгласами, а после — криками. На асфальт у ступней упала молодая девушка, ее волосы разметались, во лбу расцвела четкая круглая дыра. Кто-то, подстреленный в плечо, застонал, мужчина в страхе побежал вперед, сбив с ног продавца спичек. Дэйв толкнулся от земли, в два прыжка преодолев расстояние до ближайшей тележки с кофе и спрятавшись за ней. Раздались новые выстрелы. Они не пожалели даже простых горожан, все оказалось серьезнее, чем можно было ожидать. Люди падали вниз как мешки с мясом, за ними в воздухе на несколько мгновений оставался размазанный кровавый след. Дэйв закрыл глаза. Щелчки перезарядок отразились эхом о колонны, раздробились в сознании, позволив узнать местоположение. Запах пота и накрахмаленных воротников, крема для обуви безошибочно выдавал тех, кого Дэйв хотел бы не узнать. По венам разлилось кипящее черное, вспороло кожу, вылившись наружу. Чешуя охватила ладони, локти, взобралась к самому горлу. Дэйв почувствовал, как сила наполнила тело, но вместе с ней пришло и понимание, что контроль вновь потерян. Отпечатки на спине отозвались покалывающей болью, зверь жаждал разорвать людей на части, раскрыть себя. Раз, два. Дэйв опустился на корточки. Еще серия выстрелов, хор обезумевших голосов, разрывающих сознание… Пальцы вгрызлись в чужое теплое тело, обхватив позвонки. Они скользнули в руке подобно морским чудищам, облепленным жижей, резкий запах нырнул в подсознание. Кость вырвалась из клетки чужого тела, хлестнув по земле. Три, четыре. Пули просвистели рядом, одна из них ужалила в плечо, заставив взбрыкнуть. Пара прыжков — точный удар ребром ладони снес голову. Она покатилась вниз с открытыми глазами как кегельный шар. Пять, шесть. Шампур насквозь проткнул взорвавшийся кровью глаз, пригвоздив к асфальту. Семь, восемь. Теплое сердце трепетно вздрогнуло в последний раз и затихло, раздавленное сжатым кулаком. Девять. Дэйв остановился, тьма на его плечах обвилась змеями вокруг тела, затянула в плотные тиски, обернула тугим плащом. Десять. Он открыл глаза: черно-белые трупы, застреленные и разорванные, лежали кругом, люди, что смогли уцелеть, стенали и убегали. Один из фонариков зацепился за длинный лисий нос статуи, там и остался. Дэйв вытер ладонь о толстовку, перешагнул оторванную голову, измазав кроссовки в крови, и подошел к статуе. Скоро площадь оцепят, начнутся разбирательства. Он поднял голову вверх, приложил ладонь к холодному бронзовому боку, чуть присел и толкнулся вверх. Тьма подхлестнула, придав сил, подошвы проехались по плечу статуи и вновь оторвались прыжком, перенеся на ближайшую крышу. Дальше, пока переулок ни остался позади, уступив место светлым полупрозрачным кровлям и белой лепнине. Ветер задул под маску, Дэйв пронесся вперед, растворившись в ночи города.
Последнее здание на Ледяном проспекте. Оно было целым комплексом, нумерованным от А до F, каждое звено которого выполняло собственную функцию. Подобно живому организму здания сосуществовали, дышали друг другом и поддерживали связь между собой. Когда-то давным-давно Дэйв проснулся здесь, разбуженный Мэйми и Джеком, решившими забрать его в свою семью. Только они не знали одного: уже тогда он не был один.
Похолодало. Рядом порхнула незримая тень, задержавшись, почти коснувшись плечами. Ее темный силуэт расплылся белым шумом будто помехи в самой реальности. С ладоней капнула чернота, ядом расплылась в воздухе. Тень обернулась, губы сложились в изрезанную усмешку, растянувшись от уха до уха. Слизь стекла через неровные прорези на подбородок, заполнила безжизненные глаза.
— Я иду за ним, Мэй, мне нужна твоя помощь.
Дэйв не успел моргнуть, как у зрачка оказалась острая длинная игла — вытянувшийся в струнку волос, зависший в воздухе. Голова тени медленно повернулась на девяносто градусов, застыв в неестественном положении.
— И тогда у меня будет новое тело? — голос прошелестел скрипом старых петель, размножился в сознании.
— Да.
Тень срезом пространства возникла впереди. Голова раскололась на два куска, как открывшаяся коробка, откинула лоб и нос назад, затылком к лопаткам. Из круглого рта неторопливо выползло черным осьминогом облако. Оно разрослось, свернулось в трубочку и бросилось кляксой вперед, окутав целиком. Видение застило глаза, уши, объяло тело. Дэйв упал на колени, тень влезла даже в горло, заполнив дыхательные пути. Кашель задушил. Содрогнувшись, Дэйв завалился на бок, зайдясь в припадке. Тьма облепила каждую клетку тела, ворвалась в органы, растворилась в них, слившись с мягкими тканями. Прогремел пронзительный оглушительный смех, и Мэй исчезла. Беспросветная ночь приняла в дружелюбные объятия, спустившись с неба. Дэйва подняло на пару дюймов, изломало как куклу, подкинуло, темные ленты стянули, и завладеть ими стоило труда. Он прогнулся в спине, поднял голову и протяжно завыл. Готов.
Дэйв опустился на четвереньки, присел и размашисто перепрыгнул на соседнее здание. Руки-лапы вгрызлись в бетон, вбросив крошку в воздух. Черно-белый мир плеснул в небо серую пыль, размазав ее по кровле. Она налипла на чердачный домик, жесткую черепицу и каменную облицовку, забралась в ноздри гипсовых горгулий, пришитых к выступам. Короткий скрежет — с шумным выдохом они расправили крылья, повели остроугольными головами и сошли с постаментов. Их сияющие глаза обратились к Дэйву. Выгнув грудь колесом, они зарычали и бросились вперед, проминая под жесткими лапами покрытие. Дэйв низко пригнулся, сквозь перепонки между пальцами просочилась вязкая слизь. Горгульи в одночасье оказались рядом, хлопок — неповоротливые руки сомкнулись над головой, ссыпав на плечи песок. Дэйв резко ушел в сторону, вспрыгнув на стену чердачного входа и прижавшись к ней ступнями и ладонями. Его голова неестественно изогнулась, шею скрутило жгутом. Управляемые чужим разумом горгульи пробили стену совсем рядом, пустив сетку глубоких трещин. Дэйв скользнул между мраморными охранниками, заставив их развернуться. Они вновь ударили: под кулаками вздыбилась крыша, в стене чердачного входа образовался разлом. Он вновь прильнул к камню, горгульи пробили бетон, обнаружив за ним запыленный проход. Дэйв нырнул внутрь, слившись с небрежным дыханием старых стен. Доски, стоявшие наперекрест, изломались: охранники пытались пролезть в небольшую дыру, их пальцы терзали бетон как хрупкий шоколад. Дэйв не стал их дожидаться и спрыгнул вниз на крышку железного люка. Длинные когти впились в металл, легко его разрезав, расчертили квадрат. Стук сверху не прекращался, горгульи пытались пробраться следом, как если бы от этого зависела их искусственная жизнь. Взломанная крышка съехала в сторону, Дэйв очутился на каменной лестнице, ведущей вниз по коридору. Рабочие помещения. Тенью он вскарабкался на стену, потолок, цепкие чешуйки, покрывшие тело, легко прилипали к любой поверхности. Комнаты проносились одна за другой, мелькали как далекие огни за окнами поезда. Тускло высвечивались редкие охранники и сотрудники, давая возможность незаметно скользнуть мимо. Пятый этаж, четвертый. Сигналы тревоги включились только на втором, но в этот момент Дэйв спрыгнул в шахту лифта, повиснув на толстых троссах, пробороздив их длинными царапинами. Один, ноль, минус один. Этаж, скрытый от посторонних, которого не должно существовать и куда приходят, чтобы выбрать новую игрушку. Когда-то здесь был и сам Дэйв. Зеленые аквариумы тянулись длинной вереницей, им не было конца. Дэйв задержался на крышке одного из них, вытянул шею, принюхавшись. Пахло одинаково — солью и маринадом. Свет ламп надтреснуто моргнул, переключившись в аварийное освещение, скоро и сюда доберется проверка. Ладони коснулись пола, Дэйв покрался вперед. За поворотом мелькнул смутный образ, заставив ринуться за ним. Мэй не обманула, она помогла — Дэйв заметил ее стоящей у одного из аквариумов. Внутри безжизненно застыло тело, казавшееся молочно-белым в темноте. Тонкие руки и синие глаза, еле различимые за толстым слоем жижи, разметавшиеся длинные волосы…
— Мэйми.
Когти со скрипом прочертили длинную царапину на стекле. Дэйв прижался к нему носом, замер на секунду и со всей силы саданул кулаком. Зеркальные осколки врезались под кожу, вода рухнула вниз, повалив на пол. Дэйв еле успел подхватить Мэйми, сжать ее худые плечи. Она была без сознания, и оставалось неясным, сможет ли она оправиться. На белый лоб налипли пряди волос, Дэйв осторожно убрал их в сторону. Он поднялся, бережно удерживая ее на руках, направился к выходу. Здесь уже подобралась охрана, выстрелы раздались почти синхронно, пули прошили воздух, но легко поглотились выросшей на пути тенью. Тьма отпрянула жгутами, пронеслась вперед, нанизав тела на когти-колья. Мешки мяса на секунду повисли в воздухе, захрипев, на пол пролились черные пятна крови, а после рухнули вниз как сломанные куклы, отпущенные буйной силой. Дэйв шел и не видел преград. Взрывались лампы, свистели пули, кричали люди, но ему все было нипочем. На цокольном этаже он очутился в длинном коридоре, приведшем к подземной парковке. Слабое освещение стало еще хуже, из-за скачущего напряжения лампы заморгали, часть из них лопнула. Дэйв остановился, завидев знакомую тень.
— Теперь отдай, что мое.
Взгляд скользнул по лицу Маргрет, она все так же крепко спала. Дэйв покачал головой, сильнее сжав ее плечи, закрыв от чужого взора. Это разозлило Мэй. Чернота начала сгущаться, она стала почти осязаемой, наполнила воздух тягучей тяжестью. Залила легкие, сдавила изнутри, и сопротивляться ей было невозможно. Когда стало совсем плохо, Дэйв упал на колени, из последних сил он аккуратно опустил вниз Маргрет, когтистая ладонь коснулась ее лица. На выступающую ключицу капнула кровь изо рта, Дэйв закашлялся, в последний раз взглянув на сестру, и упал рядом, задрожав. Тьма стекла с его тела, свернулась щенком у ног настоящей хозяйки. Мэй стояла близко, Дэйв мог видеть узкие щиколотки, покрытые грязью, и расцарапанные в кровь ступни.
— Ты мне обещал. И я это заберу. Мы будем счастливы, как раньше.
Дэйв не ответил. Его горло сдавило невидимыми тисками, чернота с пола поднялась, свернулась тугой змеей и прицельно забралась в рот, заполнив дыхательные пути. Собственный хрип резанул по ушам, сердце затрясло в припадке. Легкие обожгло острой болью, дышать стало нечем. Чем глубже Дэйв пробовал вдохнуть, тем чаще сокращались мышцы и тем тяжелее становилось пытаться. Из последних сил он схватился за собственную шею, попробовав высвободить ее, но не получилось. Вздрогнув несколько раз, ладони сползли вниз, сдавшись, зрачки закатились за веко. Тьма отступила, оставив после себя четкие синяки на коже, но Дэйв этого уже не видел. Он больше ничего не мог увидеть.
========== III Джек ==========
В это утро Джек не пошел на работу. Телефон разрывало от звонков и сообщений, потому пришлось его просто выключить. Голова раскалывалась. Рука неловко нащупала очки на прикроватной тумбочке, водрузила их на нос. Джек свесил ноги вниз, одернул ступню от холодного пола, широко зевнул и запустил ладонь во всклоченные волосы. Он собирался провести этот день в тишине и покое.
Кофемолка с урчанием проглотила ароматные зерна. Джек вытащил маленький ящичек с порошком, пересыпал его в кофеварку и включил центральный новостной канал. Сообщали о двадцати погибших и пятнадцати раненых в результате перестрелки в Лисьем переулке. Выдвигали версию с терактом, говорили, что было совершено нападение на правительственную лабораторию, где погибло уже двенадцать человек. В белую чашку медленно закапал кофе, наполнив кухню пряным и терпким ароматом. Джек подхватил ее, удобно устроился на высоком стуле, сгорбившись. Солнечные лучи расползлись по столешнице, уперлись в деревянные доски для резки, висевшие на стене. За окном щебетали птицы, изредка мимо проезжали машины или велосипедисты. Привкус кофе на языке, звон тостера и горячий запах поджаренного хлеба, тающее масло… Чудесное утро. По крайней мере, оно таким стало после таблетки от головной боли.
Джек неспешно оделся, застегнул запонки, разгладил уголки ворота рубашки. В начищенных до блеска ботинках отразилось солнце, когда Джек вышел на порог дома, не забыв надеть широкополую шляпу. Его уже ждали: серебристый кадиллак припарковался прямо у почтового ящика, загородив передвижение другим машинам, даже не стал въезжать на специальную площадку. Джек глубоко вздохнул и осторожно прошел к ждущим, двое мужчин поприветствовали его одинаково вежливыми улыбками.
— Мы вам звонили, — проговорил один из них, открыв заднюю дверцу автомобиля.
— Я знаю, — коротко ответил Джек и залез на сидение.
Лабораторию уже отстраивали. Территорию огородили, повсюду шныряли сотрудники. На закрытых этажах, куда был нужен специальный допуск, работали горгульи — секретные разработки управления. Очень дорогие и крайне полезные, они чаще использовались в охране, но сейчас категорически не хватало рабочих рук. Две поврежденные модели ожидали ремонта в застекленном кабинете, ими уже занимались механики в синих костюмах. Джек поправил очки и спокойно прошел мимо вместе со своим сопровождением. Шахта лифта была повреждена, потому попасть на минус первый этаж можно было лишь по лестнице. Спуск не занял много времени. Охрана у дверей проверила удостоверения и пустила внутрь. Джек кивнул им с улыбкой в знак приветствия, даже слегка приподнял шляпу, но суровые лица остались безучастны. За дверьми далеко вперед простирался зал, полный зеленых аквариумов.
Внизу творился кавардак. Часть дорогих резервуаров была разбита, то тут, то там можно было встретить куски утолщенного стекла. Они усеяли пол острыми шипами, местами их успели вытащить работники. Выскользнувшие из своих клеток тела заботливо переложили во временные бассейны, расставленные тут же между высокими колбами. Они болтались в зеленой воде дельфинами, выбросившимися на отмель, смертельно холодными и безмолвными. Джек только хмыкнул, пройдя мимо, его эти беспорядки не касались. До определенной степени, конечно, если не принимать во внимание тот факт, что их устроили его собственные дети. Совсем мелкая прозрачная крошка скрипнула под ботинками на пороге боковой комнаты. Сюда вел короткий коридор от основного помещения, и именно отсюда можно было попасть во второй зал. Он был меньше первого, здесь проводились те эксперименты, о которых знать обычным покупателям не следовало. Джек работал не последней шестеренкой в этом отлаженном механизме.
Он снял шляпу на входе и повесил ее на крючок, облачился в белоснежный халат и натянул прозрачные перчатки на руки. На двух длинных столах лежало два знакомых мертвенно-бледных тела. Джек тяжело вздохнул: а ведь он возлагал на них большие надежды, теперь же все его старания были зазря. Инструменты легли в ладони как влитые, Джек обернулся к своим сопровождающим и покачал головой:
— Вы мне будете мешать.
Мужчины переглянулись между собой, будто раздумывая о ситуации, немного постояли, но после все-таки вышли, затворив за собой дверь. Джек хмыкнул, поправил на носу чуть съехавшие вниз очки и присел на стол рядом с трупом Маргрет. Ее лицо было спокойным и умиротворенным, благодаря особой консистенции ее крови неприятного запаха не было, а вот Дэйву повезло меньше — он весь был заляпан черной жижей, которую местами не смогли отмыть даже струйные потоки. Джек подковырнул одну чешуйку, чернота застряла под ногтем, кольнув.
— В плохом настроении, а?
Он не оборачивался, но знал, что происходит за его спиной. За чередой длинных столов и колб, под мигающими лампами и едва выглядывая из-за спин высоких шкафов, колыхалось черное море, дарившее жизнь всем своим творениям. Вязкое и тягучее, оно было заперто в тонкую хрустальную оболочку, из которой извлекалось учеными по небольшим каплям. Сквозь крепкие краники в плотные колбы стекала черная жидкость, на ее основе готовили холодящий экстракт. Им как формалином пропитывались все тела в аквариумах.