- А что такое правило?
Удивительная схожесть, словно я слышала это уже. Ты затянулся, выпустил дым с губ, цветом он соперничал с твоими глазами.
- Дурацкий тезис, который придумали люди, - подумав, сказал ты. - Но, несмотря на его идиотизм, нарушать его нельзя, иначе можно сломать игру. Что будет тогда - одному Богу известно. - Ты усмехнулся. - Если он существует, конечно.
Ты научил меня ходить. Я держалась за тебя, неуверенно переставляя ноги, а ты терпел мою неловкость. Было стыдно, я не хотела, чтобы ты видел меня жалкой и слабой. Я отчаянно краснела, а ты лишь усмехался, не спрашивая, позволяя крепко хвататься за плечи. Я была за это благодарна.
В моей голове было столько страхов, что не счесть. Даже видя тебя рядом, я думала, что это мимолетно, и оттого сжималось сердце, словно у загнанной в угол трепетной лани. Ладонь коснулась щеки, проведя вниз. Твое лицо было так близко, что тепло дыхания обжигало кожу. Мягко и неотвратимо касание губ, кажется, я не могу дышать, зачем ты целуешь меня? Пальцы переплетаются неистово жарко. Язык касается зубов, и я, вздрогнув, отстраняюсь. Слишком похоже. Я помню это выражение, в твоих потемневших глазах читается немой вопрос.
- Ты… - не могу смотреть, - целовал их также.
И хочется умереть просто потому, что сказала, тихо и негромко, но позволила звуку затопить сознание. Ты настойчиво поднимаешь подбородок фалангами пальцев, заставляя вернуться взглядом. Накатывает паника, негде спрятаться.
- Так я целовал их. - И не думаешь оправдываться, принуждаешь смотреть на тебя, в груди колет. - Так я целовал Анну и Розу. - Склоняешься ближе, поцелуй мимолетный, дружеский, едва заметный. Я знаю, как от волнения дрожат мои ресницы. - Так я целую тебя.
Откуда в тебе столько нежности? Тепло. Как я могла забыть, ты ведь не обидишь меня, защитишь, ты сможешь. Мне хочется тебя целиком, чтобы эта ночь не заканчивалась. Робкими касаниями, жадным участием, закрыв глаза и просто поверив, доверившись. Не останавливаясь. Но ты не позволяешь, лишь ладонь гладит по волосам, а я обнимаю тебя и думаю, что это и есть моя счастливая вечность. Давай, будем всегда.
- Завтра луна начнет расти. - Я смотрю в окно, отчего-то на душе неспокойно. Ты варишь кофе, и тяжелый аромат поднимается в полутьме невидимыми кругами. - Расскажи мне о ней.
Ты знаешь, о ком я. По неуловимому шороху я могу догадаться, что ты опустил голову ниже, заставив себя вспомнить.
- Роза была моей сестрой. Наш приемный отец изнасиловал ее. Я убил его, - заминка, - и его жену тоже убил. Но Роза не пережила, я остался один. Меня подобрал Домино. Сказал, что, если буду слушаться его, он обо мне позаботится.
Я ждала продолжения, но это был конец истории. Я не знала, что сказать на услышанное, показалось, что время остановилось, наполнившись белым шумом. Горько. Кофе с шипением брызнул на плитку, ты подхватил джезву, с разочарованием отставив в сторону. Я подошла к тебе, обняв со спины.
- Все будет хорошо.
Ты вряд ли поверил, но я должна была это сказать.
Прокрутил колесико на колонках, надбавив звук, между пальцев зажата сигарета. Я бы не ошиблась, сказав, что ты эстет. Мягкий тембр Билла заполнил комнату. Ты любил джаз и соул, они подходили тебе.
- Почему ты так любишь эту песню?
Ты усмехнулся одним краем губ, привлек к себе под руку, позволив обнять за бок, устроить голову на груди.
- Потому что для меня нет больше солнца с тех пор, как она ушла. - Ты помолчал, вслушиваясь в строчки, ладонь, пахнувшая табаком, зарылась в мои волосы. - А если уйдешь ты, не будет и луны.
Тебе принесли запечатанный конверт. Даже не видя, что внутри, я понимала, что будет дальше. Вцепилась в твою руку до боли.
- Не ходи, пожалуйста, не ходи…
Пальцы сжали мою ладонь, ты отвел взгляд.
- Ты хотела знать, что происходит, когда ты засыпаешь. - Я замерла и сбилось дыхание. Не говори, нет, я не хочу слышать! Не знаю, отчего, но не хочу, словно это может что-то разрушить, молчи, пожалуйста, молчи… - Когда ты засыпаешь, то покидаешь меня.
Разжал мои ладони, я заплакала. Мы оба знали, что это значит.
- Ты не можешь спасти меня. Но ты пыталась. Спасибо.
Ты поднялся, и я вскочила за тобой.
- Нет, не смей. Ради тебя я бросила все, я пришла сюда, я буду стараться, я стану лучше! Дай мне шанс, мы можем…
Покачал головой, посмотрев как-то удивительно пусто.
- Нет никаких “мы”. Меня уже давно нет, а тебя… И не существовало никогда, прости.
Я баюкала свою искромсанную печаль, тяжелым одеялом накрыла безысходность. Ты не верил в меня, но это было не самым страшным. Страшнее было то, что я не верила в себя. Луна за окном пошла на рост, и в ее серебряном свете мое тело казалось прозрачным, сквозь руки можно было увидеть низкое звездное небо. Мне слышалось, что там, сверху, кто-то поет нежную и печальную мелодию, которую я не могу разобрать, но какую давно знаю и помню. “Возвращайся”, - просила она. Не могу. Не могла. Как можно покинуть того, кто стал для меня жизнью?
- Прости, - говорила я, сильнее обхватывая колени. Душу раздирала беспричинная жестокая боль, такая пугающая и знакомая, будто я уже чувствовала ее раньше, а сейчас она пришла неловким воспоминанием. Отчетливо я знала лишь одну вещь: я не хотела вспоминать то, что было до тебя, словно оно могло помешать мне остаться. Не отпускай меня, пожалуйста, не отпускай. Мне было так пусто до тебя.
Ты вернулся. Не снял пальто, не выпустил конверт из рук. Закрыл дверь и замер в коридоре, привалившись тяжело плечом к дверному косяку. Голова была низко опущена, и я не сразу поняла, что по щекам стекает к подбородку вода. Выражение твоего лица не менялось, и от этого было только страшнее. Словно каменное музейное изваяние, начавшее мироточить. Я побоялась коснуться тебя, заломила руки, изнывая от острого чувства тоски.
- Что… Что… - попыталась спросить, не желая слышать ответ. Я хотела, чтобы ты солгал, было бы намного проще, если бы ты солгал. Ты поднял ладонь к лицу и закрыл пальцами глаза. Конверт упал к ботинкам, рассыпав по полу купюры.
- Это был… ребенок, - сказал ты тяжело и хрипло, пошатнулся и рухнул вниз, потеряв сознание. Я прижала руки ко рту, чтобы не закричать. Боже, за что это нам? За что?
========== 7. Истина в твоем взгляде ==========
Я всегда думала, что постель - это конец. Последняя стадия, после которой уже не может быть чего-то лучше. Но, попробовав раз, я не могла унять себя, так откровенно и так хотелось больше и больше. Словно ненасытное естество раскрыло себя, от которого не было спасения…
Не смывай кровь, мне так даже нравится. И я касаюсь опять и опять, погружаясь в бесконечную тьму тебя. Чистая ночь скрадывает безумие. Ты знаешь, что кровь окрашивает в черный ногти, если раз за разом их выдирать? Звучит как настоящий хрусталь. Тонко и протяжно, почти щекотно. И я обвиваю руками твою шею, на которой синим ожогом следы веревки.
В тот раз я нашла тебя в петле. Твой взгляд был пустым, ты смотрел перед собой, как если бы уже сделал шаг вперед. На кухне было холодно, окно - нараспашку открыто. Я знала, что даже скажи что-то, ты меня не услышишь. Потому лишь подошла, обняв тебя за пояс и прижавшись щекой к бедру. Через минуту твои руки, ледяные и дрожащие, легли на мои плечи, и я поняла, что ты здесь со мной, что не уйдешь. Ты позволил мне взобраться на стол, развязать узел, подхватить тебя под плечи, осев под тяжестью тела. Мои полупрозрачные ладони были реальнее тебя, словно это ты стоял на другом берегу реки Стикс. Тогда я смогла спасти тебя, но разве я могла быть с тобой всегда?
Необходимость засыпать привила мне дикий ужас. Я боялась уходить, но еще больше боялась оставлять тебя одного. Каждый раз, возвращаясь, я искала тебя взглядом, вздрагивая от мысли, что могу не найти. Но ты был рядом. Спокойный взгляд убийцы без будущего, но с прошлым не позволял усомниться в твоем настоящем. Я не могла долго смотреть тебе в глаза, но не могла и опустить взор. Почему я выбрала тебя, того, с кем обязательно буду несчастна? Зачем нас свела судьба?
Ты почти не ел. Мне пришлось спрятать все ножи, и ты не стал искать их, доверившись моему встревоженному чувству. Ты много курил и пил кофе, словно мог выжить только на горьком напитке и сигаретах. Раз в день я заставляла тебя съедать что-то, и ты вынужденно давился едой, которую не хотел принимать твой организм. Мы почти не разговаривали, я научилась понимать тебя с полувзгляда, который был красноречивее многих слов. Хороший, родной, как мы дошли до этого?
- Я спасу тебя, - обещала я, сама не веря в то, что говорю. Ты улыбался краем губ, словно и сам понимал, что это невозможно, но утвердительно кивал в ответ. Я хотела вылечить тебя, помочь тебе, но что могла я, та, кого не существовало? Будто из всех больных зверей ты выбрал самый чахлый цветок и возложил на него ответственность за свою жизнь. Мне нельзя было показывать своего отчаяния, и я лишь молчаливо принимала твое безропотное доверие, которого ты не хотел признавать. Мне было так тяжело, но я не могла иначе.
Если бы мои слова могли достичь тебя, я бы говорила, не переставая. Мне было мало тебя, даже когда мы были вместе. Знаешь ли ты, как болело мое сердце при одном взгляде на тебя? Оказывается, у меня оно было. Я и не думала, что может быть так больно. Я гладила тебя по волосам и повторяла, что все будет хорошо, что мы справимся. Но не понимала, почему ты так поступил, зачем убил невинного. Я не спрашивала о твоей работе, не просила объяснений. Не имела права. Я пришла в твой мир тогда, когда он был настолько целым, что не допускал изменений. Ты позволил мне быть незримым наблюдателем, который ничего не мог сделать. У меня не было иного выхода.
…Или так я хотела думать. Сегодня ты долго смотрел в окно. Я обняла тебя со спины, уткнувшись носом между лопаток.
- Ты так боишься, что я уйду, но каждый день уходишь сама.
Ты во всем был прав. Не было слов, чтобы ответить, лишь боязно вжалась крепче, словно ты мог пропасть в любую секунду. Твои ладони накрыли мои руки почти успокаивающе, я еле слышно вздохнула. За прошедшие дни мое положение ухудшилось. Чем больше росла луна, тем дольше я спала и тем прозрачнее становилось тело. Будто срок, отмеренный мне на земле, подходил к концу. Что будет потом, я исчезну? Не хочу, не могу потерять тебя.
Твое лицо было очень близко. Ресницы щекотали скулу, когда поцеловал у виска. Пальцы нежно огладили кожу. Полнолуние через три дня, и я живу в постоянном страхе перед ним.
- Не отпускай меня, - почти молю, впиваясь ногтями в плечи.
- Не отпущу.
Пожалуйста, не ври мне.
Я сразу поняла, что эта ночь настала. Стоило открыть глаза, как пробило полночь. В ночном небе желтым пятном горела полная луна. Нам остались считанные часы до нового рассвета, и я боялась провести их одна. Я искала тебя, звала, но ты не откликался. Я нашла тебя на кухне. Ты курил, а на столе перед тобой лежал пистолет. Я знала, что он заряжен, даже не проверяя.
- Сядь.
Ты не приказывал и не просил. Твой голос звучал так, будто бы у меня не было иного варианта, как подчиниться. Я села напротив, сложив ладони на коленях. Ты не смотрел на меня, и я тоже отвела взгляд.
- Тот самый день…
Твой голос был глухим и скрипучим, почти незнакомым. Он напомнил мне наст в морозную ясную погоду. Ты глубоко затянулся сигаретой, после продолжил.
- Это было ровно пятнадцать лет назад, тогда не стало Розы. В тот день я умер.
Оставил бычок тлеть в пепельнице. Я завороженно проследила за движением рук, когда они скользнули к джинсам. Ты вытащил из заднего кармана пару снимков поляроида, выложил их на стол. Я неуверенно протянула к ним ладонь. Выцветшая картинка отражала улыбающуюся темноволосую девочку, обнимающую мальчика чуть выше нее. Ты и в детстве был очень красивым. Вторая фотография была новее. Девочка-подросток стояла на лестнице в яблоневом саду, удерживая в руках корзинку с плодами. Она казалась жизнерадостной, но была очень бледной.
- А это ты десять лет назад. Я нашел тебя. Твое имя было…
Я закрыла лицо руками, и ты замолчал. Отпил из кружки остывший кофе.
- Хочешь знать, что с тобой стало?
Я помотала головой. Мне было страшно. Казалось, если узнаю, случится что-то непоправимое… Но ты был неумолим. Пальцы легли поверх моих рук, убирая, заставляя смотреть на тебя. Наверное, я плакала, я не понимала.
- Ты еще жива.
Вздрогнула. По коже пробежали мурашки, меня затрясло, как в припадке. Я хотела убежать, чтобы не слышать, но ты схватил меня за плечи, удержав на месте. Я вцепилась пальцами с силой, наверное, останутся следы ногтей. Ладонь на затылке, заставляя носом вжаться в плечо. Я не заметила, как мы встали.
- Я нашел тебя, ты у Домино. Я был у тебя.
В голове помутнело, к горлу подкатила тошнота. Сбежать, Боже, отпусти меня, я просто хочу сбежать!
- Тебя парализовало после аварии, ты не можешь даже самостоятельно есть. Днем можно определить, что ты жива, только по глазам. Они такие же красивые.
Почему ты так жесток, почему?.. Я не хотела слышать и знать, позволь мне просто не знать…
- В полнолуние тебя мучает бессонница, и ты страдаешь еще сильнее. Оно напоминает тебе о ночи, когда закончилась твоя жизнь. Я разговаривал с тобой. Ты слышишь, но можешь лишь смотреть. Я спросил, хочешь ли ты жить… И ты моргнула два раза. Ты сказала “нет”.
Ты склонился и поцеловал меня. Я подумала, что это последний, что потом…
- Ты ведь…
Я не смогла произнести этого, но я знала, что произойдет дальше. Ты медленно кивнул. Этого нельзя было избежать. Неужели поэтому я нашла тебя? Это то, чего желала моя эгоистичная душа? Всего лишь взвалить на тебя тяжесть собственного выбора?
- Я пойду с тобой.
Мы не включали свет. В доме Домино было пусто и тихо, словно он не был жилым. Мы прошли по длинному коридору, остановившись перед последней дверью. Ты повернул ручку, и я увидела комнату, больше напоминавшую больничную палату. Неровный свет луны выбелил простыни и подушки, слив их с безукоризненно-чистыми приборами, мигавшими разными лампочками. Тело, лежавшее на постели, сложно было назвать живым. Я прошла вперед на негнущихся ногах, без сил опустилась на кровать. Изможденное лицо, руки с выпирающими костями, следы пролежней… Наверное, я сильно страдала.
Протянула ладонь, полупрозрачные пальцы невесомо коснулись лица. Видимо, я действительно хотела умереть. Я была так несчастна.
- Десять лет…
В этом не было и отзвука надежды. Твоя ладонь легла на мое плечо, несильно сжав.
- Я готова. Сделай это быстро, пожалуйста… - Сжала собственную ладонь, будто еще не до конца веря. - Прости меня… прости.
Щелчок взведенного курка, а после - глухой хлопок. Странный белый свет затопил, потом все провалилось в темноту.
Ничего не было. Не было даже моего сознания, поэтому я не была расстроена или опечалена. Зато у меня были крылья. Мир вокруг оказался невероятно большим. Я села на подоконник, взмахнув подаренной тьмой, и посмотрела на тебя. Ты заменил пулю, видимо, боялся, что обычная может оставить в живых. Приставил пистолет к виску… Брызги. Интересно, я такая же красивая бабочка, как и ты?
Все было правильно, сейчас я знала это. Мне было слишком одиноко, потому я спустилась вниз, чтобы найти тебя. Кто знал, что это принесет нам столько страданий?.. Пальцы огладили пушистого кота за ухом, я поднялась с трона, прошла к окну. Вид, который открывался отсюда, казался незыблемым. Маленькие небесные эльфы уже зажгли огоньки в своих домиках, и я улыбнулась краем губ, увидев тропу Забытых богов, петляющую среди их садов.