За ближним столом запустили партию в Сороку. После ставок тонкий ус закрутился над полем-циферблатом, остановившись на восьмом делении. Зай допил кофе, ему нравилась эта игра. По правилам для победы нужно было забрать все кристаллы у соперников. На один стол садилось по игроку за каждую сторону: человек, кукла и сомбра.
Покончив с едой, охотники расплатились. За игровым столом победила сторона кукол; игрок радостно потряс полной кристаллов чашкой. В этот раз бармен при виде флаера мигнул поочередно желтыми глазами, а затем пригласил следовать за ним.
Коридор, перегороженный клеткой, увел в тупик. Стоило охотникам ступить за черту, как бармен захлопнул дверь и дернул за рычаг. Пол двинулся с места, поехав вниз. Восьмой покачнулся, схватившись ладонью за стену. Свет потух.
— Что…
— Наш клиент затаривался на Черном рынке. И что он тут забыл?
Ржаво скрипнули кольца с намотанными на них цепями, остановившись. Зай отодвинул клетку.
Каменные своды протянулись подземными туннелями. Местами они были обиты металлом, уходившим под изрешеченный отверстиями потолок. Контрабандисты переоборудовали пещеры под свои нужды. Строить пришлось немало, но теперь проходы освещали лампы, а под ними ютились торговые лавки. Тут предлагали все: от товаров и развлечений до настоящего оружия и редких сплавов.
Жизнь била ключом. Молодая девушка игриво распахнула разрез юбки, продемонстрировав механическую ногу. Упитанный старик попытался впихнуть Восьмому гогглы с алькалиновыми стеклами. А добродушный кукла сдержанно звякнул ладонями, выиграв в Сороку.
Вентиляция работала плохо, воздух отдавал сыростью и духотой. То и дело люди кашляли, вытирая рты тряпьем. Другая сторона Лунного города. Не такая приятная и чистая, зато можно найти что угодно, если есть золотые.
Конечно, Зай бывал на Черном рынке. Входы в него располагались в разных секторах, не только в четвертом. Пропуск за определенную сумму мог получить любой желающий.
— Теперь?
Восьмой потерянно уцепился за рукав Зая. Сцепив зубы, Зай позволил напарнику тащиться за собой как утенку за мамой-уткой. Лучше так, чем потеряться в толпе.
— Пойдем к королю воронов, он меня примет.
Ответ прозвучал негромко. На рынке было полным-полно чутких ушей, которым не следовало доверять. Информация стоила дорого. А информация об охотниках и вовсе представлялась бесценной.
К Гнезду, центру Черного рынка, вели все дороги. Они смыкались кругом него, будто щупальца каракатицы прилегали к телу. Самый впечатляющий вид открывался, если спуститься в Гнездо из верхних пещер. Оттуда гостей встречала круглая яма, усыпанная многочисленными домами с балконами, переходами и лесами. Наростами лишая они окружали арену нелегальных боев. Аркус, разумеется, знал о существовании Черного рынка, но не стремился его закрыть. Видимо, на то существовали причины.
Восьмой размашисто шагнул на покачнувшийся подвесной мост. Зай шикнул на него, чтобы смотрел под ноги.
— Это не платформы с идеальным балансом. Здесь не рассчитаешь — полетишь вниз, только пятки и видели.
Скрипнув составными листами, мост провел охотников мимо каменной статуи с изображением ворона. Огромная, она была высечена из пещерной стены. Из раскрытого клюва падали подземные воды, разбиваясь в озеро. Водопад достигал в ширину десятка метров. Его шум перекрывал вблизи все звуки и наполнял движением само Гнездо. На Черном рынке не было места тишине.
Вбок с уступа уводила незаметная лестница, в ее конце стояла стража. Зай осведомился об аудиенции, но охранник отрицательно покачал головой. Короля на месте не оказалось.
— Играет.
Зай раздраженно цокнул языком: придется спускаться в Гнездо.
Узкие улочки, похожие друг на друга как близнецы, содержали в себе абсолютно уникальные товары. То тут, то там предлагали попробовать нечто запретное, вкусить земных удовольствий сполна. Немолодая женщина в кожаном корсете чуть не заманила Восьмого в врата любви. Зай вовремя выхватил напарника за шкварник. Женщина обиженно надула губы.
Дом в конце пути поражал количеством шума, лившимся из него. Там пели, играли, смеялись. Музыка заполняла пространство.
— Я к королю воронов. Меня зовут Зай.
Несколько минут протекло в тягостном ожидании. Наконец, охрана расступилась. Служанка, облаченная в полупрозрачное платье, пригласила охотников в верхние комнаты. На диване, напоминавшем трон с набросанными подушками, разместился мужчина. Раз увидев, его невозможно было забыть.
Мягкие одежды, будто сотканные из перьев, не скрывали металлических рук с многочисленными делениями. Механизмы в них жили собственной жизнью. Их форма постоянно менялась, чтобы дотянуться до стакана, стоявшего слишком далеко, или подпереть голову. Медные птичьи лапы, заменявшие ступни, выглядывали из-под укороченных штанов. А лицо до губ скрывал клювоподобный шлем.
Король взмахнул рукой. Кроме девушки, стоявшей рядом с ним, все вышли. Оставшаяся не была красива: фигурой похожа на парня, глаза смотрели раскосо, а рот прятался за шелковым шарфом. Она устроила ладонь на плече короля там, где было живое тело, и устремила взгляд на охотников, кивнув. Зай ступил вперед, Восьмой предпочел остаться у двери.
— Мы не желали тебя лицезреть.
Король обладал глубоким грудным голосом. Его присутствие затапливало комнату вплоть до щелей в дощатом полу.
— Ты и не увидишь, — беспечно отозвался Зай.
Повисла глубокая пауза. Чуть погодя, король негромко рассмеялся. Ногти девушки едва заметно перебрали по ткани рукава.
— Любого иного мы бы обрекли на казнь.
— Как хорошо, что это я.
Зай опустился на подушку, оказавшись перед фигуркой сомбры. Кристаллов в деревянной чашке почти не осталось. Встряхнув ее, Зай придирчиво пересчитал кристаллы. Три маленьких и один средний.
— Они тебе поддаются.
— За это мы их и держим. Сызнова доставил мертвеца?
Механическая ладонь легла поверх пальцев девушки. Зай неопределенно пожал плечами. Девушка склонилась к уху короля и что-то ему шепнула. Король ухмыльнулся, поднял свою чашку и тщательно ощупал каждый кристалл. Потом выложил на стол самый большой. Зай выставил средний и маленький.
— Чего ты алчешь?
— Информация. У меня на руках труп, приходивший сюда. Мы думали, что это медянка, но все хуже. Это похоже на жидкую чуму. Я должен узнать, что это, до того, как разразится эпидемия.
— Эпидемия — нехорошо. На восемь.
Фигурка человека, за которого играл король, отправилась на указанную цифру. На ней была изображена сомбра. Четверку занимал рисунок куклы, а двенадцать — человека. Зай установил свою фигурку на двойку, а потом дернул за рычаг. Ус завертелся, пока не остановился на одиннадцати. Зай сгреб кристаллы в чашку, девушка сообщила королю результат.
— Твой талант и везение неоспоримы, — король откинулся на подушках. — Мы не желаем играть.
Из плотно завешенного окна пробился затхлый воздух, щедро сдобренный приправами готовящихся на первом этаже блюд. Девушка убрала игру со стола. Король поднялся и сделал пару шагов, сложив руки за спиной. Его походка была рваной и слегка переваливающейся. Она напоминала птицу, вынужденную ходить по земле.
— Наша служанка исчезла, — слова, долетавшие из-под клюва, представлялись сухими и глуховатыми. — Мы полагали, она совершила побег и желали достойно наказать ее в пример подданным. Однако три ночи назад ее тело обнаружил мусорщик в катакомбах. Ее члены покрыла копоть, она прогнила до основания. Мы предали ее тело огню и надеялись, что беда минует нас. Но ты доставил нехорошие вести, и мы обеспокоены. Потому мы любезно дозволяем пользоваться нашим гостеприимством и приглашаем к посещению ночных игр в качестве нашего доброго гостя.
— Спасибо. Это все, что я хотел.
— Если информация коснется нас, Айша принесет вести. Ступай.
До того остававшаяся бледной тенью девушка неохотно кивнула, а потом проводила охотников до дверей. Уже на улице Зай бросил взгляд вверх. На секунду сквозь прорезь занавесей призрачно мелькнул металлический клюв.
— Ты его не боишься?
Восьмой встревоженно теребил край куртки. Зай пожал плечами и вытащил из кармана сплющенную шоколадную конфету. Закинув ее в рот, он с наслаждением причмокнул.
— Я помню его еще до того, как он стал королем. Тогда его звали Нейха. Это было давно… Все это неважно сейчас. Пойдем, у нас много работы.
В последний раз оглянувшись на окна, Зай развернулся. Он редко забредал в подземный город по вполне определенной причине: ему совсем не хотелось видеть живого мертвеца, хранившего давние воспоминания одним своим существованием. Зай предпочитал забывать о прошлом, насколько то было возможно. Он считал это лучшим решением.
========== Дело #10: Катакомбы ==========
Времени на Черном рынке не существовало. Стрелка часов намертво прилипла к циферблату и сдвинулась лишь тогда, когда охотники добрались до трущоб. Тут жили те, кому не нашлось места на поверхности: преступники, полулегальные торговцы и просто отбросы общества. Сквозняк из вентиляции всколыхнул тряпье на окнах. В просветы ухмылками ощерились масляные лампы и огарки свечей. За ними скрывались изможденные или проржавевшие лица.
Мастерская занимала затхлое, пропахшее солью из-за соседства с рыбной лавкой помещение. Тут всегда было многолюдно, а двери — вечно открыты. В приемном покое образовались очереди. Люди спали на лавках, а куклы в ожидании стояли изваяниями у стен.
Зай нагло обошел толпу, подняв рукав куртки. Восьмой тенью шмыгнул за ним. При виде часов все отвели взгляд, никто не посмел бы спорить с Аркусом. Постучавшись, Зай протиснулся в круглую комнату.
Механик принимал пациента. Старый кукла жаловался на шарниры в суставах. Завидев вошедших, Механик поднял голову. У него был нос картошкой и густые черные усы, местами масляно блестевшие.
— Мы быстро, нам походный набор нужен.
— Кончились. Давно привоза не было.
— А перчатки есть?
— В коробке у стены.
Опустив очки, Механик подкрутил шарнир кукле, предварительно полив локоть смазкой. Зай обошел стол, наткнувшись на три одинаковые картонные коробки. Из одной из них он выудил две пары перчаток и сунул их под мышку. Механик сделал пометку чернильным пером в карте и отпустил куклу. Тот, кособочась, покинул кабинет.
— Если у вас все, уходите. Вы пугаете пациентов.
— Ты осматривал тело, которое принес мусорщик три дня назад?
Зай выдал перчатки Восьмому и деловито вскрыл свои. Механик посмурнел. Его усы бестолково запрыгали вслед за нервным причмокиванием губ. Масляные капли на них ощерились ядовитой росой.
— Я. Тело уже отправили на препарацию. Вот заключение. Разберитесь с этой заразой, иначе нас ждет эпидемия.
Он выложил на стол папку, содержавшую ровно один лист. Сведений в ней было мало и почти все и так сказал Нейха. Описанные признаки напоминали то, что удалось увидеть на вскрытии: те же чернильные подтеки и ржавость на металлических частях. Только служанка не была куклой, оттого ее органы увяли и уменьшились в размерах. Практически прогнили насквозь.
— Здесь говорится, что внутренности перемешались.
— Вместо ее органов была каша, а в животе — отверстие. Его могли прогрызть крысы, она пролежала там сутки или больше…
— Но могли и не прогрызть, — закончил мысль Зай, захлопнув папку.
Механик кивнул, принял заключение обратно и отложил на край стола. Его лицо разом осунулось, будто постарело на десяток лет.
— Если позволите, мне нужно работать.
— Удачи.
Услышанного было достаточно. Если отверстие сделали не крысы, то, возможно, существует свидетель. Тот, кто зачем-то вспорол служанке живот. А живой свидетель — это зацепка.
— И разносчик болезни, — добавил Зай под нос.
— Что?
Вопрос Восьмого остался без ответа. Зай не хотел отвлекаться на пространные разговоры.
Сеть катакомб разбухла из узлов канализации. Широкие трубы, перемежаясь с пещерными стенами, уходили глубже, чем Черный рынок. Воздух пропитался испорченным маслом и застывшей на стенах копотью. Зай поднял ворот куртки, уткнувшись в него носом. Восьмой громко закашлялся.
Мусорщик сновал у входа. К его вытянутому телу крепились восемь механических щупалец. На голове покачивался рваный котелок, а лампочка левого глаза не горела. Мусорщик бодро нанизывал на щупальца ошметки тряпок и мусора, а после складировал найденное в суму за спиной.
— Эй! Мы пришли поговорить о служанке, которую ты нашел три дня назад.
Кукла повернулся. С черной лужи взлетели брызги грязи.
— Труп, — добавил Восьмой.
— Дата: минус три, точка, пять; состояние: очищено; нашел: в Н-21; статус: закрыто.
Голова Мусорщика прокрутилась на собственной оси и застыла, уставившись единственным немигающим глазом на охотников. Он передвинул два щупальца вперед и перенес на них вес. Зай задумчиво пошуршал по карманам в поисках конфет.
— Что-то особенное нашел?
— Статус: положительно; находка: символ; место: Н-21.
Отчитавшись, Мусорщик вернулся к работе. Зай хотел было закинуть в рот конфету, но вовремя вспомнил, что уже в перчатках. Потому только расстроенно посмотрел на Восьмого, отошедшего подальше от труб.
— А мы именно туда и пойдем, — с долей иронии возвестил Зай. На лице напарника отразилась мимолетная гримаса отвращения. — Натягивай перчатки.
В туннеле пахло плесенью, на стенах рос темно-багровый мох. Зай презрительно скривился, когда берцы в очередной раз хлюпнули по болотной жиже. В катакомбах водилось все: начиная червяками и заканчивая кусками чьей-то плоти.
Шедший позади Восьмой поскользнулся, шаркнув подошвой по настилу. Свинцовый отклик спустился к самому дну пещер. Трубы вплетались в них так искусно, что не всегда удавалось понять, где камень, а где металл. Они составляли ярусы, самые низкие из которых уводили к кристальному озеру.
Охотники провели пару часов в блуждании по катакомбам. Все это время путь освещала керосиновая лампа, которую нес Восьмой.
— Кажется, здесь.
Нахмурившись, Зай остановился и прижал ладонь к стене — перчатка испачкалась тягучей смолой. Он поднес пальцы к лицу, вдохнув. Пахло резко и оставляло кислый привкус на языке.
— Посвети-ка.
Рисунок из черных пятен причудливо исказился незнакомой вязью. Зай еще раз взглянул на перчатку, потом на узор — пара капель смазались по направлению движения. Через восемь шагов нашлись отчетливые ржаво-черные разводы, оставшиеся от тела. Часть из них разъела вода, окрасив в серый, но немного еще осталось на трубе.
— Умерла она не от болезни. И это вовсе не крысы, они еще не научились лапами рисовать. Это насильственная смерть. Только зачем?
Зай вернулся к знаку, который решительно ничего не напоминал. Свет дрогнул, когда Восьмой взмахнул рукой. Смешавшиеся тени выпрямили линии рисунка.
— Видел, — вдруг проговорил напарник. — Где-то. Не помню, где.
— Никакого толка от тебя.
Восьмой опустил лампу, свет потускнел. Зай покачал головой, стянул перчатки и бросил их.
— Сама?
— Нет. Помнишь, что было в заключении? Она прогнила до основания, а тело покрыла копоть. Значит, это рисовали, пока она была жива. По крайней мере, теперь мы знаем, что дело не в инфекции. Но убийца мог о ней знать.
Зай задрал голову. С потолка упала капля, звонко разбившись об пол.
— Пойдем обратно, больше ничего здесь не найдем. Не заблудиться бы только.
— Я запомнил.
— Что?
Восьмой вновь поднял лампу, повернувшись спиной. Тени за его плечами налились чернотой.
— Путь.
— Так от тебя все-таки есть польза.
Катакомбы вновь протянулись долгими переходами. При подъеме на ярус мимо промчалась жирная крыса, махнувшая розовым хвостом. Она важно проследовала в темные коридоры, вскоре скрывшись без звука. Зай остановился, склонив голову к плечу. Откуда-то издалека донеслось клокотание, будто тикали тысячи часов.
— Там. — Восьмой ткнул пальцем в сторону трубы, уходившей развилкой влево. — А нам туда.
Последовал тычок в противоположную сторону. Недолго подумав, Зай шагнул влево. Стены тут были чище, чем везде, вода почти не хлюпала — проход вел под наклоном вверх. С каждым поворотом таинственный звук приближался.