Честно говоря, не пойму я таких строгих правил. Чем эти великие отличаются от обычных? Цветом крови? Да нет, точно такая же, как и у всех остальных, я не раз видела на физическом усовершенствовании. Количеством пальцев на руках? Тоже нет. Пять, как и у всех… Может, размером детородного органа? Эта мысль меня так позабавила, что я не удержалась и прыснула от смеха, быстро прикрыв рот рукой. Но это меня не спасло. Мой смех, как и вылетевший изо рта маленький кусочек мяса, заметили оба Ниала. И если Рич плотно поджал губы, пытаясь сдержать веселье, то его отец так на меня посмотрел, что мне захотелось спрятаться под стол.
– Что же вас так развеселило, Ника? – спросил мужчина, откладывая столовые приборы по разные стороны от почти пустой тарелки.
– Простите, мистер Ниал, – мне так стыдно в жизни не было. Хотя вру, конечно. Мой стыд после ситуации с Регнером и цухкой в лесу не перебьёт в этой жизни уже ничто. – Я просто задумалась о своём.
– Что ж, вероятно, это моя вина. Я позволил вам заскучать. Надо было начать беседу чуть раньше.
И вот стало как-то неуютно. Я уже понадеялась, что мы обойдёмся без беседы, и когда я доем эти удивительные отбивные, мы с Ричем спокойно уедем восвояси.
– Рич, – обратился мистер Ниал к сыну, – как успехи в учёбе?
– Пап, – ответил парень и тоже отложил приборы, закончив ужин, – ты прекрасно знаешь обо всём, что происходит в стенах кампуса.
– Это действительно так, – не стал отрицать Ниал-старший, – но мне абсолютно ничего не известно о том, зачем ты попёрся в этот Великим забытый военный лагерь. Ты хотел чему-то научиться? Не проще ли было нанять хорошего мастера…
– Папа, – перебил Рич отца, – не проще. И ты прекрасно знаешь это. Пора бы уже привыкнуть, что мне от тебя ничего не надо. И если бы я знал, что ты будешь здесь сегодня – ни за что бы не приехал. И уж точно не привёз бы сюда Нику!
Мне показалось, что в глазах главы великого рода промелькнуло что-то, похожее на отчаяние, перемешенное с гневом и яростью. Но это длилось не дольше пары секунд. А потом взгляд его снова стал холодным и безэмоциональным. Отвечать на выпад сына мистер Ниал не стал, а обратился ко мне, наливая в свою чашку ароматный чай из иссиня-чёрного чайника с серебристой каймой.
– Расскажите о себе, Ника. Вы тоже получаете высшие баллы? Живёте в кампусе или в городе?
А мне так понравился аромат чая, что я еле сдержалась, чтобы не выхватить чайник прямо из рук Ниала-старшего. Дождалась, пока он поставит его на стол и… не решилась налить себе. Ведь для этого пришлось бы встать со своего места, а привлекать к себе лишнее внимание очень не хотелось.
– Да, мистер Ниал, – ответила, сглатывая слюну и вдыхая великолепный травяной аромат, исходящий от чашки помощника Аскаэра, – я хорошо учусь и живу в кампусе. Я не могу позволить себе квартиру в городе.
Скрывать своё положение и отсутствие родословной я не собиралась. В этом нет никакого смысла. А Рич, тем временем, снова удивил меня, вызвав к своей персоне резкий прилив нежных чувств. Он встал, взял чайник и наполнил чашку таким желанным травяным напитком, пододвинув ко мне сахарницу и блюдо с десертом! Великий, я начинаю думать, что этот парень читает мои мысли.
– Спасибо, Рич, – сказала я и дотронулась до его руки, выражая благодарность.
Отец Рича, конечно, не оставил мой жест без внимания, как и заботу его высокородного сына о неизвестной грязнокровке. Тем не менее, комментировать не стал, продолжив допрос.
– Откуда вы, Ника? Из Столна?
Я подняла взгляд на мужчину и спокойно ответила, глядя ему в глаза:
– Я с Ренхена.
Чашка из рук Ниала-старшего выпала и разбилась о кафельный пол, оглашая столовую громким звуком. Мистер Ниал заметно побледнел, резко поднялся со своего места и, извинившись, покинул помещение.
– Э-э-э-э, – протянула я, – это что сейчас было?
– Понятия не имею, – ответил мне Рич, продолжая задумчиво смотреть на дверь, с грохотом закрывшуюся за его отцом. – Зато мы можем спокойно допить чай и поехать домой. Всё прошло лучше, чем я ожидал.
Рич улыбнулся мне самой очаровательной улыбкой и налил себе чай.
– Попробуй Нанин торт. Ты вряд ли ела что-то вкуснее.
– О-о-о, да. Я уже убедилась в её великолепных кулинарных способностях. Пирожки и мясо – это что-то волшебное. Она, случайно, не маг? – спросила я в шутку.
– Очень сомневаюсь, – ответил улыбающийся друг.
Торт и впрямь оказался очень вкусным, но вот насладиться им вдоволь мне не удалось, так как Рич смутил меня новым вопросом, широко при этом улыбаясь:
– Так что тебя настолько рассмешило, что ты не смогла удержать во рту свой ужин?
Я почувствовала, что краснею, и опустила голову, пытаясь спрятаться за волосами. Стыдно было не только из-за инцидента со смешком, но и из-за причин моей несдержанности. Не могу же я сказать Ричу, что засмеялась, думая о его мужском достоинстве?!
– Да так, – ответила я продолжающему прожигать меня язвительным взглядом другу, – вспомнила кое-что.
Рич хмыкнул.
– Ну как скажешь.
Я подняла голову и с благодарностью посмотрела на парня.
– Что это было сейчас? С твоим отцом? – решила я выяснить интересующий момент. – Он относится к тем людям, кто считает, что Герехтайт – только для коренного населения?
– Не замечал за ним расовых предрассудков, – ответил Рич задумчиво. – И он приближён к открывшему космограницы Аскаэру, так что это в принципе маловероятно.
– Логично, – ответила я и решила не задумываться над этим. В конце концов, я была рада, что мистер Ниал оставил нас с Ричем наедине и не испортил этот чудесный день окончательно.
ГЛАВА 7
В кампус мы приехали только к десяти часам вечера. В принципе, перед тем, как лечь спать, я могла позволить себе ещё принять душ и позаниматься немного. И вот если душ я приняла, то с занятиями обстояло куда хуже – Эльза не давала покоя.
– И куда вы ездили? – спросила подруга, прикрывая своё дикое любопытство за разглядыванием собственных ногтей.
– Мы ездили к нему в поместье, – я решила не накапливать ложь, которой последнее время постоянно кормлю свою лучшую подругу, и рассказать всё так, как было, исключая лишь появление Айсера, – а оттуда Рич водил меня в самое красивое место на Герехтайте…
– О-о-о, – протянула Эльза, закатывая глаза, – избавь меня от подробностей в описании леса с его гниющими листьями и хлюпающей под ногами грязью.
Эл не разделяла моей любви к природе, поэтому я только улыбнулась на эту знакомую реакцию и сказала:
– Ну, тогда и нечего рассказывать, потому что весь день мы только и делали, что любовались гниющими листьями и хлюпающей грязью, – ответила я и засмеялась, а подруга одарила меня недоумённым взглядом, – Рич ко всем своим достоинствам оказался ещё и баснословно богат. Но также и принципиален, в результате чего своим богатством не пользуется и рассчитывает только на свои силы. И это я тоже записываю в его достоинства.
– Нет, вот всё из тебя клещами надо вытаскивать, Конфетка! – возмутилась Баунти, недовольная моим сухим и безэмоциональным повествованием. – Это замечательно, что Рич богатенький наследник. Но это ведь тебя не особо интересует, правда? Как и меня! Где интимные подробности? Ваш первый поцелуй, глаза в глаза, рука в руке… – девушка картинно изобразила на своём милом личике романтичное выражение и призывно похлопала длинными чёрными ресницами, подражая влюблённым дурочкам.
– Не было никакого поцелуя, Эл, – растоптала я надежды подруги.
– М-да, – разочарованно констатировала Эльза, – Ричу надо просто памятник поставить. И как долго ты собираешься его мариновать?
Честно говоря, я разозлилась из-за этого вопроса. И, скорее всего, еще и потому, что по какой-то причине действительно чувствую себя виноватой и ответственной за то, что не оправдываю надежды Ричартиана.
– Эл, я его не мариную. Я никогда ничего ему не обещала. Он прекрасно знает, как именно я к нему отношусь. И решение попробовать завоевать моё сердце целиком и полностью лежит на нём. Более того, оно наверняка осознанное, и Рич понимает, что его попытки могут не увенчаться успехом.
– Ну и? – спросила Эльза через несколько молчаливых секунд. – Что думает твоё сердце?
Я тяжело вздохнула, откладывая в сторону расчёску, которой всё время нашего разговора пыталась распутать непослушные мокрые волосы.
– Баунти, я, правда, пытаюсь. Я не знаю, что мне ещё надо. Мне иногда кажется, что Рич читает мои мысли. Он предугадывает мои желания, он знает, что мне нравится, что я люблю, он принадлежит к великому роду, красив, силён, умён… Да он идеален, и я, честно, пытаюсь освободить для него место в своём сердце…
Я замолчала, виновато опустив голову.
– Освободить… – обречённо прошептала Эльза, – значит оно всё-таки занято. Я не удивлена. Я ведь догадывалась. Я не понимаю только, почему ты мне ничего не говорила… Почему?
– Мне так легче, Эл.
Подруга замерла на несколько секунд, а я ждала её реакции. Не обидится ли она? Мы ведь всегда рассказывали друг другу абсолютно всё, у меня нет никого ближе, чем Эл, а у неё – чем я. Поэтому, когда подруга понимающе кивнула, я шумно выдохнула, причём с явным облегчением.
– Но я справлюсь, честно, – продолжила я. – Не знаю, смогу ли я в конечном итоге испытывать к Ричу что-то большее, чем дружеская любовь, но вот сердце точно освобожу. Не для Рича, так для кого-то другого, но оно будет свободным.
Я хотела убедить Эл в этом, но пока я только твержу себе о том, что смогу выкинуть Регнера из своих мыслей, а по факту это получается как-то совсем плохо.
– Ясно, – только и сказала мне Эльза.
Я не знала, понимает она меня или обижается на мою немногословность в вопросах, касающихся личной жизни. Тем не менее, подруга оставила меня одну, сообщив, что идёт в душ.
– Занимайся, Конфетка. Завтра же контрольная по атмосферам… – и подруга прошествовала в ванну с полотенцем в руках, а я так и осталась сидеть на стуле спиной к рабочему столу.
* * *
Позанималась я в итоге всего минут сорок, в результате чего получила свою первую восьмёрку за всё время обучения в академии. Конечно, на итоговом балле эта маленькая неудача никак не скажется, но мне было жутко стыдно. Перед самой собой и перед профессором Леххер. Мне даже показалось, что она посмотрела на меня с осуждением, когда через неделю раздавала нам листы с результатами. Для себя же я решила, что это мой последний балл ниже девятки.
Дни тянулись за днями. Пары, домашние задания, редкие встречи с Эддоном и частые – с Ричем. На протяжении следующих трёх недель после нашего первого свидания в его поместье, мы регулярно встречались по вечерам, как минимум три раза в неделю выезжая на свидания в Стард. Иногда это были короткие перекусы в каких-нибудь недорогих забегаловках, иногда – долгие вечера в кино, или ужин в приличном заведении. При этом Рич по-прежнему выжидал, видимо, рассчитывая получить от меня какой-то знак, разрешение на серьёзные действия.
От Регнера не было абсолютно никаких вестей – ни мне, ни Эду он не звонил, Айсер больше не появлялся. И, возможно, именно поэтому я перестала вспоминать о Регнере так часто, как раньше. Теперь при мысли о его улыбке в сердце не щемило, а вспоминая наши словесные перепалки, я уже могла просто улыбаться, испытывая обыкновенную ностальгию по хорошим временам.
Со всеми этими событиями и попытками наладить личную жизнь (пусть медленно, но верно мы с Ричем шли к чему-то большему), я совсем забросила тренировки, поэтому в один из вечеров предложила Ричартиану вместо очередной вылазки в Стард посетить небезызвестную поляну за кампусом, чтобы немного подраться и пометать кинжалы.
– Конечно! – кажется, Рич воспринял мою идею с большим энтузиазмом.
Я знаю, он тоже любит тренироваться, и ему явно не хватает физической активности. А, может, дело в том, что до очередной стипендии остаётся пара дней, и деньги к этому времени у всех обычно заканчиваются, так что водить меня по киношкам и кафешкам у парня просто нет уже возможности. Зная гордый нрав друга, я даже не пыталась ни разу заплатить по счёту сама.
Мы как раз шли из одной аудитории в другую, и эстады оборачивались нам вслед. В академии, где второе полугодие обычно проходит гораздо спокойнее из-за отсутствия общеакадемических праздников, наша пара стала новостью номер один, поэтому все следили за нами в надежде увидеть или услышать что-то новое, что потом можно будет разнести как сплетню.
Сначала меня напрягали эти взгляды, и я стала сторониться Рича. Рич это заметил и разъяснил мне, как маленькой девочке, что мнение толпы не должно влиять на мою жизнь, так как этой самой толпе на меня, по сути дела, наплевать. Им просто нечем занять свои языки в отсутствие подготовок к каким-либо внеклассовым мероприятиям. Я, в очередной раз поразившись мудрости Рича, осознала свою глупость и перестала вести себя как идиотка, оставив наше общение в стенах академии на прежнем уровне, в результате чего наша пара даже получила кодовое имя, о котором мы не должны были знать, но благодаря Эл и Джеймсу, все выведали. Нас называли – Твикс! Сладкая парочка. Рекламный ролик про этот шоколад просочился к нам в сеть пару лет назад. Он не произвёл такого разрывного эффекта, как ролик о баунти несколькими годами ранее, но, похоже, плотно осел в головах молодёжи, раз они вспомнили его теперь.
– Я буду ждать в семь. Поужинаем – и сразу на поляну.
Мне оставалось только кивнуть, соглашаясь. Чем больше я общалась с Ричём, тем яснее видела, что парень не так прост. Он довольно властный для молодого мужчины, его решения редко можно оспорить, а его слова всегда сходятся с действиями. Иногда он как будто забывается, и его тон становится приказным. А пару раз он мне даже дико напомнил своего отца, в результате чего я сделала вывод, что из Рича получился бы отличный политик, и должности консула для него будет мало. Но это всё меня совсем не отталкивало, так как парень и должен быть таким. Я не феминистка и считаю, что мужчина может себе позволить принимать решения самостоятельно, при условии, что интересы женщины он при этом ставит наравне со своими.
* * *
– Великий, как же тебе идёт форма, – Рич встретил меня приятным комплиментом, и мы направились через кампус в сторону леса.
Навстречу нам двигалась группа эстадов с учебниками в руках. Они громко обсуждали нового профессора, и то, что нам удалось расслышать, заставило меня смущённо отвести в сторону взгляд. Таких слов в адрес какого-либо преподавателя я ещё ни разу не слышала, хотя были у нас и такие профессора, которых эстады недолюбливали.
– Мне не нравится наш новый профессор по переговорам, – не удивил меня Рич.
– Он никому не нравится, – ответила я, пожав плечами.
Профессор Никчем действительно очень скучно вёл предмет. Он на лекциях просто начитывал текст из учебника, а на семинары задавал доклады. Так изучать «переговоры» мы могли бы и самостоятельно. Особенно плохими его уроки казались на фоне разнообразных и увлекательных занятий, проводимых ранее дядей Максом.
– Надеюсь, профессор Икельхав скоро поправится, – сказал Рич, даже не догадываясь, какую боль причиняет мне своими словами.
В академии эстадам сказали, что профессор заболел и находится в лазарете, где навещать его нельзя. Правильно сделали, иначе толпы студентов понесли бы любимому профессору фрукты и сладости. А нести некуда…
Мы с Ричем дошли до поляны, скинули куртки и рюкзаки и начали разминку. Бегать здесь было негде, поэтому мы обошлись обычными упражнениями. Диалог не клеился, потому что мои мысли уже были не здесь, а с дядей Максом. Я надеялась лишь на то, что он жив, и Регнер сумеет распутать этот клубок из лжи, похищений и демон знает чего ещё и спасти дядю вместе с консулами и остальными пропавшими людьми.
Пока мы разминались, в кустах послышался треск, и я сразу догадалась, кто это шумит.
– Девочка! – крикнула я. – Это ты?
Рич посмотрел на меня удивлённо и подошёл ближе, закрывая своим телом. Я положила руку ему на плечо, пытаясь успокоить, и в этот же момент из кустов вынырнула огромная голова моей лесной подружки.