— Пожалуй, мне пора идти, король ждёт меня. — заявила Антея.
Королева беспрепятственно покинула дом Эрганов. Йен остался сидеть в кресле, но через пару минут в его конечностях началось покалывание, он почувствовал головокружение. Собрав все силы в кулак, пошатываясь он встал и пошёл в комнату.
— Твою мать…
Совершенно беззвучно, Йен упал, не дойдя и метра до кровати. Начались приступы
рвоты. Исторженное содержимое желудка мерзко воняло, было коричневого цвета с примесями крови. На крик брата вбежала Кэтрин.
— Что с тобой? — истошно орала Кэтрин, зажав нос пальцами, дабы не чувствовать зловонный запах рвоты.
— Воды, воды…
Йен упал и начал трястись в конвульсиях, то корча лицо боли, то умиротворённо падая навзничь. Кэтрин, не одетая, босиком, выбежала из дома, направившись к соседнему дому Бэйла. Бэйл, одетый в халат, сам открыл ей дверь, он выглядел стройно и подтянуто, пускай до сих пор был небрит и не стрижен.
— Зови всех, Йен…
— Что с ним? — спросил Бэйл, взяв за плечи ревущую Кэтрин.
— Он отравился, умирает! — закричала она и бросилась обратно в дом.
Бэйл спешно оделся в холщовые штаны, кожаные сапоги, послал за помощью своих стражей. «Опять она меня подводит!» — про себя гневно думал Бэйл. Он вбежал в прихожую Эрганов. Запах рвоты, жутко напоминающей гниль, уже стоял у входной двери, но у Бэйла не было времени на то, чтобы жаловаться на запах. Йен лежал на полу, мокрой от жара головой он опёрся на кресло, изо рта его текла коричневая пена, а из носу понемногу сочилась кровь. Встать Йэн уже не мог.
— Что это? — вопила Кэтрин.
— По всем признакам — «Агония», быстро готовь тёплую воду, делай противоядие!
— Как? — в слезах спросила Кэтрин.
— На рынке у травника нужна аскдианская трава, горный мох, гриб шекка и
чеснок!
Кэтрин хотела покинуть комнату, но на пути её встал Родан, за которым была добрая половина лордов и служителей чертога и Анталия, прячущая от всех взгляд.
— Клети…
— Я всё слышала! — ответила девушка и побежала за травами.
— Что стоите, помогайте. — сказал Бэйл, пытаясь самостоятельно поднять крупного Йена.
Стражники во главе с лордом Барретом двинулись к нему, без особого труда подняв Йена и закинув того на кровать. Глаза юноши почти не шевелились, он был на грани смерти, полученная доза яда могла спокойно убить его.
Неожиданно для всех Йен схватил за руку одного из стражников, сжав тому руку так, что был слышен хруст сломанной кости. Они оба завопили не своим голосом от боли. Кэтрин смотрела на стражей, держащих Йена, но позже перевела взгляд на Антею, одиноко стоящую в угле комнаты.
— Ты, ты это сделала! — утвердительно заявила Кэтрин, показывая на королеву пальцем.
Родан злобно посмотрел на Кэтрин, после чего заявил, отчего Кэтрин сильно перепугалась.
— Да как ты смеешь? Она королева, почётного роду, а ты говоришь, что отравила! Не смей! — гневно заорал он.
— Она была тут перед завтраком Йена, после которого он и слёг, я клянусь, я бы не стала травить брата! — плача отвечала Кэтрин.
Родан изменился в лице. Оно стало мягче, он подошёл к Кэтрин, обнял её и спросил Антею.
— То что она говорила, правда?
Не зная, что сказать, она лишь неоднозначно покивала головой, заставив Родана сделать свой самый безумный поступок.
— Антея Суанор из замка Маграо, именем короля вы временно будете арестованы по
подозрению в отравлении Йена Эргана, вам есть, что сказать?
Королева просто повертела головой, дав понять всем, что у неё нет ничего в доказательство своей невиновности, после чего её обступили стражи и повели темницу.
Йен кричал, рвал одеяло и простынь, плевался и бил всех, иногда содрогаясь в очередной конвульсии.
— Бэйл! Как это понимать? — спросила Клети, вбежавшая в дом с охапкой трав.
— Она сама себя подставила…
***
Йену становилось всё хуже. Жар ничем не удавалось сбить, яда оказалось очень много, хоть и Анталия не планировала убивать Йена. Лучшие алхимики пытались изготовить заветное противоядие, но успеха добиться никто не смог. Он кричал, шесть воинов держали его, не давая ему встать. Продолжались приступы рвоты, кожа побледнела и он был уже готов к, казалось, уже неминуемой смерти.
— Да когда он наконец перестанет орать? — держа больные уши выкрикнула Клети.
— Не знаю, он умирает, противоядие не готово! Он умрёт: полчаса, час максимум, не больше! — заявил Бэйл, спокойно покуривая трубку.
Табак заставлял его успокоиться, он специально покупал его у богатых Талширских купцов за большие деньги. Чувство дыма во рту щекотало нервы, заставляло его расслабляться и забывать о проблемах, уже по уши окруживших его.
— Ты же говорил, что…
— Он не умрёт? Твоя госпожа тут постаралась, не я! — ответил Бэйл Клети.
— Ну, так она на глаз.
— Щедрый у неё глаз, щедрый…
Они долго стояли молча. Мимо них проносились врачеватели, в доме всё было перевёрнуто, напоенный маковым молоком страж, которому Йен сломал руку, спал в некогда любимом кресле Родрика.
Родана не было уже пару часов. Весть о возможном предательстве любимой жены ошеломила его и никто, кроме его стражей, отправившихся с ним, не знал о том, где он.
Йен чувствовал скорый конец. Его тело неконтролируемо трясло, ему хотелось есть, но всё содержимое желудка немедленно выходило наружу. Он вспоминал всех: сестру, братьев, отца и то самое путешествие: которое сделало их легендами. Он чувствовал то, как он неконтролируемо проваливался в сон, который грозился стать более долгим, чем кома.
— Не закрывай глаза! Не закрывай! — орал подоспевший Бэйл.
Кэтрин кричала и плакала пуще всех. Она почти через себя пропускала боль брата, и боялась, боялась потерять ещё одного близкого ей человека. Она бегала быстрее всех, принося требуемые врачевателями вещи. Но время неумолимо действовало против них.
Йен почувствовал неимоверную слабость и, в очередной потерпев сильнейшую боль, закрыл свои глаза. Бэйл сел. Люди стали сходиться к Йену, но Кэтрин, почти обезумев от горя, накинулась на тело брата, взяв его большую руку своими маленькими пальчиками и начала тихо плакать.
Йен очутился в полностью белом помещении, полном других людей. Боль прошла, он наконец-то вздохнул полной грудью, но со вздохом сразу провалился в лабиринт, в котором сидел Эндор.
— Брат, ты как тут? — спросил Йен.
— Я пришёл тебя встретить, у нас все тебя ожидают.
— Кто это все? — спросил Йен, пребывая в полном недоумении.
— Праотцы, прадеды, пращуры — сам Дасти Эрган хочет с тобой побеседовать о твоих заслугах! — восклицая сказал Эндор.
— Я что, умер? — пугаясь этого вопроса спросил Йен.
— Пока нет, но путь туда короче, чем путь обратно. Йен задумался. Уйти в небытие — значит отдохнуть от жизни воина, а с другой — он хотел жить и боялся за Кэтрин, которая возможно вот-вот потеряет всех своих братьев.
— Нет, Эндор, я лучше домой! — сказал Йен и бросился в объятия к Эндору, но не успел — Эндор растворился в воздухе, а за ним образовался вход в лабиринт. Он блуждал по коридорам, натыкаясь на знакомые лица, но игнорируя их, дабы не стать жертвой очередной смертельной ловушки. Он видел яркий свет, становящийся всё ярче и ярче. Выход… Лорды стояли, окружив кровать и подняв вверх мячи и опустив свои шапки. Кэтрин плакала, не отходила от брата.
— Теперь пусть он сам борется за жизнь, а не мы! — сказал Бэйл, закрыв лицо рукой.
Он понимал, что Антею в случае доказательства её виновности как минимум могут изгнать из королевства, а если ещё о заговоре прознают… Хоть будет повод сблизиться с ней, но лорды будут шептаться за его и её спиной. И пусть! Он единственный человек, который по настоящему понимает и, наверное, по настоящему любит её.
Кэтрин не могли оттащить от бледного тела её, как все уже думали, умершего брата. Она держала его, несмотря на то, что весь он был в собственной рвоте. Люди начали расходиться, видимо уже надежды не было.
Девушка почувствовала лёгкое шевеление руки Йена, и сразу открыла свои глаза, надеясь на чудо. Йен смотрел на неё, немного приоткрыв оба глаза. По щекам его катились слёзы, он уже не чувствовал прежнюю боль, она уже успокоилась.
— Ты жив! — с радостью выкрикнула Кэтрин и обняла брата за шею.
— Всё кончено, боль ушла… — спокойно промолвил Йен и обнял сестру, но сил у него не было вообще, поэтому он сразу опустился на подушку, мокрую от пота.
Бэйл, уже потерявший надежду и успевший заснуть, открыл свои глаза и тихо наблюдал за этой миловидной сценой. Клети стояла рядом с самого начала, держа уже потушенную трубку Бэйла, поглядывая то на них, то на Бэйла.
— Ну что с ними? — спросила Клети у Бэйла.
— Все живы здоровы, только вот…
Все они услышали скрип открывающейся входной двери, множество шагов, движущихся по направлению к комнате. В дверном проёме показался Родан с десятком вельмож и мелких лордов. В руках их были мешки, запах от которых стоял отвратительный и щемил всем присутствующим глаза.
— Миледи и лорды, я нашёл пропавшего лорда Малколма! — грозно заявил Родан, указав на
мешки с, как оказалось, костями Дитрема.
Бэйл встал с кресла, приблизился к Родану, почти встав вплотную он заговорил:
— Думаешь, это я? Или твоя жена? Нет, никто из нас этого не мог сделать чисто физически!
— Ложь! — закричали лорды.
— Враньё! — подхватили стражи.
— Идёшь со мной! — заявил Родан.
— Ты и меня в кандалы закуёшь? — спросил Бэйл.
— Нет, если ты такой праведный, то будешь свидетелем по делу королевы. На твоих руках будет её кровь, если ты не сумеешь убедить голосующих. — Заявил Родан и вышел вон.
Бэйлу ничего не оставалось делать, как просто последовать за разъярённым королём.
========== Глава 39. Дотракийское море. ==========
Джон проснулся от сильного толчка, только не мог понять, кто это пытается его растолкать в столь поздний час. Уже месяц он и Тормунд путешествовали по Дотракийскому морю, но ничего, кроме бесконечной стены из травы, иногда прерывающейся на ручьи и полусухие речушки, они не встречали.
— Да, да, кто это? — недовольно проворчал Джон, потирая глаза.
— Мать твою, Ворона, поднимайся…
Джону даже не нужно было объяснять о том, кто это был. По брани, в которой постоянно присутствовало что-то, напоминающее слово «ворона», Джон сразу признал в нарушителе спокойствия Тормунда.
— Что случилось, Тормунд? — приподнявшись произнес Джон, которого до сих пор удивлял его столь ранний подъем.
— Тише, тише… Они рядом…
Джон, не поняв, кто такие они, уже стал готовиться к худшему, но желание узнать, что к чему происходит в округе, заставило его покинуть место ночевки и отправиться вслед за Тормундом, тихо крадущимся к краю оврага. Джон, положив руку на Длинный Коготь, уж было хотел ожидать худшего, но сонная пелена, застилавшая ему глаза и уши, спала, и позволила ему услышать крики, топот копыт по дороге и самое главное — ржание сотен, если не тысяч лошадей. У края оврага Тормунд лег, а Джон, со всей своей неуклюжестью завалился рядом, заставив Тормунда обратить на себя внимание.
— Джон, походу у тебя не только член маленький… — шепнул он, отвернувшись, наблюдая за проходящим внизу, у основания оврага, кхаласаром.
— Тормунд, и что ты нам предлагаешь? — поинтересовался Джон, настойчиво глядя на своего друга.
— Я предлаг… — голос Тормунда резко прервался после глухого удара.
Джон, развернулся назад, и успел заметить только пятку сапога дотракийца, летящую ему прямо в лицо…
***
Помутнение в рассудке у Джона прошло спустя несколько часов. Он был выспавшимся, но лицо, а больше всего нос, ещё болели от удара. Тормунд сидел в углу палатки, привязанный к бочке и сверлящий Джона своим злобным и осуждающим взглядом. Яркий свет немного проникал в шатер, отчего можно было судить, что на улице день, в крайнем случае начало вечера. Теплый и легкий воздух обдувал Джону лицо, освежая его после долгого сна. Только Джон хотел потянуться, как понял, что руки его связаны, а сам он привязан к несущему столбу.
— Я же говорил, тише. — промолвил Тормунд, почмокивая сухим от жажды ртом.
— Успокойся, мы попали в кхаласар, уже полдела сделано…
— Какой успокойся, Джон, сейчас нас будут иметь эти волосатые мужики со смуглой кожей… Южане, как я говорю, и…
— Не будут они нас иметь, чего ты боишься?
— Я не боюсь за себя, боюсь за них, моя одичалая задница может этих смуглых мальчиков покалечить.
Джон улыбнулся и посмотрел наверх, где в самой макушке шатра красовалась круглая дыра, подобие вертикального окна, на краю которого сидел ворон. Он не улетал, просто смотрел на них, как будто что-то разглядывал в их побитых лицах. За пределами шатра послышались голоса, стремительно приближающиеся ко входу.
Языка Джон не понимал, но по тону Джон осознавал, что разговор им предстоит не из легких. В шатер зашел высокий смуглый мужчина, с глазами оливкового цвета и длинными волосами, заплетенными в толстую косу. Джон слышал об этой традиции — чем длиннее коса дотракийца, тем больше, значит, он побед одержал в своей жизни. С дотраком была женщина средних лет, побитая и немного седая на вид, но было видно, что он не из народа этих кочевников.
Дотракиец заговорил с Джоном быстро, грозно, но ясности для Джона это не прибавило — он полностью не понимал этого языка. Неожиданно, после смачного подзатыльника, женщина заговорила с Джоном на общем языке:
— Это кхал Пхармо, и его интересует, почему вы, двое белолицых, следили за движением его кхаласара?
— Мы не следили, мы просто смотрели…
Тормунд немного напрягся, веревки натирали ему руки и он, понимая, что руки ему не освободить, решил попытаться встать, и, найдя опору, начал медленно подниматься, поднимая и себя, и бочку, наполненную чем-то жидким. Джон и женщина беседовали, кхал внимательно смотрел на Джона, не замечая того, как Тормунд пытается встать.
Сноу, заметив махинации Тормунда краем глаза, отвел взгляд, ибо нельзя было отвлечь внимание дотракийца на своего друга. Тормунд, преодолевая тяжесть, встал с земли и, приблизившись к кхалу, окликнул его. Кхал обернулся и сразу же получил от одичалого удар лоб в лоб, пошатнулся и Джон, уловив момент, выпрямил согнутую ногу, споткнувшись о которую кхал упал.
Поняв, что это есть возможность для спасения, Тормунд развернулся спиной и упал бочкой на кхала, разбив её о тело мужчины. Веревки ослабли, и Тормунд, освободившись от них, свернул кхалу шею. Джон ошарашенно посмотрел на друга, облитого забродившим молоком кобылиц — любимым напитком дотракийцев.
— Пахнет отвратительно, Тормунд! — проговорил Джон, и Тормунд, взял аракх, перерезал веревки, сдерживающие Джона.
— Это ему не пригодится. — довольно проговорил Тормунд, срезав косу с головы кхала.
Снаружи послышались гневные крики, и Джон, поняв, что дотракийцы, что-то заподозрили, схватился за стоящее в углу копье, ожидая, что кочевники ворвутся в шатер. Он и Тормунд отошли к краю шатра, и сразу же у входа материализовались почти с десяток вооруженных аракхами дотракийцев. Про себя Джон помолился Старым Богам и тут всех поразил яркий голубой свет…
***
Практически все дотракийцы, находившиеся в составе громадного кхаласара, стояли перед шатром, обнажив свои аракхи и готовясь к бою. Они ожидали, что посланные кровные всадники кхала Пхармо разберутся с нарушителем спокойствия, и сразу, после того как они вошли в шатер, его изнутри озарило голубоватое свечение, и крики посланных вовнутрь кровных прекратились.
Ожидание убивало каждого стоящего перед шатром дотрака, но неожиданно занавес шатра поднялся, и из него выбежало десять блеющих овец, разбегающихся в разные стороны. За ними из шатра появились Джон и Тормунд в сопровождении женщины, но занавес не опускался, и вот ко всем вышел мужчина с густой ухоженной бородкой и длинными волосами, одетый в накидку, капюшон которой закрывал глаза мужчины.