***
Люцифер вышел из комнаты, где осталось напоминание о рождении его ребёнка. Рэмзи шла рядом, готовая в любую секунду взять новый след, но хозяин не торопился. Его благодать частично вернулась, и теперь он сам мог переместиться туда, куда ему нужно было. Он не спеша шёл по опустевшим коридорам Ада, размышляя о том, чего же хотел. С одной стороны была Клара, с другой — его ребёнок. Он не мог не ощущать их обоих, и в особенности того, что Клара нарочно бежит от него.
Странные мысли приходили в его голову. Он знал, что тогда, когда он только покинул Клетку, он отправился бы к источнику силы — нефилиму, но теперь он выбирал Клару. Он должен был начать с неё, потому что она ускользала из его рук. Это чувство можно было назвать по-разному, дать ему негативную характеристику, осудить за него и оправдать поведение Клары, но Люцифер и раньше не считался с мнением даже собственного Отца, и теперь не собирался. Однажды Бог избрал Клару Хьюз в качестве урока для Люцифера, и Люцифер ни за что не вернёт его обратно.
— Сидеть, Рэмзи, — приказал он Адскому псу. — Когда понадобишься — я позову.
С этими слова Люцифер исчез. Он оказался в домике у озера — последнем месте, где побывала Клара. Он изучающе осмотрел гостиную. Всё было на прежних местах. Огонь тихо потрескивал в камине. Люцифер подошёл к нему ближе. Он знал, что Клары в доме нет, но есть его брат. Прежде, чем отыскать его, он коснулся полки камина. В обычных домах на ней стоят семейные фотографии. Если бы Клара осталась человеком, она непременно уговорила бы Люцифера на эту сентиментальную ерунду. Но Клара не была человеком. Люцифер думал, что это к лучшему. Что так будет проще. И теперь, стоя у пустой полкой, эта мысль не казалась хорошей. Он поторопился со сделкой с Каином. Не подумал о последствиях.
— Здравствуй, брат, — не оборачиваясь, сказал Люцифер.
— Здравствуй, — сухо отозвался Габриэль.
— Я пришёл за Кларой. Где она?
— Мертва, — не скрывая раздражения, ответил Гейб. Люцифер повернулся. Он удивлённо вскинул брови, обнаружив неподдельный гнев на лице брата. — То, что Каин вернул — не Клара!
— Позволь мне решить…
Габриэль рассмеялся. С момента возвращения Люцифера у него не было и минуты покоя. Он позабыл обо всём: о конспирации, о своих личных взглядах на взаимоотношения Ада и Рая, о праве самоустраниться из не комфортных для него условий. Он чувствовал себя обязанным быть там же, где его брат.
— О, поверь мне, она тебе не понравится.
— Едва ли ты хорошо знаешь мои вкусы.
Габриэль поднял руки, показывая, что спорить не намерен.
— Я могу и правда чего-то не знать о твоих вкусах, но одно мне известно наверняка: ты привязан не к её наружности. А то, в чём ты нуждаешься, осталось там — в Аду.
— А что здесь делаешь ты, Габриэль? Почему ты вечно путаешься под ногами? — сменил тему Люцифер. Ему не хотелось, чтобы брат углублялся в психоанализ.
— Удивительное сходство, — нервно хохотнул Гейб. — Она спросила меня почти то же самое. Сначала я и сам не знал, что здесь делаю. Очевидно, вашим играм друг с другом я только мешал. Но после того, что я увидел в ней… Против твоей воли, или с твоей помощью, мне плевать, но я верну прежнюю Клару. Даже если придётся отправить тебя обратно в Клетку.
Люцифер молча выслушал брата. На его лице не отразилось никаких эмоций, вместо ответа он коротко кивнул. В конце концов, не успев ещё встретиться с новой Кларой, он уже невольно разделял точку зрения Габриэля.
— Ну, и каков план? — спросил он.
========== Лидия ==========
Когда Клара исчезла, никто особо не удивился. По мнению тех, кто её знал, девушка, прятавшаяся за гримом и париком, не могла вдруг превратиться в обычного человека и жить нормальной жизнью. Даже в школе её внезапную пропажу восприняли как данность. Вскоре кто-то пустил слух о том, что Клара мертва, и это известие утихомирило и тех, кто почему-то о ней ещё вспоминал. Но Лидия Гэллоуэй не привыкла полагаться на сплетни. Смерть Клары только облегчила бы её путь к достижению цели, но на такую удачу надеяться не приходилось.
Лидия знала Клару лично. Когда они сталкивались в коридоре их общей школы, она не упускала возможности как-нибудь задеть раздражавшую её девушку.
— Эй, Кошмара, идёшь на вечеринку по случаю Хэллоуина? — спросила она в одну из таких встреч.
— Какое тебе дело, Лидия?
— Да просто мы с Мэри поспорили какой костюм ты выберешь. Она говорит, зомби. А я думаю, что тебе достаточно будет просто умыться.
Тогда Лидия не догадывалась, что на той вечеринке Клара преподнесёт ей настоящий сюрприз, явившись в сопровождении парня в костюме Дьявола. От него исходила особая энергетика. Будучи потомственной ведьмой Лидия сразу же почувствовала это, как только он переступил порог зала.
— Кто это с Кошмарой Хьюз? — спросила она подругу. Та пожала плечами. Ей не было дела до очередного незнакомца, ведь она не чувствовала в нем ничего особенного. Но Лидия не сводила с него глаз. Она поймала за рукав монстра Франкенштейна, и сказала ему, указывая на Клару:
— Отвлеки её, Виктор.
— Что? Кошмару Хьюз? Зачем это?
Лидия не удосужилась объяснить. Она одарила Виктора суровым взглядом, и он, закатив глаза, пошёл исполнять просьбу. Лидия не верила своему везению, когда загадочный спутник Клары отошёл от неё в другой конец зала. Поправив на себе костюм ведьмы, коей она несомненно являлась и в обычной жизни, она пробиралась через толпу к нему, но в последний момент её план рухнул. Странная суматоха поднялась в зале, заставив монстров бежать к выходу. Потоком вынесло и Лидию. С тех пор она не видела ни Клару, ни парня. Однако кое-что ей удалось узнать. Его имя. Клара звала его Ником.
Целый год Лидия не поднимала головы от книг бабушки. Она испробовала несколько заклинаний для поиска, но ни одно не срабатывало. Бабушка была рада тому, что её внучка наконец взялась за ум и следовала предначертанному пути их женской линии.
— Однажды ты станешь великой ведьмой, Лидия, — с гордостью говорила она, но жуткая ухмылка при этих словах на лице внучки пугала даже её.
— Не сомневайся, бабушка.
Однако чем чаще проваливались её попытки найти Клару или Ника, тем слабее становилась её уверенность в своих способностях.
Однажды вечером Лидия сидела перед зеркалом. Она не спеша расчёсывала свои длинные светлые волосы, когда свет настольной лампы замигал.
— Ты молилась, и я откликнулся. Кажется так говорят ангелы.
Лидия вздрогнула. Голос звучал из её зеркала, и вскоре она увидела силуэт позади себя. Она в ужасе обернулась, собираясь произнести заклинание, но комната была пуста. Когда она снова посмотрела в зеркало, то смогла рассмотреть высокого блондина в кожаной куртке. Он стоял, скрестив руки на груди.
— Я не молилась, — почему-то сказала Лидия, хотя и ощущала себя глупо, разговаривая с призраком в зеркале.
— В общем, и я не совсем ангел.
— А кто же ты?
— Тот, кто поможет тебе, и кому поможешь ты.
Лидия собиралась разбить зеркало и бежать прочь из дома, но кое-что заставило её остаться. Сила, исходившая от загадочного парня. Она была так похожа на ту, что исходила от Ника.
— И чем же ты поможешь мне? — приблизившись к зеркалу, спросила Лидия.
— Я принесу тебе заклинание, способное сделать то, что ты так хочешь, — ответил призрак. Лидия заёрзала на стуле от нетерпения.
— А что взамен?
— Только одно: используй его.
Аллен стоял у витрины магазина, украшенного в честь Рождества. До самого праздника было не меньше месяца, но народ охотно слетался на распродажи, счастливо окунаясь в атмосферу приближавшихся чудес и волшебства. Рассматривая без особого интереса инсталляцию в виде кучки маленьких эльфов, одетых в красные костюмы, передававших друг другу упакованные подарки, и Санта Клауса, который периодически махал рукой, затем откидывал голову назад и заливался жутким механическим смехом, Аллен размышлял о своих неудачах. Конечно, расположения Люцифера ему не видать. Кто знает почему архангел не испытывал к нему симпатии, в отличие от Горди. Одна только мысль об этом зализанном выскочке вызывала отвращение. Аллен был сильнее и эффективнее. У него было больше благодати, и он был Рыцарем Ада. Уловив своё отражение на фоне Санта Клауса, Аллен посмотрел себе в глаза. Почему он вообще так жаждал занять место Горделиуса? Зачем ему Люцифер, если он сам был ничем не хуже их обоих?
У заранее оговоренного места Лидия появилась вовремя. Она всю дорогу ругала себя за наивность и безрассудство. Какой-то дух появился в её зеркале неделю назад, заявил, что может помочь, и она купилась. Когда он предложил встретиться у самого обычного торгового центра, вся магия будто рассеялась. С каких пор призраки назначают свидания? Но Лидия ведь ничего не теряла? Чтобы не опозориться, если всё это было плодом её воображения, он никому не сказала, куда направляется.
Переминаясь с ноги на ногу, она дышала на замёрзшие руки и смотрела по сторонам. Как должен был выглядеть призрак? Если он вообще придёт.
— Ты молилась, и я откликнулся, — вместо приветствия сказал Аллен. Лидия застыла на месте и ошарашенно посмотрела на него.
— Ты, — только и смогла выдохнуть она. Значит, он настоящий! Значит, заклинание тоже настоящее! Сердце забилось чаще в груди, и это не укрылось от Аллена. Он улыбнулся.
— Вижу, ты готова прям здесь прочитать его. — Он вытащил из кармана древний свиток. Дрожащей рукой Лидия взяла его и посмотрела. — Оно не сработает, если не выполнить ряд условий. Я помогу тебе. Будь готова в день зимнего солнцестояния.
С этими словами Аллен собирался покинуть девушку, но она, справившись с потрясением, окликнула его.
— Как тебя зовут? — спросила она.
— Аллен.
— Спасибо, Аллен.
Аллен коротко кивнул и ушёл. Лидия не могла видеть его озадаченного выражения лица. Он шёл на эту встречу с единственной целью, и только она поддерживала его, но теперь какое-то странное чувство появилось на смену простой жажде мести. Дело было в этой ведьме. Лидия сказала ему «спасибо». Раньше никто не благодарил его. Всего два слова неожиданно сильно повлияли на его, казалось бы, холодный рассудок. Теперь ему вдвойне хотелось во что бы то ни стало исполнить желание светловолосой девушки.
***
Хейлель подпёрла щеку рукой, чувствуя, как тяжелеют веки. Горди слишком буквально понял её просьбу «рассказать всё» и начал с сотворения мира.
— Так, всё, хватит, — вдруг сказала она, и Горди замолчал. — Это не совсем то.
— Но это касается твоей семьи. Твой дедушка создал…
— Нет, Горди, пожалуйста, это скучно! К тому же, звучит безумно.
— Тогда что же ты хочешь услышать?
— Расскажи о себе.
Горди сидел на полу детской комнаты в убежище Кроули. Он смотрел на девушку напротив, и старался не думать о том, что ещё недавно снимал с неё ползунки, чтобы бывший Король Ада её помыл. Будто уловив его мысли, Хейлель взяла его за руку, и они оба переместились в парк.
— Когда-то ты был здесь с мамой. Вернее, она думала, что это ты, — сказал Хейлель. Однако Горди было всё равно, где они находились, так как его занимало нечто более интересное: Хейлель держала его под руку. Они шли не спеша по аллее парка, не обращая внимания на прохожих. Вернее, на них не обращал внимания Горди, Хейлель то и дело ловила странные взгляды.
— Горди, почему они смотрят на нас? — спросила она.
— Я мог бы выжечь им глаза, — будничным тоном сказал он, и Хейлель уставилась на него, раскрыв рот от удивления. Понимая, что он не шутит, она поспешила разобраться в причине по которой они привлекали внимание. Со стороны они были обычной парой. Горделиус выглядел молодо, и никому бы и в голову не пришло, что ему далеко за тысячу лет, а ей нет и месяца отроду. Дело было явно не в них самих, но.
— Кажется, я поняла. Сейчас холодно, а я иду в одном платье, — заключила Хейлель. — Видишь? Ничего необычного. Тебе нет нужды выжигать им глаза.
Вместо ответа Горди остановился.
— Позволь на минутку… — сказал он, указывая на свою руку, и Хейлель тут же её отпустила. Тогда он снял пальто и накинул на её плечи.
— Спасибо, — сказала она, просовывая руки в рукава. Коричневое пальто Горди ей было явно не по размеру, но в этом не было ничего удивительного, и вскоре взгляды, смущавшие Хейлель, свелись к незаметному минимуму.
— Итак, Горди, я вся внимание, — сказала она, кокетливо улыбнувшись.
Горди поймал себя на том, что не знает, что сказать. Раньше ему не приходилось рассказывать о себе. Стоило ему появиться где-нибудь, и его тут же узнавали. В Аду о нём ходили легенды, и их знали даже самые молодые демоны. Но вряд ли Хейлель хотела послушать приукрашенные «байки из склепа».
— Может я всё-таки лучше выжгу им глаза? — спросил он, не зная, как избежать рассказа о себе.
— Неужели это всё, что ты делал на протяжении стольких лет? — без тени улыбки спросила Хейлель.
— Я был создан для этого, Хейлель, — ответил Горди. — Одним из первых рукой твоего отца. Демон с благодатью архангела. Я всегда был в распоряжении Люцифера. Исполнял любые приказы. Пока Михаил не заточил его в Клетку. И тогда мне пришлось скрываться. Что бы ни случилось с Создателем, я всегда верен только ему. В Аду это считают проявлением слабости. Демоны давно позабыли, где их место.
— И где ты скрывался? Что делал всё это время?
— В Аду есть уголки, в которых не бывал ни один демон. Там я провёл много сотен лет.
— То есть, пользуясь свободой, ты не стал жить своей жизнью? — удивилась Хейлель.
— У меня нет своей жизни, принцесса. Я — оружие.
— Ты — личность, Горди. И я ничего не хочу слышать о том, что ты какое-то там оружие. Раз ты сам этого ещё не понял, значит мы придём к этому выводу вместе.
Горди воспринял пламенную речь дочери своего создателя, как приказ. Ему было так проще. Мир делился на две составляющие: Люцифер и всё остальное. И это «остальное» никогда не задерживалось в мыслях Горди дольше, чем того требовал приказ. А светловолосая девушка, одетая в его пальто, твёрдо намеревалась изменить положение вещей.
— Почему мы здесь, Хейлель? — вдруг спросил он.
— Потому что я не хочу быть где-то ещё, — расплывчато пояснила она, и принялась что-то высматривать. Немного помолчав, она спросила: — Что ты любишь, Горди?
— В каком смысле? — тут же переспросил он. Ему едва ли было знакомо это слово. Что он мог любить? Мог ли он любить что-то вообще?
— Ладно. Выясним, — сказала Хейлель, и потащила своего спутника в сторону ближайшего кафе.
Горди терпеливо ждал, когда дочь Люцифера соберёт всё, что ей нужно. Он, как верный сторожевой пёс, следил за окружающими, готовый в любую секунду отреагировать на угрозу принцессе. А она тем временем нагрузилась целой башней коробочек с чем-то и поспешила наружу.
— Знаешь, что это, Горди? — спросила она, указывая на стопку коробочек, когда они оба сели на лавочку. Горди отрицательно покачал головой. — Сейчас мы будем выяснять твои гастрономические предпочтения.
Она взяла первую же коробку и открыла её. Горди увидел симпатичное на вид пирожное с цветами из крема и долькой лимона. Хейлель взяла пластиковую вилку, ребром отрезала от края пирожного кусочек и наколола его.
— Открывай рот, — сказала она.
— Я не чувствую вкуса, — опустив взгляд, сказал Горди. Ему не хотелось расстраивать Хейлель, но и лгать — тоже. Вместо того, чтобы расстроиться, она пальцами свободной руки коснулась виска Горди. Он закрыл глаза, затем открыл, когда она убрала руку.
— Теперь чувствуешь, — тихо сказала она, и в открытый от изумления рот Горделиуса поместила кусочек пирожного. — Ну как?
Горди нахмурился. Он пережевывал пирожное с таким видом, будто решал сложное уравнение в уме. Хейлель терпеливо ждала вердикта. Когда он наконец проглотил первый кусочек, то молча отодвинул в сторону коробку и покачал головой.
— Нет.
— Тогда это, — сказала Хейлель, и наколола вилкой дольку лимона. Её Горди жевал уже смелее, но и это оказалось не в его вкусе.
— Странный вкус, — сказал он. — Зубы сводит.
Хейлель улыбнулась. Она и сама не пробовала ничего, что предлагала своему спутнику, но это могло и подождать. Его узнать получше ей хотелось значительно больше, чем саму себя.
— Есть идея, — улыбнулась она. — Закрой глаза, Горди. И не открывай.
Горди без лишних вопросов повиновался. Хейлель добавила, что рот ему придётся держать открытым, как бы глупо со стороны это не выглядело. Ей было безразлично, что подумают прохожие, но, как оказалось, её не соответствовавшее погоде платье шокировало людей больше, чем гастрономические игры двух молодых людей на лавке в парке.