Неправильный мертвец - Кадри Ричард 4 стр.


Робот скользнул ближе на металлических щупальцах, затем одним закрыл дверь, а другое протянул Морти. Бедолага побледнел, но в конце концов пожал предложенную конечность.

Жизель наклонилась через Купа:

– Привет. Я Жизель. Рада знакомству, доктор.

«Мур-р-р-р-р», – донеслось счастливое кошачье мурчание из крохотных динамиков.

– А это Куп, – продолжила Жизель.

Осьминогокот протянул к нему щупальце. На экране вспыхнула надпись:

«Приятно познакомиться. Много о вас слышал».

Куп потряс докторское щупальце:

– А я о вас – не особо много, док. – И зыркнул на Вулрича: – Почему на экране кот?

Надпись сменилась:

«Раньше я был котом».

– Ну да. Теперь все ясно.

Вулрича передернуло.

– Изучая кое-какие тайные магические тексты, милый доктор превратился в кота. А когда умер, его призрак вселился в ближайший жизнедеятельный объект. Телевизор. Все очень просто.

– Ничего подобного, – возразил Куп. – Все очень странно. Почему кот? Какой-то мышиный фетиш?

Босс покачал головой:

– В то время он изучал Баст, египетское кошачье божество. Трансформация случилась по ошибке.

– Как и вселение в телевизор?

– Именно.

– И вы хотите, чтобы мы с ним сотрудничали.

Кот возбужденно расхаживал по экрану. Появились новые субтитры:

«Я понимаю, что к моей внешности нужно привыкнуть».

– Верно подмечено, – похвалил Куп. – Без обид, док, но я не работаю с дилетантами, роботами, кошками и телевизорами. Никакой в этом выгоды.

– Вчера не работал, – исправил Вулрич. – А на этом задании будешь не только сотрудничать с доктором Лупински, но и лично отвечать за его благополучие.

– Да вы, на хрен, издеваетесь, – выдохнул Куп.

– Что-что?

Жизель посмотрела на осьминога:

– Он сказал: «С нетерпением жду этой работы и тесного сотрудничества с доктором Лупински».

Вулрич кивнул:

– Да, так я и подумал.

Куп чувствовал себя не просто утопающим, а утопающим в смокинге из наживки посреди стаи акул. Акул с автоматами.

– Ладно, – буркнул он, собравшись с силами. – Давайте на минуту забудем о робокошке. Чертежи и прочие сведения – это круто, но не сравнится с прямым осмотром. Я хочу сам сходить в музей и изучить планировку.

– Разумеется, – сказал Вулрич. – Доктор Лупински может сходить с тобой.

– Нет, не может.

– Конечно, может. Мы потратили уйму денег на его ноги.

Лупински приподнялся на то, что заменяло ему носочки, и исполнил некое подобие чечетки. Под конец Вулрич, Жизель и Морти зааплодировали, и лишь Куп покачал головой:

– Мы его не возьмем.

Морти подался вперед:

– Думаю, Куп имеет в виду, что мы благодарны доктору за его опыт…

«Мур-р-р-р-р», – появилось на экране.

– Но как член команды, – продолжил Морти, – он не из тех, кого можно назвать незаметным.

Вулрич указал на Жизель:

– Вот затем вам и нужна Мэрилин.

– Я справлюсь, – заверила та. – Не волнуйтесь.

– Даже не начинал.

– А как же видеонаблюдение? – спросил Купю. – Жизель в силах заморочить головы людям, но не обмануть камеры.

– Мы уже подключились к системе музея. Когда попадете внутрь, все без труда отключится. – Вулрич залез под стол и достал небольшой рюкзак. – Вот это лучше не забыть.

– Что там?

– Батарейки доктора. Решил, что это атомный телик? Нет, он старый. И работает на батарейках.

Куп взял рюкзак со стола и взвесил на ладонях. Казалось, внутри шлакоблок.

– Сам он свои батарейки нести не может?

Из динамиков донеслось металлическое рычание, сопровождаемое надписью на экране:

«Гр-р-р-р-р».

– Доктор Лупински не вьючный мул, – прокомментировал Вулрич.

– Я почти уверен, что «мул» – совсем не то сравнение, которое приходит на ум при взгляде на доктора, – заметил Морти.

«С-с-с-с-с-с».

– Что не является оценочным суждением, – быстро добавил Морти. – На самом деле мы все очень любим кошек. Правда же, Куп?

– Нет, – ответил Куп. – В детстве соседский кот сожрал моего хомячка.

– У тебя был хомяк? – удивилась Жизель.

– У моего брата. Но тот его бросил, а я о нем заботился. Пока не появился кот.

– Бедный хомячок, – вздохнула Жизель. – Ты никогда о нем не рассказывал.

– Наверное, ему тяжело об этом говорить, – предположил Морти. – Детские воспоминания всегда болезненные.

– Ничего не тяжело. Я просто не доверяю котам.

– Он не кот! – рявкнул Вулрич. – Он учился в Сорбонне! Получил степень в Гарварде. Верно, доктор?

– Он ушел, – заметил Куп.

И не ошибся. Теперь на экране телевизора красовался лишь зернистый монохромный тестовый узор.

– Гляди, что ты натворил. Доктор Лупински? – позвал Вулрич. И зыркнул на Купа: – Извинись.

– Перед осьминогом?

Морти нахмурился:

– Минуту назад ты называл его котом.

– Вулрич сказал, что это не кот.

Босс вскочил:

– Извинись немедля, или уволю, и мы оба знаем, чем это тебе грозит.

– Вылечу из команды по бадминтону?

– Угодишь в тюрьму.

– Ну же, Куп, – поддержал Морти.

– Быстрее, – сквозь зубы процедила Жизель.

Куп всплеснул руками:

– Ладно. Простите, док. Эй, кис-кис-кис.

– Прекрати, – прорычал Вулрич.

Куп огляделся. Он в меньшинстве, и дверь слишком далеко для побега, да и, сбежав, он только заблудится, и Жизель никогда больше с ним не заговорит.

– Эй, док, – сдался он. – Слушайте. Может, пойдете с нами и поможете одолеть музей? Лишняя пара глаз никогда не повредит.

Вновь появившийся на экране кот уселся и начал вылизывать лапы.

Куп покосился на босса:

– И что это значит?

– Думаю, доктор принял твои извинения, – объяснила Жизель.

– Я не изви…

Она сдвинулась и, незаметно пнув Купа по ноге, вернулась на место.

Куп оглядел Лупински:

– Надо брать его целиком? Нельзя ограничиться теликом?

– Сам будешь рад, что взял целого. Покажете им, почему, доктор? – спросил Вулрич.

Лупински двинулся к стене и, не останавливаясь, пошагал прямо по ней, затем по потолку, пока не оказался прямо над Купом, после чего свесил вниз пару щупалец и сдернул его со стула.

– Хм, – протянул Куп.

Вулрич удовлетворенно откинулся на спинку кресла:

– Несмотря на некоторую проблемность нынешнего положения доктора Лупински, оно также дает ему определенные преимущества. Согласны?

– Несомненно, – отозвался зависший над полом Куп. – Добро пожаловать в команду, док. Может, теперь отпустите?

Лупински осторожно поставил его на пол и сам спустился вниз.

– Благодарю.

Кот открыл пасть.

«Мяу».

– На этом все, доктор. Мы определимся со временем, и вы все вместе отправитесь в музей.

Когда Лупински двинулся на выход, кот встал и потянулся.

«Приятно было познакомиться. Особенно с вами, мистер Купер».

– Лучше просто Куп.

«До скорой встречи, Куп».

С этими словами Лупински удалился, тихонько прикрыв за собой дверь.

– Пока все, – объявил Вулрич. – Вам нужно время, чтобы изучить планы и осмотреться в музее. Дайте знать, когда будете готовы, и мы введем доктора Лупински в курс дела.

– Отлично, – пробурчал Куп.

Морти схватил рюкзак с батарейками, и все трое устремились прочь, но у самой двери Вулрич окликнул:

– И Купер. Больше не воруй канцелярские принадлежности, хорошо?

Куп побелел, и Жизель выволокла его в коридор.

– Ты крадешь канцелярию? – озадачился Морти.

– Всего разок было.

Под предводительством Жизель они пошагали к лифтам.

– Я думал, эта тварь тебя сожрет, – сказал Морти.

– Я тоже, – согласился Куп.

– Он не тварь, – возмутилась Жизель. – Доктор Лупински – личность.

– Очень страшная личность, – произнес Морти. – Интересно, какие игрушки любят коты?

– Ты серьезно? – удивился Куп.

Морти пожал плечами:

– Зачем заводить врагов, когда можно завести друзей?

Куп задумался.

– Ладно. Прихвати мне одну из этих перьевых штук на веревочке.

– Ох, – умилилась Жизель. – Ты простил ему своего хомячка.

– Никогда.

Глава 5

Если бы деньги возжелали отдохнуть пару недель, расслабиться и подышать свежим воздухом, они бы отправились в Каррвуд, маленькое частное поселение, что раскинулось посреди зеленых холмов северного Лос-Анджелеса. Охраны в Каррвуде было больше, чем в Кремле, а крыс и белок, обнаруженных на территории, не травили, а ловили, упаковывали и отправляли в небольшое, но хорошо укомплектованное сообщество грызунов-пенсионеров за пределами Палм-Спрингс. Сказать, что Каррвуд богат, было все равно что сказать «“Титаник” затонул».

Поселение нарекли в честь его основателя, Джозефа Питни Карра, который сколотил состояние на недвижимости и древесине, но во время сухого закона начал поставлять виски из Мексики. Фактически Каррвуд начался как крошечный «ориенталистский» подпольный бар под названием «Báichī De Pìy@n», что, как заверили Карра, в переводе значит «Будуар Дьявола».

На самом деле это означало «Задница идиота».

Незаконный самогон Карр прятал от местных копов и федеральных агентов в огромной пещере, которую выкопал в склоне холма. А в 1927 году, расчищая землю для нового жилищного проекта, застройщик взорвал небольшую рощицу прямо над пещерой Карра. Расчистилось все от души, поскольку высокооктановый мексиканский джин и бурбон отправили значительную часть инвестиций застройщика в стратосферу. Компания быстро обанкротилась, и Карр начал скупать землю.

Выручку от подпольной продажи спиртного он потратил на строительство первых особняков в так называемом Каррвуде. И не продал ни одного. Разочарованный надувательством в сфере недвижимости, Карр возвел вокруг собственности витиеватый забор и задумался над следующим шагом. К его удивлению, люди тотчас начали стекаться в Каррвуд, ведомые шансом поселиться в столь эксклюзивном месте, что покупателям даже не дозволялось ступить внутрь. Сам того не сознавая, Карр случайно создал первое закрытое поселение в Южной Калифорнии.

А вот потом с заборами он переборщил. К сожалению, ни одна из инвестиций Карра не оправдалась. Его курорт для домашних питомцев в стиле Ривьеры прогорел через год, а огороженный утиный пруд стал полной катастрофой. Люди не могли подобраться к уткам достаточно близко, чтобы подкармливать их крошками, потому бросали через забор буханки хлеба. Почти каждое воскресенье после обеда целые стаи крякв вынимали из воды с контузией или находили прибитыми закваской к берегу. Карр тихонько убрал ограду и вернулся к продаже излишне дорогой недвижимости местным шишкам. До сих пор ни одна утка не садится в Каррвуде. Они могут прилететь и нагадить, но не приземлиться.

В тот день в самом центре Каррвуда, в просторном доме на Вье-Карре-лейн, шесть верных агентов перемен, замышляя революцию, устроили тайное собрание вокруг отделанного мрамором кухонного островка.

Дом принадлежал родителям Хизер и Дилана Баркер. Они и другие заговорщики пили пиво и апельсиновый сок, ожидая, когда экономка Консуэла выйдет во двор навестить садовника.

Дилан проводил ее взглядом и повернулся к сестре:

– Думаешь, они там тискаются?

– Конечно.

– Секси.

– Они женаты, идиот. – Хизер закатила глаза. – И ты бы знал об этом, если бы хоть раз с ними поговорил.

– Я не знаю испанского.

– Они говорят по-английски.

– Хм, – протянул Дилан. – Мне никто не сообщил.

Хизер указала на него банкой местного пива:

– Классовая дискриминация в чистом виде.

– Сказала девчонка с новым «Мерседесом».

– Это гибрид!

– С кожаными сиденьями с подогревом, – подначил брат. – Ты же вегетарианка.

– От виниловых сидений жутко вредные выбросы.

– Не такие вредные, как из твоего большого рта, – пробормотал Дилан.

Хизер швырнула в него пригоршню импортных орешков-васаби, но брат увернулся.

Тайлер, лидер группы, поднял орешек с прилавка и положил обратно в миску:

– Что ж, раз теперь дом чист, может, перейдем к делу? Кажется, Брэд хотел что-то сказать.

Брэд не жил в Каррвуде и находил его одновременно пугающим и ошеломляющим. Брэд водил подержанную «Хонду Цивик», которая была старше большинства его товарищей-революционеров, но не возмущался богатством Хизер и Дилана. Просто для него оно было столь же чуждо, как камни на Луне. Брэд боялся прикасаться к любым предметам и поверхностям в доме, чтобы ненароком не повредить. Даже стакан апельсинового сока стоял нетронутым в добрых двадцати сантиметрах от его руки.

– Речь о нашей последней операции, – начал он. – Здорово, конечно, что мы освободили всех мышей из медлаборатории, но все они выросли в неволе. Помните, как мы пытались их отпустить? Они просто застыли, а потом провожали нас до моего дома. Теперь у меня полная квартира мышей с ушами на спине. Нет, они вполне дружелюбные, но я все время опасаюсь повышать голос и шепчу.

– Ты же в курсе, что уши недееспособны, да? – спросил Уоррен, грузный юноша с бородой, которую и Распутин счел бы излишне буйной.

– Ага, но они меня как будто осуждают.

– Тебе нужно чаще развлекаться, чувак, – подала голос Линда, сидевшая рядом с Диланом.

– Сама бы попробовала устроить свидание в квартире, полной Франкенмышей, – буркнул Брэд.

– У меня в гараже куча светящихся в темноте морских свинок, так что хватит ныть, – произнес Уоррен.

– Я не ною. Мой голос становится высоким от расстройства.

– Это почти точное определение нытья, – заметила Сара, девушка Тайлера.

Хизер ее ненавидела.

– К чему ты ведешь, Брэд? – спросил Тайлер.

– К тому, что, возможно, нам следует пересмотреть наши методы.

– Есть конкретные предложения?

Брэд заерзал на стуле. Он терпеть не мог, когда его ставили в неловкое положение перед Сарой, которая интересовалась им не больше, чем системой работы туалетов в космосе.

– Да. Разве не лучше пока что освобождать, ну, вы поняли, обычных животных? На днях одна из мышей выбралась в коридор, и я подумал, что домовладелица вызовет полицию.

– Повезло, что не вызвала, – сказала Сара.

Брэд мрачно покачал головой:

– Не вызвала, но взбесилась. Орала на меня на каком-то иностранном языке без единой гласной. Затем позвала священника, и тот провел обряд экзорцизма. Теперь коридор перед моей квартирой увешан четками и распятиями. Все в здании считают меня Дракулой. То есть… я ведь даже молочные продукты не ем.

– Ладно. Пока что только обычные животные, – постановил Тайлер.

– Не говори «животные», – поправила Линда. – Они такие же личности, как мы.

– А не слишком путано? – нахмурилась Хизер. – «Освобождать личностей» звучит так, будто я хочу освободить Уоррена.

– Мне и тут неплохо, – откликнулся Уоррен.

– Видишь? Уоррену и на месте круто, – вставил Дилан.

Линда посмотрела в окно на задний двор:

– И все же… Как-то это неправильно.

– Давайте проголосуем, – предложил Тайлер.

Над кухонным островком взмыли руки.

– Предложение принято, – вынес он вердикт. – Отныне животных именуем личностями.

Сара склонила голову набок:

– Тогда Уоррен в пролете. Он точно животное.

– Так и есть, – усмехнулся Уоррен.

Хизер уставилась на идеальные руки Тайлера, потягивающего пиво.

– Вернемся к повестке дня, – продолжил он. – У кого-нибудь есть идеи, каких животных… личностей мы можем освободить?

– Из зоопарка? – предложил Дилан.

Сара вскинула брови:

– Шутишь? Там животные… личности питаются лучше, чем некоторые из нас.

– Но они должны обитать в естественной среде.

– Удачи с перевозкой анаконд на Амазонку, – фыркнул Уоррен. – Когда одна из них тебя проглотит, я помогать не стану.

Назад Дальше