— Ты умеешь читать мысли?
— Нет, у тебя на лице все написано. Ты думаешь, что это невозможно, и так не бывает. Поверь, я тоже так думал, и когда Кэтрин начала рассказывать мне про вампиров, я засмеялся ей в лицо, думая, что влюбился в сумасшедшую. Но потом я вспомнил о зажившей ране, и все сказки начали воплощаться в реальность. Она научила меня пить кровь, любезно попросила ведьму сделать кольцо, которое защитит меня от солнца. Именно поэтому я его никогда не снимаю. Через полгода я приехал в Мистик Фоллс, чтобы увидеть семью. Но я узнал, что мой отец умер от чахотки. А я ничего об этом даже не знал. Мама постоянно ходила грустная и печальная, а Стефан на тот момент уехал из города после похорон, я не смог его тогда увидеть и считал его последней сволочью на этом свете, потому что он бросил маму в такой ситуации. Хотя я скучал. Кэтрин хорошо поладила с моей мамой. Она была моей поддержкой, тем человеком, в которого я влюбился до беспамятства, она не давала мне срываться и верить, что все хорошее — впереди. Первое время было тяжело, но я справился.
Через несколько лет мама умерла. И именно тогда я понял, что для меня время замерло. Люди рождаются, люди умирают, а я не меняюсь. Мне до сих пор двадцать четыре, и у меня за эти годы ничего не изменилось. Я словил себя на мысли, что тяжело переживать всех, кого ты знаешь, менять место жительства и работы каждые десять лет, понимая, что иначе люди заподозрят неладное. Было странно через лет тридцать возвращаться в места, где ты раньше жил, приходить на прежнюю работу и видеть там внуков и даже правнуков своих друзей. Примерно в 70-х мы начали с Кэтрин путешествовать. Я уже говорил тебе, что объехал почти весь мир. Я научился жить жизнью вампира. В 1876 мы впервые приехали в Италию и влюбились в эту страну. Второй раз был в 78-м. А в 1880 мы решили переехать жить в Венецию и прожили там 7 лет. Я любил сравнивать этот город с Кэтрин. Венеция — неповторима и грандиозна. Она непохожа ни на один город планеты. Это город изящных контрастов. Он каждый день гудит как растревоженный улей, а вечером замирает. Такой была Кэтрин, весь день болтала без умолку, а к ночи замолкала, погрузившись в свои мысли и не давая мне ни единой зацепки понять, о чем она молчит. Эта фотография была сделана в первый день нашего пребывания в Венеции, на мосту Риальто, — Деймон взял в руки выцветший снимок, вспоминая тот день. — Мы заселились в квартиру и пошли гулять по городу. Кэтрин попросила местного фотографа нас сфотографировать на пленочный фотоаппарат*, а меня в тот день назвала хмурым, потому что я не захотел улыбаться, но за место этого я поцеловал ее.
— Почему на обратной стороне написано «Катерина»? — поинтересовалась Елена.
— Кэт родилась в Болгарии в 1779 году и ее настоящее имя Катерина Петрова. Для всех она была Кэтрин Пирс, но я иногда называл ее Катериной. Она говорила, что ей нравится, как я произношу ее имя. Мы любили друг друга, и наша любовь не иссякала. Мы могли ссориться, но позже она всегда первая приходила ко мне, хмурила брови, но извинялась. Прожив в Венеции достаточно, мы уехали, кидая монетку в воду. Было не жаль. Мы знали, что впереди много нового, целый необъятный мир. Кэтрин научила меня смотреть на небо и видеть падающие звезды.
В 1927 году мы вернулись с Мистик Фоллс. Конечно, это был уже не тот город, который мы знали и помнили. Я решил, что будет правильным решением, построить на пустыре, на окраине города, собственный дом. Мне нравился стиль Тюдоров и Кэт меня в этом выборе поддержала и даже сама потом обустраивала комнаты. Мы посадили деревья: ели и рябины, а особняк был построен за два года. Он вышел немного больше, чем предполагалось, но в нем было уютно. Я понял, что это наш дом. В него хотелось возвращаться и, как бы это странно ни звучало, но хотелось жить, дышать, чувствовать, что живешь. Поместье Сальваторе — именно так назывался особняк с самого начала. Почему не Пирс? За многие года мы стали семьей, и мы не расписывались, просто потому что не видели в этом смысла, все равно раз в 15-20 лет мы меняли все документы, и от штампа в паспорте ничего бы не изменилось. А Кэт я уже долгое время называл миссис Сальваторе. На том и сошлись, — Деймон замолчал, позволив себе уйти в свои мысли, и наступила тишина, прервать которую никто был не в силах. Елена видела, как он говорил о ней. О Кэтрин. Как восхищался ею и как был очарован. Гилберт поймала себя на мысли, что хотела бы познакомиться с ней.
Помолчав несколько минут, Деймон снова сделал глоток алкоголя, замечая, что больше половины бутылки выпито.
— Затем прошли замечательные тихие и спокойные двадцать шесть лет моей жизни в этом доме. Нам, конечно, приходилось уезжать на несколько лет из города, но мы всегда сюда возвращались, — Деймон снова замолк.
— Что произошло спустя двадцать шесть лет? — решилась спросить Елена, понимая, что следующая часть истории будет не такой радужной, и видя, как больно Сальваторе все это вспоминать.
Деймон вздохнул, пересел к девушке на кровать и продолжил:
— От нашего общего друга, который тоже был вампиром, мы узнали, что в городе существует такая организация «Огустин». Она знала о вампирах и проводила над ними опыты. Дико звучит, не правда ли? По несчастливому стечению обстоятельств в 1955 году я и Кэтрин туда попали. И тогда начался ад. Мне казалось, что я медленно начинаю сходить с ума, находясь в четырех стенах. Тебе, наверное, лучше не знать, что они делали, это было слишком ужасно. Я выживал там в течение четырех лет. Мы с Кэтрин были в разных камерах, я не мог ее видеть и практически слышать. Мне дико осознавать, что с ней там делали. Все, что я хотел — спасти ее, дать ей свободу, даже если я там останусь навсегда. И мне выпал шанс. Новенький парень вечером плохо закрыл камеру, а у меня оставались последние силы, на то, чтобы сломать замок. Дальше происходило все как в тумане. Я хотел есть и убивать, но прежде, я должен был найти Кэтрин. Вечером людей было немного и, сворачивая шеи всем на своем пути, я искал ее. И нашел. — Деймон сделал глоток виски, закрывая глаза. — Бездыханное тело на полу камеры. Она была мертва. Огустин убили ее, тестируя какой-то новый препарат. И тогда меня уже никто не мог остановить. Я чувствовал только боль, которая разрывала меня изнутри, и я сорвался. Той, кто меня всегда сдерживала, больше не было. Когда я вышел из больницы, я вдохнул свежий воздух свободы, но свободы внутри меня не было. Я умер вместе с Кэтрин во второй раз. Только я мог дышать, а она нет. Была уже поздняя ночь, и, подняв голову на небо, я увидел метеоритный дождь. Точно такой же, какой видела ты в ночь нашего знакомства, такой же прекрасный и красивый. Только в тот момент мне было паршиво и плохо. Последующие года я провел вне Мистик Фоллс, проливая кровь и спиваясь. Я не мог видеть этот дом, эти стены, не мог забыть прошлую жизнь. Я потерял все, что у меня было.
Елена вникала в каждое слово Деймона, а потом встала с кровати и обняла его. Ей хотелось каким-то образом унять его боль, взять хотя бы часть себе, чтобы его душа не разрывалась на кусочки. Она понимала, что ему тяжело, знала, какого это — терять близких людей. Деймон обнял ее в ответ, утыкаясь носом в темные волосы. Они сами не знали, сколько времени так просидели.
После немного отстранившись, Елена задала следующий вопрос:
— Где находились Огустин?
— На месте нынешней больницы. Последний раз я услышал это слово пять лет назад, я тогда был в Нью-Йорке и увидел человека, который следил за мной и, видимо, хотел вернуть обратно. Я нагнал и убил его быстрее, пока он разговаривал по телефону с Уэсом Хантом. Поэтому при нашей с ним встрече я был в ярости. Не доверяй ему, Елена. Если Огустин до сих пор существует, кто знает, чего они хотят на этот раз, — произнес Сальваторе, смотря в глаза девушки, проникая в ее душу.
— А Стефан? Он… тоже вампир? — Деймон кивнул. — Как так получилось?
— Порой я тоже задаюсь этим вопросом. У нас со Стефаном почти одинаковые судьбы, но ему повезло больше, чем мне. В 1865 он познакомился с девушкой-вампиром Лекси, несколько лет они были друзьями, а потом начали встречаться, Стефан попросил ее обратить его, и Лекси согласилась. Своего брата я встретил в Париже только в 1890 году. Мы зашли в бар, выпили и обсудили, как так получилось, что мы влюбились в девушек-вампиров. У нас наладились отношения. С тех пор мы оба повзрослели, и конфликтов, как раньше, больше не возникало. Иногда Стефан, конечно, заноза в заднице, но он мой брат, и я люблю его. В 50-х Стефан и Лекси жили в Лондоне, а потому не знали, что со мной и Кэтрин происходило. Когда узнали — были ошарашены, пытались помочь мне, привести в чувства, но в большей степени им было жаль меня, поэтому я сказал им катиться к черту и продолжил утопать в алкоголе. И поскольку поместье Сальваторе пустовало, через несколько лет Стефан и Лекси переехали туда жить, а мне было плевать.
Позже я встретил тебя — девочку, которая каталась на велосипеде по парку и обронила любимую игрушку. — Деймон посмотрел на Елену, а ее зрачки вновь расширились, и она начала вспоминать его. Вспомнила его лицо, как он подошел к ней, как протянул зайца, как смеялся над ее вопросами и как резко исчез.
— Это был ты. Мужчина, которого я видела на улицах. Это всегда был ты. Господи…— пробормотала Елена и, забрав бутылку из рук парня, сделала глоток, допивая виски, вспоминая все моменты из детства, связанные с Деймоном.
— Я тогда только вернулся в Мистик Фоллс и хотел найти кого-то на ночь или просто выговориться первой встречной. А потом увидел тебя, остановился и наблюдал за тобой. А когда подошел ближе, почувствовал твое тепло, в то время как во всех остальных людях я чувствовал холод, а ты словно светилась, как лучик солнца. Я не знаю, как описать это чувство. Будто я хотел защитить тебя от всего плохого, хотел чтобы ты была в безопасности. Когда пришлось покидать город, я надеялся, что с тобой все будет в порядке, и ты получишь от этой жизни все что пожелаешь, — говорил Деймон и аккуратно дотронулся до щеки девушки, стирая слезинку. — Я вернулся недавно и увидел тебя. Ты уже больше не ребенок, ты выросла, стала еще более прекрасной, и я все также ощущаю от тебя это тепло. И в ту ночь, я впервые поймал себя на мысли, что хочу тебя поцеловать. — он осторожно приблизился к лицу Елены и оставил на ее губах легкий поцелуй. — Ты за один день смогла привнести в этот дом уют и тот покой, которого у меня давно не было. — шептал он, прислонившись лбом к ее лбу.
— Если читать мысли ты не умеешь, то, что ты можешь? — так же шепотом спросила Елена, заглянув в его глаза.
— Перемещаться в пространстве тихо, быстро и бесследно, внушать людям все, что пожелаю, — перечислял Деймон. — Могу превратиться в ворона. Редко это делаю, на самом деле. У меня острый слух, и моя кровь способна вылечить почти все раны и болезни, –он задумался. — На этом, я думаю, все.
— То есть, Стефан сейчас нас слышит? — спросила девушка.
— Он сейчас в душе, но, в принципе, да. — кивнул Деймон, слыша в соседнем крыле шум воды и, вставая с кровати, глянул на часы. — Время откровений и интересных историй закончилось, теперь ты все знаешь, и мне сложно представить, что ты сейчас чувствуешь, поэтому пойду, пожалуй, постелю тебе постель в соседней комнате.
— Подожди, — Елена нахмурилась, переваривая все, что ей рассказал Деймон. — Ты можешь внушать?
— Ну, да. Нужно же чтобы человек забыл, что ты пил его кровь, — брюнет хотел было уйти, но вновь был остановлен.
— Это внушение…ты когда-нибудь использовал его на мне?
Деймон тяжело вздохнул и снова подошел к девушке.
— Да, — ответил он.
В этот момент ее сердце упало. В ее голове возникли совершенно разные несуразные мысли. Слишком много информации за один день на нее обрушилось.
— Когда? — тихо спросила Елена.
— В ночь нашего знакомства. Ты не хотела садиться в машину…
— И ты меня заставил?! — воскликнула девушка, перебивая Деймона.
— Нет, боже, нет. Я не заставлял тебя садиться в мою машину, я лишь внушил тебе не бояться и отпустить свой страх. Согласилась ты по своей воле, потому что хотела, так что не надо делать из меня монстра, — ответил Деймон и вышел из комнаты, оставляя Елену наедине со своими мыслями.
***
Обдумывая все, что сказал Деймон, Гилберт лежала на большой двухместной кровати в просторной комнате и пыталась уснуть. В ее голове начали складываться пазлы. Елена поняла, почему в документах, которые она нашла, была фамилия Деймона, но не могла понять, как ее отец с этим связан, и почему хранил эти документы. От одной мысли, что ее любимый папа знал людей из Огустин, холод проходил по ее коже. Ведь он никогда не рассказывал ей об этом. И в принципе, она могла понять, почему. В вампиров сложно поверить, пока сам не увидишь. Усталость все-таки взяла вверх, и девушка уснула.
В гостиную сквозь закрытые шторы прорывался лунный свет, горящие поленья потрескивали в камине, а на диване сидел Деймон, попивая из своего стакана бурбон и о чем-то думал.
— Ты не рассказал ей, — произнес Стефан за его спиной, тоже наливая в стакан алкоголь.
— На один день достаточно откровений, грусти и изменений всего того, во что ты раньше верил.
— Деймон, ты должен сказать, — настаивал Стефан.
— Ее мир уже изменился, если не рухнул. Я не хочу делать ей еще больнее, — произнес Деймон и, поставив стакан на стол, вышел из гостиной.
* Хочу уточнить, что пленочный фотоаппарат, как говорит нам мистер Интернет, был впервые создан фирмой «Кодак» в 1889 году, но у нас все-таки выдуманная история, поэтому, пускай, такие фотоаппараты в этой истории появились в 1880. (Просто не хочу кого-то запутать с недостоверной информацией)
Комментарий к VII
Нужно сказать, что Кэтрин в этой истории не та, что была в сериале. С той Кэтрин у нее нет ничего общего (ну, кроме имени и Деймона). Это особенный персонаж из моего мира фантазий, а не из Дневников вампира.
А я все так же буду рада любому отзыву об этой работе. На эту главу у меня действительно ушло много времени, и мне самой понравилось ее писать:)
========== VIII ==========
Комментарий к VIII
Приятного чтения:)
На дворе стояла глубокая ночь, а на улице завывал сильный ветер. Открыв глаза, Елена поежилась от холода и поднялась с кровати. Открыв дверь, девушка вышла из комнаты. В доме было тихо, все спали, и лишь тикающие часы в коридоре напоминали позднее время. Елена все еще в футболке Деймона босиком спустилась по лестнице на первый этаж. Зайдя на кухню, чтобы выпить воды, она услышала тихий скрип двери. Но никто не вошел. В особняке было темно, и, поставив стакан с водой на стол, Елена вышла из кухни, снова проходя по коридору, увидела открытую входную дверь. Она слегка поскрипывала и пошатывалась, впуская в дом холодный ветер.
— Деймон? Это ты?
Ответа не последовало. Гилберт, осторожно осматриваясь по сторонам, хотела закрыть дверь, как вдруг краем глаза увидела некий свет. Она повернула голову на свет, то там ничего не было. Вдруг какая-то тень проскочила мимо нее. Сердце Елены отбивало ритмичные удары. Все повторилось снова. Девушка начала в панике оглядываться, пытаясь понять, куда побежала тень. Услышав шорох сзади себя, она обернулась и увидела нечто темное, похожее на какую-то тьму, что ее пугало. Гилберт попыталась закричать, но у нее словно пропал голос. Девушка босиком выбежала из дома, чувствуя, как тень надвигается и почти нависает над ней. Сердце выскакивало из ее груди, сильный ветер оглушал ее, волосы попадали ей на лицо и, споткнувшись, Елена упала, видя, как тень хватает ее, утягивая во тьму.
— Нет! — наконец смогла выкрикнуть девушка, и, открыв глаза, начала оглядываться по сторонам.
Это был сон.
Вдруг свет в ее комнате резко включился, отчего девушка вздрогнула и увидела на пороге Деймона, который обеспокоенно на нее смотрел.
— Елена, что случилось? — спросил он, подходя к Елене и присаживаясь на кровать рядом с ней. — Ты кричала.
— Деймон, …я…я… — сердце стучало как сумасшедшее, а девушка не могла собрать все мысли в одно единое целое, все еще оглядываясь и проверяя, нет ли той тени рядом с ней.
— Посмотри на меня, — Деймон взял ее лицо в руки, заставляя ее сфокусироваться на нем, и провел большим пальцем по ее щеке, успокаивая. — Тихо. Все хорошо. Это был просто сон. Смотри на меня.
— Мне холодно, — сказала Елена, не отрывая взгляд от парня.
— Я принесу плед.
Деймон вернулся так же быстро, как и ушел, аккуратно укрыв девушку.
— Вот так, — сказал он, поправляя ее одеяло, а затем вновь посмотрел на Елену, чье дыхание и сердце более-менее успокоились. — Что тебе снилось? — спросил Деймон, но девушка молчала.
Тогда парень поднял ее голову, заставляя посмотреть себе в глаза.
— Елена, то, что тревожит тебя, тревожит меня. Расскажи мне.
И девушка пересказала Деймону все, что произошло с ней во сне, не заметив, как из ее глаз начали течь слезы.