Клетку тащили мелкие зеленые гоблины с серебристыми волосами. Они везли их по неровной ухабистой дороге, мимо деревянных покосившихся лачуг. У лачуга на душистой высокой траве сидели то гоблины, то мужчины и женщины — высокие, с татуировками по всему телу, заостренными ушами и бледной кожей, — они с упоением разделывали рыб, а клетку провожали равнодушным взглядами.
Алекс сел и обвел все мутным взглядом.
— …й Кэп, — тихо ругнулся парень.
Дар согласно кивнул и собрался материализовать меч, разбить клетку и выбраться. Но не вышло. Огненный и световой шар тоже отказались появляться. Вместо этого от шеи по телу прошла легкая, но неприятная покалывающая боль.
— Ошейник, — как можно тише произнес Ал, указывая на его шею, — светится.
Парни недоуменно переглянулись, но в этот момент гоблины заметили, что те очнулись, резко достали из поясных мешков темный порошок, кинули в них, и мир снова погрузился во тьму.
Дарион очнулся от удара по ребрам, настолько сильного, что парень несколько раз перевернувшись, прокатился по горячему песку.
— Новую жертву примет арена, — раздался громогласный голос.
Дар поднялся, не резко, чтобы голова не закружилась еще больше, сплюнул и осмотрелся: он стоял на арене, обнесенной высоким забором из острых железных прутьев. За забором на небольшом расстоянии от арены полукругом располагались «места для зрителей», похожие на широкие и длинные ступени: одно за другим, выше и выше. На них сидели татуированные мужчины: в глазах плескался азарт, в глазах билась жажда крови. И только в самом центре стоял один женоподобный мужчина с длинными светлыми волосами собранными в хвост, одетый в красно-зеленую мантию. Его взгляд был повелевающим: он тут хозяин, он тут главный.
С другой стороны арены стояли железные клетки, соединенные с ареной узким проходом. В одной из стороны в сторону расхаживали и рослые зеленые гоблины, и татуированные существа неопределенного пола, и даже антропоморфные ящеры. И на всех были надеты переливающиеся ошейники. И у всех пустой взгляд, с далеким отблеском обреченности. В другой, скалясь и шипя, ползали гигантские змеи. В третьей — на четырех лапах из стороны в сторону бродили холеные массивные твари с гладкой темной кожей, с красным глазами, скалили пасти с несколькими рядами острых клыков. В четвертой — бесцельно стояли зомби: полуразложившиеся трупы и скелеты, едва обтянутые кожей, с пустыми глазницами и окровавленными ртами. Кровь вряд ли была их.
«Как сбежать?», — попытался прикинуть Дар.
У забора были выходы: всего два, и у каждого по двое стражей, вооруженных мечами, в плотных темных одеждах, скрывающих и лица.
Дарион посмотрел вверх: горящее красное светило жгло, слепило, если бы не магия, могло разъесть кожу. Магия была с ним, Дарион чувствовал: его способности не пропали, магия по-прежнему в нем, течет по венам, вот только не может вырваться наружу, как он ни просил. И телепатия явно не работала.
— Я, хозяин арены, Одисс ва Лоссу, говорю: да начнутся бои! — величественно возвестил Главный.
Антарес очнулся на сырой земле, покрытой редкими клочками зеленоватой травы. Прямо над ним возвышалась каменная стена. Рядом приходили в себя Анфея и Стелла в облике антропоморфной кошки. Значит Сила перевоплотила их всех при перемещении, защитила. Облегченно выдохнув, парень скорее помог им подняться. Обнял свою девушку и поцеловал. Пусть она все еще и сердится, но главное рядом, не отброшена неизвестно куда.
Впрочем, как раз в «неизвестно куда» их и откинуло. Судя по тому, что ни родители, ни Верховный на телепатические призывы не отвечали, они находились в каком-то мире за пределами их системы. Зато откликнулся Юкки-Тритон, уверил, что Тэки, Марта и Сау рядом с ним.
Антарес телепатией показал брату городскую стену, Тритон — ему такую же, только дальше. Без сомнения, они были рядом. В том городе, что за каменной стеной. Проникнуть в него незамеченными для стражей Хранителям ничего не стоило бы. Но тут трое гоблинов протащили мимо них хлипкую тележку на колесах. Стелла повела носом и проводила тех настороженным взглядом.
— Оттуда пахнет Даром и Алексом, — проговорила она.
«Дар и Ал тоже тут», — передал Антарес старшему брату. Но младший на телепатический зов не отвечал.
Зато догнать и поймать гоблинов было совсем просто.
— Антарес сейчас допытает каких-то гоблинов, те расскажут, куда дели Алекса и Дара, — кратко рассказал Лорд Тритон девушкам.
Они вчетвером очнулись в полуразвалившейся пустой хижине, на деревянном, покрытом пылью и грязью ветхом полу.
— Давайте, пока походим, изучим местность, — предложила Марта, высовываясь наружу: красное светило слепило и обжигало, воздух был удушлив, этот мир как-будто хотел расплавить, прожечь изнутри. Девушка порадовалась, что она и Саури, рожденные в МАДе, в считанные секунды адаптируются к любым условиям, а Юкки и Тэки при перемещении перевоплотились в Тритона и Киту, и им не страшно, не будь здесь воздуха вовсе. А вот состояние Дара и Ала волновало.
«Если первого еще хоть как-то защитит магия, то что будет с вторым? — обеспокоенно думала девушка. — Вот же глупый ловелас!» — недовольно добавила она и быстро убедила друзей «пойти на разведку».
Сау заявила, что пойдет с Китой, но Тритон, даже не думал возражать. Он беспокоился за сестру, он дико хотел обнять ее и успокоить, чувство вины грызло сердце. Но точно знал: он помочь не сможет, дай только намек и Тэки начнет переживать уже за него, переживать из-за того, что он переживает за нее — в этом всегда была его сестра. И потому сейчас ей нужна более холодная и расчетливая Сау. Как всегда было в детстве: когда делились друг с другом первыми проблемами, и в рационализме Саури мягкая и добрая Тэки всегда находила опору и утешение. Разные, и так нужны друг другу.
— Только я лучше в обычном виде похожу, не хочу привлекать внимание, — Кита бережно погладила свои крылья и перевоплотилась: какая жара, даже дышать трудно. Девушка вдохнула-выдохнула и взяла Саури за руку, крепко сжала.
Бедное сердце тихо страдало, но не время. Девушки покинули ветхую лачугу.
— Знаешь, — призналась Тэки, когда они остались вдвоем, — ведь Натан сказал мне выбрать между ним и семьей.
Единственное мягкое из последовавших от Саури определений было: «безмозглый нибурианский козлорог». Тэки ласково улыбнулась:
— Но никакого выбора на самом деле для меня не было, — продолжила она, когда подруга закончила. Девушки замолчали. Да слова были и ненужны.
Не время. Сейчас надо было спасать непутевого брата и непутевого Алекса. И это важнее.
— Да начнется первый бой! — огласил Одисс.
Одна из клеток открылась, выпуская на арену живых мертвецов.
Ошейник пустил по телу легкий разряд: магия вернулась, но слабая, неполная, обрезанная. Первым делом Дарион попытался сбежать. Но стоило только приблизиться к выходу, как стражи ударили в него через прутья разрядами энергии. Он сколдовал огненный шар, но тот потух, даже не долетев до прутьев.
А живые мертвецы, плотоядно скалясь обступили его в кольцо. Не живые, без чувств, эмоций и мыслей, но жаждут лишь одного: жизни, его жизни.
«Юкки!», — еще одна попытка в никуда. Один из зомби пригнул на него, но врезался в защитный купол: обрезанная магия работала только в бою, и недолго: раньше его защита могла держаться столько, сколько он приказал, теперь же купол рассыпался через доли минуты.
В руке Дара появился тонкий меч, хоть эта способность исправна. Пусть магия работает не в полную силу, не зря он с братьями тренировались с самого детства: с неразумной нежитью он справится, просто чуть сложнее будет. Юноша резко взмахнул мечом…
— Грандиозно! — голос Одисса звучал так, словно он и вправду восхищался новым бойцом.
Дар устало вытер пот, смешанный с кровью, несколько красных капель упали на песок: двое зомби все-таки смогли укусить и поцарапать его.
— Арена приняла первую жертву. У арены теперь новый возлюбленный! — возвестил Одисс, а Дар очень жалел, что не может ударить в него огненным шаром. — И да начнется новый бой! — продолжил Одисс. — Арена хочет эту жертву!
Эта часть удушливого города пахла сырой рыбой, свежими фруктами и специями: все запахи перемешивались в один невыносимый аромат. И Марта то и дело кривилась.
Она и Тритон шагали мимо деревянных прилавков, за которыми сидели торговцы: все в длинных одеждах, с различными узорами-татуировками на лицах, каждый зазывал к себе, хоть и смотрел на странных чужаков с опаской. Чуть раньше Сейдж сообщил, что гоблины продали Дариона некому Одиссу ва Лоссу — хозяину Первой Арены, а Алекса — Квирре Лооо из богатейшего дома.
«Если хочешь узнать что-то о покупателях — иди туда, где торгуют», — простая истина от Марты.
Она с Тритоном быстро нашли местный рынок, старательно прислушивались к разговорам и невзначай интересовались, как найти арену или богатейший дом. Но «нет покупок — нет ответов», — гласил девиз торговцев.
И только один — высокий мужчина с темными волосами — жестом подозвал их.
— Твой наложник придется по вкусу Квирре, — заговорщически подмигнул он Марте. Отдашь мне две трети от продажи и я проведу тебя в богатейший дом. Квирра знает меня. Квирра уважает меня.
— А мне нравится эта мысль, — довольно потерла руки Марта, не обращая внимание на изменившегося в лице Лорда.
Следующей открылась клетка с мужчинами, и на арену вышли пятеро крепко сложенных парней.
— Я не буду драться, — прохрипел Дарион.
— Глупый новый раб, — покачал головой один из бойцов.
Четверо встали друг напротив друга: начали сражаться: остервенело, безысходно. Пятый кинулся на него, размахивая длинным кнутом: убей или будешь убит — горит в глазах.
— Нет!
Дар оборонялся, уклонялся и старался бить соперника как можно слабее. Краем глаза видел, как двое из четверых пали замертво, толпа довольно загудела, выжившие покинули арену, покорно ушли в свою клетку под одобрительные выкрики.
«Я не буду убивать».
Но соперник не скупился на удары, острие его клинка несколько раз прорезало кожу, оставляя красные дорожки. Боль, ярость, безысходность и боль. Семья опять далеко, спасут, это Дар знает, найдут, ведь иначе быть не может. Надо только дождаться, выжить ради них. Только бы с ними все было в порядке. Ошейники блокируют магию, управляют ей, как Сила Лордов. Что, если и ребят поймали. Злость и желание защитить вырывались наружу: его первый удар сбил соперника с ног. А если поймали и Стеллу, и Кошку опять посадили на цепь. Злость прошла через сердце, и следующий удар откинул соперника.
— Смерть! Смерть! Арена просит смерть! — кричала толпа.
Дар сплюнул кровью и воткнул меч в песок.
— Нет, — прохрипел отчаянно.
— Арене нужна смерть! — возвестил Одисс.
И десятки плетей из ниоткуда с энергетическими разрядами прошлись по телу. Кажется, Дар слышал свой крик — как будто издалека. Красная пелена. Магия все еще в его венах, течет по ним, плачет от бессилия, отчаянно пытается помочь, залечить раны, поддержать жизнь. Если погибнет, вернется мстительным духом. Он не уйдет в небытие. Он найдет и спасет.
Чужая энергия бьет, своя пытается отбиться.
А он жалеет только об одном… Он думает, как будет плакать странная девушка-кошка, ласковая и родная жрица из древней расы. И за эти слезы его дух тоже отомстит, только высушить их не сможет. Она точно перевоплотится, когда узнает. Она так часто превращалась спонтанно: когда волновалась и когда радовалась. Кошка, рыжая. Рыжий — какой красивый цвет.
«Стелла», — боль застилает глаза красным маревом. Мир почти гаснет. Кажется, он чувствует ее запах. Кажется, теплые мягкие лапы коснулись его, подхватили. Чуть мокрый нос уткнулся в шею. Шершавый язык лизнул в щеку.
— Дар, — ее голос отгонял боль.
— Ужасно, — покачала головой кошка, прижимая парня к себе.
Дар с трудом приоткрыл глаза: она рядом, смотрит так нежно, так обеспокоенно. Перед ним широкая спина Антареса, брат всегда прикроет. Анфея тоже рядом: в руке горит красный шар. «Нашли», — на душе стразу стало легче. И удары прекратились.
Краем глаза заметил, как стражи за прутьями, взмахивают длинными энергетическими кнутами. Он не знал и даже не задумался, откуда взялись силы, просто резко дернул Стеллу, прикрыл собой. Вновь обжигающая, разрывающая боль. Часть ударов перехватил Антарес, успел. Но страх в ее кошачьих глазах: не за себя, за него. Слезы. «Нет. Только не плачь».
Антарес бережно подхватывает его на руки.
— Твоё … высочество! — укор смешанный с сильным беспокойством.
А Дар жалеет только об одном. И мир гаснет.
Глава 7 и П.С
Теплый шершавый язык прошелся по его лицу и шее.
— …й ошейник не снимается, — послышался голос брата. — Я сейчас!
Боль была тупой, тягучей, неприятной. Шершавый язык прошелся по ране на руке — защипало, и Дар открыл глаза: антропоморфная кошка прошлась языком по следующей ране, и парень покраснел.
— А точно поможет? — обеспокоенно поинтересовалась сидящая рядом Анфея. — Может, мне огнем чуть прижечь. У нас так в старые времена лечили.
В ответ Стелла чуть зашипела.
— Поможет, — тут же ласково обратился она к подруге и лизнула ее в нос.
— Стелла, — с трудом прохрипел юноша.
— А ты вообще молчи и не возражай. Так быстрее заживет, — Кошка щелкнула зубами, расстегнула его порванную рубашку и бережно начала обрабатывать раны на груди и животе.
Дар с трудом не застонал. Теплый, приятный, влажный и шершавый язык обрабатывал раны одну за одной. И от ее прикосновений сотни мурашек пробегали по коже, и это было слишком неправильно приятно. Заметив, как изменился взгляд Дариона, Анфея чуть улыбнулась и отошла к выходу из ветхой хибары, в которой они сейчас находились.
— Стелла, — вновь простонал Дар.
Она оторвалась от обработки ран и с укором посмотрела на юношу, в уголках кошачьих глаз блестели слезы.
— Не надо, — он ласково вытер их чуть дрожащей рукой, — я в порядке, правда.
— Странные гоблины сказали, что продали тебя, — голос Кошки тоже дрожал. — Как можно продать живое существо? И эти мерзкие гоблины сказали, где найти тебя. И чем ближе мы подходили к тому страшному месту, тем сильнее я чувствовала твой запах. И этот запах кричал, что тебе больно, что тебе плохо. А потом я увидела, как ты падаешь! Ты был весь в ранах! Я испугалась… — Кошка всхлипнула и лизнула его в щеку. — И не говори, что ты в порядке, — чуть рассержено добавила она, — и не мешай лечению!
Дар благодарно улыбнулся. А теплый шершавый язык продолжил затягивать его раны. И не только на теле. Сердце тоже перестало болеть. Впервые за долгое время. Кошка лечила его, а он ей любовался.
Стелла меньше всего подходила на роль принцессы Монархии, да и разве это важно. Самцы из ее расы — были высокими, мускулистыми антропоморфными котами, рысями, тиграми. И лишь единицы из них могли на время становиться юношами. Жрецы — обратная противоположность женскому роду. Дар все это знал.
Вот только он любовался этой Кошкой, и сердце не болело. Наверно, потом будет болеть, наверно, очень сильно: оттого, что не сможет быть с ней. И в тьму его самого. Лишь бы Стелла не плакала больше из-за него.
Стелла закончила обрабатывать раны и легла рядом, положила голову на грудь, тихо замурчала, а Дар начал ласково перебирать пальцами по ее шерсти. Пусть ему потом будет больно, но сейчас она рядом и лечит своим теплом.
Усталость, измождение вновь дали о себе знать, и он уснул. Когда проснулся, Стелла уже стояла у входа и что-то обсуждала с Анфеей. Рядом сидел старший брат и промывал его раны теплой, даже горячей водой: нашел где-то тряпки и глубокую миску, а Анфея вскипятила воду своим огнем.
— Потерпи, — ласково проговорил Антарес. — Юкки сказал, они уже освобождают Ала. Потерпи еще чуть-чуть. Скоро мы будем дома.
«Не могу поверить, что она это делает», — с тоской думал Юкки, стоя по пояс обнаженным в цепях.
Тот торговец, как и обещал провел их к богатейшему дому. На фоне остальных небольших хижин этот крепкий каменный дом в три этажа, раскрашенный в красный, оранжевый и желтый цвета, и правда смотрелся более богато.