Варро мог видеть разрушения, причиненные Черным Крестовым Походом, чувствовал молитвы и преданность культистского воинства, которое бросилось на пути армии Гейджа. Но что-то еще привлекло его внимание — что-то на севере. Пролетая над нетронутыми северными районами Макрейдж Цивитас, его дух прибыл на Мост Холодных Мучений и наблюдал, как тираниды снова сражаются и убивают сыновей Жиллимана. По крайней мере, на этот раз умирали только Эвокатии… Но было что-то не так. Тигурий видел, как один из Эвокатиев умер, разорванный на части великим зверем, возглавляющим орду ксеносов, но он не видел, чтобы его душа покинула разорванную плоть. Более того, он не мог обнаружить сборище бестелесных Нерождённых, которых он ожидал увидеть на таком поле битвы, поглощающих эмоции и души мертвых и умирающих.
Что-то здесь было не так, что-то, что не имело никакого отношения к ущербу, причиненному войной великому заклинанию, благодаря которому Макрейдж сохранялся в целости и сохранности. Тигурий призвал свои пси-силы, прокладывая пути времени назад и вперед, глядя на сражение за Мост со всех сторон. Ему нужно было взглянуть на более широкую картину, увидеть вещи с глобальной стороны. Варро следовал за нитями тысяч душ Эвокатиев, когда они переходили от жизни к смерти. Затем он увидел разрушение Моста, почувствовал уничтожение душ, которые составляли великое сооружение, — и в этот момент ему открылась правда о том, что действительно происходило на Макрейдже.
Шок забросил его дух назад в его тело, за обереги, все еще пылающие колдовской мощью, все еще непроницаемые для вторжения. Но он больше не был одинок в своём убежище. С другой стороны круга, прямо напротив него, стоял гость, с которым он сталкивался только один раз, но ни один псайкер, который когда-либо встречал Тетрарха, не мог забыть их ауру.
— Я знаю, почему ты здесь, — сказал Тигурий, стоя на коленях. — Я верен и не боюсь своей судьбы. Я служу Легиону и примарху своей жизнью и готов ею ради них пожертвовать. Делай то, ради чего пришел.
И с его приглашением Тетрарх прошел прямо через неприкосновенное поле, обереги больше не могли его остановить. Он поднял свою когтистую руку к голове Тигурия…
Когда известие о битве на Мосту достигло Калгара, он был в ярости. Он хотел призвать Иллирийский Легион обратно в Крепость Геры, чтобы Эвокатии могли отдать свои жизни, чтобы защитить своих подопечных под молчаливым взглядом самого Гиллимана. Но хотя наступление Тиранида было остановлено с разрушением Моста, ни один из Легиона Иллириума не выжил. Что еще хуже, его величайший колдун Хаоса Варро Тигурий пропал без вести, и заместитель Марнея не нашёл его нигде — даже в его личной комнате для ритуалов. Разозлившись, Калгар приказал всем своим силам быть еще более осторожными и ожидать нападений убийц и диверсантов.
С отсутствующим и, вероятно, мертвым Тигурием, колдуны Крепости Геры лишились лидера, и теперь у них не было времени проходить ритуалы и обряды, которые позволили бы одному из них стать главным. Тёмный Крестовый Поход продолжил наступление и вскоре достиг внешнего периметра Крепости, после чего лояльные примарху Ультрамарины должны были столкнуться с мощью войска, собранного Пожертвованным Сыном, и яростью Первоизбранного Князя Демонов. К счастью, Крепость все еще была защищена от колдовских атак благодаря колдунам из Храма Птолемея, хранителям древних подопечных крепости.
Храм Птолемея
Если Ультрамарины фанатичны в своей преданности Хаосу, то их Колдуны ведут себя примерно так, как и их коллеги из других Легионов Предателей. Безмерно гордые, они считают себя хозяевами сил Варпа, а не слугами сущностей, обитаемых в нём. Они видят Темных Богов гораздо ближе, чем кто-либо другой, и те, кого это знание не сводит с ума, становятся гораздо менее набожными, понимая, что в конце концов Разрушительные Силы мало заботятся об обрядах, и гораздо больше ценят буйство эмоций и дела, исполняемые во их имя. Остальная часть Легиона допускает такой отход от традиций из-за древних приказов, отданных самим Жиллиманом во времена Ереси, хотя одной из причин, по которой колдуны Хаоса до сих пор пользуются уважением, являются их пси-способности, дающие им огромную силу. Нигде это различие в верованиях не проявляется так явно, как в храме Птолемея, огромной структуре, занимающей целый отрог горного хребта Корона Геры, где и расположена Крепость Геры. Говорят, что Храм был основан «первым и величайшим» из колдунов Ультрамаринов, хотя это, вероятнее всего, банальный миф, поскольку Империум не имеет каких-либо доказательств о существовании хоть одного Ультрамарина с таким именем.
Внутри Храма находятся бесчисленные тома темных знаний, относящихся к призыву и связыванию демонов, включая Истинные Имена тысяч Нерожденных. Колдуны, которые живут в Храме, яростно скрывают свою жизнь, выполняя нечестивые эксперименты за закрытыми дверями и могущественными оберегами. В некоторых случаях эти ритуалы приводили к катастрофическим последствием, но деятельность Храма все еще допускается Магистром Ордена Макрейджа. Это возможно и потому, что Круг Птолемея также отвечает за поддержание мощных заклинаний, которые основаны на удерживаемых в заключении нескольких Высших Демонов в сложной взаимосвязи энергий, чья сила подпитывает колдовскую оборону Крепости Геры. Знание о том, как эти демоны стали заключенными Храма Птолемея, давно утеряно и скрыто в самых глубоких архивах Макрейджа, доступных только Мастерам из Круга Птолемея.
Храм также отвечает за подготовку колдунов Тринадцатого Легиона. Новобранцев с психическим потенциалом приносят военные группировки, присягнувшие Магистру Макрейджа, и из них обучение заканчивает только каждый десятый, и обученные действительно являются одними из самых опасных колдунов среди Легионов Предателей. Учения Мастеров Храма суровы, и ни один будущий колдун не заканчивает свое обучение с неповрежденной душой. Говорят, что Мастера хранят осколок души каждого ученика, когда-либо обучавшегося в Храме, как страховку от предательства. В тех немногих случаях, когда обученный здесь колдун пытался поделиться своими секретами, он умирал крайне быстро и очень болезненно — и, возможно, мучения этих нарушителей не заканчивались и после смерти.
То, как выбирают Мастеров, неизвестно никому за пределами их рангов: многие считают, что все они являются Легионерами со времен Ереси, и что они оставались на своих местах все это время, несмотря на опасности их ремесла и амбиции их учеников. Так или иначе, их сила огромна, и даже Магистр Макрейджа должен уважать их границы и вежливо формулировать любую просьбу к Храму Птолемея. За долгую историю Ультрамаринов, макрейджские Магистры, которые были несговорчивы с колдунами Храма, вскоре исчезали, а их имена были удалены из летописи Легиона за исключением предостережений не навлекать на себя гнев Храма.
******
Однако, к несчастью для Калгара, войско Гейджа уже разработало план борьбы с Храмом. Когда Бе’лакор был освобожден, Первоизбранный Князь подчинил себе одну из самых полезных марионеток: одного из Мастеров Храмов. Разум колдуна попал под влияние через одного из его учеников, который сам попал под влияние одного из прислужников Храма, который, в свою очередь, попал под влияние одного из культистов Бе’лакора, когда выполнял поручение своих владык за пределами Храма. Потребовались столетия, чтобы крошечное психическое семя выросло, и всё это время Бе’лакор был крайне осторожным, воздерживаясь даже от самых маленьких манипуляций, чтобы не раскрыть свой замысел преждевременно. И когда семя наконец-то расцвело, оно уничтожило свободную волю Колдуна, сделав его не более чем марионеткой, следовавшей единственному приказу Бе’лакора.
Никто не преградил путь марионетке, потому что он был Мастером Круга Птолемея, и только равные ему по рангу могли задавать ему вопросы. Он прошел глубоко под Храмом, в огромные пещеры, где были связаны Высшие Демоны, их силы одновременно высасывались и подпитывались тщательно проводимыми жертвоприношениями. И там, исполняя волю Первоизбранного Князя, горящую в его душе, он произнес слова освобождения, разрушившие обереги, которые удерживали демонов в течение тысяч лет. Другие Мастера сразу почувствовали вторжение, но волнения Эфира, вызванные продолжающейся войной и разрушением Моста Холодных Мучений, не позволили им телепортироваться прямо в пещеры. К тому времени, когда они добрались до туда пешком, было уже слишком поздно. Один за другим Высшие Демоны были освобождены, каждый из них исчезал во вспышке колдовского света, оставляя после себя только пятна оплавившегося камня и эхо обещаний отомстить.
Только один Высший Демон остался, когда ворвались двенадцать Мастеров: хихикающий Владыка Перемен, который навис над невольным предателем, освободившим его. На глазах Мастеров он поднял колдуна Хаоса в воздух, откусил его голову зубчатым клювом и высосал его душу. Он взглянул на колдунов, его нечеловеческий взгляд проникал сквозь их золотые маски, и произнес два слова, прежде чем уйти в Эмпиреи: «Он возвращается».
Вслед за освобождением Высших Демонов колдовская защита Крепости Геры упала впервые с тех пор, как Гейдж в последний раз прибыл на Макрейдж, чтобы принести огонь и смерть своему Легиону. Последнее препятствие между Тёмным Крестовым Походом и Крепостью исчезло, и из горящего города раздался громкий боевой клич, когда рассеянное войско собралось заново, чтобы вступить в финальную битву. Марий шел впереди, окруженный Проклятыми, а ополчение из культистов утратило волю к сражению и удирало от него. Они видели слишком много разрушений, и вид Пожертвованного Сына и его сопровождения из Лордов Хаоса был слишком жуток, чтобы они могли противостоять им. Итак, Черный Крестовый Поход вошел в бывшую Лапонийскую Долину, преображённую до неузнаваемости Варпом и промышленностью Тёмных Механикум.
На стенах Крепости Геры Марней Калгар перешел от состояния гнева до беззвучной холодной ярости, которая сильно беспокоила его подчиненных. Культы хаосопоклонников были разбиты, колдовская защита разрушена, но он всё равно мог продолжать сопротивляться. Крепость обороняла тысяча Ультрамаринов, и хотя Иллирийский Легион погиб, а вместе с ним и большинство Эвокатиев-ветеранов, Марней все же смог собрать войско из неполноценных суперсолдат. Эвокатии не были допущены в Крепость, чтобы не осквернить ее своим присутствием, и защищали подходы к её стенами, их рассудки были полны обещаний славы, которая ожидала их, если они будут достойно сражаться здесь, под взглядом Примарха.
Самой опасной силой Тёмного Крестового Похода были призрачные предатели, которых Гейдж освободил из тюремного заключения на Мортендаре. Проклятым нельзя было нанести физический вред, и среди защитников не хватило колдунов и демонического оружия, чтобы эффективно бороться с ними. Марней не знал, как с ними сражаться, но на этом поле битвы действовали другие силы, и теперь они сделали свой ход.
В подземелье Крепости Геры открылись ворота, которые были запечатаны в течение десяти тысяч лет. Воинство мёртвых вышло из него, проходя мимо высохшего трупа древнего смотрителя, наконец освободившегося от тысячелетнего верного исполнения клятвы, о последствиях которой он не подозревал. Оживлённые статуи из белого мрамора с черными венами — големы, порожденные отголосками душ всех Ультрамаринов, которые когда-либо погибали в битве с именем Жиллимана на губах. Целую эпоху они оставались скрытыми от глаз, их число медленно росло, но теперь они были освобождены невидимой рукой Тетрархов.
Они были Славными, возникшими из древней легенды Терры, которая была связанна с античной богиней, в честь которой была названа Крепость. Ничего не осталось от того, кем они были в жизни, кроме их внешности — души мертвых давно ушли в ту загробную жизнь, которую они по своим делам заслужили. Это были просто остаточные изображения, отпечатки, оставленные на Варпе и облачённые в новые тела из оживлённого камня, движимые единственной волей, которой никто из них не мог противостоять, потому что у них не было собственной воли.
Славные вышли из скрытых входов тысячами, и Эвокатии разошлись, чтобы позволить им пройти, наполняясь глубоким чувством благоговения при виде почитаемых мертвых Легиона, вернувшихся для одного последнего сражения. На поле битвы наступило затишье, когда армии, которые собирались истребить друг друга, недоверчиво наблюдали, как прошлое Легиона возвращается. Силы Тёмного Крестового Похода беспокойно зашевелились, когда эти неожиданные подкрепления приблизились, но Проклятые отреагировали гораздо более бурно. Они узнали некоторых воинов, идущих к ним, и их ненависть вспыхнула при виде других, «почитаемых» мертвых Легиона, который они стремились уничтожить. Разъяренные призраки оставили войско Гейджа позади и помчались навстречу големам: живые с обеих сторон наблюдали, как мертвые Тринадцатого Легиона воевали друг против друга.
Славные превосходили Проклятых числом больше чем сто к одному, и психические манипуляции призраков были бесполезны против големов. Но у них были другие силы, и мрамор дробился в осколки, когда удары молний поражали Славных. Тем не менее, эхо, которое оживляло Славных, также дало им возможность поражать эфирные формы своих врагов, и один за другим Проклятые окружались и уничтожались превосходящим числом. Призраки могли улететь в любое время, отступить далеко от Славных, но их ненависть и желание уничтожать были слишком сильны. В течение нескольких часов ни войско Гейджа, ни защитники Крепости не осмеливались сделать шаг, поскольку пространство между ними было разделено битвой, в которой им было не место. Обиды мёртвых принадлежали мёртвым, и живым туда не следовало лезть.
В конце концов битва затихла. Армии мертвецов уничтожили друг друга, и последние несколько Славных были расстреляны по приказу Гейджа. Что стало с Проклятыми, побежденными ожившими статуями, было неизвестно: но теперь ни один псайкер в любой армии больше не мог ощутить их угнетающую ауру. В любом случае, они покинули мир живых, и теперь пришло время для грубой силы оружия и войны легионеров с легионерами. Марий Гейдж поднял свои когтистые руки к окровавленному небу, и с боевым кличем присягнувшие ему воины побежали вперед, растоптав осколки мрамора под ногами. Эвокатии, которых Калгар собрал истекать кровью, заорали в ответ и тоже пошли в атаку. Противостоявшие войска в основном состояли из неполноценных суперсолдат, но никого это не заботило. Боги Хаоса взирали за ними, и их волновала только война.
Но когда обе армии вступили в битву, и на землю потекла сверхчеловеческая кровь, Мария Гейджа и его Лордов Хаоса нигде не было видно.
Они приземлились далеко за стенами, далеко за пределами битвы, звуки которой доносились на протяжении всего полёта. Бе’лакор перенёс их по воздуху на крыльях из теней, скрывая их от обнаружения своей силой. И когда когтистые лапы и керамитовые сапоги вступили землю перед лестницей, ведущей в Храм Исправления, их встретил Калгар вместе с сотней Терминаторов.
Долгое время они смотрели друг на друга, ненависть пронизывала каждого из них. Затем Магистр Макрейджа и Пожертвованный Сын зашагали навстречу друг другу, оставив своих воинов позади, пока между ними осталось расстояние не более двух метров.
— Раб, — прорычал Марий Гейдж.
— Предатель, — плюнул Марней Калгар.
Они смотрели друг на друга несколько секунд, прежде чем Марий снова заговорил:
— Ты все еще можете остановить все это, ты знаешь. Просто отойди в сторону. Впусти меня в Храм. Сегодня нашим братьям больше не нужно будет умирать, но примарх должен быть уничтожен, прежде чем он утащит всех нас в забвение.
— Он наш хозяин! Он наш владыка! Все, что ты делал в течение своей никчёмной жизни, — это предательство всего, что значит быть УЛЬТРАМАРИНОМ!
— ДА ЧТО ТЫ ЗНАЕШЬ О ТОМ, ЧТО ТАКОЕ БЫТЬ УЛЬТРАМАРИНОМ, ЧЕРВЬ?
Внезапный крик был настолько сильным, что заставил Калгара отступить на шаг назад. Терминаторы подняли своё оружие, но открывать огонь не стали.
Огонь вокруг черепа Гейджа вспыхнул, как если бы он сделал что-то вроде глубокого вдоха.
— Я был там, — сказал правитель Калта, успокоившись. — В самом начале. Когда мы действительно были Ультрамаринами. Прежде чем он угробил всё, возложил свой Легион и нас на алтарь своих темных амбиций и превратил нас из воинов в инструмент для своих целей. Ты не Ультрамарин, Калгар. Ты — то, во что он переделал наш Легион. Ты его раб.
— Я верный сын, — сказал Калгар.
— Никто из вас никогда не видел нашего примарха. Никогда с ним не разговаривал. Вы не знаете, кто… что… кем он был в конце. Послушай меня. Прямо сейчас тысячи людей умирают за этими стенами, и знаешь что? Он этого не стоит. Он не заслуживает вашей верности, вашей преданности. Посмотри на тех, кто стоит со мной. Даже сами Темные Боги отвернулись от него и послали своих чемпионов, чтобы раз и навсегда покончить с его наследием!