От Иллирии до столицы Макрейджа есть только один путь, проходящий через Мост Холодных Мучений, который караулит Иллирийский Легион. Мост Холодных Мучений построили из душ тех, кто принимал участие в печально известных беспорядках, в которых погиб Конор Жиллимана, приёмный отец Мстящего Сына. Их тени были вытащены из глубин Варпа и вшиты в эту конструкцию: начиная от коррумпированных сенаторов, которые боялись реформ Конора, и заканчивая солдатами, которые просто следовали приказам тех, кому их роды служили в течение нескольких поколений. Сам мост выстроен из костей, мышц, сухожилий и лиц. Когда ветер дует сквозь их открытые рты, ужасные вопли сотрясают воздух — а на Мосте Холодных Мучений всегда дует очень холодный, буквально обжигающий ветер. Лед образуется на мостике из болезненных слез мучающихся душ, образуя вытянутые сталагмиты, которые легко крошатся ударами бронированных сапог его защитников.
Никому не ведомо, как появился Мост: на Макрейдже не было Ультрамаринов, когда начался Губительный Шторм, и он уже был построен, когда они вернулись после Осады Терры. Были те, кто выступал за его уничтожение, поскольку по Мосту чудища из Иллирии могли пройти в более развитые земли Макрейджа, однако миф о том, что он был создан примархом, чтобы наказать своих старых врагов, не позволил этому осуществиться. Никто не хотел попасть под гнев Духовного Сюзерена, освободив его старых врагов от страданий, а потому командиры Тринадцатого Легиона организовали Иллирийский Легион, который стоит на страже у Моста Холодных Мучений.
Иллирийский Легион — это имя, данное в насмешку тысячам Эвокатиев, которые постоянно находятся на Мосту, задачами которого являются его охрана и предотвращение проникновения зверолюдей из Иллирии в Макрейдж Цивитас. Атаки редки, но непредсказуемы, вынуждая Эвокатиев поддерживать состояние постоянной боеготовности. Продолжительность жизни этих Эвокатиев коротка, и те, кто выжил более нескольких лет, являются одними из самых способных воинов на Макрейджа, хотя они редко имеют шанс использовать эти навыки, чтобы изменить свой образ жизни. На мосту нет настоящих легионеров, потому что сыновья Жиллимана считают эту обязанность недостойной. Те Ультрамарины, которые дислоцированы ближе всего к мосту, являются аптекарями, которые обслуживают био-фабрики, где создаются новые Эвокатии для восполнения потерь Иллирийского Легиона. Им также поручено следить за тем, чтобы условия их творения сохранялись, и они хорошо выполняли эту обязанность на протяжении веков: Иллирийские Легионеры крайне редко бунтуют против жестокости назначенной им судьбы. И в тех редких случаях, когда это случалось, товарищи по оружию всегда быстро убивали бунтовщиков, ибо служащие здесь Эвокатии убеждены, что только благодаря честной службе до самой смерти их души могут быть возвышены из их гибридного состояния и переродиться в настоящих сыновей Жиллимана. Единственная милость их состояния заключается в том, что все воспоминания о прошлых жизнях были стерты с лица земли — никто из них не помнит, как их отдавали Ультрамаринам в младенчестве их собственные родители.
******
Тираниды вытекли из Иллирии плотным строем и ударили по обороне Моста Холодных Мучений подобно боевому молоту. Иллирийский Легион был готов — Эвокатии уже отбивались от зверей, которых орда ксеносов гнала перед собой. Автоматическая защита открыла огонь, а Эвокатии обрушили с высоких стен на тиранидов шквал огня изо всех видов оружия. Но стены были покрыты толстым слоем сверхъестественного льда, и когти Тиранидов могли вонзиться в него, образуя простые зацепки для подъёма наверх. Вскоре в бойницах завязались рукопашные схватки, в то время как кислотные снаряды перелетали через стену и сыпались во внутренний двор.
Тринадцать стен, стоявших одна за другой, преградили путь орде Тиранидов, каждая из которых была выше и защищалась лучше, чем предыдущая. В иерархии Иллирийского Легиона служба на самой первой стене считалась смертным приговором и знак чести одновременно. Это было то место, куда были направлены самые новые, самые генетически нестабильные и самые пострадавшие солдаты, чтобы справиться с наиболее частыми нападениями и поглотить потери. Но несмотря на свои слабость, Эвокатии внешней стены Моста были всё равно суперсолдатами, хотя и неполноценными, и они храбро сражались против тиранидов.
Несколько псайкеров, стоявших у стен — все люди и мутанты, рабы Иллирийских Легионеров, среди которых никому никогда не было позволено обладать какими-либо психическими способностями и жить, — закричали при наступлении Роя. Их умы были измучены, поскольку Макрейдж был потрясен до глубины души сражением на юге, и теперь давление бешеных, безумных осколков Улья-Разума, переживших бурю и долгий сон, было слишком сильным, чтобы спокойно его вынести. Они плакали, смеялись и царапали свои собственные глаза, в то время как вокруг них корёжилась реальность, когда их сила пыталась преобразовать ее в форму их кошмаров из хитина и когтей. К счастью для защитников, тиранидам также не хватало псайкеров, поскольку зоантропы, прибывшие на полюс Макрейджа, не пережили холода, их огромный мозг был слишком уязвим к низким температурам.
Внешние стены быстро рухнули, и их защитники отступили на следующие, несмотря на то, что тираниды наступали им на пятки. Первые три стены устояли, все еще замедляя орду, поскольку она была вынуждена подниматься вверх и вниз по каждой из них — и тираниды, спускающиеся с внутренней стороны третьей стены, были легкой целью для Эвокатиев, карауливших четвертую. Лазерные пушки, тяжелые болтерные башни и другие оборонительные сооружения открыли огонь по ксеносам, превратив пространство между третьей и четвертой стеной в зону поражения, которую удалось преодолеть немногим тиранидам. Некоторое время казалось, что Иллирийский Легион сумеет сдержать орду тиранидов своей огневой мощью.
Затем появился ужасный гигант по прозвищу Старый Одноглазый, за которым шли другие подобные ему чудища. Раздробленные земли были домом для разных огромных чудовищ, но ни одно из них не могло сравниться с древним карнифексом. Он проломил дыры в брошенных стенах, едва замедляясь при каждом ударе и оставляя после себя путь, сквозь который мог проходить свободно рой. Караульные с четвертой стены перевели свой обстрел на него, но тот урон, который они смогли нанести толстому панцирю Одноглазого, почти сразу исчез, на регенерацию существа не повлиял его долгий сон. Даже когда Эвокатии окатили его Варп-пламенем из устройства, которое Темные Механикумы отправили на Мост для тестирования, карнифекс просто прошел сквозь него, а его хитин лишь почернел, и разорвал оружие в клочья, отправив связанного демона обратно в Море Душ.
Четвертая стена пала, и на этот раз отступление не было ни упорядоченным, ни дисциплинированным. Двенадцать карнифексов последовали за Старым Одноглазым, пробудившись от зимней спячки зовом, который не могли игнорировать порождения Великого Пожирателя. Эвокатии были такими же храбрыми, как дети, превращенные в разумное оружие и отправленные умирать на войну, о которой никто не заботился, но даже они отпрянули от огромного размера карнифекса и кажущейся неуязвимости зверя, ведущего орду. Одна за другой рушились стены, мелкие и быстрые тираниды бежали через щебень, чтобы присоединиться к бойне. Сотни Эвокатиев умирали между одной стеной и следующей, борясь до последнего вздоха, чтобы прорваться сквозь рой. Время от времени Старый Одноглазый ловил Эвокатиев своими огромными когтями, откусывая куски плоти с зубами длиной цепного меча. Этого ему не хватало, чтобы насытиться, но психологический эффект от пожирания заживо был велик, ибо каждый аспект формы и поведения карнифекса был тщательно разработан холодным и чуждым интеллектом Великого Пожирателя.
Истинные Астартес, возможно, удержали бы линию обороны, но Эвокатии, несмотря на все их сверхчеловеческое мастерство, были неполноценными суперсолдатами. Многие все еще знали страх, и идеологическая обработка могла зайти так далеко, чтобы подавить инстинкт самосохранения, не сделав их бесполезными воинами. Но когда битва наконец достигла последней, тринадцатой стены, стоящей выше, чем любая другая, на восьмой-десятой части пути на мостике, отступление прекратилось. Независимо от силы вражеской орды, Иллирийский легион не мог идти дальше, поскольку колдуны Хаоса из числа Ультрамаринов наложили особые и могущественные чары на Мост и всех членов Иллирийского Легиона. Эвокатии не могли покинуть Мост с южной стороны без прямых указаний высокопоставленного офицера из числа полноценных Ультрамаринов. А потому они оказались в ловушке между силой заклинания и роем тиранидов.
Тем не менее, они всё ещё удерживали тринадцатую стену — последний барьер между Иллирией и остальной частью Макрейджа, в укрепление которого Ультрамарины вложили больше всего ресурсов за эти годы. Им могло быть безразлично, сколько Эвокатиев погибает, сражаясь с ужасами Разрушенной Земли, но они не хотели, чтобы эти же ужасы достигли их собственных территорий. Последняя стена была высотой в несколько сотен метров, точная высота менялась изо дня в день благодаря тому, что в её конструкцию включили пропитанный Варпом металл. Она была живой — в ней обитала чужеродная сущность, которая поглощала страдания душ Моста и лишь неохотно отвечала командам Иллирийского Легиона, бунтуя против чар, связывающих его каждый раз, когда ему давали приказы. Известно, что Эвокатии, расквартированные у этой стены, иногда исчезали без следа, и их товарищи вполне справедливо предполагали, что сама стена поглотила их, пожирая их тело и душу, когда они бродили по темным коридорам в одиночку. Из-за этого на ней только командир Иллирийского Легиона и его прямые подчиненные находились там постоянно, но только первый был в некоторой степени защищен от бесовских действий демона благодаря власти, дарованной ему Ультрамаринами.
Нынешнего командира Иллирийского Легиона звали Илльян Настас, которого называли Полукровка за его спиной, наряду с множеством еще менее уважительных прозвищ. Илльян был результатом уникального эксперимента, когда Аптекарь Тринадцатого Легиона попытался добавить эльдарскую ДНК к малохольному геносемени, использовавшемуся для создания Эвокатиев. Из ста восьми подопытных только Настас пережил разрушительные последствия от внедрения гибридных имплантатов. Илльян выглядел почти как Астартес, но был неестественно худым, а его худое лицо и слишком длинные кости свидетельствовали о его происхождении любому, кто когда-либо видел эльдар. Его создатель потерял к нему интерес вскоре после того, как Илльян прошел несколько испытаний на выносливость и боевые способности, сражаясь в тренировочных ямах и избегая попыток убийства со стороны других Ультрамаринов, которые рассматривали его существование как ошибку природы. Эти попытки прекратились после того, как его отправили на Мост, хотя ему пришлось убить несколько других Эвокатиев, чтобы заставить остальных смириться с его существованием. Он стал командиром Иллирийского Легиона, потому что нечто в его гибридном теле позволяло ему контролировать стену демона легче, чем любому другому Эвокатию, и никто из других претендентов за это звание не хотел сражаться с ним после того, как первых трёх соперников за командирский ранг Илльян Настас выпотрошил в ходе ритуального поединка.
Стоя на тринадцатой стене, командир теперь воспользовался преимуществом своего дара. Он пустил в ход свою волю и приказал стене обрушить всю свою силу на орду Тиранидов. Металл вздрогнул, когда ксеносы начали подниматься, тонкий слой льда на его поверхности раскололся, когда из стены выползли когти и высунулись нечеловеческие пасти, готовые поглотить тиранидов целиком. На вершине стены сражались выжившие Эвокатии Иллирийского легиона, убивая ксеносов, которым удалось добраться до стены. Вокруг их лидера сформировался защитный круг, чтобы он мог продолжать призывать силу стены, чтобы помочь им.
Когда Старый Одноглазый напал на стену, её структура выдержала удар, хотя она сотряслась от основания до вершины. Илльян вздрогнул, когда болевые ощущения прошли по его связи с демоном в стене, и еще раз, когда Карнифекс снова нанёс удар. У зверя была сила, которая выходила за пределы просто мышц и массы — целеустремлённость, которая обжигала демона внутри стены и ослабляла его власть над металлическим каркасом. Полукровка ощутил гнев Нерождённого, как от воздействия, так и от тщетности его собственных попыток нанести ущерб Тираниду. Чтобы демон не делал, карнифекс игнорировал его попытки и продолжал бить в стену, и к нему присоединился остальной рой. Многие из тиранидов были убиты демоном в стене: их разорвали в клочья абсолютно чёрные нити, их крошечные мозги сгнили от облаков чумы, их кости скручивались и ломались от слов силы, выкрикиваемых кричащими пастями. И по мере битвы демона с роем изо рта и глаз Илльяна потекла кровь от прикладываемых усилий. Ни одному Эвокатию никогда не позволяли овладеть колдовской силой, даже черпать её от демонов.
Тем не менее, Старый Одноглазый выстоял всё атаки демона и продолжал бить о стену, и тираниды продолжали прибывать и прибывать, забравшись на груду мертвецов у основания стены. Трещины начали распространяться там, где ударял Старый Одноглазый, и Полукровка почувствовал панику демона и сосредоточил все свои усилия на Карнифексе — тем самым позволив остальной части роя свободно подняться наверх и сражаться с Эвокатиями. И как ущерб наносился стене, так и весь Мост стал трястись от бессильной ярости могучего Нерождённого. Когда его разум запылал яростью и болью демона, Илльян растолкал вставших у него на пути товарищей и бросился к краю зубчатых стен, рубя всех осмелившихся ему помешать тиранидов силовым мечом, и спрыгнул с края стены вниз. Настас приземлился прямо на голову Старого Одноглазого в тот самый момент, когда он в последний раз ударил тринадцатую стену. Силовой меч Эвокатия, движимый силой его падения, пронзил толстый череп Карнифекса и его мозг, зажарив его мгновенно. Внутри доспехов от удара почти каждая кость в теле Иллиана раскололась. И когда командир Иллирийского Легиона погиб от тяжёлой травмы, боль протекла через связь между ним и демоном. В сочетании с уроном, нанесенным карнифексом, это было слишком невыносимо, и демон закричал в агонии, потеряв контроль над нестабильной реальностью Макрейджа. Древние обереги разрушились, и тринадцатая стена обрушилась.
И когда последний барьер между Иллирией и остальной частью Макрейджа обратился в руины, активировалось последнее средство защиты остальной части мира Сына-Мстителя. Колдовство, благодаря которому Мост Холодных Мучений был выстроен тысячи лет назад, вспыхнуло, и спустя мгновение строение взорвалось, уничтожив всех выживших Эвокатиев и тиранидов.
В своём убежище для проведения ритуалов, глубоко в Крепости Геры, Варро Тигурий сидел с закрытыми глазами. Лорд-колдун и заместитель командующего Марнея Калгара почувствовал, как древние обереги, защищающие мир, содрогаются, когда ренегаты двигались по Пути к Славе, не обращая внимания на священные традиции Тринадцатого Легиона. В сочетании с освобождением Проклятых и уничтожением Мортендара, Тигурий боялся, что вся система может рухнуть, погрузившись в первозданный, ничем не обузданный Хаос. Более того, он задавался вопросом, могло ли это быть истинным планом Пожертвованного Сына или нет.
О правителе Калта ходило много слухов: никто не знал наверняка, кем именно Марий Гейдж стал после того, как выпустил Губительный Шторм. Он пережил все усилия Легиона по его уничтожению — более того, он процветал, если судить по армаде звездолётов, которую он собрал. Никто не мог сказать, почему Пожертвованный Сын смог добиться такого могущества и как удерживал под контролем такое разнообразное войско. Тигурий боялся, что весь Тёмный Крестовый Поход со всеми его разрушениями и хаосом был лишь уловкой, отвлекающей от истинных целей Мария. Он поделился своими заботами с правителем Макрейджа, и Калгар приказал ему найти правду, прежде чем враг достигнет Крепости, и его колдовство потребуется в битве.
Именно поэтому он был здесь, в середине защитного круга, который был освящен именами ста демонов и кровью Астартес из каждого Легиона (и, о Боги, как же было трудно получить второй и одиннадцатый образцы). Никто из Варпа не мог пройти через границу этого круга без разрешения Тигурия, даже сами Дорн или Сангвиний были бы им задержаны на какое-то время. С его телом, защищенным от постороннего вмешательства, дух Тигурия ушёл в глубину Моря Душ, где он искал угрозы и закономерности в происходящих событиях.
Обычно красота этого вида заставляла его задуматься. Баланс Четырех Сил, поток поклонения и жертвоприношений, воплощённая воля Духовного Сюзерена — Макрейдж был идеальным примером того, чем может быть Человечество под властью Ультрамаринов. Но сегодня эта красота была омрачена, и хрупкое равновесие распалось. Пока ничего не было сделано, чтобы исправить обереги, хотя, для сравнения, все было намного хуже после вторжения тиранидов. Но с освобождением Бе’лакора (Тигурий честно думал, что Калгар убьет его на месте за то, что он не почувствовал присутствия Князя Демонов раньше) и всех других сущностей, которые захватчики вслепую тревожили, ситуация могла значительно ухудшиться.