Джонни трусцой подбежал к сэру Арнольду и, заискивающе глядя в глаза, протянул солидную кучку скомканных купюр.
— Это еще зачем? — брезгливо глядя на замусоленные деньги, поинтересовался лейтенант, — Мне не нужна эта мелочь!
— Но сэр! Здесь почти две сотни фунтов, — пролепетал Джонни.
— Поздравь от моего имени мистера Алекса и передай выигрыш ему! Сэр Эндрю! Идемте вглубь острова и решим наши вопросы!
— Арвидас! Не составите нам компанию? — сказал Морозов так, словно эта мысль возникла в голове только сейчас.
Мишрис согласно кивнул и так неуверенно поднялся, словно был изрядно навеселе. Темнота наступала быстро и ущербная Луна напоминала угасавшему дню, что пора бы и честь знать. За ближайшим холмом оказался еще один, а вот за ним… Пожалуй, трудно было найти место для церемонии удобнее этой ровной, окаймленной замшелыми камнями, площадки.
— Андрей Васильевич! Вы это чего, камлать собрались? — возмутился Арвидас, — Почему без бубна? Господи, что это такое? Отойдите!
Литовец упал на четвереньки и принялся очищать рукавом полустертую мозаику.
— Какое варварство! Дайте мне десяток матросов и немедленно начнем раскопки!
Арнольд озадаченно посмотрел на Морозова, затем на маньяка-археолога и тяжело вздохнул.
— Арвидас, прекратите! — раздраженно приказал Морозов, — Как дите малое!
— А вдруг здесь сокровища? — последовал убийственный ответ, — Дайте карандаш и бумагу! Надо начертить план раскопа!
— Его надо изолировать! — тоном нетерпящим возражений заявил лейтенант, — Если о мифических сокровищах узнают матросы, то все пропало!
— Не бить же по физиономии? — буркнул Морозов.
— Это к сэру Алексу! — улыбнулся Арнольд, — Свяжем брючными ремнями и отнесем в лазарет!
— Не мешайте! — закричал Арвидас, — Лучше сбегайте на корабль за ломиком или киркой!
Поручик вскочил, вооружился мраморным обломком и недовольно посмотрел на спутников, поигрывавших кожаными ремнями.
— Скажи им! — взмолился кладоискатель, увидев девушку появившуюся в базилике неизвестно откуда, — Осторожнее, господа!
— Опять привидения? — язвительно заметил Морозов и обратился к Арнольду, — Милорд! Ему снова кажутся женщины!
Лейтенант понимающе кивнул и проверил ремень на прочность.
— Господа! Оставьте нас! — злобно прошипел Арвидас, — Еще шаг и будем драться на дуэли!
— Будьте джентльменом и пригласите даму на корабль, — улыбнулся англичанин, — Как ее зовут? Представьте нас!
— Я сбиваю с ног, — хихикнул Морозов, — А Вы, сэр, вяжите!
Морозов хотел толкнуть безумца, но вдруг осознал, что не может сделать даже пол шага или пошевелить пальцем. Развалины словно по волшебству превратились в роскошный эллинистический портик. Арвидас удивленно осмотрелся и от неожиданности чуть не упал. Нет ничего хуже ощущения собственного идиотизма и осознания болезненной нормальности. Взгляд остановился на двух мраморных статуях до мелочей повторявших фигуры Морозова и сэра Арнольда, облаченных в римские тоги. Девушка в черном хитоне поклонилась солидной матроне в роскошных одеждах, сотканных из лунного света. Женщина, опираясь на руку чернобородого мужчины, важно подошла к резному креслу, небрежно кивнула своему спутнику и присела, как подобало царице.
— Хайре, базилисса! — скорее подумал, чем сказал Арвидас по-древнегречески.
Царица улыбнулась, благосклонно кивнула и, едва уловимым жестом, заставила исчезнуть немногочисленную свиту. Мишрис остался один на один с хозяйкой призрачного зала, нерешительно подошел к трону и остановился, размышляя о собственной призрачности. Морозов по-прежнему не мог пошевелиться и мрачно наблюдал за лицедейскими движениями прибалтийца, кланявшегося пустоте, словно на приеме у государя-императора.
— Странно спятил, наш друг! — процедил Андрей Васильевич, — У Лидбитера описано нечто похожее.
— Сэр Эндрю! — простонал англичанин, — Луна исчезла! Я этого не перенесу!
Морозов закрыл глаза, сосредоточился и ощутил присутствие чего-то древнего и нечеловечески сильного. Это нечто распласталось в сознании черным кракеном, потянулось к любопытствующему и резкая боль пинком вышвырнула из транса.
Арвидас прислушивался к божественной речи, и с каждым словом базилика таяла словно мираж, превращаясь в пушистые белые облака. Мгновение и небесная белизна потемнела, став налитыми свинцом грозовыми тучами игравшими яркими росчерками молний.
Арвидас пролетел сквозь редкие разрывы облаков, опустился ниже туч и увидел город, окруженный неприступными стенами, игрушечными на фоне высоких гор с одной стороны и бесконечного моря с другой.
— Гераклея! Гераклея Понтийская! — стучало в висках, — Митридатов город!
В своем видении Арвидас сам себе казался богом, который лениво наблюдал за маленькими фигурками людей, спешивших по своим делам на агору или в порт. Холодный горный ветер сорвал кажущуюся божественность и потащил смертного в сторону храма Геракла, окруженного колоннадой и покрытого двускатной черепичной крышей. Смерч злобно потащил добычу в провал храмовых ворот к чему-то сверкающему невыносимым блеском. В глазах наступила ночь, и Арвидас упал на камни. Темная туча наползала на Луну, призрачная базилика таяла и богиня, сидевшая на троне, расплывалась серебристой дымкой.
Андрей Васильевич и лорд Арнольд, ощутив свободу движений, бросились к поручику.
— По-моему жив! — заметил англичанин, — При случае расскажу эту историю сэру Артуру Конан-Дойлу, магистру Портсмутской ложи «Феникс»!
— Сюда бы доктора Уотсона! — улыбнулся Морозов, — Арвидас, очнитесь!
Поручик открыл глаза и непонимающе посмотрел на своих спутников, словно видел их впервые в жизни.
— Где я? — простонал Арвидас, растирая ушибленный локоть, — Какого дьявола меня сюда затащили?
— Видите ли, мой друг! — хихикнул капитан, — Мания кладоискательства, синдром графа Монте-Кристо!
— Издеваетесь? — буркнул Мишрис и попытался встать, — Все дороги ведут в Зонгулдак! Ее надо спасти!
— Кого? — участливо поинтересовался Андрей Васильевич и подмигнул сэру Арнольду.
— Царицу! — раздраженно отмахнулся Арвидас и едва не свалился от головокружения, — Если б я был богом или полубогом!
— Магия — наука серьезная! — без тени иронии заявил Морозов и достал из кармана пиджака серебряный кубок, — Сэр Арнольд! Передайте мне эликсир!
Морозов церемонно взял флягу в левую руку, а правой, начертал гептаграмму, бормоча под нос полнейшую абракадабру, понятную только посвященным. Арвидас притих и с интересом наблюдал, как густая пряная жидкость тонкой струйкой заполняла кубок. Рука у мага слегка дрожала, и Морозов посмотрел на собрата по тайнокнижию и прочей чертовщине. Общение с кракеном обошлось дорого, слишком дорого. Жутко перевирая текст, Морозов оборвал церемонию отрывком Аполлония Тианского, и протянул чашу Арвидасу. Кандидат в небожители ответил гомеровской цитатой и залпом выпил с пол-штофа жуткой смеси красного сухого вина и спирта на меду. Англичанин с завистью посмотрел на Мишриса и покачал головой. Морозов успокоил благородного лорда, показав, что фляга еще не пуста. Арвидас, слегка пошатываясь, забрался на пригорок, попытался взлететь и скатился с холмика прямо под ноги сэра Арнольда.
— Дикость! — возмутился лейтенант, — А если он умрет?
— Не должен! — пожал плечами Морозов, — Помогите перенести это тело в лазарет! Угощайтесь!
Масоны допили коктейль и молча направились к корабельной стоянке.
Глава 9
«Над нами тьма, а что за тьмой встает?
Настолько близок тот предел недальний,
Где беспощадный свет в глаза нам бьет,
Где ждет нас миг короткий и прощальный».
Стамбул встретил противным дождем, сильным ветром и штормом отголоском прошедшей зимы. Морозов стоял на палубе, опершись на фальшборт, курил и рассматривал гавань, накрытую холодной моросью. Порт ничуть не изменился с тех пор, как транспорт «Херсон» останавливался здесь и турецкие власти дрожали, ожидая нашествия одичавшей солдатни. Зря тогда не высыпали на берег, послушались Кутепова, заверения Врангеля о скором реванше, а то вернули бы одним ударом второй Рим, коль потеряли третий.
— Любуешься? — услышал Морозов голос товарища и вздрогнул от неожиданности.
— До инфаркта доведешь! — ответил Андрей Васильевич, — Как наш северный друг?
— Смотрит как солдат на вошь! — отмахнулся подполковник, — Жаждет покнурить в подземелье и выкнурить предмет своих вожделений!
— О почтовом катере договорено? — спросил Морозов и швырнул окурок за борт, — Бывал в Стамбуле?
— Катер отходит утром, — зевнул Дроздов, — А в Стамбуле я впервые и всю жизнь мечтал побывать на здешнем базаре!
Мимо корабля проплыл турецкий патрульный катер, и стало противно от одного только взгляда на сальную физиономию турецкого офицера. Дроздов загнул по-турецки что-то неприличное и получил в ответ заискивающе пловную улыбку вкупе с приветливым взмахом руки.
— Лихо! — удивился Морозов, — С такими познаниями можно и на рынок!
— Отец воевал в Закавказье и научился одной фразе, позаковыристее, — улыбнулся Александр, — Хоть бы кто перевел!
Морозов рассмеялся и достал бутылку отличного коньяка, подаренную сэром Арнольдом после памятного вечера на Принцевом острове. Андрей пил, рассказывал бородатые анекдоты, думал о неудавшейся церемонии, навязчивых видениях Арвидаса и кракене с клешнями вместо щупалец.
— Философ! — добродушно заметил Дроздов, — Питие, бытие…
— Задумался! Жизнь — штука хитрая!
— Чего-чего? — удивился Александр Михайлович, — Ты же офицер! В армии думать по уставу не положено и не только не положено, а согласно всем канонам даже вредно!
— Слушаюсь, господин подполковник! — бодро ответил капитан и приложился к горлышку бутылки.
— Вот это правильно! — согласился Дроздов, допил коньяк и выбросил бутылку за борт, — Здесь нет, ни крокодилов, ни страусов!
— Причем тут страусы? Они не только не плавают, но и не летают! наигранно удивился бывший приват-доцент.
— После коньяка даже страусам море по колено! — отрезал Дроздов, — Пора собираться на берег! Чуть не забыл! Ты за каким-то хреном понадобился благородному сэру Арнольду!
Морозов удивленно пожал плечами и направился в сторону офицерских кают. Возле трапа столкнулся с Джонни, возвратившегося на корабль после увольнения на берег. Матрос испуганно отшатнулся и спрятал под куртку объемистый пакет. Андрей Васильевич усмехнулся, покачал головой и остановился возле лейтенантской каюты.
— Это вы, сэр Эндрю? — послышался скрипучий, изменившийся до неузнаваемости, голос лейтенанта, — Входите!
Англичанин сидел на измятой постели, прислонившись к стене, и рассматривал что-то на железном потолке. На столике лежали измятые листки, словно башня возвышалась початая бутылка виски и подобно холмам горной Шотландии живописная гора окурков в пепельнице.
— Что с Вами, лорд Холланд? — встревожился Морозов, — Что-то случилось?
Ответа не последовало и Андрею Васильевичу стало неуютно, совсем неуютно в этой железной клетке. Он потоптался на месте, окинул взглядом стены, поднял с пола револьвер и внимательно посмотрел в лицо Арнольда.
— Позвать корабельного врача? Вы меня слышите?
Морозов осторожно коснулся плеча масона и резко отшатнулся в сторону. Тело свалилось на пол почти беззвучно, словно ватная кукла. Только этого не хватало! За убийство офицера международных сил без лишних разговоров поставят к стенке, и даже крокодилий рев над Золотым Рогом не поможет! Андрей растерянно схватил бумаги, хотел выйти, но остановился перед закрытой дверью и долго прислушивался к звукам за переборкой. Тихо, как в могиле! Прости Господи! Морозов вышел на палубу и нарочито не спешно направился к друзьям, грузившим вещи на утлую рыбацкую лодчонку, пропахшую рыбой. Джонни о чем-то торговался с худощавым турком, однако, без особого успеха. Перевозчик стоял на своем мнении, и за изрядную сумму согласился переправить русских в город.
— Где тебя черти носят? — буркнул Дроздов, отсчитывая деньги, — Коньяк не туда пошел?
— Сам сказал зайти к Арнольду! — огрызнулся капитан и прыгнул в лодку, — Отчаливаем быстрее!
Корабль медленно удалялся и Александр долго махал Джонни рукой.
— Куда я тебя послал? Убежал как в задницу раненый олень! — высказывался Дроздов, — Скажи спасибо, что твои вещи забрали!
— Мы влипли, Саша! И основательно влипли! — вздохнул Морозов, — Сэр Арнольд мертв! Я отчетливо слышал, как ты просил к нему зайти. Более того, меня пригласили зайти в каюту!
— Покойник пригласил? — съязвил Александр Михайлович, — С тобой все ясно! Выстрела никто не слышал и, надеюсь, вопросы чести решены согласно уложению?
— Спятил? — возмутился Морозов, — А еще друг! Не убивал я, слово офицера!
— Они идут за нами и сражаются между собой! — вставил Арвидас, — И мы опять среди проигравших!
— Заткнись, исусик! — огрызнулся Дроздов, — Кто с кем дерется?
Арвидас обиженно умолк и принялся рассматривать приближавшуюся пристань.
— Пророки! Чревовещатели! Болваны тьмутараканские! — прорвало подполковника, — У одного трупы разговаривают, у другого Армагеддон на уме! Колдуны хреновы!
На английском корабле послышались крики, и раздалось несколько выстрелов в воздух. Рыбак резво заработал веслами, шепча проклятия в адрес «рус шайтанов», призывал на головы гяуров гнев если не Аллаха, то Мухаммеда и со страхом смотрел на спущенный с корабля вельбот.
— Влипли! — вздохнул Александр Михайлович, — Теперь только на везение и надейся!
Услышали боги слова Дроздова или нет, сие дело темное, но двигатель вельбота заглох, на расстоянии кабельтова от берега и не заводился, хоть тресни.
— Слава Богу! — вздохнул Морозов, когда лодка причалила, и в этот момент двигатель катера заработал.
Арвидас рассмеялся и посмотрел в небо, словно обращаясь к невидимым собеседникам.
— процитировал Арвидас «Одиссею» и выпрыгнул из лодки.
— Боги! Колдуны Вашу…! — рявкнул Дроздов, — Забираем вещи и бегом марш!
Дроздовцы поспешили в сторону серых строений, надеясь найти там временное убежище, хотя поручик, отягченный «божественной харизмой», плелся позади. Миновали портовые склады и оказались на небольшой улочке, где притаилось несколько портовых духанов и совершенно непрезентабельных лавчонок.
— А не перекусить ли нам? — неожиданно предложил Дроздов, — В турецком кабаке нас искать не будут! Быстро!
Арвидас недоуменно пожал плечами и вошел в духан, пропахший жареным мясом, лепешками и винным духом. Дроздовцы заняли столик, испросив на языке жестов разрешения у седовласого аксакала, наслаждавшегося чаем. Турок кивнул и криво усмехнулся, услышав русскую речь, видно не мог забыть Шипку или Плевну, где заработал отметину на всю жизнь. За дверью послышались крики, топот множества ног, щелканье ружейных затворов. В духан заглянул полицейский в феске, усмехнулся русским и неспешно вышел. Голоса затихли вдали. Дроздов облегченно вздохнул, вытер со лба пот и поманил пальцем духанщика. Хозяин не особенно торопился, демонстративно протирал посуду и торговался с каким-то человеком, одетым элегантно и со вкусом.
— Мурло костлявое, — процедил Дроздов.
— Перестань, Саша! — прервал друга Морозов, — Скажи спасибо, что не сдали англичанам! На востоке не любят спешить!
— Ну и хрен с ними! — согласился Александр Михайлович, доставая виски, — Выпьем, господа!
Арвидас демонстративно поморщился от одного только запаха и передал флягу Морозову. Андрей предложил аксакалу сделать пару глотков, но тот вежливо отказался.
— О катере можем забыть, — вздохнул Дроздов, — Что будем делать, господа? Молчите, дрозды ощипанные?
Духанщик, семеня, подошел к столику, угодливо поклонился, и дежурная улыбка на лице стала почти лучезарной от одного только шелеста заветных купюр. Именно это простое житейское волшебство добавило содержателю харчевни понятливости и заставило сервировать стол блюдами, хитроумно сдобренными различными специями.