Я мысленно поаплодировал – нужный результат достигнут. На помощь охраннику поспешила сердобольная старушка из регистратуры. Я же тем временем беспрепятственно проник в святая святых пропускного контроля – крохотную стеклянную будку. Перелистнув страницу в журнале учета пациентов, быстро нашел номер отделения и палаты, где лежал мой бывший руководитель.
Короткая пометка: Переведен из реанимации в стационар.
Так отлично. Надеюсь, я не опоздал…
Протиснувшись мимо копошащихся у стола людей, я продемонстрировал обрывок пропуска, который выписал себе сам, и спокойно направился к лифту. Оказавшись в длинном коридоре, подошел к стойке. И здесь мое везение продолжилось – никого, видимо старшая медсестра на обходе.
Я быстро ознакомился с расположением палат и, развернувшись на месте, столкнулся с посетителем. Плюгавенький старичок, одетый в старомодный ярко-коричневый костюм тройку, недовольно крякнул, отскочив сторону. Я ожидал от него праведного возмущения, но вместо этого он лишь прижал к груди авоську с ярко-зелеными яблоками, и широко осклабившись, произнес:
Прошу прощения.
Ответить на такое мне было нечего. Я проводил посетителя задумчивым взглядом. Крохотные глазки, широкий нос и неприятная, заискивающая улыбка, - очень знакомое лицо. И где я мог его видеть?
Впрочем, предаваться воспоминаниям было некогда, сейчас имелись дела и поважнее.
Постучавшись в палату, я не стал ждать ответа. Если мои подозрения верны, то дорога каждая секунда.
Открытая дверь вызвала сквозняк: оконная рама с грохотом захлопнулась, зажав занавеску. Койки были пусты – все кроме одной, на которой лежало бездыханное тело бывшего полковника граничной службы, отдела «Нечисть». Орущая, словно сигнализация, была отключена от пациента.
Развернувшись, я рванул к лифту. Конечно, эта была всего лишь догадка, но в списке подозреваемых значился лишь один человек – старикашка в коричневом костюме тройке.
Пробегая по коридору, я столкнулся с врачом жевавшем зеленое яблоко.
Пятая палата, остановка сердца!
Врач сразу все понял - прижав к груди стетоскоп, поспешил на помощь. Хотелось верить, что он успеет и Виктор Ворсович выкарабкается.
Добежав до лифта, я инстинктивно нажал кнопку вызова. На светом табло горела цифра 1.
Пожарная лестница – иначе не догоню.
Перепрыгивая через ступеньки, я чувствовал, что начинаю задыхаться, но адреналин продолжал гнать меня вперед. Выскочив на улицу, устремился налево к Аптекарскому огороду. Уж не знаю почему, но мне показалось, что подозреваемый или кто-то очень на него похожий, направился именно туда. Широкая улица, плотное движение – легче затеряться в толпе, да и к метро ближайший путь.
Остановившись рядом с перекрестком, я согнулся по полам, и попытался отдышаться. Старичка нигде не было. И куда теперь? Направо к Олимпийскому или налево – к Сухаревской? И там, и там располагались старейшие в Москве Кордоны. И если нечисть - а в том, что под личиной старика скрывался самый настоящий Злыдень, я нисколько не сомневался, – соберется покинуть наш мир, то какой выберет?
Простите, вы не подскажите, как пройти к Паноптикуму? – обратилась ко мне молодая женщина с двумя детьми.
Пройдете чуть дальше до Ботанического переулка, - сказал я. - Там главный корпус экспозиции.
Извините еще раз, а вы случайно не знаете, с детьми туда пускают? – тут же накинулась она с расспросами. – Просто Ивану – семь, а вот Мариночка хоть и старше, а выглядит совсем маленькой. Вот я и опасаюсь, вдруг не пустят. Я слышала там с шести только…
Простите, я не знаю.
Женщина поблагодарила меня и поспешила к экспозиции, где демонстрировали экспонаты Мира Нави, откуда, собственно говоря, к нам и пожаловала Нечистая сила. В основном в паноптикуме были представлены экзотические растения, но в отдельных залах можно было ознакомиться с удивительными существами, которых мы, по-старинке, называли животными. На самом деле это были самые настоящие паразиты. Внешне же они очень сильно напоминали змей, ящериц и прочих земноводных.
Туда с детьми не пустят, - задумчиво буркнул я под нос. – Не пустят…
И тут меня осенило.
Ну конечно, и как я сразу не догадался. Кордон «Сухаревка». Если Злыдень собирается покидать наш мир, то только через него. В остальных порталах транзит запрещен, одним днем прибыть-убыть не получится.
Минут через двадцать я стоял прямо у входа в странноприимный дом Шереметьева. Сейчас здесь располагался самый первый официальный Кордон в параллельный мир. Куполообразное здание, пузатые колонны и светло-серые стены – за последние сто лет, практически ничего не изменилось. Разве что исчез золотой масонский знак над входом – теперь на его месте красовалась эмблема Граничной службы: огромное око, по одну сторону буква «Н» по другую «Я» - а на заднем фоне ромб – означающий грани двух миров.
На воротах дежурили двое граничных. Темная форма, на груди короткоствольный «Рубеж-47» - мощное автоматическое оружие. Это вам не «Сдерживатель» с его крохотным радиусом поражения, таким можно хоть вурдалака, хоть хмарь двухметровую завалить. Из защиты на бойцах были тонкие жилеты из «умного сплава», и обязательный атрибут – шлемы с затемненной полумаской. Так сказать: от сглаза. Причем в буквальном смысле слова. Все сотрудники граничных кордонов обязаны были носить либо солнце-защитные очки, либо полумаски, иначе нельзя.
Проверка документов не заняла много времени. А вот шокер пришлось сдать в камеру хранения. К людям здесь относились лояльно, но с предосторожностью. Был в прошлом году неприятный инцидент: один псих пронес взрывчатку, решил раз и навсегда запечатать портал, преградив дорогу непрошенным гостям. Слава богу, все обошлось. Мужчину задержали, инцидент замяли, ограничив информацию для прессы. Но реакция ведомства, ужесточающая пропускной режим, последовала незамедлительно.
Внутри все выглядело так, словно вы оказались в международном аэропорту: специальные рамки, стойки регистрации и зоны ожидания. Разве что никакой электроники, то есть абсолютно. Информация на темных досках написана белым мелом, который в ночное время светится бледно-зеленым цветом.
Днем тут было немноголюдно. Редкие приезжие и задержавшиеся в транзитной зоне нарушители.
Мне нечасто приходилось бывать на Кордонах, но с ориентировался я довольно быстро. Вместо справочного бюро обратился к работнику зала, что вносил информацию на темную доску.
Худощавый парнишка внимательно выслушал мой вопрос, отряхнул руки от мела, поправил нарукавник и указал на дальнюю часть зала.
Регистрация транзитов – пять последних стоек. Начиная с 606ой, если не ошибаюсь.
Я поблагодарил его, и быстрым шагом направился в указанном направлении.
От привычных залов и комнатушек Шереметьевской больницы не осталось и следа. Впрочем, современные технологии вписались сюда довольно гармонично: стены и пролеты снесли заменив стеклянными опорами, расширили пространство стен для информации и убрали всевозможные закутки и темные углы. Сделано это было не случайно. Поскольку основной пассажиропоток выпадал на ночное время суток, а искусственное освещение было нечисти не по нраву, приходилось освещать пространство исключительно за счет внешних источников. Так и были придуман способ пустить одну нить никелевых ламп среди множества зеркал.
Девушка за стойкой улыбнулась мне дежурной улыбкой. Я растеряно замер, не в силах отвести взгляд. Она была чертовски хороша собой: огненно-рыжие волосы, тонкий носик, изящные губы и огромные зеленые глаза. В средневековье, такую красоту точно бы отправили на костер. И ведь не ошиблись бы тогдашние борцы с нежитью. Передо мной была воздушна дева, именуемая берегиней. Существо по своей природе безобидное, но во всех смыслах неживое.
Чем могу вам помочь?
Надеюсь, что сможете, - улыбнулся я в ответ. – Я ищу одного чел… транзитного пассажира. Путник одного дня. Должен был час назад зарегистрироваться на проход. Знаете, такой невысокий, широколицый, нос бульбой и кудрявые волосы с бакенбардами, одет в костюм тройку темно-коричневого цвета. Из вещей – авоська зеленых яблок.
Берегиня внимательно выслушала меня, уточнила:
Основания предоставления информации?
Я потянулся за жетоном и только сейчас вспомнил, что эти самые основания у меня отсутствуют.
Одну секунду.
Растерянно отойдя в сторону, я стал судорожно обстукивать карманы, словно пытался найти в них какой-то весомый аргумент. И в этот самый миг услышал свое собственное имя.
Виктор!
Не успел я сориентироваться, как мощная ладонь хлопнула меня по плечу.
Наверное, мне стоило бы удивиться, но голова была занята совершенно другим.
Серега, привет.
Привет. - Друг детства, с которым мы не виделись лет тридцать, оторопел.
Видимо, ожидал от меня какой-то иной реакции. Ну уж прости за равнодушие, случайной встречей меня не удивить.
Ты какими судьбами? – немного заторможено поинтересовался он.
Проездом. В путешествие собираюсь.
Я быстро прочитал должность на бейджике и оценил массивную связку ключей на поясе. На моем лице возникла лучезарная улыбка. Театральных курсов я не заканчивал, но при необходимости открываются удивительные таланты.
Что бы избавить приятеля от звенящей металлической ноши, хватило пары секунд.
Рад был тебя видеть, созвонимся. До встречи.
Сергей ответил нечто схожее по смыслу. Интересно, он правда считает, что нам есть о чем поговорить? Увы, время безжалостно расправляется с бывшими друзьями-приятелями, переводя их в разряд бесполезного хлама, что мы относим на помойку чуть ли не каждый день. И чем больше пропасть между тогда и сейчас, тем бесполезней становятся люди из прошлого.
Забравшись по ступенькам на второй этаж, я с легкостью обнаружил дверь с грозной надписью: «Посторонним вход воспрещен. Только для персонала».
Всегда хотел сюда попасть, - заговорщицки заявил я.
Звякнул связкой ключей - подобрать нужный будет не так-то просто. Впрочем, коридор пустой и мне никто не помешает. Еще один плюс – никаких камер. От человека здесь правонарушений никто не ждет, а для нечисти существует аурный след – такой мощный, что его никакими средствами не выведешь.
Уже через минуту, я оказался в святая-святых одного из старейших Московских Кордонов.
Работа пропускного пункта состояла из трех степеней защиты: два пункта досмотра – с нашей, и один – со стороны нечисти. И если контроль выдачи пропусков и прохождение различных аурных рамок был весьма очевиден и понятен, то последний, самый главный пункт, оставался полной загадкой. Ходили слухи, что на языке нечисти это место носит название «Белая комната». Но что именно там происходит и в чем заключается проверка, никто не знал. Правда, в глубине души, я надеялся, мне не придется заходить так далеко и удастся перехватить гадкого старичка до границы…
В первой комнате, я обнаружил допотопные компьютеры с ламповыми мониторами. Судя по пыльным столам и куче старого хлама в углу, это был некий архив или заброшенный центр информационной поддержке.
А вот следующий кабинет сильно меня удивил. Его можно было смело окрестить - приемной врача. Стол, стул, пара кушеток, а в дальней части - нечто массивное, напоминающее рентгеновский аппарат. Но это было еще не все: на подсвеченной тусклым светом стене обнаружились черно-белые рентгеновские снимки. Правда, когда я приблизился к стене, то понял свою ошибку. Это был не рентген, и не аурная фотография, которую так часто путают с негативным изображением,
Все пациенты на фото - если конечно это можно было назвать фотографией – были в смирительных рубашках. В глазах пациентов застыл настоящий ужас, словно их вели не на процедуру, а пытались усадить на электрический стул. Но главное, как я не старался, так и не смог понять, кто изображен на негативе – человек или нечисть.
Не став тратить время на бесполезные догадки, я открыл следующую дверь и – вуаля! – снова очутился в компьютерном архиве. Возникло ощущение, что это чей-то странный розыгрыш.
Обернувшись, я вернулся обратно во врачебный кабинет и попытался найти еще одну дверь, ту самую, ведущую в первую комнату. Но наткнулся лишь на зеленую табличку «Запасной выход». Висела она над окном, который оказался простым муляжом: пластиковая рама, а за ней - матовое стекло с тусклой подцветкой. Впору было чертыхнуться и побыстрее вернуться обратно в коридор. Но я был уверен: даже в таком странном месте, я смогу найти банальное объяснение. Поэтому еще раз бегло осмотрел врачебный кабинет. Но, к сожалению, так ничего и не нашел. Складывалось такое впечатление, что это был один огромный муляж или, лучше сказать, шоурум для обычной презентации. Вот только чего? Клиники в стиле модерн или пыточной комнаты для прибывшей из чужого мира нечисти?
Старое, еще советских времен, оборудование путало все мысли. Я понял, что упустил что-то весьма важное.
Вернувшись к изучению негативных снимков, я внезапно обнаружил странную деталь, которую не заметил в первый раз. Вместо людей, в смирительные рубашки были облачены манекены.
Что же получается – в первый раз, когда я находился в этой же комнате, просто не заметил такого очевидного факта? Или вначале мне попались другие снимки?
Я почувствовал, как разум упорно ищет ответ. Но, чем больше я строил предположений, тем больше возникало вопросов. Нелепых, нелогичных вопросов. И что бы найти на них ответы необходимо было действовать.
Путь назад мне был отрезан. Никаких дверей. И я, без всякого сожаления, двинулся вперед. Оказавшись на новом круге. Все снова-здорово. Опять архивный кабинет. Тот же стол вдоль стены, старые мониторы, в левой части комнаты пара металлических стеллажей заваленных хламом, и кубики серваков в углу. Интересно, неужели за следующей дверью еще один врачебный кабинет?
Открывал я её осторожно, с неким предвкушением. А когда различил в полумраке знакомые очертания медицинского оборудования, резко обернулся. Дверь через которую я попал в архив – отсутствовала. Вместо нее на стене висел какой-то дурацкий агитационный плакат времен Второй холодной войны с переселенцами.
«Помни! Бездушным тварям здесь не место. Нечисть - она из другого теста!»
Где-то я уже читал нечто подобное. Или не читал? Голова шла кругом. Какой по счету это кабинет? Третий? Или пятый?
Захлопнув дверь, я закрыл глаза и попытался сосредоточиться. Необходимо было собрать ворох мыслей воедино. Со мной явно затеяли игру. И я догадывался чьих рук это дело. Радовало лишь одно: раз меня пытаются остановить, значит я на верном пути.
Глубокий вдох. Еще один. Я повернул голову в направлении подсвеченной стены с негативами и открыл глаза. Медленно подошел к снимкам. Факт был очевиден. Они опять были другими. Но меня это почему-то нисколько не удивило. С каждой новой дверью, что я открывал бегая по замкнутому кругу, терялось нечто важное, будто кто-то нарочно стирал с изображения значимые детали. На этот раз, со снимков исчезли манекены, а с противоположной стены – рабочие графики, даже прорезиненный коврик возле огромного аппарата превратился в рваную тряпку.
Я устало огляделся по сторонам. Должно быть что-то еще… Что-то безумно важное, некая отправная точка, некий тайным смысл. Облокотившись о стену, я резко обернулся на внезапный хлопок. Дверь в архив резко закрылась - так, словно в неё ударил мощный сквозняк.
- Ну, допустим, - непонятно кому сказал я.
Убрал руку от стены, и замер.
Положи вещь на самое видное место, и тогда её никто не найдет, - возникла в голове абсолютно бессвязная мысль.
Уж не знаю, произнес ли я её в слух или только подумал. Да это и не важно. А важно то, что буквально за в одну секунду, кажется, нашел что искал.
На стене висел потрепанный плакат первого года нового тысячелетия. Несколько цифр августа были аккуратно перечеркнуты крестиком. Следующая дата значилась: 5 августа 2001.
Вот тебе и отправная точка, а что дальше? – задал я сам себе вполне безобидный вопрос. – Ничего.
Легче от этого знания не стало. Но хотелось верить, что двигаюсь я в правильном направление. Поэтому я поспешил открыть следующую дверь.