Прости, - я быстро вернул снимки на место, даже замок защелкнул. – Переживал, что засветились. Сам понимаешь, освещение и все-такое.
Но эксперта этот ответ не удовлетворил.
Да кто вы вообще такой? Кто вам позволил? Ваше звание, должность? Назовите ваше подразделение?!..
Кажется он спрашивал еще что-то, но я его уже не слышал. Выйдя из подъезда, перешагнул миниатюрный заборчик, окруживший детскую площадку, и присев на скамейку, я закурил.
Буквально через минуту ко мне подсел низкорослый старичок. И откуда он только взялся. Впрочем, после особистов, я догадывался кого принес лихой ветер.
Позволите?
Вы уже сидите, - равнодушно произнес я.
Он только улыбнулся:
Скажите, Виктор Олегович. Давно вы работаете в «Нечисти»?
А вы разве не изучали мое личное дело? – удивился я.
Старик нахмурился:
Не драматизируйте, пока мы просто ознакомились с некоторыми аспектами вашей биографии. Но мне, знаете ли, важны не цифры, а ваше внутреннее ощущение?
Хуже особистов могут быть только комитетчики. Первые хотя бы не лезут в душу, и к ним легко привыкнуть, главное стой на своем – не виноват, и все. А с высшим надзирающим звеном все гораздо сложнее. Они ведь люди гражданские, от устава и внутренних приказов далеки, с ними простой отпиской не отделаешься, будут копать до последнего. Я слышал, что первый состав комитета набирали в основном из РАН, физики, метафизики, фазафизики и прочие представители новой науки. Впрочем, другим точно не доверили провести первый контакт с потусторонними существами. Они просто бы не поняли друг друга.
Знаете, за сегодняшние сутки я порядок устал. Так что давайте сразу перейдем к основным вопросам, - предложил я.
Давайте, - охотно согласился старик. Пожевав губами, он задумчиво уставился на прожженный рукав моей куртки, но спросил совершено о другом: - Вы на данном участке уже девять лет, верно?
Да.
А до этого в криминальной полиции работали?
Так точно, - брякнул я, – работал в отделе по терроризму.
И почему решили перевестись?
Странный вопрос. Впрочем, чего я ожидал от ученого человека.
Деньги. Выше зарплаты, льготы там всякие.
Не разочаровывайте меня, Виктор Олегович.
Ну хорошо, - кивнул я. – Допустим я не особо верил в бабушкины сказки, и когда официально открыли первый Кордон, решил лично убедиться, что все это правда.
Старик улыбнулся:
Ну это ближе к истине. И как, убедились?
Убедился.
И не разочаровались? – старик прищурился. – Только не забывайте, разговор не шуточный.
Тогда отвечу, что разочаровался, - выдержав небольшую паузу, я добавил: - Но не в работе. А в людях.
Очень интересно.
Я хмыкнул, затянулся сигаретой.
Ошибайтесь. Просто я считал, что смогу приносить людям пользу. Но как оказалось, она им, по большому счету, не особо и нужна. А идеи симбиоза и общего блага, о котором твердило руководство, стали фикцией чистой воды. Мы принялись использовать нечисть, как средство. Даже к домашним животным у нас отношения лучше. Рытвины на асфальте – кто виноват? – черти, это они не так свою работу выполнили. Дом разрушился – так домовые и подвальщики сунулись куда не надо. Международный конфликт – и тут нечисть постаралась…
Не ожидал от вас услышать такое, - признался старик.
Мое мнение расходится с вашими принципами?
Мои принципы тут не причем, а вот ваши поступки, говорят совершенно о другой философии.
Повернув голову, я удивленно уставился на собеседника:
Вы это о чем?
Как это о чем… Ну вот посудите сами: в коллективе вас считают рьяным ненавистником всего потустороннего, мнение большинства между прочим. В обхождении с задержанными вы проявляете излишнюю жестокость, отсюда и многочисленные жалобы. Причем не только от депортируемых, но и от простых временщиков. Ко всему прочему, трагедия, что произошла в вашей семье…
Давайте не будем ворошить прошлое, - резко оборвал я представителя Комитета.
Не будем, - не стал настаивать старик. – Но факт остается фактом: вы до сих пор вините не того, кто совершил преступления, а всех кого мы именуем нечистой силой. И главное: именно на вашей территории за неполные сутки происходят два убийства. Человек становится жертвой нечисти, причем низшего уровня. Вопиющий случай! За последние пять лет, по статистике, их зафиксировано всего-навсего семь. В двух случаях жертвы выжили. Понимаете, к чему я клоню. А теперь, ответьте мне на милость, кого же нам стоит подозревать?
Самая простая версия, - сказал я.
По крайне мере она с легкостью все объясняет, - возразил старик.
Ну если вы основываетесь на быстроте, а не поиске истины, то вы правы.
Голова старика слегка дернулась. Интересно, он согласился с моим суждением, или это был всего лишь нервный тик.
Не боитесь, что если вы окажитесь правы, я начну заметать следы? – спросил я, нарушив неприятную тишину.
Не боюсь. Если вы имеете причастность к этим преступлениям, мы обязательно это докажем. Вам же известно, что аурный след хранится очень долго. Ну а если я ошибся, то вам и волноваться не о чем.
Мы немного помолчали. Затем старик тяжело вздохнул и покинув скамейку, коротко объявил:
А пока мы решили отстранить вас.
Краткосрочный отпуск? – нервно пошутил я.
Скорее, затяжной больничный. Жетон, карточку заместитель и служебное удостоверение сдадите непосредственному начальнику, неисполненные дела – в штаб. Все ясно?
Я хотел что-то возразить, но не стал. На то что бы шутить - сил тоже не осталось. Поэтому я просто кивнул отправившись в сторону дома.
Бывают минуты, когда кажется что земля уходит из-под ног, и возникает устойчивое мнение, что ничего уже не исправить. Тебя просто вышибает из зоны комфорта на обочину, заставляя посмотреть на окружающий мир немного иначе, так сказать, под другим углом. И это обязательно надо сделать. Только так и никак иначе можно выжить в подобной ситуации. В противном случае, тебя обуяет хандра – первая стадия, перед губительным унынием.
Ну а для начала стоит всего лишь проветрить голову.
До дома было всего несколько кварталов, поэтому я оставил машину возле дома потерпевшей и отправился к себе пешком.
По дороге много думал, только все не о том. В голову лезла всякая ерунда не касающаяся работы. В какой-то момент, я просто остановился и повернув голову уставился на неоновую вывеску «Продукты 24». В утренних сумерках она смотрелась на фасаде белой пятиэтажки как-то нелепо, вычурно, но в моем случае, она сыграла некий отрезвляющий эффект. А холодильник-то пустой. Желудок подтвердил этот факт протяжным урчанием. Я хлопнул себя по карману проверив наличие бумажника, и спустился по ступенькам в полуподвальное помещение, где был расположен круглосуточный магазин.
Проскользнув в узкую дверь, я уперся в широкую полку заставленную чипсами и шоколадками. Умение втиснуть огромное количество товара в минимальное количество квадратных метров – сродни обману фокусника. Посетителю никакого комфорта, зато сделав двадцать шагом можно собрать целую потребительскую корзину.
Повернув за угол, к кассе, я внезапно замер. Продавец смотрел на меня глазами полными ужаса. Его руки были подняты в верх, а кончики пальцев заметно подрагивали. Опустив корзинку на пол, я перевел взгляд на стоявшего немного левее грабителя.
Худой, высокий и слегка сгорбленный. Выставив перед собой нож, он дергался, словно наркоман. Еще лет пять назад, я бы решил что все дело в дозе. Но теперь все изменилось. Не каждый преступник является человеком, а мотивы преступления и вовсе стали сродни ребусу.
Пошел вон, нечисть, - спокойно произнес я.
Парень едва не подпрыгнул на месте. Капюшон его спортивной куртки слегка съехал назад и наружу полезли длинные, кудрявые волосы. На меня взирал один огромный глаз.
Лучше убирайся, человееек, - прошипел грабитель.
Брось нож, - упрямо повтори я.
Жетоном лихо не напугаешь, они ребята отмороженные, причем на всю голову. Но я все-таки продемонстрировал свою принадлежность к граничной службе.
Да пошел ты, шпынь[7]!
Так я и думал. Когда нечисть впадает в раж, уговоры бесполезны.
Жетон полетел ему под ноги.
На лице лихо возникла довольная улыбка. Видимо, решил, что я психанул. Все-таки мы с ними слишком разные.
Быстро сократив расстояние, я нанес резкий боковой. Взмах ножом наотмашь не застал меня врасплох. Я ушел с линии атаки, перехватил руку и локтем угодил ему еще раз в висок. Вывернул противнику руку и выбил нож.
Гибкие наручники оказались как нельзя кстати. Активировав замок, я поднял нож и швырнул его на стойку. Это с обычными преступниками все сложно: надо снимать отпечатки пальцев, изымать видеозапись, проводить экспертизы, а только потом руководствоваться показаниями свидетелей. С нечистью все иначе – отпечатков нет, аппаратура дает сбои, так что экспертиза нужна особенная, прямо на месте. Так что показания людей всегда в приоритете.
- Ах ты, погань! Ну я тебя достану! Слышишь?! Достану! – прохрипело лихо.
Тысячу раз я слышал такие угрозы и, наверное, стоило сдержаться. Но не смог. Прижав коленом голову грабителя к напольной плитке, я размахнулся, чтобы ударить. Но так и замер. Граничникам такое позволительно, а вот гражданскому лицу – нет.
- Вызывай 009, - приказал я продавцу.
Мужчина все еще не мог прийти в себя: на лице испарина, сухие губы шепчут что-то неразборчивое. Я указал на столешницу – там, где обычно располагается тревожная кнопка.
Опустив дрожащие руки, продавец наконец вытер рукавом капельки пота. Потом произнес что-то напоминающее: «спасибо». Я кивнул, поднял корзинку и отправился совершать покупки.
Грабитель все еще дергался на полу, но гибкие наручники не просто сковывали руки – а полностью обездвиживали. Никуда не денется!
Наряд я дожидаться не стал. Пострадавший обо всем прекрасно расскажет сам. И завертятся жернова правосудия. Лихо запрут в специальном боксе, пока будет тянуться долгое разбирательство. Расследование, предъявление обвинения, суд – год, может чуть больше. А что поделать, бюрократия никуда не делась. А в случае с нечистью - все сроки растянуты донельзя. Оно и понятно – жизнь нечисти биологическими часами не ограничена.
Приговор обычно весьма прост – депортация, либо навсегда, либо на определенный срок. Сделайте нежите ручкой и трудитесь дальше…
Остановившись на перекрестке, я подслеповато взглянул на противоположную сторону. Возле старой сталинки мелькнула чья-та сгорбленная тень. Мужчина бросил окурок в лужу, сунул руки в карманы, и быстрым шагом направился вверх по дорожке.
Случайность – или он ждал именно меня? Где-то в глубине души росло подозрение, что верный второй вариант. Пускай, я лишился работы и жетона граничной службы, но что это меняет? Убийства, покушение и прочие события никуда не делись. И у меня была твердая уверенность, что эта история, так просто меня не отпустит.
Глава 5. Приступ
Звонок в дверь заставил меня разразиться коротким ругательством. Продрав глаза, я прошлепал по коридору и молча открыл дверь. На пороге стоял стажер. Мне наверное стоило удивиться, но вместо этого, я, буднично зевнув, указал ему на кухню.
Аромат душистого зеленого жасминового чая медленно поплыл по квартире. Втянув носом душистый запах, парень довольно причмокнул. На меня же напал очередной приступ зевоты.
Вас отстранили? – осторожно поинтересовался стажер.
Был в отделе, - догадался я.
Там все на ушах стоят. Но больше говорят о том, как вы вчера Лихо задержали?
Случайно вышло.
Нарезав бутерброды, я поставил на стол тарелку, и присел напротив гостя.
И что мы теперь будем делать?
Я посмотрел на стажера с умилением, словно добрый учитель. Юношеский максимализм в самом ярком своем проявление. И ведь в здравом смысле ему не откажешь, действительно сидеть на месте нельзя, нужно действовать. Только непонятно с чего начинать.
Ну на счет мы ты конечно погорячился., - не спеша сказала я. - Ты отправишься в отдел и продолжишь стажировку под руководством другого сотрудника, а я закончу завтрак и …
Знайте, честно говоря я был о вас лучшего мнения, - внезапно выдал парень.
Причем сказал он это с таким разочарованием, что я едва не поперхнулся. Вот так номер. Если так и дальше пойдет, он мне советы станет давать.
Так, а ну-ка постой. Для взаимных претензий у нас еще будет время. Говори по-существу, какие предложения?
Думал, стажер откажется. Но он уверенно заявил:
Да все проще пареной репы…
Отставив чашку в сторону, парень подхватил тарелку с бутербродами, передвинул её на середину стола и указав на нее, сказал:
Представим, что это отдел «Нечисть». Вам туда вход заказан. А мне - нет…
Ну допустим, - задумчиво протянул я.
Так вот, - с энтузиазмом продолжил стажер: - Я в данном случае могу быть вашими ушами и глазами. Меня временно перевели в штаб, работа не пыльная: в первой половине дня развожу бумажки, а потом – я в вашем полном распоряжении. Тем более, могу заглянуть куда скажите, кое-что сфотографировать. Да мы с вами это дело на раз раскроем!
Стой, стой, стой…
Да вы не сомневайтесь, даже если меня хватятся, ну или сцапают например, я вас ни за что не выдам, не сомневайтесь.
Стой!
Мы это дело заварили, нам его и расхлебывать…
Да помолчи ты! – Не выдержав, я ударил кулаком по столу. Иначе этого словоплета было не остановить.
Стажер тут же замолк и сжал голову в плечи.
Кашлянув в кулак, я осознал что погорячился и уже более спокойно попытался объяснить:
Да пойми ты, точно происходит не видеоигра или второсортный боевик. Все гораздо серьезней. И знаешь - если я решу продолжить расследования, то уж точно без твоей помощи.
Как бы я не старался сгладить свою речь, все равно получилось как-то грубо. Но, по-другому этого простодушного юнца не утихомирить.
Стажер поник. Потянулся к чашке, отхлебнул чая и обиженно шмыгнул носом.
Я просто хотел помочь… вы мне вчера все-таки жизнь спасли… А вас отстранили – это не справедливо, понимаете. Вам ведь теперь и обратиться не к кому. Коллеги про вас сплетни распускают… Виктор Ворсович в больницу угодил… неизвестно выживет или нет…
Что?! – я едва не подскочил на месте. – Как в больницу? Когда? Откуда?!
Стажер пожал плечами:
Не знаю. Я утром заехал к вашему бывшему начальнику – думал, что забыл у него свою сумку. А мне сказали, у Виктора Ворсовича приступ был. Получается сумка так у него в кабинете и осталась…
Но я уже не слушал: сорвавшись с места, забежал в комнату, быстро оделся, подхватил «Сдерживатель» - благо разрешение на него было, и заскочив на кухню, спросил:
Ты знаешь какая больница?
Склифосовского, - обескуражено сказал стажер.
Поехали, такси я уже вызвал.
Водитель ехал на предельной скорости ловко лавирую между машинами – поспособствовала премия из пары хрустящих бумажек.
Не в силах сдержать нервозность, я всю дорогу барабанил ладонями по коленям, а как только мы остановились, пулей выскочил и быстрым шагом направился к главному корпусу, где располагалась регистратура. По роду своей деятельности, мне не раз приходилось опрашивать пострадавших от нечисти, так что все здесь было знакомо.
Я уверен, врачи делают все возможное, - попытался утешить меня стажер.
Вместо объяснений, я отдал короткий приказ:
Отвлеки охрану.
Парень почесал затылок, но спорить не стал.
Встав в сторонке, я принялся наблюдать за театральными способностями своего подопечного. Он приблизился к охраннику, что преграждал путь у турникета, на ходу извлекая из кармана своего потрепанного плаща кучу каких-то бумажек. Секунда – и они веером разлетелись в разные стороны. Сыграно было безукоризненно. Только уловка не сработала: охранник скрестив руки на груди, остался стоять на месте. Стажера это не смутило, опустившись на колени он принялся подбирать скомканные листочки. Делал он это настолько неуклюже, что я не удивился, когда поднимаясь он, случайно, задел один из стоявших на столе мониторов. Вот тут охранник не на шутку всполошился. Выставив руки вперед, он попытался подхватить плоский экран. Но стажер подстраховался: зацепил ногой хлипкий стол, слегка сдвинув его в сторону. Раздался неприятный скрип и на кафельный пол полетели журналы, кроссворды, рация, и прочие атрибуты охранной деятельности. А вот монитор повис на проводах в опасной близости от пола.