— Не знаю, — честно ответил Джаред.
— И последний вопрос — зачем Лондон пересек Перешеек?
— Добыча, — выпалил Джаред. — Гильдия навигаторов считает, что в центральной части Охотничьих Угодий много добычи.
— Угу, ты видел, что творится в центральной части, добыча табунами не бегает, — пробормотала Фанг. — Десять лет Лондона было не слышно и не видно, а тут он внезапно выполз. Джаред, подумай хорошенько. — В голосе Фанг зазвенел металл. — Ты приближен к Валентайну, близок с его дочерью, ты не можешь не знать элементарных вещей! Не стоит нам врать, — добавила она вкрадчиво.
Кэтрин! Точно! Джаред зажмурился. Он ведь сказал Дженсену, что хорошо знает ее. И Дженсен обрадовался — ему в руки попал ценный кадр, который в курсе интересующих Лигу вещей и за которого при случае можно содрать неплохой выкуп. Джаред близко знаком с семьей главы Гильдии историков? А что еще мог подумать посторонний человек, впервые увидев в Брюхе Джареда в компании Валентайна и юной леди? К тому же Джаред бросился Валентайна защищать от нападения, а леди громко кричала «Папа!» и «Джаред!» и, расталкивая толпу, бежала к ним. Логично? Логично, Джаред бы так и подумал — мальчик с девочкой явно пара. Правда, из этой цепочки выбивался тот факт, что Валентайн столкнул его в мусорный желоб. Но это все пустые рассуждения. Главное, для Фанг Джаред оказался выгодным предложением, если вдруг выпадет возможность с Лондоном поторговаться. Наверно. Потому что по ее лицу Джаред читал, что она с удовольствием плюнула бы на выкуп или торг и выбросила его за борт Гавани.
«Я попал! — стучало в голове. — Я так попал!»
— Ну тогда мы сделаем так… — задумчиво начала Фанг, и тут штора внезапно сдвинулась в сторону. Перед ними возникла запыхавшаяся смуглая девица в летной куртке.
— Фэн-Хуа! — крикнула она. — Лондон взял курс на Батмунх-Гомпу.
Фанг вскочила с места. И в этот момент погас свет. Стало тихо, но почти сразу тишину разорвали шум ломающихся переборок и пронзительные крики. Но все это перекрыл жуткий, пронзительный вой:
— Дженсен! Дженсен Эклз!
V Шрайк
Если Джареду до этого казалось, что Дженсен бледен, то теперь его лицо стало белее мела. Даже губы выцвели. Только шрам на левой щеке выделялся темно-красной кривой полосой.
Вой приближался, явно направляясь в сторону «Шара и гондолы».
Фанг, ударив ногой стол, перевернула его на манер щита, закрывая компанию, достала катану и развернулась к двери. Приготовилась. Ее люди тоже взялись за оружие и столпились вокруг своего лидера. Все напряженно ждали.
Джаред отрешенно размышлял, что с сусликом пришлось попрощаться. Тут Дженсен сделал неожиданное, особенно в свете последних событий. Молниеносным движением, не глядя в сторону Джареда, выкинул руку, вцепился ему в запястье и затащил себе за спину. Заслонил от надвигающейся опасности.
Джаред даже не успел ничего подумать, как дверь в таверну рассыпалась, лопнула от первого же удара. На пороге стоял восставший мертвец, Сталкер!
Джаред не верил своим глазам. Этого не могло быть, Сталкеров же давным-давно уничтожили! Сами создатели и уничтожили, когда поняли, что мертвые солдаты приносят больше проблем, чем пользы.
Сталкер был ужасен. Огромный, семи футов ростом. Тело покрывала сверкающая броня. Обтянутый кожей череп блестел, словно покрытый слизью, в некоторых местах сквозь кожу выпирала синевато-белая кость. Вместо рта была щель, полная железных зубов. В круглых стеклянных глазах застыло удивленное выражение, словно Сталкер так и не пришел в себя от случившегося с ним. А ведь когда-то каждый из воскресших людей был живым, и внутри, под железной крышкой черепа томился человеческий мозг.
— Дженсен Эклз! — очередной раз проревел Сталкер и шагнул к ним.
Фанг неуловимым движением перелетела через стол и, крутанувшись в воздухе, наискось ударила Сталкера катаной по груди. Клинок скользнул по броне, только искры посыпались. Сталкера это не остановило, он пер вперед, как и не заметил атаки. Лишь легко махнул когтистой ладонью, отбрасывая Фанг к стене.
Смуглая девушка, принесшая не до конца ясную для Джареда весть, с отчаянным криком бросилась на Сталкера.
— Синтия, нет! — крикнула Фанг, поднимаясь.
Будто очнувшись от ужаса, на помощь Синтии кинулись остальные.
— Не надо! — Дженсен стал хватать их за руки. — Это бесполезно! Не лезьте понапрасну, вас убьют! Дайте ему сказать, он же ко мне пришел.
Конечно же никто его не послушал. Конечно они напали на Сталкера одновременно. И так же одновременно разлетелись по сторонам, словно поломанные манекены.
— Кто это, Дженсен? — Фанг уже снова была на ногах и примеривалась пронзить Сталкера сзади.
— Это Шрайк, — тихо, даже с какой-то грустью произнес Дженсен.
Сталкер остановился и склонил голову, внимательно разглядывая его.
— Ты его знаешь? — поразилась Фанг. — Ты знаком с настоящим Сталкером?
— Да, — Дженсен улыбнулся, — он воспитал меня. Шрайк, зачем я тебе вдруг понадобился? — обратился он к неподвижно застывшему Сталкеру.
— Я пришел тебя убить, Дженсен Эклз.
Джаред ахнул. Дженсен же будто не удивился.
— Ты не сможешь.
— Смогу. Валентайн приказал.
— С каких это пор ты слушаешь чьих-то приказов?
— Он помог, указал путь, чтобы мы с тобой были вместе. Ты и я. Вместе. Навсегда.
Всеблагой Квирк, подумал Джаред, почему все хотят быть с Дженсеном, даже ходячая полуживая машина?
— Какой путь?
Джаред поражался спокойствию Дженсена, его самого колотило от нервов и страха, и место за спиной Дженсена никак не представлялось безопасным. Кхора и другие летчики со стонами зашевелились, завозились на полу в попытках подняться. Многие были ранены, их лица и тела рассекали кровавые полосы. Шрайк их не убил, но основательно подрал острыми когтями.
— Почему ты ушел, Дженсен?
В механическом голосе Сталкера Джареду послышались нотки сожаления. В сердце закралось сомнение. Джаред встряхнул головой — не жалей, ни секунды не жалей. Это не человек, это машина для убийства.
— Мне исполнилось восемнадцать, — просто ответил Дженсен. — Я вырос. Ты научил меня всему, что знал сам. Я ушел в мир. В Лигу. Стал наемником. Или ты думал, что я буду сидеть на Озерах всю жизнь?
— Я скучал, — проскрипел Шрайк. — Два года назад не выдержал и отправился тебя искать. В Лондон.
— Почему именно туда? — удивился Дженсен.
— Там Валентайн, — непонятно пояснил Шрайк.
— У меня не было никаких претензий к Валентайну, — пожал плечами Дженсен.
— Он убил твою мать.
Дженсен покачнулся.
— Что ты несешь? Откуда знаешь? Почему не рассказывал мне раньше?
— Я расскажу, я все тебе расскажу, Дженсен Эклз. И это знание окончательно склонит тебя принять предложенный Валентайном путь.
— Какой путь? — снова спросил Дженсен. В его голосе слышалась смертельная усталость.
— Когда я пришел в Лондон в поисках тебя, Дженсен Эклз, то встретил инженеров. Они были рады мне, очень рады. Инженеры желали узнать, как я устроен. Меня бесконечное число раз разбирали и собирали. Рассматривали, сортировали схемы и соединения. Изучали, хотели повторить. И у них вышло, Дженсен Эклз, у них получилось! Было много подопытных, огромная череда мертвых людей, но инженеры справились. Теперь они могут из каждого сделать Сталкера. Идем со мной, Дженсен Эклз, они убьют тебя и сделают бессмертным. И тогда ты навсегда останешься со мной.
У Джареда застыла в жилах кровь. Так вот что такое сектор «К»!
— С чего ты взял, что мне это нужно, Шрайк? — безжизненно спросил Дженсен.
— Ты забудешь все, боль, страдания, слезы. Жизнь станет спокойной, не будет эмоций, чувств, ничего.
— Я стану мертвым, хочешь сказать.
— Да. Мертвым быть хорошо.
— Наверно. Только я не страдаю, Шрайк. Меня абсолютно устраивает моя жизнь. Я не готов умирать.
— Это поправимо, Дженсен Эклз. Ты прямо сейчас начнешь испытывать боль и страдания. Нет, я не причиню боль тебе, я не могу, ты прав. Но я убью твоих друзей, медленно и мучительно. Особенно мучительно того, кто стоит у тебя за спиной. А потом расскажу тебе о смерти твоих родителей. Ты захочешь забыть эту боль, Дженсен Эклз, захочешь умереть.
Фанг бесшумно поднялась за Сталкером и вонзила катану в щель между пластинами брони. На мгновение ядовито-зеленый свет в глазах Шрайка мигнул.
— Беги! — крикнула Фанг. — Беги на «Дженни», я его задержу!
Дженсен толкнул невидимую ранее дверь в стене и понесся по узкому коридору. Джареду пришлось не отставать, потому что Дженсен так и не выпустил его руки.
Позади в таверне что-то бахнуло так, что на мгновение заложило уши. А потом раздался самый страшный звук, которого боялись все жители Воздушной Гавани, — треск горящего дерева. Начался пожар.
***
Они почти добежали. До красного дирижабля, который для Джареда успел стать вторым домом, оставалось несколько футов, когда подвесной мост, ведущий на причал, распался в щепки — поднявшись откуда-то снизу, непостижимым образом нарушая все законы физики, перед ними возник Шрайк. Ему основательно перепало от катаны Фанг, броня утратила блеск и была местами покорежена, но быстрота и смертоносность никуда не делись. Джаред про себя мысленно попрощался с лидером Лиги сопротивления движению.
— Не стоит так стараться, Дженсен Эклз, не стоит убегать от судьбы, — проскрежетал Шрайк, перегораживая путь к спасению.
Джареда затопила волна бешенства. Почему Дженсен не сопротивляется? Почему стоит столбом? Пошарив рукой вокруг, Джаред сжал в кулаке железный прут от моста. Он не Фанг, конечно, большого урона не нанесет, но все же… Джареду надоело прятаться за спинами, надоело, что все его защищают. И, оттолкнув с дороги Дженсена, он бесстрашно бросился на Шрайка.
Его прут даже не успел коснуться бронированной груди, как мир словно взорвался, заливая все тело выжигающей болью. Задыхаясь, не видя ничего вокруг, Джаред спиной рухнул на деревянную мостовую.
И сквозь шум в ушах не услышал, скорее, почувствовал крик Дженсена, рванувшего к нему. Его ладони, ощупывающие голову, плечи, руки.
— Это только начало боли и страданий, Дженсен Эклз, — голос Шрайка прогремел совсем близко. — Ты спрашивал про родителей. Так знай — твоей матерью была Пандора Шоу.
— Что? — пробормотал Дженсен и тут же заорал: — Нет! Этого не может быть! Я ничего не помню.
— Я обитал недалеко от вас и часто издалека наблюдал за Пандорой. За ее семьей — мужем и маленьким сыном. Это был ты, Дженсен Эклз. Поэтому когда я подобрал тебя на Озерах, раненого, измученного, почти в бессознательном состоянии, то сразу направился в ваш дом. И нашел Пандору с мужем убитыми, а дом разоренным. И черный дирижабль Валентайна, улетающий вдаль. Я написал свидетельство, чтобы те, кто придет после, были в курсе произошедшего, и ушел. Перегнал свой трейлер подальше, на острова, и оставил тебя себе. Дальше ты знаешь.
— Нет, нет, не может этого быть, — Дженсен замотал головой. — У нас фамилии разные.
— Эклз — девичья фамилия Пандоры. Шоу она стала после того, как вышла замуж за фермера.
— А кто тогда мой отец?
— Не знаю. Но когда она стала миссис Шоу, ты уже крепко стоял на ножках.
— Но я не помню, не помню, — как заведенный шептал Дженсен.
— Потому что я тебя закодировал.
— Чего? В смысле, закодировал?
— Перекрыл память. Есть старый способ — нейролингвистический код. Меня так программировали, готовили к безоговорочному выполнению приказов. Я научился этот код взламывать.
— А при чем тут я, Шрайк?
— В тот день ты без перерыва повторял одну и ту же фразу. Не слышал никого, не реагировал. Чтобы ты не сошел с ума, я решил вылечить тебя, успокоить. И закодировал тебя теми словами, что ты произносил.
— И что это за слова? — Дженсен спросил так тихо, что Джаред еле расслышал.
— Слушай, Дженсен Эклз. «Не трогай МЕДУЗУ, Валентайн».
В ушах зазвенело от крика Дженсена. Джаред нашел в себе силы шевельнуться и на ощупь накрыл ладонью его руку.
— Ты вспомнил, — с удовлетворением отметил Сталкер.
— Это жестоко, Шрайк!
— Нет, Дженсен Эклз, жестоко будет сейчас.
И на Джареда навалилась чудовищная тяжесть. Он распахнул глаза и увидел у себя на груди механическую ногу Шрайка. Тот надавил сильнее, у Джареда затрещали ребра и перехватило дыхание. Он захрипел.
Дженсен заплакал.
— Стой, Шрайк, остановись! Я пойду с тобой, как ты просил, пусть меня убьют и превратят в чудовище, пусть. Только не убивай его, он должен жить.
«Я умер, — подумал Джаред, — я умер и попал в такой мир, где Дженсену не все равно. Где он готов отдать за меня жизнь».
Шрайк убрал ногу от Джареда и, наклонив голову к плечу, уставился на Дженсена.
— Ты просишь оставить его в живых? Приносишь себя в жертву? Почему? Неужели ты его…
Раздался свист клинка, и острие катаны распороло грудь Сталкера. Фанг, живая и внешне вполне здоровая, стояла за его спиной. Она дернула катану на себя, и огромная металлическая фигура осела у ее ног.
Жизнь, если ее можно было назвать так, медленно уходила из Шрайка. В развороченной грудине коротило и трещало замыканиями, зеленый свет глаз то тух, то снова несмело разгорался.
— Шрайк, прости, — Дженсен склонился над ним.
— Мне так жаль, Дженсен Эклз, — скрипнул тот на самом пределе слышимости. — Те десять лет, которые ты провел со мной, были для меня самыми лучшими в моей почти бесконечной жизни. — Шрайк протянул руку, в металлической ладони лежал кулон в виде глаза. — Держи, это принадлежит тебе. В тот день я снял его с твоей шеи.
И он затих.
— Я все слышала, — сказала Фанг, убирая катану в ножны, — про мальчишку. Трогательно. Зато честно. У смертной черты не врут. Это твой выбор, и я его принимаю. На мой взгляд, ты ошибся. Он глуп и изнежен, верен Лондону и может предать. Но теперь это твои проблемы. Пошли, нам пора. Воздушная Гавань горит и вот-вот рухнет. Со мной раненая Синтия.
— Остальные?
— Легче. Уже разбежались по своим кораблям. Уходим. — Она перешагнула через мертвого Шрайка и пробормотала: — Мерзость.
Джаред понял, что не умер, попробовал пошевелиться и застонал. Он не знал, что сделал с ним Шрайк, но болело все.
— Тихо, Джаред, тихо. Все будет хорошо.
Дженсен поднялся, подхватил Джареда на руки и понес на «Дженни Ганивер».
Джаред уткнулся лицом в его плечо и закрыл глаза. Ради такого момента стоило терпеть боль, сколько угодно боли.
***
Жесткие пальцы Анны прошлись по груди Джареда, надавливая, тщательно ощупывая каждый дюйм. Джаред закусил губу, чтобы позорно не скулить. Он не неженка, он сильный и все выдержит, что бы Анна про него ни говорила. Теперь Джаред даже мысленно не мог назвать ее по фамилии, только по имени. Авторитет лидера сопротивления взлетел в его глазах выше небес, Анна Фанг на поверку оказалась исключительной. Пусть и резкой, зато справедливой. И Дженсена всегда прикрывала, наверно, правда его любила.
— Сильный ушиб, скорее всего. На вот, смажь бальзамом, — она кинула Дженсену небольшой пузырек темного стекла.
Джаред повернул голову — в иллюминаторе красиво горела и медленно падала на землю, рассыпаясь на части, Воздушная Гавань. Знаменитый город погибал на его глазах.
— Это из-за нас, — прошептал он.
Дженсен пожал плечами и, открыв пробку, понюхал лекарство.
Немного смущаясь, Джаред расстегнул куртку и форменную музейную рубашку, открывая пострадавшее место.
Дженсен, в отличие от Анны, был нежен. Подушечками пальцев он аккуратно втирал пахнущий травами и свежестью бальзам в кожу, и боль тут же уходила. Сосредоточенный, погруженный в себя Дженсен все водил и водил рукой по груди Джареда, хотя, на взгляд последнего, было достаточно.
— Если бы Шрайк не явился так внезапно, меня бы убили? Ну, как заложника? — Джаред воспользовался тем, что они остались вдвоем, и задал важный вопрос.
— Если бы Шрайк не явился, мы бы с тобой сбежали, — ровно ответил Дженсен, продолжая пальцами выписывать масляные узоры.
— Куда сбежали? От Анны разве сбежишь?
— Я договорился с одним торговцем и заплатил ему за два места на его борту. Как только Анна прекратила допрос, я бы увел тебя. И она не остановила бы.