Молчание. Джаред поежился. Почему Дженсен постоянно извиняется перед ней?
— Как ты допустил, что тебя ранили?
— Отвлекся. Извини.
— Тебя взяли в плен, Дженсен! Ты понимаешь? Лучшего наемника в радиусе тысячи миль чуть не продали в рабство! Это было бы смешно, если бы не было так грустно. А теперь ответь честно — уверена, что ты каждый раз отвлекался на этого мальчишку, я права?
— Да. Извини. — Тихо, но Джаред услышал.
— Зачем он тебе? Зачем ты таскаешь его за собой и, главное, какого Квирка приволок на мой корабль? Опять, да? Ты снова взялся за старое? Запал на симпатичную мордашку?
— Перестань! Не смей так говорить! — Голос Дженсена зазвенел, и Джаред сжался у себя в каюте. — За что ты так со мной, Анна?!
— За что ты так со мной? — возразила она.
— Это было давным-давно. Еще до тебя. Я сто раз просил прощения. Ты всю жизнь будешь этим меня попрекать?
— То есть только я?
— Только ты, глупая. Иди сюда.
— Я испугалась за тебя. И соскучилась. Мы почти месяц не виделись.
Джареду стало так… противно. «Дура, — думал он, — он же еще слаб, и нога у него болит, ты что, не понимаешь?» Из задней каюты послышалось недвусмысленное — вздохи, звуки поцелуев, толчки кровати. Джаред зажал уши ладонями.
Его захлестывала обида. Джаред пытался как-то отвлечься, но мог думать только о том, что совсем недалеко от него двое занимаются любовными делами. По-настоящему занимаются. А вот Джаред в своей жизни ни разу даже не целовался. Что вполне объяснимо — в его окружении девушек не водилось. Для этого надо было спускаться на Нижние ярусы и искать доступных подружек, чем развлекались другие ученики. А Джаред развлекался только мечтами о подвигах и приключениях.
Джаред отнял ладони от ушей — может, эти уже закончили? Но ему не повезло — именно в этот момент Дженсен застонал, сдержанно, но невероятно чувственно, и Джареда тряхнуло. Дико захотелось целоваться, вспомнился, ярко полыхнул в памяти тот недосон, в котором Джаред безуспешно тянулся к губам Кэтрин, которая оказалась и не Кэтрин вовсе. И, набравшись смелости, честно признался себе — сейчас бы он не отказался попробовать на вкус губы Дженсена. Словно наваждение, ни о чем другом думать не мог, представлял, что за стенкой происходит, что творит эта ведьма, отчего Дженсену так хорошо. Джаред тоже хотел научиться извлекать такие стоны из его губ, желанных и совершенно недоступных. Хотел обнимать Дженсена, бережно, аккуратно, заботясь о его ранах.
Звуки любви наконец затихли, а Джаред с ужасом понял, что как дурак сидит на полу, а в штанах у него стоит колом.
За стенкой завозились, Фанг тихо засмеялась и снова спросила:
— Так зачем ты притащил этого мальчишку?
Джаред вслушивался, но зря — Дженсен ответил совсем тихо, шепотом. Единственные слова, что Джаред разобрал — Кэтрин и Валентайн. Интересно, при чем тут Кэтрин? Джареду было жизненно необходимо узнать причину, по которой наемник не бросил его барахтаться в наполненных грязью колеях, тянувшихся за Лондоном, а разрешил идти с ним.
И еще Джареда очень взволновал намек Фанг на какие-то предыдущие отношения Дженсена с… кем? С мальчишкой вроде Джареда? Дженсен что, увлекается мальчиками? Не зря же Фанг так яростно и безосновательно его ревнует. Джаред не знал, страшила или радовала его эта информация.
***
Только рассвело, а Джаред уже стоял перед приборной панелью и жадно разглядывал ее устройство. Сзади тихо кашлянули. Джаред подпрыгнул и в ужасе оглянулся — он без спросу покинул каюту. А вдруг Фанг решит, что он задумал что-то плохое. Но та лишь скупо улыбнулась и спросила:
— Интересуешься пилотированием?
Ну почти как человек, не совсем ведьма. Джаред немного расслабился и поведал, что с детства мечтал стать пилотом, но жизнь распределила по-другому.
Фанг мягко надавила ему на плечи и усадила в свое кресло. Тихим, спокойным голосом принялась объяснять назначение каждого рычажка, каждой кнопки и ручки настройки.
— Здесь подписано.
— А что за буквы? — не разобрал Джаред.
— Аэросперанто, всеобщий язык воздухоплавателей.
— А почему не английский?
— Не хочу расстраивать, парень, но мир не крутится вокруг твоего ненаглядного Лондона. — И помолчав, сказала: — Можешь подержаться за штурвал, пока он отключен.
Джаред, благоговейно выдохнув, взялся за покрытые истертой кожей полукружья и залюбовался видом сквозь лобовое стекло.
Они пролетали над сверкающим белизной облачным фронтом, плотным, упругим. Поднявшееся солнце раскрашивало его округлые края бледно-розовым, легко, словно играясь, пронизывая золотыми лучами. А выше, куда хватало взгляда, раскинулся огромный небосвод, такой глубоко-синий, что у Джареда слезы вскипали на глазах от восхищения. Зависнув между небом и землей, в тряской деревянной гондоле, Джаред впервые в жизни понял, что такое свобода и счастье.
Сзади послышалось движение. Он, не оборачиваясь, догадался — Дженсен встал за спиной.
Облака истончились, поредели и вскоре разошлись. Показалась Поверхность, словно мятый лист серо-бурой бумаги, пересеченный узкими голубыми полосами там, где вода наполнила колеи, проложенные бесчисленными городами. Далеко к северу Джаред различил холодный блеск Ледяных Пустошей и темные конусообразные вершины огненных гор Тангейзера. На юго-востоке грязноватый туман прикрывал серебристое мерцание воды на болотах.
— Вон он, твой Лондон, — ткнула пальцем в стекло Фанг. — Как раз под нами.
Джаред наклонился вперед, почти прижимаясь носом к стеклу. И правда, далеко-далеко внизу полз Лондон, маленький, как букашка. С борта корабля казалось, что город стоит, а если и движется, то почти незаметно. За ним тянулся пыльный след.
— Если сейчас спрыгнешь, как раз попадешь туда, — доверительно и серьезно сообщила Фанг.
Джаред захлопал глазами — так можно?
— Не смешно, — проворчал Дженсен.
Джареда затопила горячая волна благодарности.
— Все, моя очередь рулить, — Фанг жесткими пальцами дернула Джареда за плечо, — поигрался и хватит. Мы уже близко.
Джаред поднялся и встал рядом с Дженсеном, плечо к плечу. Они стояли за спинкой пилотского кресла и смотрели, как Воздушная Гавань приближается, становится ближе и уже закрывает почти весь обзор. Как сверкает в лучах солнца один-единственный ярус, построенный из легких сплавов, окруженный венцом из сотен тысяч разноцветных воздушных шаров.
IV Воздушная Гавань
— Возьми суслика в кляре или нетопыря в остром соусе, — Фанг толкнула меню Джареду.
Таверна называлась «Шар и гондола» и располагалась на Главной улице, которая представляла собой металлическую палубу в форме кольца. На ней теснились многочисленные магазины, закусочные и гостиницы для воздухоплавателей.
От голода, от запахов острой незнакомой еды, от новых впечатлений у Джареда кружилась голова. Да и спал он плохо, беспокойно. Его и во сне мучил, не оставлял в покое морок притягательных губ и зеленых глаз. Плохой признак. Джаред старался воскресить в памяти светлый образ Кэтрин. Он месяцами мечтал о дочери Валентайна, почему же она так внезапно забылась? Джаред пробовал не глядеть в сторону Дженсена, но выходило не очень. Тот же вел себя странно — за утро ни разу не посмотрел на Джареда, не улыбнулся, не сказал ни слова, словно они не знакомы. И вообще был исключительно молчалив.
— Лет-то сколько? — Фанг пнула Джареда острой коленкой под столом.
— Двадцать, — Джаред вынырнул из тяжелых размышлений, — будет, — он прикинул, — завтра уже.
— А по виду не дашь, — хмыкнула она. — Дрыщ дрыщом. Хотя откуда взяться мышцам на бурде из водорослей. На них вырос?
Джаред кивнул. Он всегда был уверен, что водоросли — это и вкусно, и питательно. А сейчас очень захотелось попробовать чего-то необычного. Может, действительно суслика?
— Сейчас поедим и поищем пилота, который согласится отвезти тебя в Лондон, — пообещала Джареду Фанг, по-своему истолковав его молчание. — А то ты, наверно, весь уже извелся от нетерпения.
Джаред вслушался в себя. Еще вчера он всем сердцем желал вернуться домой, к привычному укладу, и страшился, что этого может не случиться. А теперь он не был так уверен, что хочет снова оказаться в общей тесной спальне, где кроме него на койках лежат еще двадцать учеников. Или в пыльных залах музея, где любой, кто хоть чуть-чуть выше рангом, нагружает грязной работой. Мир за пределами Лондона оказался огромным, наполненным опасностями, но от этого не менее интересным. Джаред внезапно понял — он бы с огромным удовольствием остался на «Дженни Ганивер». Выучился бы, стал настоящим пилотом и полетел куда глаза глядят. Чтобы только небо, звезды, солнце, ветер. И Дженсен. Почему-то он. Лишь они вдвоем. Фанг, естественно, в мечтах отсутствовала.
Джаред покрутил головой, прогоняя эти глупости.
— Пожалуй, остановлюсь на тушеных тарантулах. А ты что будешь? — Фанг обернулась к Дженсену.
— Я бы выпил чего, — сказал тот, не поднимая от стола взгляда.
Фанг нахмурила брови, но не успела прокомментировать — у их стола неслышно возник молодой темнокожий парень.
— Кхора! — радостно приветствовала его Фанг. — Я уже заждалась. Где остальные?
— На подходе, — Кхора уселся рядом с ней. Скосил глаза на Дженсена: — Не надеялся увидеть тебя живым.
— Следи за языком! — Фанг опасно прищурилась и сказала несколько слов на певучем, неизвестном Джареду языке. Наверно, на том самом аэросперанто.
— Я неправильно выразился, Эклз, прости, — фальшиво извинился Кхора, — никак толком не выучу английский. Я имел в виду, что твое задание было сложным, всякое могло случиться. И я надеялся, что этого не произойдет.
Фанг поджала губы, Дженсен, никак не прореагировав на подначку, продолжал сверлить взглядом стол, Джаред наблюдал. Это из-за Фанг, что ли, такие страсти? Удовлетворенный Кхора уставился на Джареда, словно только что заметил нового человека.
— О, Эклз взял в плен жителя Лондона?
Джаред хотел возразить, что его никто ни в какой плен не брал. Он свободный человек свободного города. В любой момент волен встать и уйти по своим делам. А еще решил при первой же возможности избавиться от куртки — материал, покрой и, самое главное, нашивки Гильдии выдавали происхождение ее хозяина с головой. А что лондонцев в Угодьях не любят не только члены Лиги, он уже уяснил.
Джаред открыл было рот для отповеди, как стол окружила группа людей. Все как на подбор высокие молодые мужчины. В летных очках, пестро одетые, у каждого при себе холодное оружие разнообразных форм и размеров. Они поздоровались с Фанг на этом своем птичьем языке, сдержанно кивнули Дженсену и расселись вокруг стола. И, как один, уперли свои взгляды в Джареда. Он почувствовал себя очень неуютно.
— Наверно, я пойду. Что-то есть перехотелось, а у вас дела.
— Сиди, — Фанг произнесла это ровным голосом, но у Джареда задница примерзла к стулу. — У нас тут небольшое совещание, и ты можешь помочь. Разъяснить пару вопросов.
— Вы ничего не говорили ни про какое совещание. И сомневаюсь, что хоть как-то вам помогу. Я к делам Лиги никакого отношения не имею. И вообще — как же помощь с пилотом? Вы обещали.
— Я солгала, — Фанг коротко улыбнулась.
— Что ты с ним разговариваешь? — взорвался Кхора. — Зачем вести себя по-человечески с каким-то там заложником.
— С заложником?! — Джаред вскочил от возмущения.
— Сядь, — повторила Фанг и пояснила: — Дженсен сказал — ты его заложник. А я Дженсену верю.
Джаред медленно опустился на стул и в шоке уставился на Дженсена. Так вот о чем они с Фанг шептались тогда, в койке! Джаред, значит, заложник? Прекрасно! С самого начала он был разменной монетой в шпионской игре Дженсена и его жизнь ничего не стоила. А Джаред-то считал, что они стали чуть ли не друзьями. Что испытания их сплотили. Что между ними появилось нечто, не дававшее Джареду спокойно спать. А оказывается, он все себе придумал. Джаред на самом деле глупый лондонский мальчик, у которого никогда в жизни не было друзей и который доверился первому встречному.
Дженсен, бледный, с закушенной губой, так и не поднял глаз. Наверно, уже вычеркнул из своей жизни.
Джареду стало невероятно горько и обидно. В груди расползался ледяной ком, мешавший дышать. Это приговор — он заложник. Никто. И, скорее всего, после совещания его убьют, тем более он, музейная крыса, и правда абсолютно бесполезен. Навалилось гулкое, тягостное равнодушие — оставят ли его в живых или выкинут за борт Воздушной Гавани, все равно.
Фанг откинулась на спинку стула и сложила руки перед собой на столе.
— Скажи-ка нам, лондонский мальчик…
— Джаред! Меня зовут Джаред Падалеки. Если кто-то еще хоть раз назовет меня мальчиком, я не буду отвечать.
Члены Сопротивления зашумели, а Фанг улыбнулась.
— Решил показать зубки? Ну порычи, нам не страшно. Итак, Джаред из Лондона, ты когда-нибудь слышал про сектор «К»?
Джаред, довольный тем, что Фанг пошла на небольшую, но все же уступку, хотел огрызнуться, что знать ничего не знает. В конце концов, он не собирался выдавать секреты оппозиционерам, но в памяти всплыло кое-что странное. И Джаред, глядя на Дженсена, от которого, как ни старался, не мог оторвать взгляда, помимо воли стал рассказывать:
— Однажды я спустился в Подбрюшье навестить своего приятеля из Гильдии инженеров. За малую провинность его перевели в Тюрьму исполнять обязанности охранника. Где в огромных чанах собирают говн… канализационные отходы. В эти чаны загоняют заключенных, те специальными граблями собирают твердую часть отходов, которые после перерабатываются в топливо для двигателей. В будущем инженеры планируют делать из говн… отходов то есть, еду. Неважно. Он мне рассказал, что с недавних пор умерших — а дохнут заключенные как мухи — стали не сбрасывать на землю, а относить куда-то. Приятеля насторожил факт, что главный инженер Гильдии доктор Твикс самолично спускалась из своего Инженериума в вонючее Подбрюшье и отбирала подходящие трупы. Но про сектор «К» он не говорил.
Джаред запнулся, отметив про себя, как переглянулись члены Лиги.
— Яснее не стало, — помолчав, резюмировала Фанг. — Жаль, что у Дженсена не вышло связаться с нашим человеком в Лондоне. Ты просто кладезь полезной информации, Джаред Падалеки. А говорил — никакого проку.
Джаред сжал зубы. Дженсен так и ни разу не посмотрел в его сторону.
В этот момент трактирщик принес на подносах заказанную еду, и у Джареда перед носом оказалась тарелка, наполненная густым, остро пахнущим варевом. Рот заполнила слюна, он сглотнул. Трактирщик дернул за витой шнур, и перед столом опустилась тяжелая плотная штора, отрезая компанию Фанг от остального помещения, шума и разговоров посетителей.
— Джаред, — проникновенно начала Фанг, взяв в руки столовые приборы и подвинув к себе свою тарелку, — ты же историк, да? — Джаред кивнул. — Ты же знаешь про МЕДУЗУ?
Джаред так удивился, что отложил вилку.
— Конечно. У нас каждый ребенок с рождения знает, что во время Шестидесятиминутной войны древние использовали квантовое оружие под кодовым названием МЕДУЗА. Именно из-за него погибла цивилизация и разрушились континенты. Человечеству грозила гибель и полное вымирание, и только гений Николаса Квирка, который поставил города на колеса, принес людям возможность не только выживания, но и развития…
— Вы прослушали лекцию о пользе муниципального дарвинизма, — хохотнул Кхора.
Джаред замолчал.
— Да, парень, — Фанг с невозмутимым лицом нацепила на вилку кусочек чего-то мало похожего на съедобное, — ты прав: это знают все, не только лондонские ребятишки. Спрошу прямо — что строит Валентайн в Соборе Святого Павла?
Джаред задумался. Собор Святого Павла символической короной венчал Верхний ярус и являлся одним из немногих зданий, которые остались от древнего Лондона, уцелев во время катаклизмов. И уже полгода с Собором что-то происходило. Историкам закрыли туда вход, и многим это не понравилось. Джаред устал слушать ворчания профессора Помроя, лишившегося возможности ухаживать за своей коллекцией керамики тридцатого века, на которой специализировался. Лорд-мэр объяснял эти работы реставрацией Собора. Хотя о какой реставрации могла идти речь, если как раз историков к ней не привлекли. К Собору постоянно подвозили какие-то механизмы, на площади суетились инженеры высших рангов.