Маглор сидел напротив них с братом разбитый и молчаливый, погруженный в свои горестные думы. Остаток ночи он провел без сна, желая суметь заплакать и так облегчить феа. Но заплакать не получалось. Кано лишь кивнул на это замечание приемного сына, даже не подняв на него взгляд.
— Я соберу лаванды и ромашки и сделаю отвар. Он поможет тебе спать спокойно, — продолжал Эльо.
Его брат, оторвавшись от еды и взглянув на приемного отца, который не притронулся к ней, спросил:
— Тебе не нравятся эти лепешки, атар? Я прикажу приготовить тебе твои любимые с творогом и вареньем!
— Нет, Эрьо, не нужно. Вчера я немного устал, — отвечал Маглор, — Но скоро мне станет лучше.
— Атар, если хочешь, мы с Эрьо сделаем за тебя то, что требуется, — молвил Элронд, — А ты сможешь немного отдохнуть.
— Нет, мне лучше, когда я работаю, — нашел в себе силы улыбнуться ему Маглор, — Сейчас нужно созывать совет, чтобы решить, как нам обустраиваться здесь. Я рассчитываю на вас, — и он поднялся с места.
Стараясь держаться со свойственной ему спокойной строгостью, Маглор направился разыскивать Полдона, а близнецов попросил привести Нельо, его приближенных воинов, Аннайроса и всех мужчин, эльдар и эдайн, кто был способен работать, укрепляя и отстраивая их новое пристанище, в развалины главной залы дворца.
На состоявшемся вскоре совете он говорил долго, стараясь воодушевить своей речью считавших себя спасенными от разрушительных последствий войны подданных старшего брата. Его слова были обращены также к присоединившимся к ним лаиквенди и синдар, что надеялись, объединившись с народом лордов Первого Дома, обрести собственный угол и наладить хозяйство.
Все время, что продолжался совет, Лорд Маэдрос молча восседал на единственном привезенном из Амон-Эреб тяжелом резном кресле, с обитыми бархатом подлокотниками и обтянутой кожей спинкой, и угрюмо глядел куда-то в пустоту перед собой и, казалось, совершенно не следил за тем, что происходило в зале. Когда же Аннайрос, обеспокоенный тем, что приведенные им синдар были в крайней нужде, спросил его, как будут распределяться привезенные запасы продовольствия, Нельо ответил:
— Спроси об этом Лорда Канафинвэ и делай, как он скажет.
Синдар оглядели собравшихся, не понимая, о ком идет речь. Это имя они слышали впервые.
— Мы поможем твоим эльдар, Аннайрос, — выступил вперед Маглор, — Я прикажу нашим эдайн разделить с ними имеющиеся запасы провизии и, если будет возможно, выделить теплую одежду на первое время. За это вы должны будете помогать им в строительстве жилищ и излечивать, не отказывая в помощи, тех, кто получит раны и кого поразит недуг.
— Благодарю тебя, Лорд Маглор, — отвечал вожак синдар, блеснув светло-серыми глазами на старшего, — Я думал, Маэдрос Феанарион — князь вашего народа и владыка этих смертных, но вижу теперь, кто здесь настоящий Лорд.
— Придержи свой острый язык, синда, — прикрикнул на него Нельо, испепеляя его вмиг загоревшимся ненавистью взглядом, — Иначе тебе на собственной шкуре придется испробовать всю полноту моей власти.
Среди собравшихся на совет послышались вздохи и возмущенный ропот.
— Знай, что последнее слово во всем принадлежит Лорду Маэдросу, — обратился к Аннайросу Маглор, — И если он позволяет мне решать, как разделить имеющиеся у нас запасы, то лишь оттого, что доверяет моему суждению. Это его ты и другие должны благодарить за помощь и поддержку.
На лбу Маглора от волнения выступил холодный пот. «Валар, молю, вразумите Нельо и дайте мне сил!» — теперь он часто обращался в своих молитвах к Валар и Единому, позабытых им на долгие пять столетий. Маглор помнил слова проклятия о том, что Стихии останутся глухи к их стенаниям и плачу, но, с другой стороны, у него было немало доказательств обратного. Сулимо сжалился над его несчастным братом однажды, позволив спасти его жизнь, так отчего не попросить Владыку Арды сохранить его рассудок?
— Я понял тебя, — с подчеркнуто вежливой улыбкой проговорил Аннайрос, — Мы принимаем твои условия и будем помогать вашим эдайн.
— Полдон! — позвал Маглор, — Ты и остальные мужи слышали решение Лорда Маэдроса. Вы разделите имеющуюся пищу с сумеречными эльдар, а они будут помогать вам в строительстве и излечивать больных и раненых. А сейчас мне нужно, чтобы со мной отправились несколько самых сильных мужчин. Необходимо расчистить часть обвалившейся стены на западном склоне. Там мы возведем укрепленные ворота.
Староста, которому, было видно, не пришлось по душе решение разделить привезенную провизию с обездоленными синдар, молча поклонился и отступил на несколько шагов, давая дорогу проходившему мимо Аннайросу и его свите.
Маглор отнюдь не считал себя зодчим или строителем и совсем не тяготел к подобным ремеслам, однако здесь, в условиях нехватки всего и вся, в том числе и грамотных инженеров, ему пришлось взвалить на себя и эти обязанности. Дома квенди и атани должны были строиться заново или воздвигаться на фундаменте бывших на их месте когда-то строений постройки наукар, согласно определенным правилам. Склон Долмед в том месте, где предполагалось возвести их, был достаточно крутым. Все это делало работы по освоению оставшихся после гномов развалин и постройке на их месте новых укреплений и жилых зданий опасными вдвойне. И все же, как бы ни была трудна задача, поставленная им перед собой, Маглор был рад тому количеству работы, которое предстояло выполнить ему, его эльдар и эдайн.
Работа помогала не думать об еще одной жертве Клятвы, которая добровольно ушла в чертоги Мандоса, только чтобы на краткие часы встретиться с ним. Получалось, это он виновен в том, что Валар лишили его любимую роа. Еще одна вина, еще одно совершенное зло, еще одно причиненное страдание… Она сказала, что будет ждать его в чертогах скорби.
«Но долго ли ей ждать?» — спрашивал себя Маглор, терзаясь и не находя утешения.
========== 8. Купание ==========
Комментарий к 8. Купание
Песня уйдет в неизвестность забытым мотивом… - отрывок из “Нолдалантэ” или песни “Падение нолдор”, сочиненной Маглором.
Ежедневно Маглору приходилось почти все время проводить на строительстве укреплений их новой крепости и жилых помещений, которые сооружались силами эдайн, синдар и лаиквенди. Все они мало были пригодны для строительства и требовалось быть внимательным, следя за тем, чтобы стены возводились в срок и четко по намеченному им плану, камни укладывались ровно и никто из новоявленных строителей не повредил себе, выполняя эту непривычную работу.
Более опытные в деле постройки зданий квенди из немногих оставшихся у Нельо нолдор были заняты подготовкой внутренних покоев бывшего дворца владыки Ногрода, восстановлением того, что подлежало восстановлению, и ремонтом того, что сохранилось в относительной целости.
Так, в частности, мужчины из свиты Лорда Маэдроса расчищали многочисленные залы и комнаты от насыпавшихся, благодаря обвалам и бурям за столетие бесхозности, кирпичей и щебенки. Женщины выносили ведрами различные отходы и грязь, скопившуюся в комнатах и переходах, мыли полы и стены в уже очищенных от камней помещениях и старались обустроить их как могли тем малым, что было привезено из Амон-Эреб.
В первые же дни были найдены помещения для кухни, расчищен заваленный осколками кирпичей и щебнем дымоход, выходивший к самой вершине горы, приготовлены комнаты для лордов Маэдроса и Маглора, а также комната близнецов эарендилионов. Кроме того, среди первых обустроенных помещений новой крепости была и просторная купальня, она же прачечная. Студеная вода поступала в нее по сооруженному еще при гномах водопроводу из подземного источника. Она была прозрачной и кристально чистой, поскольку скрытый в недрах горы источник не был отравлен черной заразой Врага.
К вечеру, когда его близнецы возвратились вместе с другими эдайн и эльдар, которых он отправил на южный склон для заготовки дров, Маглор позвал мальчиков пожаловать в купальню, где уже дымился чан с нагретой в кухне водой.
— А ты? — стягивая с себя через голову куртку и рубашку, спросил Элрос.
— А мы с Нельо сразу за вами, — ободряюще заверил Маглор, наблюдая за тем, как посреди купальни вырастает горка из грязной одежды.
Он уже распорядился, чтобы для мальчиков принесли полотенца, а также чистые рубахи и штаны.
— Вот так, вперед! Занять позиции! — командовал Маглор, закатывая рукава.
Близнецы, сжавшись с непривычки в еще не успевшем нагреться просторном помещении, залезли в чан, который, как заметил подошедший с мочалкой и мылом в руках Маглор, сделался для них тесен.
Элрос поднял кучу брызг, расплескивая воду через края и хитро улыбаясь приемному отцу. Его брат, тем временем, дрожащими пальцами расплетал мелкие косы на висках и затылке.
— Давай помогу, — сказал Маглор. — А ты, Эрьо, пока намылься хорошенько, — и он подал второму близнецу мыло.
— Намыль мне спину! — хмурясь, приказал брату Элрос, видя, как Маглор моет тому голову. — Тебе все равно нечего делать…
— Эрьо, можно просить, но не приказывать, — вмешался Маглор. — Эльо — твой брат и равен тебе. Сейчас я закончу с его волосами и примусь за твои, а ты в это время натрешь брату спину.
Он говорил спокойно, подчиняя тон голоса своим массирующим движениям.
— Спой нам что-нибудь, — попросил Элронд, принимаясь натирать спину брата, — Я слышал, как ты пел в степи.
От неожиданности Маглор замер. Он не знал, что сказать.
— Ну же, отец! — подбодрил Элрос, — Он сказал, ты дивно поешь! Я тоже хочу услышать!
Со вздохом Маглор подошел к Эрьо и стал намыливать его голову, в то время как Эльо старался, окунаясь с головой, смыть мыльный раствор со своих длинных темно-каштановых волос.
Песня уйдет в неизвестность забытым мотивом —
Пусть отпечатки ладони размоет приливом —
Гневное прошлое спит под зеленой водою…
Сердце ли бьется, иль ветер под складками ткани —
Шепчет чужие слова предрассветное эхо,
Солью морской станет песня… Последняя веха…
Он замолчал, сглотнув горький ком, мешавший продолжить пение.
— Что это? — потрясенно глядя на него, спросил Элронд.
— Ничего, — утирая рукавом глаза, отвечал Маглор, стараясь взять себя в руки, — просто печальная песня.
— Нет, отец! Не пой больше таких песен! — тут же запротестовал Элрос, крутя головой. — Твоим дивным голосом ты должен петь девам любовные баллады. Попробуй и увидишь, все они будут твои! — и он рассмеялся, снова поднимая кучу брызг, направленных на брата.
Когда близнецы благополучно вылезли из чана с посеревшей мыльной водой, укутались в полотенца и были отправлены одеваться, пришла очередь Нельо совершить омовение.
Как только вода была приготовлена, Маглор лично привел его в купальню.
— Тебе помочь? — спросил он, заметив, как брат колеблется, поднеся руку к шнуровке штанов.
— Я не первый день с одной рукой, брат, — уничтожающе глянул на него Нельо. — Справлюсь сам, — и он попытался закрыть за собой дверь купальни.
— Вот черпак, — Маглор подал ему небольшой медный ковш, удержав дверь открытой. — Не спеши, я попросил нагреть побольше воды.
Старший кивнул и снова потянул на себя дверь.
— Позови, как будешь готов, я вымою тебе голову, — не сдавался Кано.
— Оставь меня, — раздраженным тоном глубокого голоса проговорил Нельо.
— Хорошо, — согласился его брат, — тогда я зайду к тебе, как только ты закончишь. Волосы и ногти надо привести в порядок, Нельо, — и он взглядом указал на отросшие ногти на левой руке старшего.
В ответ глава Первого Дома издал напряженный вздох, означавший, что прийти к нему по завершении водных процедур Маглору разрешается.
Его брат прекрасно знал, как горд, несмотря на свое увечье и положение, старший. А потому предпочитал лично, не вмешивая прислужников, заботиться о том, чтобы подстригать ногти на ногах и руке Нельо, а также о том, чтобы выравнивать кончики длинных волнистых волос главы Первого Дома, втирать в них масло и заплетать в косы на затылке и висках.
Придя в отведенную старшему лучшую комнату дворца, из тех, что удалось привести в порядок, Маглор помог молчаливо принимавшему его помощь Нельо вытереться и одеться. Затем усадил того в кресло, а сам сел у его ног и принялся стричь напоминавшие когти на лапах большой кошки ногти на ногах старшего.
Нельо все время процедуры сидел смирно, прикрыв глаза. Закончив с ногами, Маглор аккуратно дотронулся до левой руки главы Первого Дома. Ногти на ней тоже были длинными и потемнели от собравшейся под ними грязи. После купания стричь и чистить их было удобнее, побыв в воде, они стали мягче, и Маглор ловко и аккуратно орудовал ножницами.
После ногтей настала очередь роскошных волос. Маглор втирал масло, выравнивал кончики, заплетал косы, любуясь глубоким темно-рыжим цветом волнистых, сделавшихся блестящими от масла волос старшего. Он всегда завидовал их красоте и редкому оттенку. Сейчас, вымытые, волосы Нельо переливались ярко-алыми всполохами и блестели в свете прощальных лучей вечерней зари.
Он уже почти закончил заплетать центральную косу, как в дверь внезапно громко постучали.
— Кто там?! — отозвался на тревожный стук Маглор.
На пороге стоял всклокоченный и запыхавшийся Полдон, одежды его были покрыты слоем каменной пыли и испачканы глинистой грязью.
— Лорд Маэдрос, Лорд Маглор, беда! — задыхаясь, проговорил Полдон, в испуге тараща глаза.
— Говори!
— Одного из наших придавило плитой, там, на восточном склоне! — староста тяжело дышал, готовый в любой миг броситься прочь.
— Идем! Живее! — отбросив ножницы, скомандовал Маглор и тут же выбежал за указывавшим путь Полдоном.
========== 9. Точка опоры ==========
Ведомый Полдоном, второй сын Феанора в несколько прыжков преодолел два лестничных пролета, арку и внутренний двор, выбежав на широкое плато, с которого открывался обзор восточного и южного склонов.
Сразу заметив сгрудившихся внизу, у предполагаемых укрепленных ворот атани и синдар, Маглор стал проворно, на сколько это ему позволяла горная тропа, протоптанная его подданными, спускаться вниз. Различить с такой высоты пострадавшего или хотя бы упавшую на него плиту даже для его острого взора было затруднительно, поскольку смешанная толпа квенди и атани плотно обступила место происшествия.
— За мной, Лорд Маглор! — крикнул Полдон, который сам затруднялся спускаться, скользя в жидкой грязевой жиже.
Вскоре Маглор уже обогнал старосту. Сердце его отчаянно колотилось. Тревога перехлестывала через край. По мере того, как он спускался, до его слуха долетали крики толпящихся. Маглор взглянул вниз.
— Это вы виновны в том, что плита упала на него! — кричал один из эдайн, в гневе грозя кулаками стоявшей напротив группе синдар.
— Имрин умрет из-за вас! Да будут прокляты ваши дни! — слышались в отдалении женские крики.
— Вы сами были невнимательны! — пробовал возражать им вставший на защиту своих нандор и синдар Аннайрос, — Кто же начинает двигать расколотые плиты сверху, если внизу кто-то есть?!
— Это ты отправил его туда! — раздалось в ответ. — Почему твои эльдар не оказались там вместо него?!
По всему было видно, что вот-вот начнется потасовка. Смертные были мастерами устраивать подобные развлечения, хоть сами нередко выходили из них проигравшими. Синдар были готовы обороняться и ожидали только сигнала своего вожака.
Общее впечатление усиливалось похожими на отвратительный металлический скрежет хрипами придавленного. Он не мог кричать, поскольку грудную клетку его сдавливала тяжелейшая плита, но лишь отчаянно хрипел, непроизвольно шевеля, словно пытался отталкивать кого-то, видневшимися из-под массивной плиты, упавшей на него, руками. Слыша весь этот гвалт в сочетании с мерзким хлюпаньем грязи под ногами спорщиков, Маглор припомнил, что Имрин был молодым, крепкого сложения юношей, сыном кузнеца, и нередко помогал отцу, сгибая железные пруты-заготовки под инструменты и разгибая пришедшие в негодность подковы, что подлежали переплавке. Видимо, благодаря своей недюжинной силе Имрин и был отправлен Полдоном под начало Аннайроса, расчищать от каменных завалов будущие ворота.