– Ты правда была у подруги? – скептично спросил Марвин, развеяв тем самым все приятные мысли девушки о нём.
Джулия устало вздохнула.
– И ты туда же?
– Нет, просто удостоверяюсь. Кушать будешь?
– Марвин, ты не должен ухаживать за мной, как за маленькой, – с улыбкой произнесла Миллс, направляясь к холодильнику.
– Сестрёнка, я живу у вас. Это меньшее, что я могу для тебя сделать, – вновь усмехнулся Воули, опередив девушку у холодильника. Он мигом достал оттуда свой недоеденный бутерброд и вложил в руки Джулии. – Жуй и не благодари.
Судьба Марвина была отнюдь не из тех скучных судеб, какими пользовались люди его возраста: колледж, вторые половинки, поиск работы. Нет, Воули учился, конечно, и даже работу подыскивал, правда, всё это он считал сущей ерундой, делающей жизнь серой и унылой. В юношестве он отказался идти в медицинский университет, подорвав тем самым надежды родителей – оба, кстати, профессиональные хирурги – и вынудив их столь неожиданным поступком выгнать его из дома.
Говорят, у каждого человека есть некая страсть, которой он с радостью посвятил бы остаток своей жизни, и таковой страстью для парня являлась педагогика. В желании учиться и учить юноша поступил в педагогический колледж, где последний год уже незаметно пролетал мимо него.
Услышав его тираду о прекрасной мечте быть учителем, Френк даже немного растрогался и незамедлительно предложил племяннику жить у него – на нападки со стороны своей сестры мистеру Миллсу было всё равно.
– Ты ничего нам не должен, – в который раз сказала Джулия, подозрительно глядя на бутерброд в руках. Очевидно, тот пролежал в холодильнике не меньше трёх дней, но выбрасывать его в помойное ведро перед благородным кузеном девушка постеснялась – какая-никакая, но это забота с его стороны. – Кстати, ты же не против, что я пригласила Хейзел на твой День Рождения? У неё сейчас, как бы… – Миллс на минуту задумалась, стоит ли пересказывать Марвину все горести её подруги, но в последний момент уверила себя, что не хотела бы видеть на празднике сочувственные взгляды Воули, обращённые на мисс Свон. – У неё трудный период просто.
– Да пусть приходит конечно, – усмехнулся тот. – Хорошая девушка, мы же виделись несколько раз. Можешь даже своего друга позвать, как его там…
– Тайлер, – с некоторым смущением напомнила Джулия. – Спасибо. Отец всё равно уезжает в командировку. Только, Бога ради, Марвин… Не проговорись папе.
– Пора бы тебе уже начать доверять мне за это время.
Глава 4
Некоторые люди имеют глубокое убеждение, что существует такое волшебное место, способное избавить их от всех невзгод и проблем. У каждого оно своё: будь то солнечная лужайка, ванная комната в небольшой квартирке или старый утёс, горделиво вознёсшийся над морем.
Тайлер Андерсон как человек воодушевлённый имел такое место: заброшенный парк, который ночью освещали только звёзды. Тут было тихо и тут он мог убежать от невзгод, так любезно предоставленных Судьбой-злодейкой. У него даже была любимая лавочка; она находилась в самой глубине парка, и над ней нависали две ивы. Отличное место, чтобы поиграть на гитаре или подумать о том, что же делает его счастливым.
Как только мысли парня касались последнего вопроса, откуда-то издалека аллеи виднелась хрупкая девичья фигура, приближающаяся всё больше с каждой секундой. Та, кто делила с ним это прекрасное место. Та, кого он мог разглядеть даже в кромешной темноте. Та, кто заняла его мысли год назад, когда он впервые увидел её в школьном коридоре.
Сегодня всё было, как и всегда. Тайлер пришёл на полчаса раньше, Джулия – в точно назначенное время.
Правда, на этот раз юноша не заметил, как рядом села его ненаглядная подруга: слишком увлёкся гитарой.
– Что-то сегодня твоя музыка слишком грустная, – прокомментировала Джулия, прервав тем самым игру парня.
Тайлер наконец обратил на девушку внимание, с улыбкой посмотрев на неё. Во взгляд этих карих глаз, наверное, и правда нельзя было не влюбиться: такой заботливый и нежный. У него были тонкие губы и светлые, вечно растрёпанные волосы; ямочки на щеках, появлявшиеся при одном лишь признаке улыбке. Всё в этом загадочном юноше пленяло его подругу и заставляло её сердце биться быстрей при одном воспоминании о столь милом личике.
– Тебе показалось, – не переставая улыбаться, ответил Тайлер. Он отложил гитару и ещё внимательнее уставился на девушку: казалось, он хотел запомнить каждую черту её лица до следующей встречи. – Итак, как твои дела с отцом? Всё ещё бесится из-за меня?
Юноша уже давно привык к тому, что мистер Миллс относится к нему отнюдь не лучшим образом. Совладав со своей драматичностью, усмирив свой жаркий пыл, закинув куда подальше мысли о морали, ему пришлось смириться. Правда сказать, этот парень не любил мириться с чем-либо; революционер в его душе, отчаянно жаждущий справедливости, никогда не оставлял прекрасной мечты, что наступит тот день, когда он сможет наконец показать упёртому мужчине благородство своего сердца.
Нет, Тайлер был не из плохих парней. По крайней мере, он старался быть хорошим. Его характер был так многогранен, что окружающие порой с ужасом терялись в нём, а всё новые уголки его души заставляли близких удивляться и поражаться. Он то был холодным и равнодушным, то горячим и смелым, то весёлым и любознательным, то ранимым и чувствительным. Как и Джулия, Тайлер примерял день ото дня множество масок и боялся, что когда-нибудь потеряет своё настоящее лицо, олицетворяющее его истинный характер. Впрочем, он питал такую глубокую любовь к саморазвитию и так часто менял своё настроение, что уже и понять не мог: какая же из его личностей наиболее искренняя.
За эту таинственность Джулия и полюбила его. Ведь девушку всегда привлекало всё неизведанное и чарующее, и каково же было её счастье, когда с каждым днём она начала всё лучше понимать чудесного юношу по имени Тайлер.
– Да, – с нескрываемым сожалением ответила Джулия. – Он вконец перестал верить мне. Я была у Хейзел, но в каждом моём знаке непослушания он видит тебя.
Джулии было больно говорить эти слова, но врать своему другу она не могла: Миллс уже давно уяснила для себя, что этот парень докопается до истины любыми способами.
– Это нормально: мой отец обеспечил плохую репутацию семье. И нам очень не повезло, что мистер Миллс пробивает базу по каждому твоему знакомому, – парень усмехнулся, чем вызвал улыбку на лице Джулии.
Однако в момент это милая улыбка померкла. Девушка подсела ближе и аккуратно обняла парня, вдыхая запах его одеколона. Она так сильно переживала за него, хотя у самой проблем было выше крыши.
– Но ни ты, ни Джеймс, ни ваша мама не должны страдать от этого.
– Мы в порядке. – ответил Тайлер, ни думая не секунды.
Он обнял девушку в ответ и начал медленно гладить ладонью её по волосам, дабы эти успокаивающие движения хоть чуть-чуть отвлекли подругу от плохих мыслей.
Их объятия были как всегда незабываемы.
– Даже не думай переживать об этом, – добавил он уверенным голосом. – Мы найдём способ убедить твоего отца. Марвин на нашей стороне, ведь так? Кстати, как поживает там этот любитель всего экстраординарного?
– О, отлично. – напоминание о кузене заметно развеселило Джулию, и она оторвалась от юноши, чтобы чувственно рассказать ему о событиях прошедшего дня. – Звал тебя на свой День Рождения. Хейзел там тоже будет: у неё жизненные проблемы. Если хочешь, можешь позвать своего брата или ещё кого-нибудь, всё равно отец в это время будет в достаточно длительной командировке. А большая компания иногда не помешает.
– Я думал, твоя подруга их не любит – компании, я имею в виду.
– Да, это правда, – кивнула Миллс. – Но я считаю, что немного развеяться ей не помешает.
Оба замолчали, каждый погрузился в свои мысли.
Джулия заметила, что как бы Тайлер не старался её подбодрить, глаза его всё равно выражали беспросветную грусть. «Может, снова вспомнил о нападении?» – подумала Джулия, переносясь мысленно в тот роковой день, когда…
Впрочем, не сейчас. Девушка не стала давить на него; она знала, что будет осведомлена обо всём в скором времени.
Возможно, и сама она когда-нибудь решится рассказать другу о своих чувствах к нему, но прежде, как ни странно, надо было посоветоваться с кошкой Евой…
Глава 5
Есть человек, организованный, учащийся в престижном университете и способный получить Нобелевскую премию, если он того захочет; а есть человек, таланты которого заключаются в том, чтобы доставать языком до носа и съедать праздничный обед за пять минут. Тайлер, несомненно, относился ко второму типу людей, а его старший брат, Джеймс Андерсон, – к первому.
Британцы по национальности и революционеры по душе, они, на удивление, хорошо ладили, часто прощая друг другу недостатки и ошибки.
Их мать, славная женщина Ханна, с огромным усилием над собой отпустила сыновей за границу. Джеймс уехал раньше; поняв, что военная карьера, кою всем сердцем желал для старшего сына отец, не для него, он отправился в Дартон-Холл, чтобы поступить в киношколу. С его упорством и ответственностью, никто не сомневался, что у него это получится. Правда, относительно хорошие отношения с отцом были потеряны для Джеймса навсегда.
Тайлер приехал в Дартон-Холл всего лишь год назад, чтобы окончить тут старшую школу. Его же история заключалась в том, что ему надоели постоянные скандалы с папой; в какой-то момент парень перестал терпеть. Поняв, что идея военной карьеры у старшего сына провалилась с крахом, их отец, Билл Андерсон, принялся терроризировать этой мыслью младшего; только вот, он не догадывался, что Тайлер – прирождённый музыкант.
Таким образом, дети не были намерены оставаться в родительском гнёздышке. Их семья имела столько секретов и чёрных эпизодов, что в какой-то момент даже родная Англия перестала казаться прекрасной.
Тайлер вернулся домой около половины двенадцатого ночи. Он шумно снял обувь в прихожей и прошёл в гостиную, надеясь найти там старшего брата.
Ему повезло: Джеймс уснул на диване с книжкой в руках и включенным телевизором на фоне – в последнее время поспать ему удавалось максимум два часа в сутки. Тайлер как заботливый младший братик должен был по идее умилиться такой картине и выключить телевизор, но настоящая братская любовь состояла в следующем:
– Просыпайся, идиот! Сейчас не время спать! – крикнул он, ища ладонью выключатель на стене; когда же тот был найден, комнату пронзил резкий свет, и в парня полетела книга. К счастью, он увернулся. – Ненавижу, когда ты кидаешься книгами.
– Ненавижу, когда ты будишь меня. – сонным голосом ответил Джеймс, пытаясь подняться с дивана. – Ты можешь хоть раз сделать вид, что ты нормальный человек, Тайлер?
– Прости, я никогда не был нормальным, – усмехнулся тот. Он аккуратно положил чехол с гитарой на пол и прошёл чуть дальше. – Я должен сказать тебе кое-что. Прямо сейчас. Иначе завтра забуду.
– Мог оставить записку. Или сообщение написать.
– Джеймс, в нашей семье умник ты, а не я.
Тайлер, конечно, в разы принижал свои достоинства, но в общей идее был прав. Джеймс – целеустремлённый, любознательный, честный и преданный человек. В отличие от своего брата он всегда точно знал, чего хотел, не изменяя мнения на протяжении долгого времени. Он душа компании; он весёлый и милый, если его устраивает окружение, но саркастичный и вспыльчивый, если не устраивает. Джеймс был командиром по жизни, но легко мог согласиться с тем, что его домыслы не столь правильны; отсюда стоит сделать вывод, что это человек разума, а не чувств, как Тайлер.
На внешность они тоже отличались: Джеймс был выше и крепче, с тёмными, короткострижеными волосами и чудесной улыбкой, не такой загадочной, как у младшего брата, но более добродушной. Единственное, в чём они были схожи – карий цвет глаз, отцовский.
– Что же такое важное ты хотел сказать, что не пожалел родного брата и разбудил его посреди ночи?
– Помнишь кузена Джулии, Марвина? У него День Рождение через неделю, мы приглашены.
– Его забудешь, – ухмыльнулся Джеймс, не понимая в мыслях, почему ради такой ерунды стоило лишать его заслуженного сна. – До сих пор перед глазами картина, как он покрасил волосы в ярко-зелёный.
– Во-первых, это было полгода назад. Во-вторых, он вернул свой натуральный цвет. В-третьих, мы идём или нет? – Тайлер строго скрестил руки на груди.
Джеймс, который был на несколько лет старше Тайлера, забавлял девятнадцатилетний младший брат, пытающийся выглядеть взрослым. Он с трудом подавил улыбку и ответил:
– Ладно. Ты же всё равно с этим достанешь.
– Конечно! – победно воскликнул тот. – Народу зовут как можно больше, так что можешь пригласить каких-нибудь знакомых. Только не свою эту…как её… – Тайлер вспоминал какое-то имя, интенсивно щёлкая пальцами. Этой привычкой заразила его Джулия. – Нора! Не смей звать Нору!
Некоторое время назад Джеймс наверняка разозлился бы, если бы услышал, что младший брат категорически против компании его возлюбленной. Теперь же, устало вздохнув, он мог думать лишь о том, насколько Тайлер прав; это было досадно дня него – признавать столь печальный исход.
– Обещаю, что этого не случится.
– Ты наконец бросишь её? – с надеждой в голосе спросил Тайлер, сев на диван.
– Да. Скорее всего. Не осуждай меня в любом случае! Сам уже целый год не можешь признаться Джулии в своих чувствах, – Джеймс был профессионалом по переводу темы: Тайлер почти сразу заткнулся. – И боюсь, причина тут не в её отце.
– А в чём же тогда? – спросил младший брат таким тоном, словно другого объяснения в данной ситуации и не видел.
– Твоя проблема в том, – начал Джеймс, выразительно посмотрев ему в глаза, – что ты никому не доверяешь.
Наступила тягостная пауза, но короткая пауза.
– Доверие устанавливается годами, – тем не менее уверенно сказал Тайлер и направился к двери. – Чувак, я спать. Если кто-то придёт ко мне, то пусть проваливает.
– Кто может заявиться так поздно? – парировал старший брат.
– Почему-то у меня такое чувство, что кто-то всё же может.
***
Тайлер, конечно, ложиться спать не собирался. А даже если бы и собирался, то у него всё равно ничего бы не вышло: последние несколько месяцев юноша ужасно страдал от бессонницы, причину коей найти так и не смог.
Он почему-то винил во всём тот вечер, когда они с Джулией по глупости своей решили побродить в лесу – оба теперь называли этот день роковым. Тогда на парня напал зверь, вид которого они так и не смогли определить: слишком большой для волка, слишком маленький для медведя. Странно, но после этого эпизода начались ужасающие вещи, от которых, если честно, Андерсон уже начал сходить с ума.
Он зашёл в спальню, плотно закрыл за собой дверь и приставил на всякий случай стул. Нет, он в общем-то ничего не хотел скрывать от брата, только вот загвоздка заключалась в том, что Джеймс никогда не признавал сверхъестественные вещи; а Тайлер боялся непонимания.
Юноша подошёл к окну, расположенному прямо напротив двери, и чертыхнулся в мыслях, когда увидел на небе полную луну; удивительно, но именно в это время месяца, полнолуние, загадочные и необъяснимые вещи случались с ним больше обычного: цвет глаз менялся сам по себе, агрессия переходила через край, обострялись слух и зрение, желание убивать возросло в разы.
Как же он устал от этого всего!..
Тайлер буквально упал на кровать и закрыл глаза, всё равно зная, что не уснёт ни этой ночью, ни следующей. Сейчас было то самое редкое время, когда он был собой, не скрывался за одной из тысячи масок.
Настоящий: уставший, раздражительный, драматичный, но тем не менее вечно активный, любопытный и остроумный. Этот парень умел шутить над собой и над происходящим, даже когда дом горел, а город тонул. Самоиронию в его характере хоть отбавляй.
Он уже подумал о том, что неплохо было бы снова поискать симптомы его странного поведения в Интернете, как проявился один из этих самых симптомов: Тайлер благодаря обострённому слуху услышал, как хлопнула входная дверь.