— Я не заметил, чтобы ты применяла магию. — Румпель проверил свои ощущения. Нет, ничего магического.
— Ты его еще во время нашего знакомства его не заметил и не почувствовал. Заклинание молчания. — Пояснила Роза. — Я узнала его в Мире Теней и Безмолвия. Там живут существа с туго натянутой кожей молочного цвета. У них нет ртов и ушей, только глаза. И все время там стоит тишина. Особо громкие звуки у «пустышек» — так называется народ, который там живет, вызывают агрессию и слезы. Они плачут до тех пор, пока не умрут. Я на время жизни у них, приняла обет молчания. А они в благодарность научили меня некоторым магическим приемам. В том числе и заклинанию молчания. С его помощью можно скрыть любые звуки или голоса тех, кто находится в нем. Кроме того, почувствовать его не возможно, оно сливается с окружающей средой. Я создала его, потому что нельзя, чтобы Злая Королева и… — она нервно сглотнула, — Хайд узнали о предмете нашего разговора.
========== Путешествия длиною… в сотни жизней ==========
— Никогда не слышал о таком заклинании. — Признался Румпель, и складки на его лбу стали очень заметны. Ему всегда было не по себе от неведения. Он посмотрел на дочь, которая в свою очередь, не обратив на его слова никакого внимания, обратилась к Реджине:
— Итак, Ваше Величество, прошу. Начинайте.
Мэр Сторибрука положила руки, сжатые в кулаки, перед собой и нахмурила брови, явно собираясь с мыслями. Такое выражение лица делало ее пусть и не такой зловещей, как в бытность Злой Королевы, но Прекрасные все равно инстинктивно напряглись.
— Мы познакомились с твоей историей. У меня, когда Джекил заговорил, те же самые слова вертелись на языке…
— Все правильно. — Перебила ее Роза. В ее движениях было явное нетерпение: она кусала губы, заламывала пальцы, дрожала. Но поняв, что поступила бестактно, перебив человека, смутилась. Но Реджина не спешила заговаривать снова. — Простите. Вы и доктор Джекил — единственные здесь, кто знает мою историю, хотя никогда прежде ее не слышали. Все потому, что баланс сил добра и зла в вас нарушен. Вы выпустили свои темные стороны наружу, и теперь они существую как отдельные личности. Вот причина, по которой вы знаете мою историю. Вы — мои… клиенты. Выразимся так.
— Ладно, пусть так… — Реджина поправила прядь волос. — А как давно ты здесь? Просто такого человека, как ты… — женщина показала на разномастные глаза девушки, — невозможно забыть, даже если увидишь мельком.
Роза почесала затылок и сморщила нос.
— Как давно я здесь?.. Ой, лишь бы не соврать… Время давно перестало для меня существовать… Да, со Второго Заклятья. Но не того, которое наслал мой дед, — она краем карего глаза посмотрела на отца, — а того, которое наслала Белоснежка. Вообще, признаюсь честно, я здесь жила только из-за родителей. Мне всегда было интересно как… как они познакомились, как жили до этого. Они почему-то отказывались посвещать свою дочку в подробности. — Хранительница наклонила голову так, что волосы скрыли часть ее лица. — Я незаметно наблюдала за вашей жизнью и, кстати, была еще одним, скрытым свидетелем вашей свадьбы.
Роза достала зеркальце, раскрыла его и стала водить пальцем по стеклу, словно это был экран смартфона.
— В нем я храню самые яркие и важные воспоминания своей жизни, в него же отправляю видеозаписи своих приключений. Но самое главное, — глаза дочери Темного заблестели так, что остальным пришлось сощуриться, — оно — мой ключ ко всем мирам и временам.
Собравшиеся навострили уши. Даже малютка Робин притихла. Похоже, ей нравился голос Хранительницы.
— Меня всегда тянуло к знаниям. Эта жажда неутолима до сих пор. Но обычных знаний, житейских мне было катастрофически мало. Папа научил меня основам магии, но не больше. А мне хотелось и нужно было двигаться дальше. Тогда я стала искать способ, как получить знания. Пришлось перечить все магические книги в библиотеке, объездить весь Зачарованный лес, даже побывать за его границами. Но только когда мне исполнилось 13, я смогла без опаски путешествовать меж мирами и во времени. С последним пришлось повозиться подольше, ибо мне не хотелось ничего менять в прошлом. Это могло привести к ужасны последствиям. Что делать? Тогда я и вспомнила про тайну хода времен, спасибо Зелине за это открытие! Я начала экспентировать с зеркальцем и вскоре научилась перемещаться не только меж мирами, но и во времени. Я искала не только знания, но и людей. Учителей… Все эти мои путешествия открывали мне все новые и новые стороны моей силы, я закаляла тело, дух, училась сражаться, готовить, танцевать, даже управлять и строить коробли… — Роза с таким упоением, закатывая глаза, все это рассказывала, что у нее перехватывало дыхание. — Всего и не перечислишь. Но силы мои росли и ответственность тоже. К сожалению, я на практике знала только темную сторону своей магии и то, какую… на что она способна, стоит поддаться ей. Светлая магия проявлялась интуитивно. Мне нужен был учитель. Воплощение самой светлой магии…
Услышав это, Белль в изумлении уставилась на дочь.
— Так это ты! Ты та, о ком говорил Мерлин! Ты — та, кто, владеющий темной магией, направляет ее во благо.
Девушка просияла и улыбнулась матери.
— Мерлин… — ее голос стал воплощением волнения и восхищения. — Во истину великий человек! Он сразу понял кто перед ним, стоило мне только появиться в его деревне. Я хотела назвать свое настоящее имя, но Маг решил, что лучше оно останется для него тайной. Кстати, мы встретились уже после его разрыва с Нимуэ. Он признал, что сила моя колоссальна и, возможно, я даже превзойду его однажды. Я, тогда еще тринадцатилетняя девчонка, конечно не могла в такое поверить. Мерлин научил меня светлой магии: раскрыл много секретов по приготовлению заживляющих мазей и исцеляющих зелий. Мы много беседовали, ни с кем до этого мне не удавалось так много разговаривать о добре и как оно поможет примириться с моей темной частью силы. Но к сожалению, Мерлин не знал или не хотел рассказывать о том, что мне делать с моим даром, для каких целей я родилась, но посоветовал продолжать совершать подобные путешествия. Я как-то попросила его заглянуть в мое будущее, но волшебник не стал этого делать. «Ты должна сама отыскать свой путь». Это было его последнее наставление. А потом… в его последний день в облике человека, я увидела первого Темного. Это был бы волнительный момент, если бы не был таким страшным. Мне страсть как хотелось вмешаться, но я не могла. Это нарушило бы естественный ход времени.
Роза замолчала на минуту, давая остальным возможность снова вернуться в текущий момент. Румпель был впечатлен, и это еще мягко сказано. Но дальше его ждало большее потрясение.
— Хорошо, мы поняли, как ты оказалась здесь. — Подытожила Эмма. — Тогда другой вопрос: зачем ты ЗДЕСЬ?
Хранительница Баланса смерила Спасительницу оценивающим взглядом.
— Затем, что моя работа сейчас здесь. Правда, о ней я узнала тогда, когда Хайд и Джекил очутились в городе. До этого я жила в Сторибруке просто, чтобы наблюдать за родителями. — Девушка прикусила губу. Она думала, стоит ли рассказывать, но в конце концов, все же решилась. — Вы может этого и не знали, но я всегда была рядом с вами. Но больше рядом с папой.
— Что-то я не припоминаю. — Признался Темный маг и по примеру Реджины махнул на глаза дочери. — Такие глаза забыть невозможно.
— Я это знала, поэтому пользовалась маскировкой. Четырехлистный клевер из ОЗа. Я собрала его достаточное количество и приготовила сок. Капля магии преображения, и он впитался в зеркальце. Теперь мне не нужно было пополнять запасы этого растения для изменения внешности. Кем я только не была: ребенком, стариком, девушкой-калекой, а один раз даже собакой… Путешествуя в твое прошлое и меж мирами, я приобретала другую оболочку, но сохраняла свою память и силы. — Роза глубоко вздохнула, положила на стол раскрытое зеркальце и перевела взгляд на Румпеля. Из стекол вновь выбросилось изображение лесной поляны, засыпанной первым снегом. Лагерь, всюду лошади, люди в военной одежде.
— Папа, полагаю это событие ты помнишь?
— Конечно помню. — Нахмурился Голд. — Это война с ограми. Та самая, с которой я так позорно сбежал.
Но Роза своим ласковым голосом растворила горечь, что повисла над ее отцом, как черная грозовая туча.
— А помнишь ли ты ее?
Мужчина посмотрел на голограмму. Он, тогда еще обычный человек, сидел у костра в окружении таких же солдат. Вдруг где-то вдали заиграла музыка, и на поляне появились бродящие певцы с гитарами и бубнами в руках. Среди них была одна девушка с короткими, но кучерявыми рыжими волосами, одетая в пестрое платье. Зеленые глаза ее сияли, как изумруды на румяном от холода лице, которое было слегка округлым. Певица затянула какую-то старинную патриотическую песню. Все солдаты, даже командиры впали в некий гипноз. Нет, не от песни, скорее от голоса рыжеволосой девушки. Она во время пения поила солдат из обычной железной чаши, но каждый, кто испил из нее воды, чувствовал себя освеженным и уверенным. Румпель хорошо помнил чувство, которое испытал, когда живительная влага проникла в его горло: жжение, отторжение, хотелось кашлять, но мужчина нашел в себе сил сделать глоток. Хотя бы из уважения к певице.
Сцена сменилась. Теперь Румпель, уже покалечившийся, сидел на табурете в шатре лекаря, в окружении других раненных. Стоны, кашель, запах крови и лекарств сводили его с ума. Он чувствовал себя предателем, дезертиром. Молодая медсестра присела перед ним на колени и стала фиксировать больную ногу, чтобы она не искривилась.
— Будет больно.
Но Румпель ничего не почувствовал: отвращение к самому себе было с родни комку сырой земли с червями во рту…
— Не волнуйтесь, все наладится. — Этот ласковый голос заставил того и нынешнего Румпеля вздрогнуть. Перед прошлым вариантом на коленях сидела все та же певица и аккуратно забинтовывала ногу. — Скоро я вас отпущу, и вы сможете вернуться домой, — последние слова она прошептала так тихо, но мужчина все равно услышал, — к сыну.
Темного передернуло так сильно, что он едва не упал со стула. Но все были так поглощенны просмотром, что не заметили этой минутной слабости. Вообще, с той самой минуты, как Роза открылась перед всеми, Голд стал чувствовать себя… уязвимым. Более восприимчивым. Он не был таким в присутствии Белль. Никогда!
— Больше всего мне «нравится», — Роза нарочно надавила на последнее слово, словно оно причиняло ей дискомфорт, — когда ты, мама, выправодила папу из города. Не стану скрывать, это было серьезно и… совершенно справедливо. Я все видела и разделяла твою злость, но… — пока она это рассказывала, сцена сменилась, и Белль с Румпелем вновь пережили этот ужасный разговор. Стоило девушке замолчать, видео остановилось, потом быстро-быстро стало перематываться, и Румпель увидел себя уже на больничной кровати. Спящего под мерный и тихий писк медецинских приборов. Было уже утро, и даже плотно задернутые шторы не могли это скрыть. В дверь тихонько постучали, и в палату вошла медсестра. Она была явно в хорошем расположении духа, но все равно медленно стала раздвигать шторы. Пациэнт замычал спросонья и нахмурился от света.
— Доброе утро! — медсестра внимательно посмотрела на цыфры на приборах, пока Голд открывал глаза. — Все налаживается. Скоро к вам зайдет доктор.
— Это ты! — вскрикнул Темный. — Та рыжая девушка и эта медсестра. Это все ты! — дочь кивнула ему. По ее поведению и выражению лица было видно, что она страшно гордится собой. — Но как? Как ты попала в Нью-Йорк?
— Пошла вслед за тобой, как же иначе? — Роза убрала зеркальце в карман. — Я знала, что стоит тебе оказаться в мире без магии… — она нервно сглотнула и помрачнела. — Начнутся проблемы с сердцем. Я решила за тобой приглядывать. И в больницу пристроилась. Когда ты скомпоновался с Урсулой, немного расслабилась и отправилась исследовать этот шумный и причудливый город.
— И как же ты выживала в мире без магии, интресно? — поинтересовался капитан Крюк. В его голосе явно читался подтекст «у вас же такая зависимость от магии». Розу это задело. Она сжала ладони в кулаки и оперлась на них, буквально нависая над столом.
— Чтоб вы знали, капитан, мне не впервой выживать в мире без магии. И я прекрасно обхожусь без своей силы. Мир без магии — это еще ничего. Вот мое трехмесечное прибывание в горах на самом севере Зачарованного леса…
Все обитатели станы сказок во все глаза уставились на девушку.
— Ты жила в Долине ледянных драконов? — не поверил Дэвид.
— Именно ради этих волшебных существ я туда и отправилась. Поговаривали, что их кожа прочнее всего на свете и невосприимчива к магии. И еще: в ней невозможно не замерзнунь, не сгореть. Я решила это проверить, потому что обычные байки и страшилки для детей меня не устраивали. Ну и… — она развела руками, окутав себя бирюзовым дымом, и через сукунду предстала перед всеми в кожанном платье чуть ниже колена, идеально подчеркивающем ее формы. Цвета оно было… ледянного с синими переливами. В области ключицы была темносиняя полоса, плечи были открыты и по рукам струились кожаные рукава-крылья.
— Я сама сшила. — Хранительница медленно провела по платью. — Вдохновлялась вашим стилем, Ваше Величество.
Румпель уже не мог сидеть на месте. Дочь буквально вырывала у него славу «гениального мага».
— Как? Как ты достала шкуру ледяного дракона? Их же нельзя убить!
— Все верно, папа. Но кто сказал, что я отправилась охотиться на них? Нет, у меня был скорее… биологический интерес. Во мне проснулся ученый, наблюдатель. Я столько нового про их жизнь узнала. Как и про остальных магических существ. Найду время, перепишу книги про волшебных существ. Хотя… — Роза уже больше размышляла вслух для себя, нежели для окружающих, — зачем переписывать? Свои напишу. Времени предостаточно. — Тихий кашель Реджины заставил ее вернуться к теме разговора. — Да, извините, отвлеклась. Так вот, когда папа вознамерился вернуться в Сторибрук, я проследила за ним до дома Круэллы, посыпала себя пыльцой черной феи, превратившись в божью коровку, и преспокойно уселась ему на плечо. Так что, свиток Снежной королевы мы прочли вместе. Ты был так увлечен своим планом, что не заметил меня.
— Гениально! Поистине гениально. — Подала голос Зелина.
— Я знаю! Гениальность — мое второе имя. — Роза просто упивалась своей историей, ее распирало от гордости.
— Хорошо. — Эмма потрясла головой, и ее светлые волосы упали ей на лицо. — Но нам до сих пор не ясно зачем ты пришла из будущего.
— А разве не ясно? — вмешалась Реджина, не дав Хранительнице ответить. — У нее единственной достаточно сил, чтобы совладать с Хайдом и Злой королевой.
Девушка кивнула. В эту минуту дверь дома распохнулась и на лестнице показалась медсестра Рейчет.
— Что такое? — оживилась мэр Сторибрука и строго посмотрела на нее. — Почему ты здесь?
— Хайд… — женщина с трудом держалась на ногах и хрипела от долгого бега. — Он сбежал.
— Вот, все как по заказу! Роза, — Реджина повернулась к дочери Темного, — твой выход. Роза?
Девушка стояла, как вкопанная и смотрела на медсестру. Ее кожа стала почти белой, в глазах был ступор и… ужас.
— Роза? — Белль ласково взяла ее за руку. — Что такое?
— Нет… ничего. Идемте. — Девушка с помощью магии снова облочилась в рубашку с жилеткой, бриджи и сапоги. Волосы заплела в высокий хвост.
Напрасно Румпель и Роза уговаривали Белль пойти домой. Красавица была упорно настроена остаться со всеми. В конце концов, Хранительница посоветовала отцу не спорить с беременной женщиной, и мужчина сдался, но ни на шаг не отходил от жены. А Белль поравнялась с дочерью. Пора было этой «красивой, но слегка самоуверенной леди» ответить на вопросы матери.
— Скажи, Роза, почему ты раскрылась только сейчас?
— По той же причине, по которой ты забеременела только сейчас. Великих всегда призывали. Настал и мой черед.
Женщина мало что поняла из этих слов, но зато она заметила другое: нервозность, ступор, в который впала ее дочь, стоило ей услышать про побег Хайда. И эти бегающие глаза, поджатые губы…