— Это зеркало принадлежало моей матери.
Девушка улыбнулась.
— Все верно. Наш дорогой… общий знакомый даже представить не мог, кому продал последнюю семейную реликвию. — Голос ее был вовсе не издевательским, скорее сочувствующим.
— Верни его сейчас же! — требовательно воскликнул Темный, протягивая руку к зеркальцу.
Роза только зацокала языком и погрозила пальцем, прижимая заветный предмет к груди.
— Я заплатила за него. Чтобы отцу с маленьким сыном было на что жить. К тому же, не красиво отнимать у девушки то, что ей нужнее всего. Итак, доктор, — она улыбнулась Джекилу, от чего тот занервничал еще больше, — вы единственный, кто узнал меня. Может просветите остальных? У меня и презентация есть. Для наглядности.
— Но-но-но-но… я… Ну, хорошо. Вам я не могу отказать, миледи.
Тут настала очередь девушки краснеть.
— Я не леди, доктор Джекил. Прошу, давайте оставим формальности? Зовите меня по имени. И давайте приступим. — Она раскрыла зеркало и положила на мокрую траву стеклами вверх, затем сделала такой жест, словно взяла щепотку сыпучего вещества. Стекла в зеркальце засияли словно изнутри и со звуком начали пульсировать, словно ждали какого-то нового действия. — Прошу всех слушать внимательно и не перебивать. Все вопросы потом.
Генри Джекил прокашлялся и начал свой рассказ. По мере того, что он говорил, из зеркальца выбрасывались пучки света с движущимися изображениями. Все, что говорил мужчина проецировалось из зеркальца, так что слушатели могли не мучить свое воображение самыми невероятными образами и сюжетными линиями.
— Ни для кого не секрет, что все мы рождаемся, как чистый лист. Только потом в процессе воспитания, общения с друзьями, встречи с врагами… В общем, все, что нас окружает, влияет на формирование нашего характера и личности. И в том числе, какую сторону мы выберем — добро или зло. — Генри сделал небольшую паузу, тем самым призывая обратить внимание на следующие слова, и указал пальцем на голограмму. — Но! Раз в несколько тысячелетий на свет появляется дитя уже с прописанной судьбой. Такие дети по мере взросления становятся невероятно сильными и могущественными. А все потому, что в их власти одинаково управлять как темной так и светлой магией. Их задача — хранить баланс этих сил в мире, в людях и в самих себе. Поэтому их и называют Хранители Баланса.
Едва доктор замолчал, чтобы перевести дух, вмешалась Роза:
— Да, все верно. Но это название слишком… — она поморщилась, словно съела что-то невкусное, — официальное. Я предпочитаю другую формулировочку: Дитя Тьмы и Света! — кисть ее левой руки изящно захватила воздух и устремилась верх. Девушка гордо подняла голову. — Слышите? Как звучит! Хм, мы отвлеклись. Вы, доктор Джекил, кое-что забыли упомянуть. Это не принципиально, конечно, но… В общем, родители такого чада непременно должны олицетворять противоположные силы. — Она посмотрела на Румпеля и Белль.
— А при чем тут мы? — мужчина нахмурился.
Роза подняла зеркало с земли.
— Вы так и не догадались, кто я? Что ж… — она снова сверкнула глазами, словно для того, чтобы все запомнили их цвет. Потом подняла зеркальце к лицу, будто прихорашиваясь. А когда опустила его, все ахнули: один глаз у нее оказался голубым, как у Белль, другой карим, как у Румпеля.
— Что? Не понимаю… — Красавица попятилась назад, страшась и всячески отгоняя навязчивую мысль из-за ее… невероятности.
— О, ты понимаешь. — Следующее слово Роза произнесла с невероятной любовью и нежностью: — Мама…
Повисла пауза.
— Да, я ваша дочь. Ну, то есть будущая.
Белль с Румпелем, да и все остальные не знали, как реагировать на эту новость. Пока капитан Крюк не изрек:
— Дочь Темного…
— Спасибо, капитан. — Роза начала водить плечами назад и вперед, умиленно улыбаться, как кокетка, но потом серьезно добавила: — Но я прошу вас выбирать выражения, когда говорите о моем отце. Прошу, уберите эту дурацкую кличку подальше.
Килиан во все глаза уставился на нее.
— Откуда…?
— Все просто. — Роза постучала пальцем в области виска («Она читает мысли!» — шепотом произнес Крюк) и обратилась к побледневшей Белль, которая по прежнему с неким изумлением и восхищением рассматривала ее: — Ну что, какого это знать, что дашь жизнь величайшему волшебнику в мире? Ближайшие тысячи лет не будет равных мне по силе. Но я только в начале своего пути, не смотря на то, что уже многое успела увидеть, столько всего открыть. А папа… — девушка лукаво покосилась на Темного, у которого все лицо подрагивало и помрачнело, — ишь как его от зависти-то распирает. Вот ведь досада: столько лет стремиться к всевластию, а дочь возьмет и родится самой сильной.
Румпельштильскен не нашел, что возразить. Странно, но ему совсем не хотелось спорить, возражать. Ведь все правда. Но не только это теперь не давало ему покоя. Сбылись худшие опасения. Белль изумленно покосилась на мужа.
— Чтож, — Реджина нервно сглотнула, пытаясь оценить сложившуюся ситуацию, — Роза, теперь ты позволишь задать тебе пару вопросов?
— О, мои ответы дорого будут стоить! — девушка устало потянулась. — Я бы сейчас не отказалась от горящей ванны и хорошего завтрака. Жизнь в лесу на одних ягодах и корешках имеет свои минусы знаете ли. — Она с полсекунды смотрела нам собравшихся и рассмеялась на их реакцию. — Да ладно, расслабьтесь, я шучу. А не мой отец, я ненавижу заключать сделки. Скажу вот что: если кому-то понадобится помощь или услуга — обращайтесь. Помогу с великой радостью! А сейчас от ванны и завтрака все равно бы не отказалась. Что скажете, родители? Позволите блудной дочери вернуться домой?
Кажется, под «домом» она подозревала особняк Голда. Белль и особенно Румпелю стало ужасно интересно, что из себя представляет их «еще не родившаяся, но уже такая взрослая» дочь.
— Мой дом в твоем распоряжении. — Сказал маг.
— Вот и отлично! — девушка обратилась к Реджине с таким почтением, что женщина растерялась. — Давайте встретимся через четыре часа у вас дома, мадам мэр? И я отвечу на ваши вопросы с большим удовольствием.
Все согласились и хотели было уже расходиться, но Роза вдруг кое-что вспомнила:
— Мне бы еще моего друга пристроить, накормить, напоить и вычистить.
— Друга? — Темный еще не успел узнать свое чадо получше, как в нем уже проснулись родительское беспокойство и негодование. Кто, интересно, этот друг?
Роза скинула с плеч черный плащ, и потоки воздуха подхватили его. Черная ткань стала разлетаться на кусочки, которые превратились в стаю птиц. Они как метеорит, врезались в землю. Через секунду на том месте, роя землю копытом, фыркая, уже стоял высокий, статный черный, как смоль, конь. Даже Белоснежкины волосы на его фоне казались серыми.
— Ух ты! Какой красавец! — восхищенно произнес Генри.
Роза благодарственно кивнула юному сказочнику.
— Ну так, весь в хозяйку.
— Это же черный андалузец! Редкая масть, между прочим. — Заметил Голд.
Роза ласково погладила своего четвероного друга и обратилась к мужчине:
— Ты подаришь мне его на десятый день рождения. Такого милого на вид жеребенка, но с такой широкой душой и горячим нравом. Все как я люблю. Я сама его растила, сама учила ходить под седлом и слушаться поводьев. Но… — она кивнула коню, — между нами образовалась такая прочная духовная связь, что даже слов не требуется больше, чтобы понять друг друга. Я полюбила езду без седла и уздечки. Так гораздо прочнее связь между нами. Вместе мы объездили границы дома вдоль и поперек. И сейчас он — мой верный спутник в путешествиях. Ладно, давайте прогуляемся до конюшни. Ваше Высочество, — обратилась она к Дэвиду, — надеюсь там найдется свободное стойло? Филипп не любит долго находиться в четырех стенах, но ночевать на улице такому красавцу не гоже.
— Думаю, конюхи придумают что-нибудь. Такого красавца грех не устроить.
Роза поблагодарила и обратилась к родителям:
— Идите пока домой, я скоро. И… — она почти умоляюще посмотрела на Красавицу, — мама, прошу, дождись моего прихода. Не уходи на Роджер. — С этими словами девушка ловко вскочила на спину коню, который, не был заседлан и поскакала в сторону города.
***
Полчаса спустя Роза уже поднималась на второй этаж особняка, ступая тяжело, ссутулившись немного от усталости, или может под тяжестью дорожной сумки, которая больно впивалась в ее плечо. Она остановилась, повернув голову к Голду.
— Наверху я могу выбрать любую свободную комнату, папа?
Темному было так непривычно слышать такое обращение. Бей давно умер, и маг больше не мечтал, что когда-нибудь снова станет отцом. Девушка ждала ответа.
— Да, конечно. Выбирай любую. В самой дальней есть еще и ванная комната.
— О, это замечательно! Ее и выберу, пожалуй. И да, — Роза перекинула волосы вперед и спустилась на пару ступенек к нему, — пока я буду занята, ты можешь проверить действительно ли я твоя дочь. Возьми волоски.
Румпель совсем растерялся: девушка видит его насквозь. Молча он шагнул к ней и осторожно дернул пару.
— Я позволила тебе самому их взять, чтобы не возникло сомнений, что они мои. Ну, ладно, я пойду искупаюсь.
— Ты что, действительно не веришь, что она наша дочь? — спросила Белль, когда они с мужем остались одни. Женщина так давно не была здесь, что на секунду потерялась. Румпель прошел в гостиную, совмещенную с кухней.
— Я никогда не встречал такой огромной, просто безграничной силы. Никогда не слышал о Хранителях… — маг бросил один волосок в пробирку с чем-то прозрачным. Жидкость вмиг засветилась и стала двухцветной. На половину абсолютно черной, на половину белоснежной. Румпель внимательно присмотрелся к смеси, крутил ее всяко разно, тряс, пытаясь смешать цвета. Бесполезно. Баланс идеальный, который не возможно было никак нарушить. — Невероятно… Свет и Тьма в единстве. В равновесии друг с другом. Тьму она унаследовала от меня. Наши силы похожи, но не в точности. — Мужчина посмотрел на Белль и осторожно, стараясь скрыть волнение, спросил: — Можно твой волос?
Он связал его вместе со своим, заколдовал их, а потом поднес волос Розы к месту соединения. Волосок тут же обвился вокруг двух других и опять засиял черным и белым цветами.
— Сомнений нет — Роза и правда наша с тобой дочь. — Подытожила Красавица, наливая кипяток в заварник. Пока Роза купалась и приводила себя в порядок, женщина приготовила ей кашу с фруктами, тосты и чай. От запаха молока ее тошнило, но Белль и бровью не повела. Все ради того, чтобы муж не прикасался к ней.
— Знаешь, — подал голос Румпель, все еще крутя в руке пробирку, — я только что осознал, что нашу дочь зовут, как мою мать.
На такое высказывание Красавица обернулась и с удивлением посмотрела на мужа.
— Я ее помню плохо. — Продолжал мужчина. Он сам не понимал, с чего его потянуло на откровения. — Она умерла, когда я был совсем маленьким. Но то зеркальце с бабочкой… Оно было моей единственной связующей ниточкой. Единственным доказательством того, что мама правда существовала, единственной памятью. Я так тщательно прятал зеркальце от отца, словно боясь, что потеряв, ниточка оборвется. Но он все равно нашел его и продал.
— И даже не догадывался кому.
В дверях кухни появилась Роза. От ее тела шел пар, волосы были еще мокрые. Вода придала ей ощущение свежести и умиротворения. Разномастные глаза, кажется засияли еще сильнее, когда она увидела родителей. Но потом ее глаза буквально заискрились от вида свежеприготовленной еды на столе.
— Ой, спасибо. Вы даже представить себе не можете, как я соскучилась по домашней пище! — девушка отправила первую ложку каши в рот и в блаженстве закатила глаза вверх и прикрыла их, мыча от удовольствия. — Вот что странно: когда находишься в путешествии год или больше, как-то не тоскуешь по домашнему комфорту, но если в пути всего три месяца… — Роза оторвалась от тарелки и посмотрела на родителей, которые, кажется, ловят каждое ее слово. — Если у вас есть вопросы, спрашивайте. Я вижу, что у папы они точно есть.
Румпель выпрямился на стуле и заговорил:
— Просто кое-что не стыкуется в твоих словах. Ты сказала, что я подарил тебе андалузца, и вы вместе объездили все окрестности дома. Но эти лошади — волшебные существа. Не думаю, что в Сторибруке такие водятся.
Дочь Темного отпила чаю и промокнула губы салфеткой.
— Я сказала «дом», я не сказала Сторибрук. Да, пусть родилась я здесь. Но мой дом — Зачарованный лес.
— Значит, мы вернемся туда? — почти шепотом спросила Белль.
Роза неоднозначно покачала головой. Родители видели, что она вела себя за «трапезой», как подобает леди, принцессе.
— Спасибо большое, было очень вкусно. Еще несколько минут и пойдем. Уже в доме мэра я расскажу все остальное. Да, и еще кое-что: пап, я надеюсь ты не против, что я внесла некоторые изменения в интерьер комнаты?
— Ты там хозяйка. — Ответил Румпель. — Можешь распоряжаться, как хочешь.
Белль и Голд ждали дочь у машины. Конечно, можно было использовать магию, но… Мысли супругов оборвались и растаяли, как ранний снег, когда Роза показалась на крыльце особняка. Из кроткой девушки она превратилась в… Белль сразу вспомнила Лейси. На Розе была надета белая блузка с расстеганными пуговицами до самой груди с помятым воротником. Черные шорты на лямках, которые болтались по бокам, были очень короткие. Длинные прозрачные чулки, туфли на высокой шпильке. Яркая красная помада и сильно накрашенные глаза… Роза какое-то время смотрела на остолбеневших родителей, поставив руки на пояс, потом рассмеялась:
— Да ладно, расслабьтесь. Это провокация. Проверка. — Дым цвета морской волны окутал ее, и через мгновение она была одета уже как нормальная девушка ее возраста: клетчатая рубашка с засученными рукавами, светлые джинсы и балетки. И никакого кричащего, вульгарного макияжа, только прозрачный блеск. — Так лучше?
— Намного.
Когда троица вошла в дом, остальные их уже ждали. Роза одарила собравшихся приветливой улыбкой, подмигнула Генри, от чего тот покраснел до ушей.
— Приветствую. — Роза заняла место по правую руку от отца и заметила, что одно место пустует. — Еще кого-то ждем?
— Мою сестру. — Ответила Реджина.
Стоило ей только упомянуть о ней, как Ведьма Запада появилась на пороге к крошкой Робин на руках. Вид у нее был недовольный и уставший. Дочка никак не желала лежать, все время хныкала и ворочалась.
— Малютка Роби! — заулюлюкала Роза, едва заметив их и шагнула навстречу Зелине, совершенно не замечая замешательства молодой мамы и готовности в любой момент запустить в лицо огненным шаром. — Боже, я и забыла, что в этом времени ты еще такая маленькая.
Девочка в одеяле перестала капризничать, едва услышав голос девушки. Потом с интересом посмотрела на Розу и настойчиво потянула к ней ручки, сжимая и разжимая кулачки.
— Можно? — спросила дочь Темного у Зелины.
Ведьма вопросительно посмотрела на младшую сестру. Та одобряюще кивнула. Почему-то у всех Роза вызывала чувство доверия, спокойствия и расслабленности.
— Вот так, сестренка. Иди ко мне. — Ворковала Роза, качая Робин на руках. — Знаете, когда ей исполнится два года, советую убрать подальше все ножи и вилки… Нет, лучше все, что можно метнуть и что хотя бы отдаленно похоже на стрелу. Отцовские замашки никуда не выкинешь. Кстати, мама, — девушка подмигнула Белль, — тебе я советую сделать тоже самое. Но сразу же, как только принесете меня в дом. Роби и Роза станут хорошими подругами. Да?
Малютке явно что-то не понравилось и она больно дернула Розу за волосы.
— Ага, она потом всегда будет ненавидеть меня за это прозвище. И что в нем такого? Это же мило… — Робин толкнулась ножкой в одеяле и Хранительница сдалась. — Ладно-ладно, ни слова больше.
— Что тут происходит? — спросила Зелина, принимая у нее дочь.
— Да тут у нас особый гость, — объявила Реджина и хотела было представить Розу сестре, но девушка шикнула на нее. Лицо девушки напряглось, она подошла ко окну, словно проверяя не следит ли кто.
— Никого. И заклинание работает. Хорошо, теперь можно начинать.
— Какое еще заклинание? — оживились все, крутя головами из стороны в сторону.