Но вскоре он покраснел, а потом и вовсе начал синеть.
Я нырнула за ним, с трудом вытащила его хрупкое безвольное тельце на поверхность и, обхватив одной рукой, поплыла к берегу.
Откашлялся он быстро, но на душе у меня полегчало лишь тогда, когда его губы тронула улыбка. С тех пор он не верил моим обещаниям, будто я нарочно все подстроила.
Течение потянуло меня ко дну, и я сразу опомнилась. Кругом была беспросветная мгла. Мах за махом я упорно перебирала ногами, пока с судорожным вдохом не вырвалась на поверхность. В какой стороне причал? Я замотала головой в поисках газовых фонарей. Мое дыхание туманом стелилось над водой.
Стараясь удерживаться на плаву, я убеждала себя, что скоро привыкну к пробирающему до костей холоду. Этого не случилось. Да еще и намокшие юбки тянули дну, к останкам других несчастных, вставших на пути у моего наставника. В своем воображении я уже видела бледные руки, которые тянутся к моим башмакам.
В спину с силой дикой кобылы ударила волна. Меня отнесло чуть ближе к причалу.
Нет, это не волна. Это рука, и она обвивает меня, тянет вниз. Над водой показались черные волосы, сверкнули в свете звезд бледные глаза.
Гонец.
Неужели задумал меня утопить? Я вспомнила тело, барахтавшееся в красно-золотой воде, и принялась брыкаться. Меня так легко не одолеть!
– Перестань! – выдавил он, когда я угодила ногой ему в живот. – Я пытаюсь тебе помочь!
Я подавилась и закашлялась. От соленой воды жутко саднило горло.
– Это платье тебя утопит.
– Аглб!
Я хотела сказать: «Согласна».
– Нужно… – пыхтел он, гребя на месте, – нужно его снять.
Я кивнула и потянулась к застежкам на спине, но тут же ушла под воду с головой. Две сильные руки потянули меня вверх.
– Не трогай! – сказал он. – Я сам.
Я хотела пошутить, что ему не терпится раздеть меня с нашей первой встречи, но снова хлебнула морской воды.
Он развернул меня к себе спиной и занялся шнуровкой на корсете, но его героические попытки спасти меня из объятий моря не увенчались успехом. Мы оба то и дело опускались под воду.
– Почему это так сложно? – не выдержал он. Я с завистью подумала о магнитных застежках на его органическом костюме.
– Держи, – сказала я, протягивая ему острую отмычку с браслета.
Он быстро распорол шнуровку, и я с облегчением высвободилась из тяжелого платья.
Наслаждаясь свободой движений, я поплыла к причалу, и гонец последовал за мной.
Но только я начала карабкаться по лестнице, как вдруг в тишине, подобно туманному горну, прозвучал голос Макеля.
– Найдите их! – приказал он. – Не дайте ей уйти!
Я поежилась. Этот тон он приберегал для особых случаев.
А точнее, для особых людей – своих подручных.
Скользнув обратно в воду, я многозначительно посмотрела на гонца и прижала палец к губам.
– Я никого не вижу, – пробасил кто-то. У нас над головой скрипнули доски и захрустел лед.
Мы влипли по самое не хочу.
– В чем дело? – спросил гонец.
Я заткнула ему рот, но было уже поздно.
– Я их слышу, – раздалось сверху. – Они в воде, прямо под нами.
– Он мне не нужен, ловите ее, – сказал Макель. – Живо!
В воду бросилась темная фигура, над головой загремели шаги.
– Сматываемся! – Я подтолкнула гонца по направлению к берегу. – Скорее!
Я гребла изо всех сил, надеясь, что гонец последует за мной, но, обернувшись, увидела, что он порядком отстал, а к нам плывет один из подручных. У него была лысая голова, желтая чешуйчатая кожа, а вместо белков и радужной оболочки – сплошная чернота. Двигался он как призрачное морское чудовище, а разило от него, как от тухлой рыбины.
– Быстрее! – крикнула я гонцу.
Откуда-то сверху послышался смех Макеля. Сам он к воде даже приближаться не стал. Да и зачем, ведь для грязной работы есть другие.
Кто-то схватил меня за ногу, и я завизжала.
– И чего ты их так боишься, – поддразнивал Макель. – Славные ребята. И мухи не обидят.
Он снова рассмеялся. Мы оба знали, что это вранье. Может, когда-то они и были славными ребятами, но не теперь. Макель превратил их в чудовищ. Или это они сделали чудовище из него самого?
Подручный сгреб меня в охапку и прижал к столбу. В его черных глазах отражалось мое испуганное лицо.
– Отпусти! – закричала я.
– Давай ее сюда, – прохрипел с пирса его товарищ.
Меня подняли в воздух, и я заорала.
– Килалия, не пелешивай, – прошамкал тот, что стоял наверху. Правая половина его лица напоминала изъеденный червями гриб. – Мы тебя не тлонем.
Он наклонился и протянул ко мне руку, с которой частично слезла кожа с мясом, обнажая желтые кости.
Не успели его пальцы сомкнуться на моем плече, как из воды выпрыгнул гонец и ткнул в него дестабилизатором. Раздался громкий вжик, и вены в его изуродованной руке сверкнули ярко-голубым, а потом почернели. Глаза его закатились, и он бревном рухнул на пирс. Гонец тем временем снова нырнул под воду.
Я уже было подумала, что подручный отдал концы, тем более что воняло от него, как от трупа, но тут он слабо застонал. Бесхребетный эониец даже не увеличил на дестабилизаторе мощность!
– Что случилось? – крикнул Макель откуда-то издалека. Подходить ближе он явно опасался.
Лысый подручный прищурился, вглядываясь в черную воду. Он и его напарник не боялись никого и ничего. Я попыталась вырваться, но он держал меня железной хваткой.
– Эй, что происходит? – снова спросил Макель.
Я впилась зубами в руку подручного, и он издал дикий вопль, как раненый зверь.
Вжик!
Подручный содрогнулся, и я почувствовала покалывание в том месте, где он касался моей кожи. Он выпустил меня, вытянул руки по швам и словно окаменел.
– Поплыли отсюда, – сказал гонец.
Уговаривать меня не пришлось.
Добравшись до берега, я упала на песок и откашлялась, а потом перевернулась на спину и уставилась в небо. Звезды подмигивали мне, как будто все, что случилось, было веселым розыгрышем. Надеюсь, он позабавил покойных королев, наблюдавших за нами с небес.
Закрыв собой звезды, надо мной склонился гонец. На его высоких скулах и пухлых губах поблескивали капли воды, а черные волосы, как водоросли, облепляли лицо. В полумраке его глаза напоминали жемчужины. Если я походила на полудохлую крысу, то он выглядел как манила – существо из преданий торианских моряков, которое соблазняло мужчин и женщин и завлекало в морскую пучину. Отец называл нас с мамой сухопутными манилами, потому что мы все время пытались заманить его на сушу. Жаль, что у нас ничего не вышло.
– Ты цела? – спросил гонец.
Я перевернулась на бок, осторожно поднялась на ноги и похлопала себя по рукам и ногам.
– Вроде все на месте.
– Во имя королев, что это за твари?
– Подручные Макеля, – содрогнулась я. – Из вашего квадранта. Уродливая изнанка идеального мира.
– Эония далеко не идеальна, – хмыкнул он.
Учитывая, какими безупречными были губы, с которых слетели эти слова, верилось в это с трудом.
– Когда стало ясно, что ГИДРа на исходе, а воспроизвести ее не получится, ученые бросили силы на создание нового препарата – лекарства от смерти, – сказала я. – На этих ребятах его и испытывали: сначала разрушали клетки организма, а потом пытались восстановить. – При мысли об изувеченных телах подручных меня передернуло. – Но сыворотка не подействовала.
– Так ты знаешь про ГИДРу? – оживился гонец.
– Само собой. Про нее все знают.
Тут я немного погрешила против истины. Если бы не смерть Макеля-старшего и не травма отца, я бы, может, и не подозревала, что такая штука существует, но мне не хотелось объяснять все это гонцу.
– Но что эти его подручные делают в Тории? – спросил он.
– Макель знает пограничников, охраняющих эонийские стены, а точнее, все их секреты. – «Шантаж – это просто разновидность торговых отношений», – любил говорить он. – Они сообщают ему о новых технологиях, которые могут заинтересовать его клиентов, и поставляют дешевую рабочую силу. Поверь, никто не хотел сбежать из Эонии сильнее, чем эти монстры.
К несчастью, им не пришло в голову, что, перебравшись через границу, они попадут из одного кошмара в другой. Макель контролировал каждое их движение, и, хотя здесь у них была крыша над головой, никакой награды за свои «охранные услуги» они не получали. Здесь они живы, или скорее не мертвы, а на большее пусть и не рассчитывают.
– Подручные делают за Макеля грязную работу и отпугивают всех, кто встает у него на пути, – продолжила я.
– Это очень грустно.
– Грустно? – фыркнула я. – Ты разве их не видел? Они жуткие и мерзкие!
– Я видел. – Его лицо потемнело. – Но они тоже когда-то были людьми.
– Вот именно: когда-то.
Эти двое сами подписались на генетические эксперименты, чтобы поднять свой статус в эонийском обществе. Все кончилось тем, что их даже на улицу не выпускают при свете дня. Если пройдет слух, что Макель укрывает эонийских беженцев, которых, как объекты провалившихся опытов, давно должны были уничтожить, Аукционному Дому придет конец. Макель, конечно, человек влиятельный, но такое не сойдет с рук даже ему.
– Полагаю, тебе это еще пригодится, – сказал гонец после минутного молчания, протягивая мне отмычку.
– Спасибо.
Я прицепила ее к браслету, хотя с удовольствием выкинула бы в море. С Макелем уже давно творилось что-то неладное, но такого я от него не ожидала.
Я спрятала замерзшие руки в карманы, и хотя я промокла до нитки, стало чуточку теплее.
– И за то, что помог, спасибо.
– Не мог же я дать тебе утонуть, – ответил он таким тоном, будто горько об этом сожалел. Все ясно: до сих пор сердится.
Сняв торианскую одежду, он остался в органическом костюме, который, судя по всему, высох прямо на нем. Я же вся продрогла в своей мокрой сорочке.
– Прости, что так вышло, – сказала я, выжимая волосы. – Мне велели обокрасть тебя, – я пожала плечами, – и я так и сделала. Ничего личного.
– Ничего личного? – проворчал он. – Из-за тебя и этого Макеля, – последнее слово он выплюнул, – я потерял заказ и… – он схватился за голову и прошептал: – Только не это…
– Что?
Я обернулась, ожидая увидеть, как подручные Макеля, подобно воскресшим утопленникам, выползают из воды.
– Коммуникационная линия! – Он провел пальцами вокруг уха. – Похоже, ее смыло.
– Досадно.
– Ты не понимаешь. – Он уставился в море, будто надеялся, что ее вынесет на берег. – Мне нужно связаться с боссом и сообщить, что я провалил задание.
– Боссы плохо переваривают такие новости, – сказала я. – Уж поверь, лучше ему не знать.
– Я должен отчитаться, иначе меня уволят.
– По-моему, поезд ушел.
– Это не шутка, – поморщился он, – а моя жизнь. Что же мы теперь будем делать?
– Мы? – Я постучала ногами, и из башмаков заструилась вода. – Мы не будем делать ничего.
– Но ты приняла чипы, – возразил он. – И посмотрела воспоминания.
Чем меньше я буду думать о чипах и тех жутких сценах, тем лучше. Да и времени на размышления не было. Я поспешила к ближайшей дороге. На таком холоде без движения можно окоченеть.
Гонец догнал меня в несколько шагов.
– Ты приняла чипы, чтобы ваш главарь тебя не пристрелил.
– И тебя, – напомнила я. – Подумала, тебе пока не хочется в квадрант без границ. Так вот, теперь мы квиты. Я спасла твою жизнь, а ты – мою. Взаимовыгодный обмен.
Я потерла глаза. Лицо разъедала соль. У меня до сих пор в голове не укладывалось, что Макель чуть меня не убил. Я всегда знала, что он опасен, но думала, что наша дружба защитит меня от его темной стороны. Когда я проглотила чипы, ему явно стало не до шуток. Он так уставился на меня, что мне его лицо будет в кошмарах сниться.
– Макель не заключает невыгодных сделок, – сказала я. – У меня не было выбора.
– Куда ты идешь? – поинтересовался гонец.
– Подальше отсюда. – На самом деле я еще не придумала, куда податься. – Подальше от Макеля.
– Ты же меня не бросишь?
Я усмехнулась.
– Если бы я получала по кварте за каждого парня, который мне это сказал…
Он схватил меня за рукав, но вспомнив, что я в одной сорочке, тут же отстранился.
– Мне нужны чипы, иначе я останусь без работы.
– А мне нужна горячая ванна и блюдо лудских сладостей, – сказала я, не сбавляя шага.
– Тебя вообще ничего не волнует? – нахмурился он.
Странно слышать такое от эонийца.
– Волнует. Как остаться в живых.
– Что было на чипах? Что ты видела?
Он впился в меня взглядом, словно пытался прочесть мои мысли.
– Лучше тебе не знать.
Мне не хотелось обсуждать увиденное. Из-за того что я приняла все чипы сразу, в голове у меня была каша, но одно я знала точно: встречаться с заказчиком чипов я не хочу. Сегодня я повидала достаточно.
– Но Макель был твоим другом? – допытывался гонец, кружа возле меня, как трупная муха.
– Другом, врагом, – пожала плечами я. – Кто его разберет.
Уж точно не я.
– А что он имел в виду, когда сказал, что домой тебе путь заказан?
Я споткнулась, но он подхватил меня за локоть.
– Ничего, – буркнула я, выпрямляясь и выдергивая руку. – Я у него квартировала, вот и все тут.
– Куда ты теперь пойдешь?
– Хватит до меня докапываться! – всплеснула я руками.
Немного подумав, он сказал:
– Для торианца главное – это заключить выгодную сделку. На этом построена вся ваша экономика.
Его послушать, так все мы циничные эгоисты. Я бы описала Торию иначе.
– И что?
– Я хочу сделать тебе предложение…
– Замуж за тебя я не пойду, – хитро улыбнулась я.
– Кроме шуток.
Вид у него и правда был серьезный: губы поджаты, подбородок выпячен больше обычного.
– Ладно, делай свое предложение.
– Тебе нужно спрятаться от Макеля, а мне нужны воспоминания.
– Говорю же, они утрачены, – простонала я. – Или ты вообще не следишь за развитием событий?
– Они не утрачены, – сказал он.
– В смысле?
Я замедлила шаг и повернулась к нему лицом. Он постучал пальцем по виску.
– Они здесь, у тебя в голове. – Ну, это я и сама прекрасно знала. – А значит, если ты проживешь их снова, я смогу записать их на новые чипы и доставить заказчику. Тогда меня, может быть, не уволят.
– Проживу снова?
Не очень заманчивая идея.
– Ты должна будешь закрыть глаза и представить время и место, с которых начинается воспоминание, а все остальное из твоего сознания вытянет записывающий аппарат. Так и создаются коммуникационные чипы.
– А я забуду то, что видела?
– Нет, – грустно ответил он, как будто сам хотел что-то забыть.
– Я не хочу, чтобы ты тут хозяйничал, – заявила я, указывая на свою голову. – Это мое самое ценное имущество. Если не считать сам знаешь чего.
Я подмигнула, но он никак не отреагировал. А может, просто подумал, что у меня нервный тик.
– У тебя нет другого выхода. – Он кивнул на мою промокшую сорочку. – Тебе нужно безопасное место и сухая одежда. Я предоставлю и то, и другое.
Я окинула его взглядом.
– Вряд ли у нас один размер.
Он даже не улыбнулся.
– Ты хочешь прозябать на улице, пока тебя не отыщет Макель?
– Я могу о себе позаботиться, – отрезала я, но тут же подумала: так ли это? Раньше я всегда в случае чего могла положиться на Макеля, а до этого – на родителей.
– Может, не стоит? – сказал он, задумчиво сдвинув густые брови.
Ну конечно! Эониец всегда протянет руку помощи, ведь порядочность и взаимовыручка у них там ценятся превыше всего. И все же планировать следующий ход из какого-нибудь теплого и безопасного местечка было бы не так уж и плохо.
– Ладно, я помогу тебе переписать воспоминания.
Заметив, как неохотно я приняла его предложение, он спросил:
– Неужели они такие плохие?
Он еще не знал, что на чипах. Как же я ему завидовала! Пусть торианская королева и поставила под угрозу будущее «Свай», а вместе с ним и мое собственное, я вовсе не желала ей смерти. И хотя я глазами убийцы видела, как погибает каждая жертва, мне до сих пор не верилось, что все квадарские королевы мертвы.