— А спутники он может использовать? — спросила Прентисс.
— Ну… да, в теории, но это должна быть всемирная сеть, а с учетом сложности сигнала она должна быть полностью совместимой на всех уровнях. На Земле такого никогда не существовало — если не считать системы «Архангел», но ее демонтировали.
— Нет, не демонтировали, — заявил Спенсер, автоматически исправляя неверную информацию. Но к реакции Доктора он оказался совершенно не готов. Тот замер и побелел как полотно, широко раскрыв глаза. Зрачки расширились — Доктор физически прекратил дышать: секунда, две, и тогда…
— Что? — переспросил он мертвенно спокойным голосом, снова нормально дыша.
— Сеть отключили, но спутники остались на орбите, — машинально отозвался Спенсер, хотя разум его лихорадочно работал: реакция на страх, тут же взятая под контроль. Чистый ужас, почти немедленно признанный нерациональным и подавленный. Старое воспоминание, кошмар: Гарольд Саксон, припомнил Спенсер, играл крайне важную роль при создании сети «Архангел». А рядовой Уэллс говорил, случилось нечто ужасное, нечто при участии Саксона, нечто настолько чудовищное, что даже человек, переживший разрушение собственной планеты, не смог вынести…
Голос Доктора, тихий, ядовитый и твердый, как сталь, прервал его мысли.
— Я же говорил, — прорычал он, не сводя сердитого взгляда с капитана Стюарт. Глаза его казались черными дырами. — Спутники надо убрать! Я же говорил, что их надо разбить на куски, крохотные такие кусочки, и расплавить их, а потом выбросить остатки в самую глубокую, темную яму, которую вы только найдете!
На месте Стюарт Спенсер уже рассыпался бы в извинениях и бормотал, что это не его решение. Капитан же явно была сделана из материала покрепче, потому что не отступила.
— Им собирались найти новое применение. Британское правительство потратило на технологию миллиарды долларов…
— Мастер сделал так, чтобы британское правительство потратило на технологию миллиарды долларов! — выдавил, оскалив зубы, Доктор. — И какую бы пропаганду ни извергало ваше начальство, эта технология не разработана людьми! Она далеко за пределами вашего понимания, у вас никакого права…
— Ладно, хватит, — перебил Доктора Хотч. Он говорил ровно: резкий контраст по сравнению с инопланетянином, который то и дело терял контроль. — Юридические коллизии могут подождать.
— Это не… я… юридические?! — с жаром произнес Доктор, но Хотч остановил его недовольным взглядом.
— Сейчас нам нужно предотвратить апокалипсис. Исходя из того, что несуб пользуется системой «Архангел», можем ли мы остановить сигнал?
— Разумеется, да, — ответил Доктор, снова сдержанно, как бизнесмен, после очередной внезапной смены настроения. Человеческая маска вернулась, сила и эмоции снова очутились под жестким контролем. Теперь ни один случайный прохожий не понял бы, кто он такой, и просто прошел бы мимо. Изменение казалось резким, поразительным и тревожило даже сильнее, чем предыдущие.
— Я знаю эту сеть, как свои пять пальцев, — продолжил Доктор. — Дайте мне доступ к системам ЮНИТ, и сигнал отключится даже до того, как у ассасина появится шанс откалибровать его. Отследить его источник — вот настоящая проблема. Будь у нас времени побольше, это было бы нетрудно, но как только он поймет, что его маленький план провалился, то сбежит быстро и далеко, а я не хочу рисковать, потому что он, вероятнее всего, предпримет вторую попытку.
— Тогда мы отследим его с помощью хозяина, — сказал Хотч.
— Можно построить профиль по тому, что вы нам рассказали, — согласился Морган. — Может, в его поведении есть какие-нибудь особенности, которые смогут указать нам на его… одержимость?
— Ну-у, — протянул Доктор, скорчив рожу, и привычным движением потер затылок, — это не одержимость на самом деле, а скорее содействие. У-улау не может сломить чужую волю, разве что способом, который может использовать любое умное и проницательное существо.
— Манипуляцией, — добавил Росси, окинув Доктора пронзительным взглядом.
— Именно, — беспечно отозвался Доктор, пропустив или (по мнению Спенсера, последнее было более вероятно) не обратив внимания на взгляд. — Хотя люди подходят для подобной телепатической связи не более, чем у-улау — для жизни в человеческом разуме. Вред не будет нанесен безвозвратно, но кто бы ни выступал для нашей призрачной угрозы носителем, он обречен на безумие, а голова у него наверняка болит до чертиков.
— Хорошо, думаю, этого достаточно, чтобы начать работу, — заявил Хотч и окинул взглядом остальную команду, словно ожидая, когда кто-то из них откажется. Но все молчали. — Доктор, насколько быстро пришелец сможет покинуть планету после того, как вы отключите сигнал?
— О, он должен понять, что план провалился, попытаться все исправить, побрыкаться возмущенно и в конце концов решить все бросить и подчистить улики… Я бы сказал, часа три. Дольше, если мне удастся создать заградительное поле, чтобы создать помехи для его оборудования.
— Сделайте это, как только отключите сигнал, — приказал Хотч.
Доктор изумленно поднял брови, но, к счастью, приказ его скорее позабавил, чем оскорбил. Спенсер не мог избавиться от мысли, что будет, если оказаться между его несокрушимым начальником и очевидно непреодолимым Доктором.
— Безусловно. Вы занимайтесь своими делами, я закончу, не успеете вы произнести: «Боже, разве Доктор не гений?» — Он обернулся, сверкнув через плечо улыбкой, и удалился, хлопая фалдами плаща.
Прошло всего полсекунды (состоящие из изумленной тишины), прежде чем Доктор вернулся — застенчиво высунул голову через дверной проем.
— Э… а где именно все ваши занятные компьютеры?
Росси фыркнул, а Джордан подавила смешок — Доктор не обратил на них внимания.
— Я покажу, сэ… Доктор, — предложил рядовой Уэллс, шагнув вперед.
— Да, благодарю. — Доктор снова скрылся из виду, но мгновение спустя снова высунулся и воскликнул, заставив всех подпрыгнуть от неожиданности: — О! Спенсер! У вас степень по математике. Умеете считать в уме?
— М, да, — ответил застигнутый врасплох Спенсер. Голос прозвучал до неловкого тонко, и пришлось прокашляться, прежде чем он смог продолжить. — Ага, я умею.
— Отлично! Тогда я одолжу вас на минуту. Аллонзи!
И снова смылся. Рядовой Уэллс бросился его догонять.
Спенсер неуверенно взглянул на Хотча. Тот кивнул:
— Вперед.
Спенсер послушался, стараясь не думать, за кем именно он следует. Как обычно, никакой силы воли не хватило на то, чтобы держать разум в узде.
Человек, за которым он шел, пугал Моргана. Человек, за которым он шел, считал Хотча забавным — словно датский дог, повстречавший чихуахуа.
И что самое страшное, но заодно и самое избавительное — человек, за которым следовал Спенсер, был умнее него.
========== Глава 4 ==========
В кои-то веки это Спенсер пытался за кем-то поспеть.
Доктор наметил для него «несколько уравнений попроще» и теперь время от времени отбраковывал переменные, одновременно с необычайной скоростью колотя пальцами по клавиатуре. Вероятно, в это же время он производил в уме более сложные расчеты — при этом без труда болтая с техническим аналитиком, чей кабинет они и заняли. Час назад, когда они сюда ворвались, она была ужасно недовольна, но теперь по-девчоночьи хихикала над шутками Доктора и поправляла прическу. Сам же Спенсер был полностью погружен в расчеты, стараясь предоставить Доктору точные данные, когда тот о них просил.
Вероятно, он бы даже позавидовал умению Доктора моментально влиться в команду, если бы не понял, что это на самом деле — механизм выживания человека, которому постоянно приходится зависеть от того, как к нему отнесутся окружающие. Доктору приходилось делать вид, что он всюду свой, потому что на самом деле всюду был ничьим.
Поток чисел ненадолго утих, мыслительные мощности ненадолго освободились, и внимание Спенсера переключилось на разговор.
— Боже, только послушайте! — воскликнула теханалитик. — Ну и гик же вы!
— Да, я такой, — согласился Доктор, с притворной стеснительностью наклоняя голову. Притворной ли? С Доктором всегда было сложно понять, что правда, что вымысел, как оптическая иллюзия, он неожиданно менялся каждый раз, когда Спенсер поворачивал голову.
— Только тем парням не говорите, — сказала, закатив глаза, аналитик и мотнула головой в сторону двери, указывая на военных из ЮНИТ. — Это разобьет сердечки нашим мачо. Все они уверены, что вы — герой боевика, только притворяетесь. Потому что нельзя же спасать мир, будучи просто умным!
И тут в голове Спенсера что-то щелкнуло.
— Именно! — воскликнул он.
— Что? — спросил Доктор, растерявшись, как и остальные, в тот момент, когда прозвучало это слово, но Спенсер не слушал. Он ринулся к двери, из-за спешки едва не запутавшись в ногах.
— Он не солдат! — взволнованно выкрикнул он, ворвавшись в главную комнату штаба. Доктор вбежал за ним. — Несуб работает на ЮНИТ, так он достал информацию, но он не солдат!
Повисла тишина. Все обернулись и уставились на Спенсера одинаково непонимающими взглядами.
— О! — выдохнул за спиной Доктор, который понял. — Он обернулся!
— Именно!
— Погодите, что? — уточнил Морган.
— Рид, объясни! — приказал Хотч.
— Тот пришелец-рептилоид…
Доктор издал звук, который, скорее всего, был настоящим именем пришельца. Спенсер не стал пытаться его повторить.
— …он как раз готовил обед, нарезал лук. Почему он обернулся?
— Потому что услышал, как входит несуб… а солдат сумел бы прокрасться незаметно, — медленно ответила Прентисс, и на ее лице проступило понимание.
— Гораздо незаметнее, — согласился Доктор. — У его вида отвратительный слух: они ориентируются в основном по запаху, и лук серьезно помешал.
— Хорошо, значит, он какой-то ученый или техник, — сказал Хотч. — Это сужает круг.
— Недостаточно, — покачала головой капитан Стюарт. — Здесь работают сотни людей, и едва ли не у половины их них нет военной подготовки.
— Для того и нужен профиль. Достаточно скоро мы будем готовы его представить. Доктор, как у вас дела с сигналами?
— О, я закончил, — весело отозвался Доктор и качнулся на каблуках. — Планета в безопасности… ну, в относительной, как всегда, и у нас хороших шесть-семь часов, прежде чем у-улау сможет поднять корабль.
— Хорошо.
Это все, что ответил Хотч, но его челюсти были так крепко сжаты, что Спенсер мог с уверенностью сказать: ему хотелось бы иметь больше времени. Даже учитывая, что профиль кто-нибудь немедленно опознает, им все равно нужно выследить несуба, организовать группу захвата, добраться до нужного места… шести часов как раз хватит, если все пойдет по плану, останется даже немного времени на случай ошибки, но очень мало.
Оставалось надеяться, что все пройдет гладко.
***
Профиль представляли другие, а Дейв тем временем не сводил глаз с Доктора.
— Человек, которого мы ищем, — сотрудник ЮНИТ, но не из вооруженных сил. У него есть судимость, но, судя по тому, что он здесь работает, вероятно, она была погашена.
К чести инопланетянина, он перестал возмущаться, что центр внимания переключился с него на других. Свой магнетизм он явно не прорабатывал и не пользовался им чрезмерно, а едва его замечал. И его, казалось, искренне интересует то, что говорит команда.
— Судя по времени нападений, он или выходил в увольнение, или, что вероятнее, работает в ночную смену.
— Вы все говорите «он», — перебила капитан Стюарт. — Откуда вы знаете, что это мужчина?
— Одной из последних жертв был ребенок, — объяснила Прентисс. — Инопланетный, но достаточно гуманоидный, чтобы вызвать материнский инстинкт. Женщины тоже убивают детей, но их к этому ведут специфические мании или навязчивые идеи. При таком целевом убийстве женщины чаще всего жалеют детей — хотя бы в том смысле, что обращаются с телами после смерти более уважительно. Таких признаков мы не обнаружили.
Когда Прентисс заговорила о мертвом ребенке, Доктор изменился в лице: мышцы застыли, глаза потемнели. Дейв припомнил, как тот вел себя до убийства ребенка — очаровательно и небрежно, поймать убийцу ему было интересно, но только чтобы занять время. Но после…
В целом Дейв считал сильный гнев признаком слабости. Гнев мешает думать четко, заставляет делать гораздо больше ошибок. Для несуба — хорошо, для агента — плохо, для руководителя — очень плохо. Доктор без сомнения демонстрировал вспышки подобного гнева, болезненного и личного, когда узнал о существовании системы «Архангел», и это приводило в ужас.
Его холодная, контролируемая ярость при одном упоминании мертвого ребенка была даже хуже.
— Важно помнить, что, пусть человек, совершивший эти преступления физически, и сотрудничает с инопланетным существом, оно им не управляет. Вероятнее всего, он пережил какую-то потерю или травму, заставившую его утратить веру в человечество — до такой степени, что его действительно привлекла мысль об апокалипсисе.
— Он может считать, что человечество непоправимо испорчено и его нужно уничтожить, или даже — что он оказывает миру услугу, избавляя его от страданий.
Доктор отвел и опустил взгляд: универсальный признак стыда. Может, у него и самого были подобные мысли — о Земле, или родной планете, или о самом себе. Обрывки историй, услышанные Дейвом, доказывали: под высокомерием скрывается глубокая самоотверженность.
— Этот человек работает здесь. Кто-то его знает. Подумайте о тех, кто в последнее время вел себя странно: бросал недоделанную работу, дремал на рабочем месте, казался раздражительным или отстраненным. Особенно это касается тех, кто в недавнем прошлом пережил трагедию.
— Питер Томпсон!
Все головы повернулись к источнику голоса: обычной женщине средних лет в лабораторном халате.
— Простите, — сказала она, краснея. — Я просто… Томпсон — один из ассистентов в моей лаборатории. Последние несколько недель он вел себя небрежно, отстраненно. Думала, это просто стресс… его жена покончила с собой пару месяцев назад.
Работа моментально закипела. Аарон рявкнул, требуя личное дело Томпсона, техник, предвидев это, уже вывел его на экран, Стюарт созывала команду, Доктор…
Доктор натягивал плащ. Дейв понял, что тот собирается отправиться с ними. Разумеется — Доктор привык находиться в гуще событий, но Аарон быстро положит этому конец…
Только вот он не положил. Наоборот, поддерживал, вовлекая Доктора в разговор о том, как лучше всего говорить с несубом.
— Доктор, вы нам понадобитесь, чтобы провести с пришельцем переговоры. Наверняка вы лучше всех разбираетесь в его психологии. Тем временем мы попробуем «разделять и властвовать»: может, веру Томпсона в человечество восстановить и не удастся, но если подорвать доверие к пришельцу, то можно уговорить его сдаться.
— Полагаю, вы собираетесь наставить на него пистолеты, — с гримасой отвращения произнес Доктор.
— Да, если он вооружен, — коротко ответил Аарон.
— А вы не берете оружие? — спросила Прентисс.
— Никогда, — с чувством отозвался Доктор.
— Аарон, на два слова, — вмешался Дейв и отвел начальника в сторону, где было немного тише.
— Да? — спросил тот.
— Ты с ума сошел? — резко произнес Дейв. — Как можно всерьез думать о том, чтобы допустить этого парня к полевой работе?
— Я не руковожу расследованием. Это не мое решение.
— Тогда поговори со Стюарт! Она тебя уважает и прислушается к мнению.
— Она тоже не руководит.
Разумеется, Аарон был прав. Доктор заправлял здесь всем с момента появления. ЮНИТ целовал землю, по которой он ходил. И все же…
— Он скорее несуб, чем коп, Аарон.
Между героем и злодеем пролегает тонкая грань, а между психопатом и народным мстителем — еще тоньше. Все эти рассказы о Докторе, сражавшем инопланетных противников: пусть на Земле их считали бы чудовищами, для него они оставались людьми. И Доктор массово убивал их. Дюжинами, сотнями, снова и снова. Было ли у него оправдание или нет, только личность с определенными качествами могла совершить подобное.