Голова кружилась накатывающими волнами так, будто она насильно врывалась в Кристинины воспоминания, что-то внутри подсказывало, она сейчас не здесь, кто-то за неё или она за кого-то, но только не сама. Не сейчас, не здесь, не она, эти мысли пульсирующей болью отдавались в голове и в тот момент, когда девушка поверила, что сейчас покатится вниз по каменной лестнице в фойе, её деликатно за талию обхватили чужие руки и не дали упасть. Мать даже не обернулась.
– Что же Вы так, – знакомый сладкий голос Романа запутал только больше.
Это он, Роман, с которым она утром познакомилась, но одет он также странно, как и она сама. Конечно, сейчас не время, но Алиса не могла не отметить, как же чертовски он хорош с прилизанными волосами в темно-синем фраке. По логике вещей, если она Кристина, то он очевидно Владимир.
– Очень признательна, – слова шли из её уст, но Алиса этого не говорила.
– Лучшим знаком Вашей признательности, станет танец, – он одарил её своей самоуверенной улыбкой и, убирая руку с талии, дал ей ощутить четкие касания своих пальцев.
Алиса уж и не знала, собственные ли то чувства, но сердце просто трепетало. Она не догадывалась, как там обстояли дела у Кристины, но для неё самой отношения с противоположным полом в новинку и даже случайные касания вызывали бурную реакцию, не говоря уже о таких очевидных заигрываниях.
Когда оцепенение от его прикосновения сошло, Алиса вспомнила, где находится. Прямо сейчас она стоит посреди фойе на первом этаже особняка, в который прибыла в компании продюсера, сценаристки и актёра. Наконец она в полной мере осознала, кем была, но мир вокруг по-прежнему сходил с ума. Роман теперь Владимир, а сама она делит тело с Кристиной. Внешность Алисы и голос её, но ей они не принадлежат, только в мыслях она оставалось собой, тело вело куда-то вперёд по мраморному полу.
Очутившись в банкетном зале, обман приобрёл ещё более приторный вкус сладости. Богато украшенный зал оказался наполнен людьми в красивых одеждах. На столах стояли живые цветы в вазах на высоких подставках, а уж сколько там еды. Музыканты играли чарующие мелодии, пока гости предавались увеселениям, мило беседуя друг с другом.
Выдуманное счастье в зале, который на самом деле унылый и одинокий в серой реальности. Алиса оказалась околдована милым безумием, и в недальновидности своей, вовсе не желала покидать место, зажженное чужим воображением.
Может, стоило опасаться, ведь как бы заманчив не казался представший перед ней мир, его великолепие не для неё, но отчего-то ничего внутри не предостерегало об опасности. Возможно, она и не спешила с упоением принять участие в бале, но также не ожидала, что ей за возможность поучаствовать в безумном параде предъявят счёт, и даже не представляла, какой непомерной ношей он может оказаться.
Пока она, плавая в робких сомнениях, разглядывала высокие стены, к ней уверенно приближался Максим в тёмно-зелёном фраке. Вид его передал немного тепла посреди расцветающей зимы, он своим ослепительным сиянием был подобен солнцу в его обжигающей отстранённости. Они с Романом так по-разному красивы, первый похож на чудесное дитя, согретое любовью ангелов, а второй на изящное порождение тьмы, воспитанное самыми коварными демонами. Впрочем, внешность зачастую не является отражением души и прекрасное лицо вовсе не равно чистоте помыслов.
– Кристина, даже грустно видеть Вашу шею, неукрашенной, – посетовал вдруг Максим, и рука машинально потянулась к отсутствующему ожерелью, она их разглядывала, но забыла надеть.
– Вам не стоит заглядываться на мою шею, Андрей, – слегка резко ответила Кристина, что немало удивило Алису, зачем же быть воинственной с тем, кто так приветлив.
– Если мои слова Вас оскорбили, то прошу прощения, – он учтив и дружелюбен, а она неумолима.
Повисла неловкая тишина, Алиса ощущала, насколько Кристина воинственно к нему относилась, наверняка этому есть причина, и прочти она книгу, знала бы, от чего баронессе настолько неприятен безобидный юноша со светлыми завитушками на голове.
Также пришло сбивающее с ног осознание того, что слишком уж она увлеклась перипетиями в судьбах героев, воспринимая практически всё, как само собой разумеющееся, а ведь по идее не должна. Почему ей видятся «Изумруды», которые она даже не читала, и почему автор здесь выступает в роли персонажа. Да и сон ли это, Алиса не припоминает, чтобы засыпала.
– Давай станцуем, – предложил он, сияя своей лучезарной улыбкой.
В девушке боролось две сущности, одна из которых не принадлежала ей, и по непонятной причине вовсе не стремилась к нему, но собственные мысли влекли её к этому яркому свету. Поэтому она вложила свою руку в заманчиво протянутую его и позволила увлечь себя на танец.
Когда он прижал её к себе, и она почувствовала приятный запах парфюма, исходящий от него, ей показалось, что здесь она, а не Кристина. Хотя, не то чтобы Алиса знала, как танцевать мазурку, но марионеткой себя не ощущала, наслаждаясь круговоротом музыки и движений.
Помешательство, вызванное головокружительной близостью Максима, прошло со скоростью перевёрнутой страницы книги, когда он выпустил её из своих объятий, и она внезапно снова начала ощущать неприязнь Кристины к Андрею.
Молодой человек улыбался ей так, как умёл один только Максим, но в сердце покалывало от того, что автор скорее всего и заманил их в ловушку из грёз давно прошедших времён. На глаза попался Владимир, выглядел он обеспокоенно, но, ни подойти, ни заговорить не решался. Прежде чем Алиса могла бы взяться гадать, что же так взволновало юного князя, внимание отвлекла Нина. Похоже, сценаристка присоединились к всеобщему балу безумия, облаченная в бордовое платье, подчеркивавшее стройную талию и выгодно выделяя огненно-рыжие волосы.
Женщина прошла мимо Владимира, и Алиса, вернее Кристина, уловила некие вибрации между ними. Скользящие взгляды, задержавшиеся лишь на мгновение дольше допустимого, могла заметить только аристократка, выросшая в изысканном обществе масок прикрывающих лицо, но никак не наивная молодёжная певица, которая еще даже школу не закончила.
– Андрей, я вижу, ты заинтересовался этим очаровательным созданием, – высокомерно усмехнулась Нина, оценивающе разглядывая Алису.
– Матушка, пожалуйста, не смущайте меня, – он отрицательно замахал руками и глупо улыбнулся.
Тяжело поверить в то, что кто-то вроде Нины мог бы быть матерью Максима, но кто знает, как дела обстоят на самом деле. Мысли Кристины, к которым Алиса ещё не привыкла, подсказывали, Нина здесь в роли Елизаветы, новой жены графа Святослава Мелонова, отца Андрея.
Научиться бы прислушиваться к внутреннему монологу своей героини и свет прольётся на многие моменты. Например, прямо сейчас обида баронессы застилала Алисе глаза. Те мимолетные переглядывания Елизаветы с Владимиром давали повод предполагать, что у них тайная интрижка. И Кристина в своей двухминутной влюбленности во Владимира чувствовала себя преданной, позволив себе немного увлечься привлекательным юношей.
– Сколько раз просила меня так не называть, – фыркнула молодая женщина.
– Не пытайтесь мной командовать, как сделала бы строгая мать, и я не стану к Вам соответственно относиться, – впервые в его голосе можно было различить нотки стали, но он быстро поспешил смягчить слова неуместной, но по-прежнему тёплой улыбкой.
Кристина долее не собиралась слушать лишенный смысла разговор и спешно покинула их общество. Алиса ощущала кожей неприязнь к Андрею и чувствовала в сердце глупую обиду на Владимира. Кажется, она собиралась подыграть второму в заигрываниях, но никакого желания больше не оставалось, поэтому, когда её за талию обхватили чьи-то руки, она, точно зная, что это Владимир прониклась лишь ненавистью, а не трепетом.
Баронесса отшатнулась, чтобы разглядеть наглеца, что посмел в столь людном месте к ней так опрометчиво прикоснуться. Он сиял улыбкой столь игривой, что она явно не могла принадлежать Роме, потому что тот мог лишь усмехаться, без сомнений перед ней сейчас был Владимир. Мысль о том, что там за этим юношей в строгом фраке мог также скрываться Роман дарила надежду, что кто-то сходил с ума вместе с ней.
Прежде чем он предпримет что-то ещё, Кристина решила пресечь всё на корню, а Алиса могла лишь вновь говорить её устами, отмечая, что та, куда твёрже в своей решимости:
– Ваши заискивания мне не интересны. Я не дамся Вам легко, как и не дамся в тяжелой битве. Я не намерена становиться очередным трофеем в Вашей череде побед.
– Вы ведь понимаете, что теперь интересны мне только больше? – а вот эта ухмылка уже в стиле Ромы. Кажется, пока Алиса застряла здесь, её любимым занятием станет выискивать во Владимире знакомого ей Романа.
Кристина внезапно прикоснулась к его щеке и Алису едва не сбила с ног такая опрометчивая близость. Она впервые касалась лица мужчины, да и просто человека. И отдавая себе отчет, что быть здесь Кристиной – нездоровая канитель, все-таки не могла и не хотела отводить от него взгляд. Надо же, у него такая мягкая кожа, а глаза как вечно-холодные глубокие воды Антарктики голубые.
– Не втягивай меня в свои игры, – для Алисы этот момент полон романтики, но Кристинино сердце вовсе не трепетало в восторге, а полнилось раздражением, – как втянул молоденькую жену графа Мелонова Елизавету.
Владимир напрягся, и красивое его лицо исказилось в легком раздражении, взгляд медленно наполнялся бурей и Кристина отстранилась. Кажется, с его ухаживаниями теперь покончено, и когда Алиса поверила в свою блажь, он с новой силой прижал её за плечи к стене. Похоже, его вовсе не волновало, что кто-то из сотни здесь присутствующих мог обратить внимание на них. Ведь как ни странно, никто и ухом не повел. Максим что-то говорил о том, как же все здесь присутствующие самовлюбленны, они попросту не в силах заметить кого-то помимо себя.
– Нравишься только больше, – злость сменилась восхищением и на губах заиграла холодная улыбка.
Сердцебиение стало таким громким, что перед глазами всё плыло, и его лица уже не разглядеть. Когда картинка исчезает, осязаемый мир в очередной раз меняется. Алиса открыла глаза в постели на атласных простынях, а за окном царила ночь. Всё как всегда, плотный туман из-за которого улицу не разглядеть. Могло ли ей лишь присниться небольшое приключение на балу.
Первым делом, Алиса осведомилась, в каком времени находилась. Её рюкзака нигде не было, а сама она спала в старинной белой сорочке. Не хотелось верить в то, что сюжет «Изумрудов» действительно ожил, но пока всё свидетельствовало о том, что она по-прежнему находится на одной из страниц знаменитого романа.
Вроде бы в комнате остановились они с матерью Кристины, но той нигде не было. Если бы речь шла о ком-то другом, более дорогом для неё, можно было бы броситься на поиски, но слепо следовать за скверной женщиной из чужой выдумки Алиса не намерена.
Внезапно, как раскат грома, пронзительный звук выстрела донесся откуда-то издалека. Один короткий выстрел и Алиса замерла в исступлении, пытаясь осознать произошедшее. Затем ещё один и ещё. Кто-то посреди ночи решил устроить перестрелку. Девушка слышала обеспокоенные голоса за дверью, но когда решилась выйти, там никого уже не было.
Она прошла по коридору к окну, выходившему на задний двор. В плотном тумане различимы были лишь загоравшиеся одна за другой вспышки. На шум отозвались все обитатели дома, но лишь немногие с первыми выстрелами вышли на звуки во двор, большинство же благоразумно осталось в покоях.
Оглядываясь в замешательстве, Алиса чётко ощущая, что управляет своим телом, опрометчиво спустилась вниз. Больше не стреляли, но вряд ли было безопасно спускаться на шум. Воображение рисовало страшные картины, но успокаивало то, что это лишь начало книги и значимые фигуры не могут покинуть повествование, не сделав ничего для сюжета значимого. Она сейчас не умрет, как и Владимир с Андреем, эти герои доживут как минимум до конца истории.
Пара слуг находилась в фойе, но ей не сказали ни слова, события вели на задний двор, откуда видны были вспышки. Удивительно, что Кристина точно знала, как выйти из лабиринтов дома, пересекая коридоры и залы, кажется, она не впервые посетила особняк. На улице зимний туман, окутал голые плечи, но холод ощущался не так отчетливо, как ужас от кровавого зрелища.
Все лошади в конюшне оказались перебиты, и кровь ручьями разливалась от их тел. Страх сковывал душу и мешал идти, Алиса могла лишь жалеть животных, но вот Кристина зрела куда глубже, предполагая что, целью убийцы были вовсе не лошади, а люди, которые теперь не могли покинуть обособленный особняк в глуши.
На улице у конюшни собрались люди, но все как один шушукались о том, что не знают, кто бы мог совершить столь чудовищный поступок. Среди прочих Алиса узнала Рому, Нину и мать Кристины.
– Тебе лучше зайти в дом, – сказал Роман, когда заметил её.
На мгновение, всего на одно короткое мгновение, ей показалось, что там и вправду был Роман, а не Владимир. Слишком много чувств, Алиса никогда не могла разобраться даже в своих желаниях, не то что прислушиваться теперь и к столь противоречивым Кристининым.
Всё чего сейчас хотела девушка – это пробудиться от страшного сна, снова стать собой и поскорее убраться из мрачного особняка, который Максим зовёт домом. Может быть, он тоже видит эти сны, поэтому и написал книгу. Может место это проклято, может люди эти осквернили его.
Алиса не заметила, как преодолела путь до своих покоев. Она легла на кровать и среди прочего шума в голове различила, что Кристина не представляет, кто мог убить лошадей, но догадывается где, а точнее с кем, посреди ночи была её мать. Алиса забылась сном и не сумела разглядеть лица человека, в чьих объятьях тонула Наталия.
Когда Алиса в следующий раз открыла глаза, в комнате было светло, но туман по-прежнему съедал происходящее за окном. На тумбе лежал её телефон, что позволило с облегчением вздохнуть. Произошедшее всё еще казалось реальным, поэтому она залезла в интернет осведомиться о сюжете «Изумрудов», её знания книги охватывали лишь прибытие Кристины в карете вместе с матерью, но сон уходил корнями куда глубже, чем она могла себе представить. Там дальше и впрямь происходили пережитые Алисой воспоминания Кристины. Но, то в чем она не усомнилась бы еще мгновение назад, теперь в свете дневного солнца казалось лишь глупыми грезами. Вроде бы нельзя отрицать подозрительные события, но наверняка, она услышала о перипетиях в отношениях главной троицы за обедом и впечатлившись атмосферой особняка провалилась в забытье. Лучше верить во сны наяву, чем в сверхъестественное.
Тяжело провести грань между сновидениями и реальностью, неужто, жизнь Кристины ей правда могла всего лишь привидеться. Алиса покачала головой, чтобы стряхнуть привкус чужих воспоминаний. Что бы с ней не приключилось ранее, она лишь надеялась, что этого больше не повторится.
Алиса как ни в чем ни бывало проплывала по пустому особняку, куда подевались люди ей неведомо. Может, сидели в своих комнатах, может, гуляли, кто знает. Прямо сейчас её мало что волновало, привкус старинных врёмен по-прежнему ощущался на кончике языка.
Как стая приставучих оводов сотни мыслей роились в голове, начиная от самых рациональных предположений о произошедшем, заканчивая слепой верой в мистику, и в таком гудящем круговороте одна звучала громче остальных – это точно не сон, не помешательство, всё было взаправду, потому что никакие грёзы не в силах быть столь реалистичными.
Когда была там, Алиса в голове старалась прокричать себе команду проснуться, но от наваждения её спас не этот неописуемый всплеск эмоций от головокружительного аромата Максима и не шок от выстрелов, а жгучее желание уснуть.
Мир вокруг стал таким, каким и должен быть. Ноги привели её в банкетный зал пустой и темный, пропитанный былой роскошью, от которой сейчас осталась лишь тень, но если здесь зажечь огни и расставить всюду свежие цветы, он наверняка снова засияет. Что толку думать о том, как зал мог бы ожить, когда он в таком запустении, а она здесь совсем одна. Столы не накрыты, а букеты в вазах уже давно высохли.
Она бредила и скорее всего, в том нет вины особняка или загадочного автора, но если честно, то даже сейчас Алиса не чувствовала, что вернулась в реальность, в смысле, ощущения те же, что и на великолепном балу в обществе вымышленных персонажей. Никогда прежде грезы не были столь реальными и уж точно не заставляли бродить по округе, но проще поверить в то, что с ней что-то не так, чем с миром вокруг.