Перейдя на институтскую программу, мальчик заметил некоторую тяжесть, но тоже ничего особенного. Мозги пахали как ломовая лошадь, только напрягай! К семи годам Марак подошел к середине институтской программы, и то, только потому, что вспоминать каждую отдельную задачу было сложно, и приходилось прикладывать усилия в течении дня, что бы вечером спокойно порешать. Математический факультет московского технического, это не фунт изюму. Там программа далеко не для тупых, но постепенно он ее перемалывал, заодно вспоминая многие нюансы, например способы быстрого счета, и забивая такие умения на подкорку. Пожалуй, именно это составляло большую проблему, а вовсе не сами расчеты.
Мышечная память так же не спешила запомнить все нужные движения, в этом смысле не отличаясь от любого другого человека. Ко всему нужна привычка, и эту самую привычку Марак нарабатывал не щадя себя. Основная проблема с тренировками оказалась не в них самих, а в питании. Рабов кормили далеко не досыта, но он огромное количество энергии тратил как на физические тренировки, так и на умственные, а мозги забирают как раз львиную долю сил. Но вот ведь штука! Как бы он не устал вчера, утром он был свеж, силен и ничего не болело. А он изрядно перетруждал мышцы, причем ежедневно! Это тоже влияние сильной и плотной ауры, что радовало мальчика безмерно. Непоседливость компенсировалась постоянным состоянием усталости, и только поэтому он мог сосредоточиться на всестороннем развитии. Ну, еще, конечно, посох Сутрука, это да. Он не щадил будущего воина, и колотил его за ошибки по спине и заднице от всей души. Увернулся? Молодец, ну а на “нет” и суда нет. Так текла жизнь Марака до четырнадцати лет, когда он официально стал воином и пошел в свой первый поход с купцом.
Тридцатилетняя Ишиба смотрела каравану хозяина вслед. Вместе с ним уезжал от нее старший сын и ей было больно от этого. Еще не старая женщина, но уже без нескольких зубов, изрядно пополневшая и оттого давно непригодная в постельные рабыни, она даже сейчас сохранила следы былой красы и одинокой не была. Но ни один мужчина не вытеснит из сердца любящей матери сына. Ему всего четырнадцать, а он уже просто копия своего отца. Высокий, статный, красивый... хищник. Это было видно во всем, во взгляде, прямом и уверенном, в походке, по-воински мягкой и тихой, даже в движении плеч, которое делал его отец, словно такие вещи могут передаваться на уровне крови.
Медный меч, выданный ему Сутруком в эту поездку, не болтается, а словно влитой, держится у пояса. Наконечник копья, с помощью которого молодой воин должен сам сделать полноценное оружие, выдан купцом, а щит давно сделан своими руками. Медь на умбон перекована из скоб, честно сворованных во время стройки соседнего поместья, а местный кузнец собрал щит и умбон в одно “тело”. Зачем ему этот умбон, было понятно каждому, но здесь, в просвещенной империи Шумер, так просто не делали, а потому, те кто видел, удивлялись. Да и форма щита не здешняя – круглая, словно глаз Шамаша, ноги не закрывает, да только вот подвижность увеличивает изрядно, в отличие от полуростовых плетеных щитов местных вояк. Тяжелые защитные конструкции не позволяют двигаться быстро и смело, и приходится рулить щитом буквально всем телом.
Был у парня и доспех для тела, только о нем, кроме кузнеца никто не ведал, да и он знал только то, что ковал сами чешуйки из меди, но и те “дырявые”. Зачем, почему, он не знал, получил заказ и выполнил, на том и все. Уже после, Марак своими руками навязывал их на кожаную куртку. Деньги на все это он честно заработал, так как четверть стандартной платы стража он стал получать с тринадцати лет, когда стал уверенно побеждать в бою не только четверку подчиненных Сутрука, но и его самого.
Быстрый, словно мангуст, сильный, как медведь и умный, как мудрец, он не знал себе равных на тренировочной площадке. Ловкий подросток, уже к тринадцати годам достигший роста в метр семьдесят, крушил “врагов” одного за другим. И ни разу за это время, он не показал своей истинной силы и скорости, даже намеком не дал понять, что то, что он показывает, это не максимум возможностей его тренированного тела. Зато каждую ночь, вставая за два часа до рассвета, он перепрыгивал глиняный забор поместья и у самой кромки воды отрабатывал полные комплексы с копьем и мечом, но там уже совсем на другой скорости. Он словно расплывался, а воздух стонал от скорости копья, да и само оно гнулось, сопротивляясь таким нагрузкам, довольно часто ломаясь. Найти подходящую древесину для него так и не получилось.
И вот теперь, этот парнишка уже полноценный страж, ушел в поход в дальние страны, где все чуждо, все другое. Где нет власти священной Империи, и смерть подстерегает на каждом шагу. Мать прощалась с сыном, стоя на дороге, что уводила его из родного дома.
Глава третья.
- Марак! Марак! Быстро бери Дора и на разведку! – Крикнул глава стражи каравана.
- Черт, снова на разведку, – уныло выдохнул парень, и прихватив светловолосого, темноглазого парня лет двадцати, легким бегом отправился вперед. Земля мерно уходила под ноги, щит мягко хлопал по спине, а рука привычно держала копье.
- Может уже пора? – В который раз спросил Дор, имея ввиду, что сойти с дороги было бы неплохо.
- Успокойся, я увижу их раньше, чем они попробуют напасть. А по дороге бежать куда проще.
Марак был уверен в себе, хотя бы потому, что почуять чужой взгляд он мог с большого расстояния, и во всю использовал это умение, уже не раз выручавшее караван в пути. Более того, оно уже принесло прибыток в два десятка золотых монет за продажу рабов, которые получились из пойманных разбойников. Когда стража каравана готова к нападению, их не застать врасплох, тем более, когда это полсотни голодных до добычи лбов. Сам Марак именно так получил свой бронзовый меч, как часть добычи от проданных разбойников. Он сразил в честном бою их атамана, и снял с него довольно короткий и не очень удобный меч, который теперь висит у него на спине рукояткой вниз. Он стал чем-то вроде страховки и не более того. О перековке этого чуда местной техники не было и речи – судя по знакам выбитым на лезвии, он зачарован на крепость, и медные клинки режет свободно. Пока что ни одной выбоины на нем нет.
Они бежали довольно долго, но вокруг был только лес. Вдруг, Марак почувствовал внимание, и его резко потянуло в сон. Из-за спины раздался звук падения, и парень понял, что это нападение. Первым делом он подумал на какой-нибудь газ, невидимый и не ощутимый, а потому задержал дыхание и со всех сил рванул по направлению недоброго взгляда. В лесок он вломился словно лось, перепрыгнул поваленное дерево, овражек, кусты, названия которых не знал и выскочил на небольшую полянку.
К этому моменту, он едва держался на ногах, так сильно хотелось спать. В засыпающем разуме вспыхнуло понимание – магия! Момент, и странный старик нелепо взмахивает руками, падая с бронзовым мечом в плече.
- Хах! – потряс головой Марак, сбрасывая сонное оцепенение, почти полностью блокированное аурой. – АРРАААА! – орет он изо всех сил, и буквально швыряет свое тело вперед, перехватывая левой рукой щит со спины.
Укол копьем, отвод щитом, снова укол на этот раз в ногу. Ругань раненного противника, упереть рукоять копья в свой бок, и повести ведущей рукой, начисто срубая голову раненому врагу медным острием. Пять метров до следующего. Не ожидает, можно. Марак резко садится на колено, и словно оставив свое копье лежать на воздухе, забирает у убитого серп, которым тот хотел его прирезать, и швыряет в переднего бегуна. Бросок неудачный, но главное не это. Отвлекся, испугался, и дыхание сбилось. Подхватил свое копье, которое едва ли успело спуститься сантиметров на двадцать, так быстро все было проделано, шаг вперед, оборот спиной и удар пяткой копья в солнышко, получившему туда же серпом. Благо, что не острой стороной.
Используя инерцию, снова пол оборота, и копье быстрее иглы в швейной машинке, сделало свой выпад. Труп, обливаясь кровью, как подкошенный, рухнул на мягкую травку подлеска. Прыжок, чтобы перепрыгнуть падающего и на щит обрушилась огромная коряга. Парня снесло на пару метров, но тот легко приземлился на ноги, благо, что краем щита попало выше брови и сотрясения нет, да и в глаз могло – было бы плохо. Хватит играться. Мгновение полной концентрации, щит отброшен, и семь точных уколов по ногам бандиты даже увидеть не смогли, словно свежий ветер пронесся между ними, оставив после себя раны в ногах. Лучнику, сидящему на дереве, досталось куда серьезней – Марак не стал рисковать и пришпилил его к дереву броском копья, как энтомолог бабочку.
- Демоны! – эскпрессивно выдал парень, разобравшись с разбойниками и вытирая текущую изо лба капельку крови. – Вы меня понимаете?
- Чего хочет этот демон? – спросил один раненный другого, морщась и зажимая неприятную рану на бедре.
- А я откуда знаю? – Ответил второй. – Ненашенский какой-то, шамана нашего убил, чего делать-то будем? – Передовой отряд местного племени понятия не имел, что с ними будет теперь, да еще и без шамана. Тот был единственным в племени, и характером откровенная погань, никого в ученики брать не желал, а на племя ему плевать.
- Я хочет, чтобы вы идти за мной. Туда. – С трудом ответил Марак. Он не так давно узнал о еще одном своем потаенном свойстве. Он не просто быстро учил языки. Он понимал, что ему говорят сразу, даже если язык был совершенно не знаком. За последний год путешествия он услышал более сорока языков, и понимал их изначально, вот говорить, это уже сложнее. Язык норовил свернуться в калачик, а то и вовсе в трубочку.
- О! По нашему говорит, уже хорошо! – отметил еще один раненый. – Правда наш переговорщик на дереве завис, и видимо насовсем.
Марак оглянулся на пришпиленного, и несколько раз оттолкнувшись ногами от деревьев, взлетел к нему, выдергивая из него свое копье. Приземлился, а следом за ним, и труп тоже рухнул на землю мешком костей и мяса.
- Неплохой лук, интересно откуда у этих дикарей такое сокровище? – парень осмотрел дорогую игрушку, залез в тул и пересчитал стрелы. Неполный десяток, да еще и с бронзовыми наконечниками! Дорогое удовольствие. Лук весь изрисован какими-то знаками, но, что они значат, непонятно. Явно не разговорный. Читать незнакомые языки Марак тоже умеет. Однако, от этого произведения искусства тянет чем-то... этаким. Парень уже несколько раз встречался с магией в разных проявлениях, и слегка, самую малость, чуял ее. – Заберу себе. Эй вы, хватайте вашего шамана, и идите, – хотел сказать полубог, но получилось что-то вроде:”эй все, брите шег шмна и идти”. Понять-то его кое-как поняли, но шевелить ранеными конечностями никому не хотелось. – Быстро.
Это слово получилось у него чисто и веско, особенно совместно с движением копьем. Люди стали отрывать от одежд полоски и быстро перебинтовывать резаные и колотые раны. Через полчаса все оказались у дороги, где спал сладким сном Дор. Он так забавно посапывал и пускал слюнку в утоптанную землю дороги, что Марак рассмеялся. Парень совершенно не желал просыпаться, и тогда подросток пнул его в ребра. Тут уж, хочешь, не хочешь, а проснешься, что и было доказано на практике.
К вечеру полубог подсчитывал барыши с этого нападения, а караван остановился как раз в племени этих самых разбойников, вернув их за изрядные скидки. В племени оказался весьма знающий шаман, тот самый, которому Марак воткнул меч в плечо, а его луки и стрелы были просто невероятны. Купец Марв не пожалел, что этот отрезок пути он решил пройти пешком, а не по воде, так как такой товар стоил того. Здесь они его взяли по дешевке, и большую часть цены стоили жизни их соотечественников, в то время, как продавать он будет их по баснословным ценам уже в Мелуке, а может и в самом Вавилоне.
Однако, долго задерживаться в племени они не стали, и через пару дней вышли обратно в сторону моря. Пара дней осталась до удобной бухты, где их будет ждать корабль. Вообще, купцы редко ходят по земле, обычно они ходят на кораблях, и в общем-то это правильно. Но Марв промышляет работорговлей, иногда беря на меч целые селения, которые находит именно так, путешествуя по земле. Он такой далеко не один, такое время, и такие нравы.
Мараку было сложно принять подобное. Да и что говорить, если после первого собственноручно убитого человека он блевал минут сорок, а потом приходил в себя неделю. И все же, это его сильно изменило. Одно дело, готовиться стать воином, и даже резать животных, и совсем иное, отнять жизнь у человека. Казалось бы, и так знает, что смертен, даже учитывая то, что он наполовину Титан. То, что душа бессмертна и неуничтожима никем, даже Богами, он тоже знает, и все равно, принять нового себя оказалось сложно. Будучи в армии, он стрелял из огнестрельного оружия целых три раза по девять патронов, и все в обычную мишень, так что опыт оказался новым и не сказать, что приятным. Но Марак прекрасно понял еще в детстве, что вариантов тут нет, или ты, или тебя, а потому планомерно готовился именно убивать. Умирать снова ему не хотелось.
Путешествие явно затягивалось. Трюм корабля давно полон, в том числе и рабами и рабынями. Моряки и стража свободно пользуют последних на предмет женской ласки, и женщины не сильно-то отбиваются. Нескольких из них, как особо дорогой товар, купец везет отдельно, иначе кормит, и следит за ними, а на остальных ему плевать. Беременная рабыня стоит дороже в полтора раза.
Рабы сидят на веслах, и впахивают от рассвета до заката. Команда работает сменами, кроме местного повара, тот от плиты отходит только к ночи, и встает к ней до восхода. Корабль пристает к небольшим городам по побережью и торгует в них от дня до недели, товары постоянно выгружают и загружают, припахивая для этого рабов.
- Надоело мне это путешествие, домой хочу, в Шумер, – услышал Марак слова старшего смены. С ним у парня отношения чем дальше, тем хуже. С этого похода подросток уже поднял такие деньжищи, что многим и не снились. На дом в Вавилоне не хватит, но все же. Более того, Сарим считал, что новичку они вообще не положены, и хотел разделить его трофеи со старичками, но Марак выбил ему три зуба одним ударом, и тот прикусил язык. Буквально. Все, кто был там, только рассмеялись, и махнули рукой. Попадать под такой удар ни у кого желания не появилось. Теперь вот, Сарима можно было легко узнать по голосу, он сильно шепелявил.
- Я тоже хочу, но в этот раз поездка обещает быть крайне выгодной, так что я пойду до конца. Ты ведь знаешь, что я хочу открыть едальню и жениться... На это нужны деньги и не медные дырки, а полновесное золото. Эну налог плати, Императору налоги плати, разор сплошной. Шибшум свободного за себя и жену, саттукум храму, хорошо хоть илькум службой берут, а не деньгами... Ох, ладно, что уж там. – Огофик расстроенно отвернулся.
- Да ладно, прошлый поход был богатым, сколько ты привез-то? Две сотни золотых, да серебра полмешка. Должно было хватить... – покачал головой Сарим.
- А не осталось ничего. Ездил в Вавилон, в гильдию. Омолодился у самого магистра Кишана Целителя, отдал все, что было, да еще те травки, помнишь, что в Кашоте насобирал да засушил. Оказалось, они редкие очень и дорогие. Так что, к женитьбе теперь готов полностью и бесповоротно.
- А чего выглядишь как старик, зим на тридцать?
- Сам попросил, чтобы внешность солидную оставил, ну магистр и подмогнул в этом вопросе. Но внутри все как у двадцатилетнего, а то и возраста “первой зрелости” (14 лет).
- Хм, интересно.
- А то! Тебе бы тоже не помешало к целителю какому обратиться, а то ходишь щербатым, как бедняк, – не приминул напомнить Огофик. Он, как старейший во всей страже купца, вполне мог поспорить даже с главой, а то и с купцом при нужде. Опыт тут уважают и ценят, тем более такой – воину за пятьдесят лет, так что за плечами у него многое и многие. – Пять медяков за зуб ты отдать вполне можешь.
- Ага, как же. Это дома идешь к целителю и платишь. А тут, на чужой земле?.. Нет уж, до дома потерплю как-нибудь.
- Ну, как знаешь, конечно... – Марак перестал слушать их разговор, и разложил перед собой небольшие ножики. Он уже год как учится их метать. Стоя научился делать это разными способами, и всей рукой и только кистью – бьет без промаха. Теперь вот сидя надо. Потом при ходьбе, потом при беге, а там и до прыжков дело дойдет. Сосредоточившись он может метнуть их из любого положения и с любой руки, только вот подобный подход однажды даст слабину. Нужно вообще не думая это делать. Оценка расстояния должна происходить автоматически, как и сами движения. Медные ножи обошлись ему в изрядную сумму, в шесть сиклей серебра, так что парень их берег как только мог. На такие деньги можно полмесяца питаться одними медовыми лепешками и запивать отменным пивом.