***
Белый Дракон-целитель ни в малейшей степени не был мифическим существом. Он жил в огромной крепости, среди людей именовавшейся Логовом, и не испытывал недостатка в общении с теми, кто мог выложить сотню золотых монет. Правитель или разбойник – это не имело значения. Сойл помогал каждому, кто пополнял его сокровищницу.
– Сто монет? Совсем совесть потеряли! Да кому такое по карману? – возмущалась поначалу я.
Меня уверили, что виноваты традиции. Дракон веками занимался целительством, а золото когда-то ценилось меньше. И на юг не нужно было добираться – Сойл сам бродил по свету. Принимая у человека деньги, он заключал с ним своеобразный договор, нарушение которого (если слухи не обманывают) для дракона обернулось бы потерей силы. А еще, говорят, он не мог лгать.
– Извини, а нельзя ли сократить историю и легенды? – неосторожно предложила я, помня лекцию о мире в исполнении Ферна и подозревая, что Мела будет куда красноречивее.
Это называется – напросилась. Колдунье всенепременно захотелось просветить меня по основным аспектам драконоведения. Ну и напомнить, кто тут главный, полагаю.
Справедливости ради, стоит заметить, что совсем уж в древность она не углублялась – ограничилась Ренией и последними десятилетиями.
В давние времена (гораздо раньше моего рождения) юный наследник ренийской короны Треннан величал Белого Дракона наставником и восхвалял на всех углах. Тогда Сойл растрогался настолько, что вручил будущему правителю несколько слитков так называемого «драконьего золота» – металла, способного защитить владельца от смертоносного дыхания дракона.
Казалось бы, в чем его ценность, когда и ребенку известно, что увесистая связка обычных золотых монет тоже может спасти от пламени потусторонней сущности? Но кое-что отличалось. Было достаточно иметь кроху «драконьего золота», чтобы не опасаться за свою жизнь, тогда как небольшие золотые украшения разъяренный дракон не принимал во внимание.
– То есть золотое кольцо от огня не убережет?
– Зависит от веса владельца, Тая. Думаю, кролик выживет. Или младенец.
Да уж, ценные сведения! Впрочем, знатные господа чем только не развлекаются. Не удивлюсь, если их домашние питомцы сверкают драгоценностями. Однако какое отношение этот любопытный факт имел к нам, я не поняла. И не стала уточнять, надеясь, что познавательный (и не слишком полезный) урок закончится в ближайшие минуты.
Зря, между прочим, надеялась. Заполучив молчаливо внимавшую аудиторию, Мела закусила удила и перешла к географии.
По сути, Драконьи горы принадлежали Сойлу, пусть и не считались отдельной страной. Их полукружье тянулось от южного побережья Рении через всю Кевию к восточной границе Нового Монита – пустынной территории, некогда колонизированной монитцами и вскоре брошенной из-за ее непригодности к привычной им жизни.
Каменистые пустоши между горным хребтом и морем тоже контролировались Белым Драконом. Туда не было ходу ни простым морякам, ни вельможам, ни немногочисленным жителям горных деревушек. Войска короны ревностно охраняли землю, где под руководством Сойла добывалась сама магия.
«Серебро, благословенное Создателем» – так называли металл, из которого производилась необходимая магам серебряная пыль. Понятное дело, к обычным серебряным монетам он не имел никакого отношения, иначе колдовство стоило бы в разы дешевле.
Возможно, подобные залежи существовали и в других местах, но считалось, будто иметь дело с благословенным серебром может только порождение самого Создателя, неизменное воплощение Добра, которым в нашем мире являлся Белый Дракон. Соответственно, Барра называли посланником злобного Разрушителя.
– Почему ты говоришь об этом с сарказмом? – укоризненно поинтересовался Артан. – Не веришь в богов?
– Всего лишь вижу разницу между олицетворением добра и добром, – отрезала колдунья. – Допустим, у вас есть сила, способная исцелять. Какой была бы ваша жизнь?
– Восхитительной, – мгновенно ответила я, представив себя на месте окруженного роскошью Сойла.
– Беспокойной, – произнесла Ив.
– Короткой, – буркнул высокородный зазнайка. – А твоя?
– Не принадлежала бы мне, – вздохнула Мела. – Ладно, давайте идти помедленнее. Вернемся к серебру Создателя. Тая, ты обращала внимание, что твой мешочек с монетами не пачкается в грязи?
Я кивнула и едва не зарыла носом из-за этого простого движения. Трудно не заметить, что плотная белая ткань остается белой, невзирая на передряги, в которых мы с ней побывали! Сколько раз приходилось закапывать мое сокровище, бросать в водоемы, топить в болоте, прятать в золе? И не сосчитаешь теперь.
Выяснилось, причина всему – нити изо льна, выращенного на удобренной землей с рудников Сойла почве. Их вплетали в ткань, чтобы сделать ее способной выдерживать так называемые магические нагрузки. В таких мешочках держали серебряную пыль и не волновались, что она случайно просыплется или будет воздействовать на близлежащие к ней предметы.
– Сначала мне показалось, что твои монеты – обычная фальшивка, я уже говорила, – продолжала растолковывать колдунья. – Они лишь покрыты тонким слоем золота. Внутри же, – она понизила голос, хотя мы находились довольно далеко он купеческих людей, – чистейший сплав благословенного серебра. Я использовала напильник и получила немного серебренной пыли, чтобы срастить твои кости. Понимаешь? Те восемнадцать монет стоят куда больше сотни золотых, но продать их невозможно. Только люди Белого Дракона имеют дело с чистым металлом!
– Получается, я стоила так много? – Было сложно в это поверить.
– Нет, голытьба, – зыркнул на меня баронский сынок, – ты вообще ничего не стоила. Князь собирался купить что-то другое. Может быть, дем… демовенка? Ты вроде бормотала о двух похожих мешочках. В другом был только Ферн?
– Ага, – широко улыбнулась я, пытаясь скрыть испуг. – Только Ферн.
Есть вещи, о которых нельзя говорить ни лучшему другу, ни злейшему врагу, потому что в обоих случаях реакция будет одинаковой. Я знала, что никто не поймет меня, поэтому еще раз повторила: «Только Ферн» и постаралась в это поверить.
– И что прикажете делать с теми монетами? – могу поклясться, никто не заметил в моем тоне ни капли разочарования. – Выбросить?
Три пары глаз уставились на меня с таким возмущением, словно я предложила топать в Тавенну пешком. Даже демон не удержался от недовольного фырканья.
– Использовать! – рыкнул многоголосый хор. – У нас же есть напильник!
Интересно, кто-нибудь из них представлял, насколько трудно пилить металл? С другой стороны, мои кости вроде срослись нормально… Если они вообще были сломаны. Но причин сомневаться в своих спутниках я пока не видела.
– Второй мешочек у тебя? – нетерпеливо потребовала ответа колдунья на подходе к повозке. – Я бы попробовала сделать немного серебряной пыли, пока мы в пути.
– На дне первого. – Не хотелось больше разговаривать на эту тему.
– Тая, ты уверена, что кроме кольца с демоном там больше ничего не было? – с подозрительной настойчивостью уточнила Мела. – Никакой незначительной мелочи?
– Восемь серебрушек и около тридцати медных монет, – отрубила я. – И все!
***
Крупный улыбчивый мужчина средних лет, принципиально «не имеющий дел с бабами», встретил нас на тракте. Он даже не взглянул в сторону распустившего хвост баронского сынка, зато долго тряс обтянутые вязаными перчатками пальчики сестер и раз двадцать осведомлялся о здоровье «дорогой тетушки».
Под пристальным взглядом его небольших выразительных глаз я чувствовала себя неуютно. Что он думал о нас на самом деле? Поверил, будто мы одна дружная обнищавшая семейка? Эх, ну почему я понадеялась на свой болезненный вид и не пририсовала немного морщин? Хорошо хоть еще вчера запихнутые за щеки шарики ваты делали мое лицо более круглым, а голос – шамкающим. А, чего переживать – «тетушке» ведь необязательно быть старой каргой, разве нет?
– Братик, помоги, пожалуйста, тете! – громко попросила Мела.
Обделенный вниманием купца Медвежонок сцапал меня за локоть и чуть ли не забросил в повозку.
– Тетя, подай руку сестричке! – продолжала распоряжаться колдунья, явно играя на публику в лице околачивавшегося поблизости торгаша.
Я сжала хрупкие пальцы Ив, поражаясь тому, насколько они тонкие и не сочетаются с ее округлой фигурой.
– Позвольте, я помогу! – объявился невесть откуда владелец каравана.
– Нет! – в один голос проорали колдунья и беглый аристократишка. – Отойдите!
– Спасибо, не надо! – более вежливо запротестовала Ив.
Но клещеобразные лапищи Жалака уже сомкнулись на талии моей бывшей соседки. Кичась силой, он легко приподнял ее над землей и буквально втолкнул под полог.
– Ну, я же осторожно, – пробасил горделиво. – Дамам подсобить – святое дело!
– Тая… Тая…
Прислушиваясь к происходящему снаружи, я совсем упустила из виду Ив, застывшую на коленях посреди повозки.
– Что?
– Позови Мелу…
– Зачем?
– Просто позови…
– Тебе плохо?
– Да!
Я схватила ее за руку и резко дернула, стремясь помочь подняться.
– Не… Не трогай меня…
– Сейчас сядешь на скамейку, отдохнешь, и все пройдет. По крайней мере, в моем случае это сработало, – бормотала я, подталкивая ее к сиденью.
– Отойди! – почти крикнула она. – Ой…
Пальцы Ив впились в мою ладонь с неожиданной силой, она качнулась вперед и рухнула на твердое сиденье. Ее глаза были широко открыты, но смотрела она мимо меня и, кажется, вообще ничего не видела.
Я зашипела, поняв, что без синяков не обойдется. Запоздало до меня дошло: Ив действительно нельзя резко двигаться. Она громко дышала, костяшки ее пальцев побелели, на лбу выступили крошечные капли пота, по телу шла мелкая дрожь… Я не представляла, что делать, и боялась громко позвать Мелу, не желая привлекать внимание посторонних.
– Ив! – Легкая на помине колдунья ворвалась под полог, принеся с собой немного морозного ветра. – Все хорошо? Чтоб его, этого безмозглого недоумка! – Казалось, ее совсем не волнует, что от родственников вышеупомянутого «недоумка» нас отделяют лишь тонкие кожаные стены. – Долго? – Она сжала запястье сестры и тревожно посмотрела на меня.
– Ничего не чувствую, – самими губами выдохнула Ив. – Давненько так не было… Этот приступ… Он сильнее, чем раньше…
– Да брось, первый раз, что ли? – если б я не видела лица Мелы, то вряд ли уловила бы фальшь в ее небрежном тоне. – Сейчас пройдет. Всегда же проходит, помнишь? Ну, понемногу отпускает? Хоть чуть-чуть?
Ив медленно выпустила из тисков мою ладонь. Похоже, на этот раз все обошлось. Да, на этот раз… И не нужно быть профессором, чтобы понять: колдунья обеспокоена гораздо сильнее, чем показывает. Она ни за что не ввязалась бы в авантюру, не имея на то серьезных причин. Мела не просто хотела вернуть сестре нормальную жизнь – она пыталась ее спасти.
Глава 8. Счастливое прошлое
Мне едва исполнилось тринадцать, когда среди дворцовой стражи объявилось такое чудо, как Чиж. Этот паренек был ненамного старше меня, но вел себя как сущий ребенок. До сих пор не понимаю, почему суровые воины, даже князю кланявшиеся с надменностью, терпели его щенячью привязанность.
Чиж не знал своих родителей, только род, заменивший ему имя. Он в буквальном смысле повзрослел на задворках княжеского поместья. По сути, мы выросли вместе, хоть никогда не перемолвились и словом.
Я обожала наблюдать за ним из окна, благо плотные портьеры давали возможность скрывать любопытство. Нескладный парнишка, чья смазливая физиономия совершенно не сочеталась с образом сиротки-приживалы, казался мне истинным кладезем тайн и противоречий. Его речь была преувеличенно грубой (как и моя в те времена), одежда – нелепой, поведение – сплошь наигранным. Юная княжна видела в нем по меньшей мере наследного принца, изгнанного злодеями из родового гнезда.
Пару лет спустя я избавилась от иллюзий. Но привычка посматривать в окно никуда не делась, ведь Чиж превратился в привлекательного молодого человека, каковых в моем окружении имелось не так много.
Это только в сказках высокородные господа всенепременно пышут красотой и силой. Если подумать, я едва могла припомнить с полдюжины знатных мужчин, подходящих княжеской дочери по статусу и возрасту, на которых было приятно взглянуть. Ни один из них не тянул ни на обнищавшего принца, ни на замаскированного героя.
Впрочем, меня устраивало их общество, поскольку я неизменно находилась в центре внимания и считалась единственным объектом ухаживаний. И когда в Тавенну прибыла моя вроде как кузина Эллэдиэл, мне пришлось несладко.
Эта дрянь не гнушалась ничем. Грязные сплетни, вечное хихиканье за спиной, подлянки с утра до ночи… Нет, разумеется, я не была покорной овечкой и наверняка кузина думала обо мне то же самое, что и я о ней. Двух королев в одном государстве не бывает, мы обе это знали. Наше соперничество превратилось в войну, на протяжении которой большая часть благородных поклонников незаметно убралась от греха подальше.
Сколько раз я, наблюдая из укромного местечка за тренировками стражи, мечтала испробовать все их приемы на ненавистной Эллэдиэл! Нет, не просто превратить ее тонкий носик в уродливую картошку, а розовые губки – в кровавое месиво! Мне хотелось чего-то более эффектного! Такого, о чем будут говорить с восхищением, а не с брезгливостью, что сделает меня положительной героиней, а ее – полной неудачницей без шанса понравиться кому-либо. Со временем от этого плана осталось лишь одно – зрелищность.
Знаю, сложно уловить связь между моим подростковым соперничеством с кузиной, юным приблудышем Чижом и караваном, сделавшим привал почти что на самом тракте. И все же попытаюсь объяснить…
Если бы Эллэдиэл не пыталась спихнуть меня с пьедестала любимицы молодых дворян, я бы не ненавидела ее и не хотела снести ей голову. Если бы Чиж не чудил на заднем дворе, больше забавляясь с оружием, чем тренируясь, я бы не взяла на вооружение один из его особенно впечатляющих (и особенно бесполезных, как показало время) приемов. И если бы я не считала, что умею держать в руках клинок, я бы не стояла напротив чистильщика из Тавенны, сжимая обычную палку.
Сломанную палку, хе-хе. Порой мое самомнение выходит из-под контроля.
Его приметная карета неслась по дороге, дребезжа, как старый тарантас, и, могу поклясться, он не собирался останавливаться. Но демоны дернули меня высунуться из-за угла повозки… До сих пор не верится, что этот проклятый палач меня заметил! Да не просто заметил – запомнил!
Он остановил лошадей, наверняка разорвав им губы, тяжело спрыгнул на подмерзшую землю, подошел на расстояние вытянутой руки… И заявил, что мне, видите ли, не полагается быть в живых после того заклинания! А если я, злодейка эдакая, выгляжу прекрасно (думаю, со зрением у него нехилые проблемы), то дело нечисто. Может, у меня имеется личный демон, который высасывает жизнь из других и передает мне? Это необходимо срочно исправить!
– Отдайте, – голос чистильщика звучал мягко и успокаивающе, а протянутая рука в коричневой кожаной перчатке неумолимо приближалась. – Вам он не нужен, госпожа. Никому из людей не справиться с подобным.
Я вроде бы зарычала. Он решил покуситься на Ферна? Стало почти смешно. Когда-то я поклялась защищать демона до последнего вздоха и не собиралась отступать.
Пальцы сжались на прислоненном к повозке древке от метлы, которое Ив использовала как палку.
– Подойди и забери, – четко произнесла я, делая шаг вперед и изо всех сил гася «оружием» по запястью палача.
Сухое дерево треснуло и сломалось прямо посредине, однако тавеннец непроизвольно отступил.
Вокруг нас начала собираться небольшая толпа. Люди торговца смотрели на меня как на чокнутую, но не делали ни малейших попыток вмешаться. Артан высунул голову из-под полога, укоризненно что-то пробормотал и спрятался обратно.
– Не дури, тетя, – внесла свою лепту Мела, до сих пор обсуждавшая с торгашом нечто, доступное только им одним. – Иди, отдохни…