- Да уж, Дрю, действительно, как ты мог такой предвидеть, - саркастически ответил Эммануил. В его речи как никогда ярко звучал голландский акцент, - да еще после того, как ты меня собственноручно продырявил.
Андрей не нашел, что ответить.
- Эм, я правда рада, что с тобой все в порядке, - я просто не знала, что ему сказать после всего, что случилось. - Мне правда очень жаль, что так получилось, - наконец вымолвила я после небольшой паузы.
- Кристи, я верю тебе, - улыбнулся он, его слова при этом прозвучали искренне, без малейшего намека сарказма. - А вот Андре, похоже, немного смущен моим неожиданным появлением, по крайней мере он выглядит сейчас именно так.
- Как ты попал сюда? - сухо спросил Андрей.
- Для меня не существует преград, я думаю, ты еще раньше это понял, - продолжал Эммануил насмешливым тоном. - Я все-таки пожил на этом свете в качестве вампира немножко побольше, нежели ты, мой дорогой Андре, и обладаю слегка большим могуществом. А ты еще совсем соплячок, - Эммануил встал с кресла и направился по направлению к Андрею. - И не знаешь еще ничего о нашей сущности. Да не надо так отпрянывать от меня, Андре, я тебе ничего не сделаю. Так вот, чтоб ты знал, пронзив ножом вампира, убить его невозможно. Спустя некоторое время после вашего ухода я понемногу пришел в себя, привел себя в порядок и вот я здесь.
- Что ты собираешься делать со мной? - с тревогой в голосе спросил Андрей.
- Да ничего особенного, просто небольшое наказание, которое заставит тебя понять, как нехорошо грубо перечить своему покровителю и сбегать, предварительно проткнув его ножом.
- Эм! - воскликнула я умоляюще. - Прошу тебя, не делай ничего плохого Андрею. То, что произошло, было несчастным случаем. Вы дрались и...
- Кристи, милая, но я же уже сказал, что ничего страшного я не сделаю. Не надо так переживать за это прелестное белокурое создание. К тому же он этого явно не заслуживает.
Андрей сел на диван, опустив голову на руки и боясь посмотреть на Эммануила. Я стояла рядом, с тревогой поглядывая то на одного, то на другого.
Эммануил тем временем подошел к бару, достал оттуда виски, коньяк, вино, ликер, мартини и водку, к этому добавил еще маленькую бутылку абсента, принесенную с собой. Потом взял высокий бокал, налил туда понемногу из каждой бутылки и протянул Андрею.
- Пей, Андре, - сказал он. В его голосе звучали твердые нотки.
Андрей поднял голову, посмотрел на бокал.
- Эм, я должен это выпить? - спросил он дрожащим голосом.
- Да, именно этого я и хочу. Чтобы ты выпил этот бокал до дна без перерыва, на одном дыхании, - улыбнулся Эммануил.
Он протянул ему стакан.
- ну давай же! Выпей все и сразу! Ты же любитель спиртного. Тут и твой любимый абсент имеется в наличии. Попробуй безумный коктейль от Эма. Пей! - голос Эммануила становился тверже.
Андрей взял бокал и выпил залпом. Я с тревогой смотрела на него. Ему явно сразу стало не по себе.
Потом Эммануил повторил эту процедуру еще несколько раз. Наконец Андрей не выдержал. Такую адскую смесь не мог спокойно перенести даже вампир. Он стремглав бросился в ванную, где его начало рвать. Я с тревогой кинулась вслед за ним. Андрея ужасно рвало всем выпитым вперемешку с кровью. Я не знала, чем ему можно помочь.
Эммануил тем временем стоял в дверях и молча наблюдал за происходящим. Потом молча подошел в ванной и стал набирать холодную воду. Я с недоумением наблюдала за тем, что он делает.
- Для чего это, Эм? - спросила я дрожащим голосом. - Ему и так плохо.
- Милая Кристи, после такого жгучего коктейля просто необходимо освежиться.
Андрея уже рвало меньше. Эммануил подошел к нему, поднял с пола, подтащил к наполненной ледяной водой ванной и, взяв за волосы, опустил его голову в воду и держал какое-то время. Андрей отчаянно бился и пытался и тщетно пытался вырваться из стальной хватки своего мучителя. Эммануил на мгновение поднимал голову Андрея над водой, а потом снова опускал вниз и продолжал держать. Я с ужасом наблюдала за этой пыткой, не в силах пошевелиться.
- Эм... - только и смогла вымолвить я. - Прошу тебя, ты уже достаточно его наказал, если ты это называешь наказанием.
- Кристи, я делаю то, что считаю нужным. Не надо мне указывать. Ты можешь спросить меня, в чем смысл моих действий? Я хочу, чтобы наш дорогой друг почувствовал то состояние, какое испытывает каждый вампир, когда на нем применяют те средства, которые для обычных людей являются смертельными. Неприятное состояние надо сказать. Так пусть же он его почувствует во избежание совершения таких действий в будущем.
Истязание Андрея длилось еще долго. Я не могла остановить Эммануила и не могла наблюдать за страданиями Андрея, которого помимо прочего еще продолжало рвать прямо в ванную, однако Эммануил продолжал опускать его голову на несколько минут в грязную воду. Я сидела в гостиной на диване, чувствуя, как слезы стекают по щекам.
Наконец Эммануил закончил. Он оставил совершенно обессилевшего Андрея лежать на полу ванной и подошел ко мне, потом сел рядом и тепло обнял меня.
- Не думай, что мне действительно это доставляло удовольствие, Кристи. Пойми меня, это нельзя было оставлять просто так. Андре слишком далеко зашел. Его необходимо было наказать.
- Я понимаю, Эм. Но... я не могу смотреть на его мучения. Он мне так дорог... я просто ничего не могу с собой поделать. Я понимаю, что он никогда не будет испытывать ко мне то же, что и я... но все-таки...
- Кристи, не мучайся так из-за того, кто этого совершенно не заслуживает.
Тут я вспомнила о недавней встрече с профессором Бергом и рассказала о ней Эммануилу.
Он нахмурился.
- Значит он здесь, - мрачно промолвил Эммануил. - Вездесущий, однако.
- Эм, расскажи мне, что все-таки может нас убить. Ведь этот Берг знает оружие против нас.
- Все очень просто, Кристи, - вздохнул Эммануил. - Стоит только отрубить нам голову, и мы перестанем существовать. Полное отделение головы от тела - единственный способ уничтожить вампира. И Берг это знает.
Гл.3.
Мы втроем сидели в гостиной. С момента возвращения Эммануила прошло 3 дня. Андрей уже окончательно пришел в себя после того, что устроил ему Эммануил. Они едва разговаривали, и теперь Андрей сидел в стороне, хмуро поглядывая на Эма, однако тот в свою очередь сохранял невозмутимый вид, сидя на диване, покуривая сигарету, и, время от времени наклоняясь вперед к небольшому стеклянному столику, на котором стояла пепельница.
Мы вели разговор относительно профессора Берга.
- Вы должны понять всю серьезность нашего положения, - говорил Эммануил. - Профессору известно средство против нас, и, хотя его основной целью являюсь все-таки я, он считает за свой долг уничтожить всех вампиров, которые встретятся на его пути.
- А почему он имеет на тебя зуб, Эм? - спросила я.
Эммануил медленно затянулся сигаретой, и, в очередной раз наклонившись к столику, стряхнул пепел легким движением пальцев. Потом окинул нас спокойным взглядом и, наконец, ответил:
- Дочь...Единственная дочь Берга... все дело в ней.
- И что с ней случилось, Эм? - спросила я.
- Это долгая история. Но я попробую ее рассказать. Я знал дочь Берга очень близко. Ее звали Ангелина. И она была очень необычной девушкой. Как Лина сама рассказывала мне во время одной из наших долгих бесед, с самого детства она считалась не от мира сего. Ее притягивало все мрачное, таинственное и непонятное. Когда ее ровесницы играли во дворе, сама Ангелина ходила на ближайшее кладбище и проводила там бесконечно долгие часы, бродя среди надгробий, читая имена и даты, пока ее не находили там родители и не уводили с криками домой. Иногда она собирала высохшие цветы с могил и приносила их к себе домой и складывала в гербарий под названием Memento mori. Почти каждый вечер она засиживалась допоздна с какой-нибудь очередной книжкой ужасов.
Другие дети сторонились ее, учителя постоянно жаловались, родителей вызывали в школу почти каждую неделю. Ангелину знала вся школа. Она всегда ходила только в черном - каждый раз, когда ей покупали яркое платье, она просто брала ножницы и кромсала его на куски - на уроках рисования она выводила на бумаге кровавые сцены и каких-то жутких непонятных существ. Она исписывала целые тетради страшными стихами, главной темой которых была смерть. Она страдала сомнамбулизмом и ночными кошмарами. Один раз она закрылась надолго в ванной, и, когда взволнованный отец, наконец, выломал дверь, то увидел ее стоящей на коленях перед умывальником, водящей бритвенным лезвием по запястьям, наблюдающей за алыми разводами на стенках раковины.
Берг, сам психолог по образованию, сначала пытался разобраться в том, что твориться в голове и душе его дочери самостоятельно, но потом был вынужден обратиться к психиатрам. Ангелина выплевывала таблетки, которые ей все время прописывали. Она хотела одного - оставаться тем, кем она является. Она не хотела меняться. Ни за что. 'Дайте мне спокойно жить в моем аду' - писала она на стенах своей комнаты.
С 14 она начала совершать первые попытки побега из дома. К тому времени она нашла себе подходящий круг общения, разрушив, наконец, одиночество, которое было ее спутником с ранних лет. Конечно же, ее находили и возвращали домой, но она сбегала вновь.
Я встретил ее на одном из старых питерских кладбищ. Во время своего очередного побега она присоединилась к какой-то сатанинской группировке. Я иногда посещал кладбища в поисках представителей определенных субкультур, которые, как правило, становились моими жертвами. Ей тогда было 17. Она была прелестна - бледная кожа, черные волосы, большие карие глаза, пухлые губы. Ангелина стояла в сумерках под моросящим дождем среди намокших надгробий - вся в черной коже, каскады волос рассыпались по плечам, черные разводы стекали по бледным щекам. Она была подобна прекрасному черному ангелу смерти в своей скорбной обители. Ангелина увидела меня и сразу поняла, что я отличаюсь от простых людей.
Я не мог спокойно смотреть на эту прекрасную молочно-белую кожу, на эту тонкую изящную шейку, на чувственные губы, такие соблазнительные даже под слоем размазанной темно-фиолетовой помады. Все это возбуждало меня с необычайной силой, я просто сходил с ума, и не в силах, совладать с собой, приблизился почти вплотную к этой прекрасной нимфе. И не говоря ни слова, я склонился над ее шеей, намереваясь прокусить эту прекрасную кожу и ощутить вкус крови, струящийся по тонкой голубоватой вене. Она стояла, не шелохнувшись, словно статуя, я только слышал ее частое дыхание. Я уже почти коснулся губами кожи на ее шее, но остановился, и жадно прильнул к ее губам. Она ответила мне таким же горячим поцелуям. Потом я крепко обнял ее и прошептал: 'Пойдем ко мне, милая'. 'С тобой я готова идти куда угодно, мой прекрасный черный принц', - следовал ответ. У Ангелины был красивый голос, низкий и красивый. Этот голос сводил меня с ума.
Она была моей любовницей, и другом, и возлюбленной. Никогда раньше я не думал, что моей спутницей станет смертная девушка. Мы жили вместе в моей тогдашней квартире в старом доме с высокими лепными потолками. Мы гуляли по вечернему городу, держа друг друга под руку. Мы смотрели вместе фильмы ужасов. Я обожал ее, а она меня.
И нам было так хорошо в нашем маленьком мире ночных прогулок, кокаиновых дорожек и бокалов, наполненных абсентом.
Отец Ангелины однажды нашел ее. Он приходил ко мне домой, долбился в дверь, но никто никогда не открывал Бергу. Он хотел ее увести, но Ангелина не собиралась никуда уходить. 'Он запрет меня в психушке, Эм, как давно уже хотел', - говорила она мне. 'Не бойся, малышка, я никому тебя не отдам', - уверял я ее.
И вот случилось то, чего стоило ожидать. Ангелина стала просить меня сделать ее вампиром.
- Я хочу стать такой, как ты. Я хочу жить вечно и всегда быть рядом с тобой, - говорила она мне.
Я знал уже тогда, как надо создавать вампиров, но поскольку, этот процесс в любом случае связан с большим риском, я никак не решался на такой шаг. Ангелина становилась все настойчивее, и я, наконец, принял решение исполнить ее безумную просьбу.