- Ну и дурак же ты, Агний. Ох, и дурак. Тебя бы сейчас розгой да по месту мягкому. Ты себя столько времени изводил за зло чужое. Никому не ведомо, что твоего брата на тот путь толкнуло. Никто в том ответа не узнает. Видать душонка его гнилая была. А твоя иная. Не такая. Ты - гордость отца своего. Он там сейчас в вышних садах на тебя смотрит да за тебя радуется. Нет на тебе зала, ни на руке твоей, ни на душе твоей. Знать хочешь ответ отца, так получи его.
Ведагор правую руку Агния в свою взял, а второй рукой ленточку из ларьца достал, в руку его вложил да пальцы его в кулак скрутил.
- Вот тебе мой ответ отцовский. Не нашёл бы я для дочери своей мужа лучше, чем ты. Она сама тебя разглядела. И я её выбор одобряю. Не ошиблось её девичье сердце в тебе, не обманулось. А ты - дурак. Уже бы и дитё поджидал да любимую свою к груди прижимал. Но с сегодняшнего дня я велю тебе ту́ ношу на себе не нести. Это моё право. Отцовское. Нет на тебе вины за то, что Светозара сделала. Да и не знаем мы, что с ней приключилось. Никто не знает, акромя Богов да предков наших. И за брата своего себя не терзай. Та́ ноша сердце тебе однажды разорвать сможет, если не отпустишь всё сейчас. Ты прав был, когда про войну рассказывал. И у меня перед глазами люди покойные порой всплывают да боль причиняют. Но у меня семья есть, дети растут, жена рядом. Я для них живу и для будущего, а не для прошлого. Там уже мы с тобой ничего исправить не можем. Нам изменить там ничего не дано.
Агний на руку свою посмотрел, ленту между пальцами держа, да так на колени руки свои без сил и опустил.
- Дурак я, Ведагор. Да ещё какой. Я полюбил твою дочку всем сердцем. Она для меня солнце в себе несла. Люди на её красу девичью всё заглядывались, на ко́су да на поступь. А я в глаза её смотрел. В них столько света было. Столько света. И он там для меня одного светил. А я - дурак, с неё слово взял. О том разговоры вести запретил. Она меня братом названным отказалась сделать. Я ей предлагал, Ведагор, - Агний посмотрел ему в глаза. - А она отказалась. Сказала, что братьев у неё и так хватает. А я её руки от груди своей отпускать не хотел. Но отпустил.
Гусыня подбежала к Агнию, ленту из его рук схватила да к себе в гнездо кинулась бежать.
- А ну, отдай, змеюка шипучая. Не твоя та́ лента, моя, - бросился было за ней Агний.
- Не нужно за прошлое держаться, Агний. Пусть птица глупая её к себе в гнездо тащит. Тебе та́ лента только боль причиняет. Оставь лебедя в покое. Не кори, - сказал Ведагор ему. - Ты лучше чая нам завари да о себе до конца всё расскажи. Что ещё на сердце носишь, поведай. Да смотри мне, без утайки чтоб.
Так они остаток ночи за чаем да разговорами и провели. А лебедь из гнезда своего им вслед гоготала, словно поддакивая да вопросы задавая. Она то рубашку поудобнее в гнезде укладывала, то ленточку с одной стороны сита в другое переносила. Словно всё решить не могла, как ей больше нравится. Мужчины над ней посмеивались да подшучивали. В ту ночь Агний всю свою жизнь Ведагору и поведал. И кого в детстве обидел, кому синяков наставил, кого словом задел. Путь свой во время войны рассказал. Ведагор своим поделился. Словно старые воины разговоры вместе разговаривали. Словно плечом к плечу стоять в той войне им пришлось. А татей тех на людском суде было решено к князю доставить, чтобы их жизнь решил. Да жизни им оставить никто не захотел. Много злодеяний они на землю принесли, а после войны так и не остановились. Много людей на суд князя пришло, про дела их рассказывая. Снесли им головы, чтобы людей губить они больше не могли. А о том, что село лебедь спасла, уж и рассказки по деревням в путь отправились. Многое народ в тех рассказах добавил что своё да приукрасил. А в селе теперь все лебёдушку привечали как родную да низко кланялись.
***
Вот уж зима к концу стремилась. Будто всё ещё старалась наверстать что, снегом леса засыпая да поля укрывая. А народ к весне уже вовсю готовился. В кузне работа каждый день кипела. Мужики даже из соседних деревень свой инструмент приносили. Скоро и в поле им выходить, и дома новые ставить. Девушки тишком пирожки в кузню на обед носили да всё за разговорами старались там остаться. Агний только посматривал на них да головой качал, на шутки их колкие отвечая. А лебедь белая то какую ущипнёт, то какую крыльями прочь прогонит. Любояр смеялся над этим постоянно да лебединым женихом Агния называл. Так к нему это прозвище и прилипло. Ежели по селу шли они рядом с лебедем, то даже старейшины с ними обоими так здоровались. Да Агния всё больше лебединым женихом прозывали.
- И где ты это нашла? Да от тебя даже в сундук ничего не спрячешь, да на высокую полку не поставишь. Ты - не сорока, чтобы всё себе в гнездо тащить. Ты - лебедь. Птица гордая да величавая. А ну, отдай мне ожерелье немедленно. Не для тебя я его делал.
"Га-га-га", - лебедь на него накинулась, крылья расправила да как зашипит.
- Ну куда тебе его? На шею твою велико. В гнездо тебе оно и подавно без надобности. Отдай, говорю, - попытался из клюва цепочку с тремя красивыми бусинками вырвать.
Лебедь его по лицу крылом махнула, чуть в глаз не попала.
- Ты что это? Глаза меня лишить удумала. Ну и держи его. Смотри не проглоти, помрёшь. Да ну тебя, - махнул рукой Агний да спиной к ней повернулся.
- Что это у вас тут за веселье, Агний? - спросил Ведагор, входя с Любояром в дом.
- Да сил уже больше от неё нету. Вот зачем ей это ожерелье? - показал в сторону лебеди Агний.
- Красота-то какая, - восхитился работой Любояр, подходя к птице. - А меня так научишь?
- Я тебя и не так научу. Лучше меня делать будешь. Всему своё время, - надевая рубаху да ставя кружки на стол, ответил Агний.
- А ты это кому-то сделал али так? Почему для всех на масленицу не выложил? Вдруг кому приглянулось бы? - всё ещё с восхищением рассматривая плетение цепи серебряной, произнёс Любояр.
- Я после войны её сделал. Думал, что сердце моё отпустит, и начну я жену себе высматривать. Ей думал отдать. Да не отпустило. Так с тех пор при себе и держу это ожерелье, - объяснил Агний, наливая чай по кружкам и расставляя угощения, что Ведагор с собой от Лады принёс.
- Так лебедь за тебя всё сама и решила. Ты же у нас лебединый жених. А значит и ожерелье её, - засмеялся Любояр. - Посмотри, как на себя накинуть пытается.
Мужчины посмотрели на лебедь, а та всё ещё ожерелье в клюве держала да головой махала, будто и вправду на себя нацепить пыталась. Да с одного замаха ей это и удалось. Она цепочку из клюва выпустила и пошла к Агнию, с бока на бок переваливаясь. К коленям его подошла да голову на них положила. Тот привычно её по голове погладил.
- Вот видишь. Ожерелье на её груди впору сидит. Теперь ты взаправдашний её жених, - задорно засмеялся Любояр.
- Нет, Любояр. Уж скоро её родичи домой вернутся. Она их крик услышит и полетит от меня своего селезня высматривать да деток малых высиживать. А я тут один останусь.
- А вдруг она в девицу-красавицу обернётся? Как в сказках бают про чудеса? - прожёвывая блин, сказал Любояр. - Я вот до сих пор верю, что сестричка моя к злому колдуну попала. Тот её на зиму заморозил. А как летние деньки придут, так она и оттает.
- То́ только в сказках бывает, сын, - заговорил Ведагор. - А в жизни чуда нам ждать не приходится. Не на кого нам надеяться окромя себя. Боги нашими руками на земле дела делают. Нашими сердцами живут. Мы - их руки. Мы, сынок. Без труда и урожая не будет, и закрома не наполнятся. То нашими руками всё делается да трудами. Вот и вы с Агнием трудитесь не покладая рук. Сколько полезного всего сделали для людей. Сколько радости в дома людям принесли. Все вашими изделиями радуются да благодарят.
- А я продолжаю верить, - упорствовал Любояр.
- Я бы с тобой заодно в это поверить рад был, Любояр. Да я также в жизни чуда не видал. Да и к какому колдуну? Хочешь сказать, что она лешему ногу оттоптала, так тот и осерчал на неё? - грустно улыбнулся Агний. - Я бы тогда сам лешего просить пошёл, чтобы отпустил её. Сам бы колдуна того мечом перерубил, чары его разрушая. Как в сказках твоих. Но я в них не верю, - вздохнул Агний, в окно посмотрев.
Там уже весна в права вступила. Капель первая запела. Котики на ветках распушились.
- Ну, полно тут себя тоской с утра изводить. Пора за дела приниматься. Скоро уже и в поле выходить. Дел невпроворот.
- Твоя правда, Ведагор. Твоя, - сказал Агний да на Ведагора свой взгляд перевёл. - Но я тому колдуну голову бы снёс.
- Я бы тебе помог, Агний. Да и лешего за бороду бы потрепал. Но нет их нигде. Так что не ча пустое перемалывать, душу себе теребя. Я тебе уже слово своё о том сказал, - вставая из-за стол, поставил точку в разговоре Ведагор.
- Я слову твоему послушен. Просто очень в сказки Любояра поверить захотелось. А теперь пора за работу приниматься, подмастерье. Говоришь, так красиво хочешь ожерелье сам сделать? Тогда пошли трудиться да знания твои повышать, - потеребил волосы Любояру Агний и пошёл одеваться.
Возле кузни народу уже собралось. Гомонили все. Всем первее нужно было. Но Ведагор быстро всех остудил. Кого тут помогать оставил, кого с собой забрал. В кузне гомон стоял. Несколько мужчин Агнию с Любояром помогали. Девчушки к отцам да братьям прибежали. Лебедь то пошипит на кого, то погогочет. Агний на улицу вышел, лицо в весенней воде из бочки обмыть, а лебёдушка следом за ним отправилась.
"Га-га-га", - вслед ему что-то рассказывая.
В это время над головой звук стаи лебединой зазвучал. Лебёдушка как загогочет им в ответ, крылья свои расправляя. Агний в высь уставился да так и застыл. К нему народ из кузни вышел да в небо вглядываться начал. По весне на их озере стая лебедей всегда на постой останавливалась, перед следующим перелётом отдыхая. Агний свой взгляд на лебедя перевёл. А та всё крыльями машет да гогочет.
- Что крыльями машешь? Ты же уже летать можешь. Так лети к родичам своим да селезня своего там отыщи, - он махнул ей рукой, в небо показывая.
Та покричала на него, крылья разминая, разбежалась да к стае своей полетела. Красиво так, плавно. Крыло её уже полностью зажило да перьями обросло. Лебедь круг над кузней сделала, а потом ввысь поднялась да к своим и присоединилась. После того лебеди ещё неделю на озере были. Любояр постоянно с детьми на эту красоту посмотреть бегал. То́ Величавые птицы были. Гордые. Он всё лебедя с ожерельем высматривал. Думал, что та подплывёт да узнает его. Но не подплыл никто к нему. А Агний вообще в сторону озера в те дни пытался не смотреть и к нему не хаживать, пока лебеди одним утром дружно не сорвались с места да к гнездовьям своим не отправились. Он в то утро долго стоял, в небо вглядывался, а потом в дом вошёл. Сито вместе с рубахой и лентой голубой в огне сжёг. Словно от всех воспоминаний избавиться старался. Люди часто потом в его глазах тоску видели. Остался лебединый жених без лебёдушки своей один, бобылём.
***
Вот и последний месяц весны к концу подходил. В садах деревья зацвели, духмяный аромат на всю округу пуская да новый урожай хороший предвещая. Стрижи домой вернулись, гнёзда вить начали. А за стрижами и лето пришло, в права свои вступило. Посевная уже прошла. В огородах первая зелень пробилась. Детишки на озеро носились, вода уже прогреваться там начала. То рыбу половят, то в воде поплескаются. Матери их гоняли оттуда да без толку. Малышня лету радовалась. В селе у молодой семьи уже все пополнения ждали. Не зря им люди добрые дом ставили. Не зря на свадьбе той веселились да счастья им желали. Один Агний временами понурый ходил. Вздыхал, когда его никто не видел. То ли по лебёдушке, то ли по Светозаре. Но люди к нему с расспросами не приставали. Старались его от мыслей дурных отваживать да в тоске не оставлять.
- Всё. Лето в права вступило. Зло должно развеяться, - сказал Любояр за столом под навесом, пирожок пережёвывая. - Смотри, какую я цепочку для сестры своей сделал.
- Глупый, не исчезнет зло, потому как его никто не сотворял. А работа хороша. Сбереги её. Своей любо́й подаришь, - похвалил работу Агний.
- Неа. Это для сестрицы моей. Я загадал, что если красиво всё с первого раза получится да, как задумал сделается, то вернётся она. Не отнимай у меня этой веры. Это моё право. Право брата, - серьёзно на Агния посмотрел Любояр. - Я уже не ребёнок. И свою голову на плечах имею.
- То́ твоё право. Я его у тебя и отнимать не хочу, - грустно улыбнулся ему в ответ Агний. - Это твоё право в чудо верить.