А ещё в тот вечер, когда они оба были так беспечны, он совершил непростительное: наклонившись к Иветт, поцеловал её в лоб. И та, привстав на цыпочки, чтобы дотянуться до его лба, ответила ему тем же. С этого мгновения между ними всё было ясно.
- Ну что ты делаешь, моя хорошая, - Луи на миг отстранился, но тут же прижал Иветт к груди. – Тебе нормальный муж нужен, с которым можно детей иметь, а не вампир, который тебе даже в любовники не годится…
- Никто не смеет быть моим любовником! – вспыхнула Иветт. – Я честная девушка, а любовниц пусть богатые господа ищут в борделях! Что же до детей, то… на всё воля Господа. Бог всегда посылает женщине столько детей, сколько должно, и никогда не ошибается. Если мне не суждено иметь дитя, я способна с этим смириться, если же суждено – это случится так или иначе. А кого любить – это выбирает моё сердце, и оно выбрало вас.
Девушка была столь серьёзна, что Луи понял: возражения бесполезны. Да ему и не хотелось возражать. Их уже давно обвенчали луна и звёзды – в ту ночь, когда они скакали верхом, чтобы встретиться с шаманом Синем.
- Что-то случилось, дорогая? – спросил Эрнесто Санчес у супруги, видя, как та снова и снова перечитывает письмо. – Надеюсь, у твоего брата всё в порядке?
- Мой брат приглашает меня его навестить, - произнесла Лилиана, не веря до конца собственным словам. – А ведь Луи уже сколько раз находил причину для отказа, когда я приглашала его в наш дом! И вспомни, как он нас принимал, если иногда мы всё-таки виделись. Тёмная комната, его постоянные жалобы на головные боли, на резь в глазах… А стоило мне заговорить о враче, как он переводил разговор на другую тему! Эрнесто, я так за него боялась всё это время!
- Ну, теперь-то всё разъяснится, - улыбнулся Эрнесто. – Раз уж сам приглашает – выходит, что здоров. Тут радоваться нужно, а ты плачешь.
- Нет, дорогой, это просто от волнения, - выговорила Лилиана.
- Может, тебе что-нибудь принести? Нюхательную соль, например?
- Нет, Эрнесто, я же не собираюсь падать в обморок! Просто обними меня, и всё будет хорошо.
- На это я всегда согласен, - обняв жену, Эрнесто с нежностью провёл рукой по её волосам. – Если уж это лучшее лекарство, то, наверное, твой брат наконец нашёл кого-нибудь, кто его теперь обнимает – вот и прошли все его головные боли.
- Ох, Эрнесто, не шути так! Мы же ещё ничего не знаем!
- Прости, милая, больше не буду, - послушно произнёс Эрнесто, который, хотя и нечасто блистал остроумием, но обожал свою жену и всеми силами заботился о том, чтобы Лилиана была довольна и счастлива.
И надо сказать, что ему это удавалось.
========== 9 ==========
В ноябре темнеет рано, поэтому Иветт надеялась, что ждать ей придётся недолго. Санчесы наверняка постараются добраться до поместья Пон дю Лак, прежде чем зайдёт солнце, а она под каким-нибудь предлогом задержит их в гостиной, чтобы подождали хозяина. Конечно, госпожа Лилиана удивится, что брат, пригласивший её в гости, не торопится встретить их с мужем, и Иветт как-то придётся это объяснять – но всё продлится очень недолго. А потом госпоже Лилиане откроется правда.
Иветт в который раз прочитала молитву, пытаясь успокоиться. Сколько не убеждай себя, что всё будет хорошо, надо смотреть правде в глаза: эта встреча может обернуться кошмаром для всех четверых. Если госпожа Лилиана испугается хозяина – а она всё равно испугается, как бы ни повернулись события! – а муж кинется её защищать… то хорошо, если под рукой у него не найдётся факела.
«А если найдётся, то я закрою собой моего Луи», - внезапно подумала Иветт и почувствовала на глазах слёзы.
Вот уже зашло солнце. С минуты на минуту должен пробудиться хозяин. Нельзя, чтобы он видел, как она плачет. Краешком передника Иветт вытерла лицо.
Но где же Санчесы?
Она заслышала, как хозяин спускается по лестнице – и в то же мгновение с улицы донеслось лошадиное ржание.
- Добрый вечер, Иветт, - как ни в чём не бывало улыбнулся ей Луи. – Спасибо за все твои старания. Но теперь, пожалуй, я и сам смогу встретить Лилиану.
С замиранием сердца Иветт наблюдала, как Луи помогает сестре выбраться из экипажа, как здоровается за руку с её мужем. Слов до неё не доносилось, и впервые Иветт пожалела о том, что не обладает слухом вампира.
Лошадь вновь заржала, на этот раз тревожно – и хозяин, внезапно словно забыв о сестре, обернулся, вглядываясь во что-то в сумерках. Потом и Иветт заметила знакомую фигуру. Слишком знакомую.
Оставаться в стороне она не могла. Сунув в камин конец полена и превратив его в факел, девушка поспешила из дома. Лестат не посмеет угрожать её Луи, не посмеет тронуть госпожу Лилиану, которая всегда была так добра к слугам!
Луи же, не медля, поспешил навстречу пришельцу. Его глаза сразу же различили, что на руках Лестат держит маленькую девочку – но что это за девочка, он не имел ни малейшего понятия.
- Идите в дом, - прокричала Иветт Санчесам. – Враг явился!
- Иди, - приказал жене Эрнесто Санчес. – Я защищу вас обеих.
Он не задал ни единого вопроса. Только протянул руку и отобрал у Иветт факел. Когда враг близко, мужчина должен хвататься за оружие, а не разговаривать.
- Правильно, - услышала Иветт свой голос. – Его пулей не убьёшь. Пойдёмте, госпожа Лилиана.
- Зачем ты здесь, Лестат? – спросил Луи.
- Можешь радоваться, - отвечал тот. – Ты получил наследство. Мой отец умер и две трети своего имущества завещал тебе, как и говорил. Вот я и решил тебя обрадовать, да заодно проведать, как тебе без меня живётся.
Известие о смерти старика огорчило Луи, но сейчас было не до сожалений.
- Зачем тебе девочка? Кто она?
- Тебе ведь меня не хватало, признайся? Мы с тобой связаны неразрывно, пойми, Луи! Крепче, чем сыновья одного отца! А скоро мы станем ещё ближе – когда у нас будет общая дочь.
Воспользовавшись тем, что Луи на миг лишился дара речи, Лестат продолжал:
- Ты хочешь знать, кто она? А может, тебе интереснее узнать, сколько ей осталось? Совсем недолго. Я выпил из неё столько крови, чтобы не умерла, пока я доберусь до твоего замечательного и такого роскошного поместья – но смерть возьмёт своё, если ты не вмешаешься.
Луи понял.
- Нет, Лестат, что ты говоришь! Как можешь предлагать мне такое!
Свободной рукой Лестат вынул из кармана часы, посмотрел на циферблат.
- Сделай это сам, - в голосе у Луи прозвучали нотки мольбы.
- И не подумаю, - отвечал Лестат. – Неужели ты полагаешь, что я справлюсь один с воспитанием дочери? Скажи честно, можно мне ребёнка доверить? Поделись с ней своей кровью – и тогда она останется с нами, а не поделишься – перейдёт в мир теней.
Девочка с трудом приоткрыла глаза, попыталась протянуть руку навстречу своему защитнику. Как же она бледна. Прав Лестат, что жить ей осталось совсем немного…
- Ах ты наглец! – резко повернувшись, Лестат бросился на Эрнесто Санчеса, который подобрался к нему сзади с факелом.
Луи, набросившись с другой стороны, тут же вырвал девочку у него из рук.
- Ты не умрёшь, маленькая, - прошептал он.
И вот так, с девочкой на руках, бросился он прочь от своего дома, пустившись бегом к лесу, где нет людей.
Позади кричал от боли Лестат – видимо, Эрнесто всё же удалось ранить врага тем оружием, которое одно и может причинить ему вред. Только бы сам он уцелел…
========== 10 ==========
Вообще-то, назвать это лесом можно было с трудом: просто местечко, заросшее низкорослыми деревцами, которым удалось прижиться в здешней болотистой почве. Но выросшему в этих краях Луи оно казалось настоящим лесом, со своим особым духом, не похожим на воздух равнин и просторов. Его отец когда-то выстроил здесь охотничий домик, хотя охотником сроду не был.
Сюда, в это уединённое убежище, и направился Луи с девочкой. Усталости вампиры подвержены гораздо менее, чем люди, а сейчас, когда дорога была каждая минута, мысли об усталости и вовсе забылись.
Но вот девочка слабо застонала, и Луи стало ясно: до домика ему не добраться. Сейчас, или будет поздно.
Сердце у него колотилось столь отчаянно, что казалось человеческим, неизвестно как очутившимся в груди ночного хищника. Ему было страшно. Луи чуял: если он даст девочке свою кровь, создаст из этого невинного ребёнка подобное себе существо, это преобразит и его самого. И словно вплотную подступил холод вечной ночи чужого мира, где нет места ни луне, ни звёздам.
Пора.
Луи прокусил себе руку, ощутив на языке вкус собственной крови. Не удержавшись, слизнул несколько капель.
- Выпей, - услышал он свой голос. – Это тебе поможет.
Девочка попыталась дёрнуться, отвернулась.
- Я не могу, - с трудом выговорила она. – Хорошие герои в сказках так не поступают.
- Я знаю, - терпеливо молвил Луи. – Но сейчас это лекарство. Только оно способно тебе помочь. Со мной ничего плохого не случится, обещаю.
- Я тебе верю, - раздался в ответ тихий детский голосок.
Он закрыл глаза, чтобы не видеть ритуала обращения. Лишь чувствовал, как прижались к ране губы девочки. А когда открыл их, в тельце малышки уже не осталось жизни.
Луи била дрожь. Он рухнул на землю рядом с девочкой, спрятал лицо в ладонях, пытаясь защититься от жуткого зрелища – и понял, что умирает сам. Душу его готова была поглотить бездна чужого мира, откуда не возвращаются.
«Нельзя было этого делать… Лучше бы девочке обрести вечный покой, ведь она попала бы на Небеса…»
«Ты уверен, что так было бы лучше? Ты согласился бы, чтобы тебя самого кто-нибудь отправил на Небеса, лишив земной жизни?»
«Нет… Теперь – не согласился бы. Я хочу жить».
«И она тоже».
«Значит… всё было правильно?»
По щекам у Луи покатились слёзы. Губы его зашептали молитву.
«Пусть случится то, чему надлежит случиться, Господи… Пусть будет так, как должно быть».
- Вы ранены, сударь?
Голос девочки вернул его в мир живых. Да, он жив, и она тоже. Он остался тем, кем был.
Она склонилась над ним, прекрасная как ангел. Невинное дитя… Вечное дитя, которое никогда не вырастет.
Впрочем, если бы её забрала смерть, она тоже не выросла бы.
- Сударь, вам помочь?
- Что ты, милая, - Луи попытался улыбнуться. – Мне всего лишь нужно поесть. И тебе тоже.
- Я верю вам, сударь, - молвила девочка. – Кстати, меня зовут Клодия…
После охоты Луи отнёс Клодию в лесной домик. До рассвета оставалось совсем немного.
В последующие ночи Луи пришлось стать наставником для маленькой Клодии. К смене своей ипостаси та отнеслась столь естественно, словно готовилась к этому с самого рождения. Глядя на Луи серьёзными глазами, она внимательно слушала его рассказы о вампирах, о различиях между ними и обычными людьми, о том, что светить вместо солнца для неё теперь будет луна, о том, как следует охотиться, о том, как жить среди людей, не причиняя им вреда…
Не стал Луи скрывать и того, что отныне Клодии никогда не придётся вырасти.
- Значит, я теперь такая же, как Давид Вильсон? – спросила та.
- Давид Вильсон? – переспросил Луи. – Кто это такой?
- Циркач, - отвечала Клодия. – Прошлым летом в город приезжал цирк, и соседские мальчишки меня туда водили без денег. Давид Вильсон ничуть не рассердился, даже мне подарил бумажный цветок. Он ростом такой же, как я.
У Луи отлегло от сердца. Значит, Клодия уже знает, что на свете есть люди – обычные люди! – которым суждено навсегда остаться ростом с ребёнка. И она приняла это как часть жизни.
- Да, - проговорил он. – Да, как Давид Вильсон…
========== 11 ==========
Проснувшись на следующий вечер после заката, он застал Клодию у окна. Устроившись на деревянном стуле, та водила карандашом по лежащему на подоконнике листу бумаги, иногда поднимая глаза, чтобы выглянуть наружу. И стоило Луи лишь проследить за её взглядом, как он увидел свою сестру, скачущую верхом в сторону охотничьего домика. Вот она остановила лошадь, обернулась, махнула рукой. Из лесу показалась вторая лошадь, на которой сидели Эрнесто Санчес и Иветт.
Строго-настрого запретив Клодии покидать домик, Луи поспешил навстречу сестре – и та бросилась в его объятия.
- Луи, братец мой родной… - шептала она, вытирая слёзы. – Это ты, это в самом деле ты… Теперь мы с тобой всегда будем вместе…
- Ну, ну, сестрица… - сам едва владея собой, говорил Луи. – Зачем же теперь плакать, ведь всё хорошо…
- А девочка? – Лилиана заглянула ему в глаза. – С ней тоже всё хорошо?
- Она теперь такая же, как я, - коротко ответил Луи.
«И можешь осудить меня, если считаешь нужным», - добавил он про себя.
- Понимаю, - на удивление спокойно произнесла Лилиана. – Я так и думала. Скажи… она ведь тоже не боится креста?
За те дни и ночи, что Луи и Клодия провели вместе, в особняке произошло вот что.
- Говори, - произнёс Эрнесто Санчес, держа факел у лица поверженного врага. – Говори всё, что знаешь.
- Пощади меня, мой господин! – голос пришельца был полон отчаяния. – Ты уже обжёг меня своим факелом, чего же ты ещё хочешь?
- Лучше не надо, сударь, - вмешалась Иветт. – Говорить-то он хорошо умеет, да только речи его опасно слушать. Вот господин Луи послушал – и в беду попал. Так что пусть просто отправляется на все четыре стороны.
- Ты понял, что сказала эта дама? – процедил Эрнесто, который уже догадался, что Иветт в этом доме не простая служанка. – Вон отсюда! На все четыре стороны!
- Понял, понял, - усмехнулся чужак, довольный, что Эрнесто убрал факел. – Но на четыре стороны – это слишком, пополам и ещё раз пополам не смогу разделиться даже я.
Расхохотавшись собственной шутке, он вскочил на ноги, бросился бежать – и вскоре скрылся из виду.
- Пойдёмте в дом, - сказала Иветт. – Разговор предстоит долгий.
Она рассказала всё, что знала сама, особенно подчёркивая, что господин Луи постоянно посещал часовню, при которой был похоронен их с Лилианой брат, что не боится распятий, что спит в обычной кровати…
Поначалу обоим Санчесам казалось, что они сошли с ума или видят кошмарный сон, однако мало-помалу ужас перед сверхъестественным уступал место состраданию к человеку, ставшему жертвой тёмных сил, и восхищению этим человеком – потому что он сумел найти путь к свету.
- Пусть этот… Лестат убирается туда, где ему место, - произнесла Лилиана. – И пусть ангелы хранят этот дом от таких, как он.
- И пусть он только посмеет причинить зло моей родне, - Эрнесто сжал кулак. – Тогда я его из-под земли достану и выставлю на солнце посреди бела дня. Загорится не хуже факела.
Все тревожились за Луи, все искали его каждый день и каждую ночь – но никто не мог знать наверняка, куда тот направился. Как-то после заката Эрнесто всё же побывал у охотничьего домика – но ни Луи, ни Клодии в тот раз там не оказалось: оба отправились на добычу пропитания. Зато во второй раз уже не разминулись.
Всё это Луи узнал от Лилианы, которая не переставала плакать, однако с лица её не сходила улыбка.
- И где же сейчас малышка? – спросила Лилиана. – Она здорова?
- Она прекрасна, - искренне ответил Луи. – Но я запретил ей покидать охотничий домик, пока вы здесь – слишком велика опасность. И она это понимает.
- Но ей же придётся когда-нибудь вернуться к людям! – воскликнула Лилиана.
- Разумеется, - подтвердил Луи. – Когда-нибудь.
- Да, - прошептала госпожа Санчес. – Я понимаю. Тогда передай ей от меня привет…
========== 12 ==========
- Иветт, принеси лестницу! – прозвенел голосок Клодии.
В руках девочка держала Вифлеемскую звезду, которую надлежало пристроить на верхушке рождественской ёлки.
- Позвольте, я помогу, мадемуазель, - Иветт протянула руки, чтобы подхватить Клодию.