I
Работать было приятно. Пятивековой грунт, наметенный вокруг скелета носовой части некогда грозного испанского галиона представлял собой смесь из нанесенного песка с илом, которую резак брал практически без усилий. Срезая пласт за пластом и небрежно отбрасывая их в сторону, я довольно быстро углубился метра на полтора, а теперь, соблюдая предельную осторожность, выполнял подкоп под обросший придонными водорослями форштевень.
Легкое, будто в бассейне, погружение. Как учили. Даже небольшое течение, идущее вдоль тектонического разлома и поначалу мешавшее закрепиться, сейчас, подобно верному другу, смывало поднимаемую резаком муть, унося ее далеко в сторону. Так что, не смотря на ударные темпы работ, вода вокруг оставалась настолько чистой и прозрачной, насколько это вообще возможно на той глубине, где я находился.
Яркий нашлемный фонарь, включенный в панорамном режиме, легко пробивал толщу воды метра на три, и место раскопок, находившееся под самым носом, освещалось не хуже, чем солнце Ямайский пляж в безоблачную погоду.
Что еще надо для того, чтобы работа доставляла удовольствие?
Теплый гидрокостюм, надежная связь да приличный лимит времени, позволяющий не "гнать лошадей", работая в спокойном, выверенном темпе. И всего этого хоть отбавляй. Красота.
Металодетектор, с показаниями которого постоянно приходилось сверяться, перестал указывать расстояние до объекта. Полностью засвеченная шкала говорила о том, что цель этого погружения, да и всей экспедиции, совсем рядом, буквально в нескольких сантиметрах. И что резак в таких условиях - слишком грубый инструмент.
На данный момент требовалось всего лишь не торопиться и быть предельно аккуратным. Прощупывая грунт легкими нажимами кончика ножа, я вручную соскреб последний слой песка, с радостью обнаружив первую, тускло блеснувшую пластину.
Еще немного терпеливой работы - и передо мной открылась боковая стенка довольно объемистого сундучка, некогда принадлежавшего капитану военного судна, в далеком шестнадцатом веке вышедшего из Вест-Индии, но так и не добравшегося до родной Испании.
Я зря осторожничал. Крепкие дубовые доски, из которых был сделан сундучок, и кованные металлические пластины с легкостью перенесли пятисотлетнее заточение в иле и песке. Даже морская соль (да и вся таблица Менделеева) ничего не смогли противопоставить мастерству древних умельцев.
Это радовало. Я вновь взялся за резак и уже через десяток минут с натугой выволок находку из подкопа. Оставалось лишь зацепить линем огромное кольцо на крышке и поднять вновь обретенное богатство на поверхность. В общем, дело сделано.
- Юрка, как ты там? - голос Игоря, переданный по интеркому, буквально оглушил.
- Хоккей. Сейчас принайтовлю клад концом и начинаю всплытие.
- Перестань паясничать. К тебе с северо-запада белая акула.
- Какая, какая? Может, серая? Локатор перепроверь.
- Я говорю - белая. Судя по скорости, минуты через три будет у тебя.
- Да что ей здесь делать? Селедки-то поблизости нема...
- Черт! Это не смешно! Ты сам вполне приличная селедка. Две минуты, приготовься.
Я шутил? Я не шутил. Вряд ли Игорь с его аппаратурой не смог бы отличить белую акулу от серой. И, хотя широта места, где мы работали, лежала довольно далеко от ареала акулы-убийцы, это еще ничего не значило. Короче, испугавшись не менее своего находившегося в безопасности на спасательном боте напарника и, до рези в глазах всматриваясь в указанном им направлении, я лихорадочно затеребил разрядник, вводя в него параметры новой напасти. Просто есть такой закон для всех, спускающихся под воду в индивидуальных комплектах - не бояться. У меня это получалось, но - только на словах...
Забравшись в яму, откуда только что вытащил сундук, я выставил разрядник перед собой.
Пауза. Ничего. Несколько глупых рыбешек с удивлением рассматривают привидение о двух хвостах и с огнем во лбу. Тихо. Пока...
Но вот серый мрак глубины, равномерно окружавший меня со всех сторон, сгустился в огромную, лениво движущуюся тень. Акула. Белая. Медленно, словно прицениваясь, идет вокруг жертвы...
Только тень. Всего лишь тень. Ни сотрясений, ни звуков. Дьявол, незримо спустившийся с небес в самую преисподнюю.
Разрядник в руке слабо пискнул. В голову готовящейся к нападению бестии понеслась команда: "Здесь нет ничего съедобного". В ответ акула раздраженно дернулась и, не закончив круга, резко изменила курс, растворившись во тьме.
Вот и все. Как говорится, Ваши волнения были напрасны.
- Игорь, как там у тебя?
- Уходит... - голос сверху стал спокойнее. - Нет, погоди... Разворачивается... Набирает скорость... Бей ее!!!
Странно, но истеричный вопль, едва не разорвавший мне голову, подействовал успокаивающе. Наверное, так и должно быть. Страх стихает, когда ты знаешь, что кто-то боится сильнее.
Куда бить? Я покрутил головой. В пылу Игорь не догадался сообщить этого, да сейчас уже поздно. Не зрением, а скорее каким-то внутренним чутьем я различил вылетевшую из ниоткуда раскрытую тысячезубую пасть.
Ко мне.
Атака.
Разрядник хлопнул на пределе мощности...
Сильнейшая судорога пронзила тело акулы. Причудливо изогнувшись, она ушла в сторону. И, все же, хотя удар был достаточно силен, чтобы мгновенно парализовать четырех подобных, я видел, что она все еще продолжает работать хвостовым плавником, все еще надеясь дотянуться до меня... Хотя бы одним зубом... Слава Богу, остальные мышцы, одеревеневшие и придавшие хищнику замысловатую спиралевидную форму, не позволили ей осуществить задуманное.
Черт, черт, черт!!! Убираться. Немедленно.
- Юрка, Юрка!!! - казалось, только спустя вечность я стал способен хоть что-то воспринимать. Испуганно-умоляющий голос напарника ворвался в мои мысли подобно ветру из потустороннего мира, на самом деле вернув меня к реальности.
- Перестань орать, - оборвал его я. - Лучше тяни сундук. Занавес. Спектакль по заявкам окончен. Я всплываю. На сколько хватит полного удара разрядника?
- Юрка... Живой... - всхлипнуло в голове.
- Да что мне сделается-то? - очухавшись, я мог позволить себе даже пафосное спокойствие. - Так на сколько?
- Ты долбил по полной? Ты должен был ее убить...
- Ага. Именно это я и заметил. Жаль только, что акула так как следует и не разобралась, что от нее требуется.
- Ничего не понимаю...
- Я - тоже. Всплываю вместе с сундуком. Готовь декомпрессионную камеру. Не до жиру...
Я огляделся. Главное - не оставлять за собой следов. Наскоро прицепив к поясу резак и детектор, не выпуская разрядника из одной руки и ухватившись за ручку сундука другой, поплыл вверх. Яму по предварительному плану предполагалось засыпать. Ничего, течение и подвижный песок сделают это за меня. По идее, следующая экспедиция доберется сюда не раньше, чем через полгода.
Вверх. Сейчас только вверх.
И опять как учили: слабый, почти неощутимый вдох и тягучий, до боли в грудной клетке, выдох. И снова - не бояться. Снаряжение, которым пользуемся мы, отличается от того, чем пользовались первые покорители океанских глубин, как сверхзвуковой истребитель от самолета братьев Райт...
Все будет хорошо. И плевать, что после двухчасового погружения мне надо пройти несколько горизонтов менее чем за минуту. Оборудование сдюжит. Если есть возможность выбора между быть съеденным и оказаться на больничной койке - я обоими руками голосую за последнее. Врачи все-таки милее.
Надо только выдыхать, выдыхать...
Я чувствовал, как бурлит вокруг вода. Как подрагивает туго натянутый трос. Как от быстрого перепада давления начинают болеть уши, нос, голова. Как эта боль усиливается, становясь нестерпимой, но уже рядом, совсем рядом поверхность. И вода уже приобрела пепельно-серый оттенок...
...Поверхность. Она встретила меня легкой зыбью, огромным бортом водолазного бота, розовой пеленой на глазах и болью в голове. Происходящее вокруг как фильм, отснятый в режиме резко сменяющихся стоп-кадров.
Игорь прыгнул ко мне. Он уже рядом и что-то надрывно орет прямо в лицо... Просто серая мгла, и нарастающий шум прибоя... Меня выволакивают на палубу и срывают акваланг... Какая-то птица, огромная и почему-то с человеческим лицом летит над лесом...
"Юра, Юра-а..." - тягучим басом бубнит Игорь, пытаясь попасть мне в вену шприцом.
Меня волокут к круглому бочонку на корме бота... Я не в воде, но почему-то захлебываюсь и тону... Просто подводная лодка дала течь и надо быстро найти аварийный выход. Но выхода нет, везде только металлические стены... Меня окружает металл... Металл?!!
Кто-то включает свет, сознание резко возвращается.
Проснулся я отдохнувшим. Освещение внутри камеры было выключено, но солнечные лучи, проникавшие через небольшой иллюминатор и приоткрытую дверь, наполняли окружающее пространство приятным утренним полумраком.
Глаза сами собой сомкнулись. Хорошо. Полежать вот так. Подремать, зная, что все закончилось и больше не будет ни акулы, ни бешеного всплытия. Когда каждая клеточка заново родившегося организма поет от радости насыщения новой жизненной силой. Нового утра.
Массивная герметичная дверь-лаз чуть приоткрыта. Значит, время декомпрессии истекло, и за мной уже приходили. Просто не стали будить.
Я заерзал. Топчан с жиденькой поролоновой набивкой и уютная домашняя кровать с облакоподобным матрацем несколько отличаются по уровню комфорта. От утренней полудремы придется отказаться.
На выход.
Палуба встречает меня слабым подрагиванием работающих на средних оборотах дизелей, еле заметным ветерком, ярким солнцем и безграничной синью раскинувшегося до горизонта океана. Спасательно-водолазный бот неторопливо шлепает в Сандлукар-де-Баррамеду, порт приписки. Откуда когда-то уходил в плавание Магеллан и куда, судя по документам, шел тот самый галеон, находящийся теперь на дне Атлантического океана возле берегов Зеленого Мыса.
Шаги. Увидев, что я вылез из декомпрессионной камеры, ко мне спешит помощник капитана.
- Как вы себя чувствуете? - по крайней мере, именно это он должен спросить у меня и именно так я понимаю адскую смесь ломаного английского и испанского одновременно.
- О"кей, - мой английский, отдающий изрядной толикой Рязанщины, также не блещет. Для верности я подкрепляю сказанное жестом из сомкнутых в кольцо пальцев.
- Хорошо, хорошо, - помощник манит меня за собой.
Что такое?
- Сколько времени? - почему-то спрашиваю я.
- Пять часов утра.
И не спится же ему! А я-то думал, в это время на борту не спит один автопилот, или что у них там...
- Идите, идите, - мы подходим к аквалангу, все еще валяющемуся на палубе возле камеры. - Очень плохо, очень... Вы могли умереть. Так нельзя, - сбивчиво твердит помощник, указывая рукой в сторону баллонов со сжатым воздухом.
Да что такое? И тут до меня доходит, что пытается объяснить мне этот просоленный морской волк, ас подводных погружений. Акваланг полностью разряжен!